— Ясно! — Алексей продолжал задавать вопросы, ничего не понимая. — Не успели приехать, как слугу уже умыкнули... А вы кто такие?
— Я Потап, конюх, — дед произнес важно. — Это, Авдотья — прислуга по дому... Подать, что... Принести... Помочь...
— Может, кормилиц, откушать желает? — служанка перебила "солидного" мужика в очередной раз. — Время-то к обеду?
— Замолчи, глупая баба, — старик воскликнул и гневно свел брови. — Эва, словно курица раскудахталась! Не видишь, барин ведет сурьезный разговор о народе. Не до еды ему сейчас.
— И, что у нас на завтрак? — Рязанцев сглотнув слюну, вспомнил про куриный суп из ненавистных петухов.
— Блинчики, благодетель, — стряпуха заворковала как горлица. — Есть оладушки. Молочко, сметанка, хлебушек...
— А мясного, ничего нет? Вроде... шашлыка, отбивных с кровью, бефстроганов?
— Без каких рогов? — переспросил Потап удивленно. Он ничего не расслышал.
— Блюдо из мяса? Мясо — приготовленное есть? — анти-вегетарианец не сдавался.
— Да откуда, батюшка! Мы же вчера всё на пир израсходовали. Всё, что накоптили ранее, поставили на стол. Ничего не осталось, милостивец. Покупать нужно, — Авдотья смущаясь, оправдывалась.
— Вот, сейчас я опять не понял? Что значит покупать? Лес же кругом? Или у нас охотники перевелись? А может быть эпидемия на зверей напала?
Крестьяне непонимающе переглянулись.
— Не взыщи, барин! — старик произнес с горечью. — Никто на нас не нападал. Запрещено, кормилиц, простым людям охотиться в лесу.
— Сходил бы ты, на охоту, Алексей Петрович! Свежатинки бы принес. А я такой бы вкуснотищи приготовила, — женщина в экстазе подняла глаза к небу.
— Заткнись, дуреха! — Матвей, как всегда авторитетно, перебил спутницу. — Ух, баба, семь верст с навозом! Вот, так и разит от неё, так и палит! Жарит во все глаза. Не чаешь? Не до тебя барину... Думу он думает — важную! А, ты коровья лепешка, с прозьбами лезешь!
— Получается, если я хочу мясного, то должен сам пойти и подстрелить кого-нибудь зверя лютого — так?
— Да,... — слуги закивали головами как китайские болванчики.
— Вчера мужики рассказывали, что вы один около десятка татей повязали... Поэтому мыслим ужо с зайцем или лисой совладаете.
— А что? — Алексей посмотрел на них с хитрецой. — Ваш барин — он такой... Он и лося завалить может! Ему только дай волю! Ладно... Потап, иди, собирай меня на охоту и не забудь про...
— Я чичас, — конюх не дослушав фразы до конца, стрелой метнулся куда-то из дома.
— А ты угощай Анику-охотника вкусными блинчиками... Примета у нас в Новгороде такая, что на охоту (Чуть было не сказал на рынок) нужно ходить сытым. Тогда и дичи больше принесешь... И деньги сохраняться.
Алексей с Авдотьей прошли в столовую.
Минут через десять туда же зашел Потап с двумя большими дорожными сумками.
— Вот, кормилец для добычи... Где-то ещё одна была... Поискать надо, — деловито докладывал старик, показывая глубину и величину охотничьей кошёлки. — Лошадь, Алексей Петрович, я запряг. Или на телеге поедешь?
— Пешком пойду... Удобнее будет, — не ожидая такого напора, произнес Рязанцев.
— Знамо дело! Охотиться с чем будете? — дед произнес, готовый стартовать за снаряжением. — Рогатина, самопал, боевой топор с длинным топорищем, самострел, кистень, сулица?
— М-м-м,... э-э-э,... ну-у-у, — великий охотник протянул, выбирая в уме возможное вооружение. Он быстро соображал, что бы такое взять, что бы ЭТО было полегче тащить до леса. А уж там где-нибудь под кустом удачно забросить подальше.
— Копье возьми, благодетель. Или рогатину, — повариха как всегда опередила всех, подала умный совет. — Может быть зверя покрупнее добудете. Мясо запасем, на зиму!
— Поди, ты к лешему со своими советами, глупая баба — дед одернул её. — На тебя Господь не угодит! — Потап оттеснил плечом повариху. — Барин, не слушайте, глупу дуру. Ишма спозаранку раскудахталась как курица. Кормилиц, возьмите лук. Он легче. С ним удобнее по лесу ходить.
— Огнестрельное что-нибудь в ассортименте есть? — Рязанцев ляпнул, не подумав про величину и вес оружия в этом времени.
— Чай-вось? В каком моменте? — Потап переспросил, не разобрав незнакомого слова.
— Ружьё есть? Или что-нибудь? — Алексей доедая последние блины, начал разъяснять прописные истины конюху.
— Ах ти! Ружо, — Потап перевёл по-своему тарабарское произношение барина. — Как не быть? Сейчас принесу. Я мигом! — старик снова не дослушал до конца фразу, выбежал из дома.
— Вы, Алексей Петрович, только в лес помещика Киреева не ходите, — Авдотья предупреждала Рязанцева, подкладывая добавку в тарелку. — Он стоит по соседству с нашим, за лесным озером. Там плохие места и люди в нём пропадают. А если встретишься с самим Григорием Ивановичем, старайтесь не разговаривать с ним. Сказывают, он человек дюже хитрый и на язык востер. Оговорит он вас. Глазам моргнуть не успеете, что-нибудь проиграете или проспорите.
Открылась дверь, вошел Потап. Занёс большое кремневое ружьё.
— Вот тя, ружьишко справное, от Мирона Иваныча осталось. Он с ним ещё на поляков хаживал, — конюх выдал гордо, подавая супер оружие.
— А, что полегче и поменьше-то ничего не было? — Алексей приподнял большую крепостную аркебузу. — Она на вес... Пуда два будет — не меньше!
— Помилосердствуй, благодетель. Это всё, что имеем. Зато с ней на медведя пойтить не страшно.
— Ага, если пользоваться им как дубиной, — по-прежнему недовольно возмущался молодой эстет.
— Заряжается — вот, так, — дед, поясняя, проделал непонятные манипуляции с шомполом, порохом и пулей. Минут через пять ему удалось зарядить ружьё.
— Ладно, давай... Разберусь как-нибудь, — Взвалив на плечи тяжеленную железяку, охотник вышел из дома. — Скоро вернусь! Ждите меня с богатой добычей!
Глава 16.
— Лес! Мой лес... Старый, добрый кормилец. Чаща, пуща... Благодать! — нараспев, думал новый собственник небольших и малых лесных угодий.
Со всех сторон окружая его, шумели зелёной листвой огромные дубы, поскрипывали на ветру высокие сосны. Солнце мигало в листьях и ветвях, как в зеленой сети. Переливами звучали голоса множества птиц. Длиннохвостые, лесные сплетницы — сороки, треща и покрикивая, перелетали с ветки на ветку. В воздухе витали сладкие, еле уловимые запахи мяты и потаенной свежести.
Рязанцев не торопясь, как Морозко из известной сказки, шел по еле заметной лесной тропинке, густо поросшей кустами орешника, волчьего лыка и крушины. Иногда путь преграждали поваленные бурей огромные сосны. Словно беспомощные великаны, они лежали, бессильно прижавшись к земле искалеченными во время падения верхушками, уныло простирая кверху короткие корни, на которых всё ещё держались куски дерна с травой и цветами.
Пуща слегка гудела. В вершинах деревьев запутался ветер, а внизу разостлалась тишина, покой. Солнце пускало зайчиков по лицу путешественника. Коротким эхом зазвучал прерывистый, пугающим стук. Где-то недалеко дятел начал долбить дерево.
— Вот, эти палки и елки — мои! Вон, птица пролетела — тоже моя! — Алексей задрал голову и вздохнул полной грудью сладкий воздух леса. — Хорошо!
— Ой, блин! Больно-то как! — путешественник запнулся об сучкастую корягу. Несколько раз почесал ушибленное место. — А вот эта фиговина — явно не из моего леса! Враги, наверное, на дорогу подбросили... Добрые люди или друзья до этого бы не додумались!
Он на миг остановился. Убрал паутину с лица и продолжил движение.
— Так, а это, что? — вояжер остановился на небольшой лужайке. — Гриб...
— На дорожке лежит. Хороший, крупный... Боровик, — Алексей нагнулся и подобрал лесное творение. — Сорвали с корнем... А почему не забрали?... Непорядок!
Грибник внимательно осмотрелся вокруг. Поднял палку. Поковырял подозрительный бугорок.
— Вот, ещё один... А здесь... ого — целая полянка... — Рязанцев сердечно засыпал листьями лесное богатство.
— Ветка на кустах поломана — не порядок. Еще одна... Трава примята... Наверно, ветер?.. Нет, это человек — хворост собирал. Вот, нитка от одежды на коре дерева.
— А это, что? — следопыт прищурился, а потом огляделся по сторонам: На краю просеки большие чёрно-рыжие муравьи с отменно учреждённой иерархией соорудили огромный муравейник. Чуть дальше небольшой холмик, а по нему кверху поднималась по травке белёсая пыльная тропка — след больших и маленьких человеческих ног, босых и обутых. Кострище... Свежее... Похлебку варили. Долго были... Много людей...
Путешественник во времени обошел место событий. Разгреб носком кучу мусора. Присел, посмотрел поближе. — Следы крови на остатках верёвок... Кого-то пытали? — Добрый лесовик мгновенно превратился в злого лесничего. Романтическое настроение странника вмиг растворилось. Крутанув над головой огнестрельной дубиной, как шестом, он совершил несколько показательных вращений. В конце, завершая упражнение, прижал ружьё под мышкой, готовый нанести разящий удар.
Алексей остановился и прислушался к шуму в лесу. Впереди раздался отдаленный крик кукушки. Птица отсчитала кому-то три года и смолкла. — Так! Я не понял? — резко выдохнул "лесной кунг-фуист". — Это мой лес? Или... Чужой проходной двор? И вообще, что происходит? Почему тут шастают все кому не лень?
Ощущение, что за ним мной наблюдают, появилось не сразу. Оно возникло после того как странник громко, на весь лес запел песню.
— Нет, сначала я пять или семь раз громко крикнул, а уже потом — запел, — творчески уточнил его внутренний летописец. — Нужно же было слушателям объявить автора и исполнителя уникального творчества, дающего сольный концерт.
Чувство опасности усилилось до трех человек, когда Алексей от эстрадной самодеятельности перешел к футбольным кричалкам и речевкам. А потом просто закипело, умножившись до группы, когда творческая личность подошла к лесному озеру и начала громко комментировать блестевшую в воде рыбёшку.
Она проворно выскакивала из серебристой глади, взмахивала, вынырнув из воды, хвостом и шлепалась, сверкнув чешуей, в воду. Сколько тут было рыбы! То там, в затончике, то здесь, у самого отлогого берега, только и слышно... — бульк-бульк-бульк. Разыгралась рыба к хорошей, жаркой погоде. Разыгралась так, что спокойное озеро, словно от веселья, покрылся густой перебегающей мелкой рябью.
— Эх, на рыбалку бы сходить! — скитальцу совершенно не к месту лезли в голову непонятные соблазны. — Погода-то какая! Только с удочкой или спиннингом сидеть... Так нет же! Угораздило в рыбный день — на охоту упереться!
Здоровенное ружьё было отброшено в сторону. Наживка в виде молодого белобрысого парня с идиотской улыбкой была подготовлена для поимки крупного многочисленного улова. По телу пробежала неудержимая дрожь азарта.
За ним следили.
— Вон, из тех кустов. А ещё из-за того пригорка и... пожалуй с той березы, — отмечал охотник подозрительные места.
Постепенно наблюдатели перестали прятаться и потихоньку начали подкрадываться к его персоне. Вот они уже спокойно, не таясь, направляются к ничего не подозревающему любителю дикой природы.
Вдали послышался лай собак, ржание коней. Окружавшие Алексея люди остановились, прислушались, а затем испуганно скрылись в ближайших кустах.
— Задери их за ногу! Этих дачников, с их шашлыками, — охотник раздраженно выругался и гневно сплюнул. — Вечно шарахаются по кустам! Непонятно зачем? Драйв какой-то ищут... Всё природой налюбоваться не могут!
Раздосадованная приманка начала возмущаться и грозить непонятно кому. — Им, что больше мест для пикника нету? Такой улов испортили! — Рыболов — спортсмен с досады развел руками. — Килограмм на восемьсот могло потянуть...
— Не меньше! — авторитетно поддержали его в голове.
— Так, гости дорогие! Сейчас я вам покажу "Кузькину мать"!
Послышался топот копыт и на дикий пляж лесного озера "на рысях" выехала большая группа всадников. Лошади постепенно начали заполнять пространство перед путешественником, оттесняя его к воде. Многие из наездников были в боевых доспехах, с оружием и щитами. Следом за ними из леса на берег стали выходить крестьяне с рогатинами и палками. Люди молча, окружали Рязанцева.
Стараясь, защитится от напирающих со всех сторон незнакомцев, Алексей схватил за ствол ружьё, оторвал его от земли и отступил на несколько шагов в воду.
Высокий, с гордой осанкой, рыжий мужчина на крупном жеребце выехал из-за спин вооруженных людей. Он был в дорогом, расшитым золотом кафтане, ярких красных сапогах, соболиной шапке. Особо бросалась в глаза яркая, огненная борода. Из-за голенища незнакомца торчал короткий нож, сверкающий в лучах солнца разукрашенной камнями рукояткою.
— Кто таков? — он спросил, проявляя беспокойство. — Что делаешь на чужой земле? Рыжебородый внимательно осматрел странника и его большое ружье.
— Я, Воронцов Алексей Петрович! — новоиспеченный хозяин угодий ответил незнакомцу. — И это моя земля!
— А почему, ты, один? — суровый гость пристал на стременах, оглянулся по сторонам. — Холопов не нажил или казна маловата?
— Охочусь я так! По-своему! Вот, устал бегать по лесу, подошел к воде. Решил отдохнуть, — произнес охотник, тяжело опираясь на ружье.
— Людишки мои — там, — Рязанцев показал рукой, в сторону неизвестного наблюдателя сидевшего на высокой березе. — Они по всему лесу. Зверя, птицу высматривают. Сигналы тайные подают. Все при деле. Если, что, то стреляют без предупреждения.
Приезжие настороженно стали осматриваться по сторонам, выискивая спрятавшихся в лесу наблюдателей. За спиной бородатого гостя возник недовольный ропот прислуги.
— И вообще, у меня, такая тактика, — Рязанцев крутанув ружье, деловито забросил его за спину. — Сперва разведка, затем долгий анализ с выбором крупной добычи и только потом — охота! Мелочи мне не надо! К вечеру думаю, возов пять зверья добуду, — по-деловому отчитался новатор. — А вот,... что, вы делаете на моей земле? — Строгий хозяин добавил металла в тембр голоса. — Когда я был в разрядном приказе... решал вопрос по наследству... то мне... думный дьяк... ничего про...
— Так ты сосед наш новый! — перебил Рязанцева незнакомец. Его глаза хитро как у кота, прищурились. На лице появилась доброжелательная улыбка. — Видали, каков... сын Петра Воронцова! — развел руки собеседник, обернувшись к своим спутникам. — А похож-то как! Одно лицо... Вылитый отец в молодости!
— Ну, прости, не серчай — не признал тебя, сразу... — неизвестный снова привстал на стременах, а потом опустился в седло. — Богатым будешь!
— Я, Киреев Григорий Иванович, — глаза человека стали добрыми, а голос мягким и напевным. — Что же ты друг ситцевый сразу-то не сказал про себя? Почему не известил о приезде? Не ждал я тебя, не гадал здесь встретить! — Наездник подъехал к Рязанцеву почти вплотную.
— Верно, говоришь... Земля-то — твоя! А вот озеро — мое. Так, что ты стоишь на моей территории, — собеседник внезапно весело рассмеялся. — Без спроса залез! Без разрешения! Ах, ты негодник!
— Какое озеро? Без чьего разрешения? — Алексей растерянно стал отнекиваться, делая вид, что ничего не понимает.
