Гривар

Вступили в контакт с местным населением, все попытки переговоров окончились провалом».

— Как-то так, — закрыла она книгу, — не всё можно прочитать, всё-таки этой книге немало лет.

— Что за материал хоть? — подошёл я к ней и тронул страницу журнала. — Не бумага, — даже коготь не протыкает, — не рвётся, не мнётся, а в огне горит?

— Проверять не надо! — отдёрнула татанка книгу от меня.

— И, тем не менее, не всё читается?

— Сам посмотри! — раскрыла она книгу на нечитаемых страницах, держа её подальше от меня.

— Хм, — посмотрел я на поцарапанные страницы, — наждачкой что ли тёрли? Я вам говорил, что вы — татаны — жутко странные?

— Это почему же?! — возмутилась Тайрос.

— От кофе вы дуреете — это раз, — как по мне, уже этого достаточно, — живёте плотно, как сельди в бочке, при том, что — поправь меня, если я ошибаюсь — крылатые существа должны особенно любить простор, а тут ещё и ваши книжки по всей галактике разбросаны, как и вы сами. Вот с какой вы планеты? Что вообще происходит? Может, это из-за вас вся кутерьма завертелась?

— А может из-за вас? — пошла она в наступление. — Это вы сделки с Монолитом крутили!

— Вот только он их расторг. Скотина такая. И рари тоже к нему обращались! Слышал даже, что дважды. Второй раз за тем, чтобы барросов прокачать. А вот про первый ничего рассказать не могу.

— Странно, что они не обратились к нему за тем, чтобы извести вас.

— Обращались, я думаю, — ответил я, я и сам предполагал подобное, всё же о Монолите знали и мы и они, — вот только он ничего не делает бесплатно. И не все желания выполняет, а те, что выполняет, выполняет по-своему. «Убить всех» — то для него не интересно, а вот арги в своё время предложили ему оставить их один на один с рари. А когти против когтей, в смысле, ногтей, клыки против зубов — не лучший для них расклад.

— Дикари!

— Может и так, — согласился я. — Но скажи мне: что есть цивилизованность? Дышать смогом, жрать синтетику и пить коктейль «Менделеев», гордясь при этом достижениями науки и техники? Так я уж лучше буду дышать чистым воздухом, питаться свежей дичью и пить кристальную ледяную родниковую воду. Это при том, что у меня возле дома стоит флаер, а архаичный на вид терем нашпигован электроникой так, что не всякий толстосум себе позволит. Ну, и главное отличие меня от толстосума — я прекрасно проживу без всего этого, не утратив морального облика и не спустившись до скотского состояния.

— Я тоже вообще-то!

— Может быть. Вот только ты для своего народа исключение, а я — правило. И не я начал этот разговор, и дикарями тоже не я обзывался! И не надо обижаться, иди, поцелую!

— Да ну тебя, не лезь — оттолкнула она меня. — Не надо меня слюнявить!

— Да я же пошутил, как будто мне самому охота язык о чешую царапа… Эй! — а получить этой книжкой по башке довольно-таки больно!

— Получил?

— Злые вы, уйду я от вас, — вот сейчас и уйду — Убежище искать, — и не надо за мной ходить!

— Опять пустотников разбудите! — влез внезапно в нашу беседу баран, то есть барон.

— А то рёв моторов их бы не разбудил?! Мы уже на территории марланов-татанов, должны же они были почистить тут всё от нечисти? А сами они нас не услышат, поскольку татаны глухие все как тетерева, — ух, еле увернулся от книжки, — кроме неё.

Но шутки шутками, а, в самом деле, стоит быть потише. Потому пасть попытавшемуся что-то ответить Рудрелу я захлопнул и двинулся вперёд, проверяя на ходу оружие. Хвост его знает, что там нас ждёт. Надеяться-то будем на лучшее, а готовиться к худшему. Хотя шагать ещё далеко и, главное, долго, поскольку собачки наши из-за своих габаритов в выносливости сильно отстают от нас — какую бы отмазку они придумали, будь с нами арги-ру? — и нам приходится подстраиваться под них. Успеть бы до рассвета добраться, а то опять укрытие искать придётся.

* * *

Опять у клана проблемы, а я тут отсиживаюсь, почти достигнув цели!

Вот именно, что почти! Добраться до Убежища вовремя мы не успели. А вступать в возможный бой с выжженной сетчаткой? Нет уж, лучше день потерять, потом за пять минут долететь! Потому, стоило только первым лучам солнца озарить горизонт, как мы, в буквальном смысле, зарылись в песок там, где сканеры скафандра уловили большое скопление металла, оказавшееся засыпанным грузовиком. Причём относительно современным, что было понятно по самодельной броне из покрышек и шипам, торчащим отовсюду.

В нём-то мы и провели время до заката, а теперь настала порта откапываться:

— Кира, не толкайся!

— Сама не толкайся!

— Ну-ка обе притихли!

— Кто это тут гавкает? — вот умеет Марта народ объединять.

— Параус? — а Брам-то куда лезет?

Нет, чувствую, сейчас они передерутся.

— Ну-ка тихо! — ух, чуть сам не получил. — Что случилось?

— Люк заклинило!

Скорее, не заклинило, а засыпало, поскольку открывается он сверху. Да и ещё через вставленный в дыру оторванный шноркель воздух не идёт, видимо, ночью песчаная буря прошлась. Как только не задохнулись? Нас тут восемь душ, а помещение с некоторого времени оказалось замкнутым. А тут ещё бензопила…

— Зачем тебе пила понадобилась? — прореагировала Тайрос.

— Дрова пилить, — ответил я, глядя на татанку, — ты же у нас то ещё бревно!

— Чего?!

— Того! Как ещё люк открыть?

— Задохнёмся!

— Не успеем, — ответил я и дёрнул стартер.

Движок, заскучавший от безделья, громогласно взревел в замкнутом помещении, стремительно сжигая кислород. Но цепь уже вгрызлась в крышу грузовика, выбивая искры, и из трещины посыпался песок. Кузов быстро наполнялся дымом, но вот крыша не выдержала и проломилась, а рванувший вниз песок мигом засыпал лапы по щиколотку, но хлынувший в пролом свежий — дожили, отравленный радиацией, химией и незнамо чем ещё воздух я уже называю свежим — воздух того стоил.

Кашляя и проклиная своего спасителя, гроранцы рванули наружу, следом мы, и лишь Тайрос, которой в её-то скафандре угарный газ был до лампочки, спокойно выбралась на поверхность последней.

— Надеюсь, сегодня мы достигнем-таки убежища? — с вызовом посмотрел я на барона. — Или опять сдохнете через пару километров и будете привала просить?

— Да я… — начал было барон, но потом махнул лапой и побежал по направлению к Убежищу.

Люблю гордых существ, их так легко взять на слабо! А быстро бежит — для гроранца — пришлось даже с трусцы на рысь перейти, чтобы его догнать. Интересно, на сколько его хватит?

— Физкультпривет, дядя, — догнал я его и побежал перед ним спиной вперёд, — Динамо бежит? Не тяжело? Ружбайку понести?

Не отвечает? Ну, и правильно, а то дыхалку собьёт. А Кира никак посоревноваться удумала?

— А ну стоять!

— Щазз! — донеслось далеко впереди.

Такую наглость стерпеть я не мог и рванул следом, только песок полетел в стороны, а наши медлительные спутники мигом остались где-то позади. Вот только у Киры уже была немалая фора, а тяжёлая пила, обрезы и прочее снаряжение не прибавляло прыти, хотя особо и не мешало.

Куга с Ошкой решили проявить благоразумие и остались охранять наш зоопарк. Мы же вдвоём неслись по ночной Пустоши, что только ветер свистел. Расстояние между нами постепенно сокращалось, но догнать я её не успел, поскольку впереди показалось оно — Убежище — и Кира затормозила на вершине бархана, прильнув к нему, и принялась разглядывать цель нашего путешествия. Вскоре к ней присоединился и я:

— Впечатляет…

— Ага, — мне оставалось только согласиться, — Форт Нокс по сравнению с этим просто свинья-копилка, которой достаточно молотка…

Основное здание располагается глубоко под землёй, а снаружи в оплавленном граните видна лишь огромная взрывоустойчивая дверь, приоткрытая сейчас, вот только за ней виднеется ещё одна, а в промежутке: танки, бронемашины, пушки и автоматические турели. А кроме того ещё и снаружи виднеется движение: ездит всевозможная техника, бегают ящеры, монтируются вышки, ремонтируются капониры, строятся новые… барон, блин, упустил такую незначительную деталь…

— Что там? — ух, блин, ещё и всякие крылатые мне на голову падают!

— А вот ты сходи и узнай! — ответил я, съезжая на пятой точке вниз, дабы не отсвечивать перед охраной.

— А чего сразу я?

— А кто на них похож? Я или ты? Может у них клыкофобия?

— Так сейчас выдернем, в чём проблема?

— Тебя кто этому научил? — надо ей поменьше с Кирой общаться. — Хватай барона, раз он тут уже бывал, и идите, договаривайтесь. Книгу тут оставь!

— Почему?

— Потому что, увидев её, с тобой точно говорить не будут, а прибьют на месте!

— Ну, почему же сразу убьют? — подала Кира голос. — Сначала пытать будут! Где она эту книгу взяла, кто ей помогал… тут-то она нас и сдаст! Может, сразу грохнем?

— Кира?!

— Что?! Я проголодалась просто! — Тайрос сейчас либо удар хватит, либо она психанёт и пойдёт на нас в атаку. — Да шучу я!

— Дурацкие у вас шутки…

— Это всё он! — тут же перевела Кира стрелки на меня.

— С кем поведёшься, от того и наберёшься, — согласился я, виновато разводя лапами. — Так ты идёшь или как?

— Барона-то дождёмся, или как?

— А где он? — огляделся я по сторонам.

— Бежит, — коротко ответила Тайрос, — по воздуху-то быстрее.

Ага, как же. То-то мы тут первыми оказались.

— Ну, вот как добежит, отдышится, так и хватай его, и дуйте договариваться о проезде. Обещай что угодно, кроме моей пилы. Да чего он так долго?

А ну да, он же слиток золота так и не выбросил. Вот пусть им и заплатит!

Спустя ещё полчаса — вот он медленный, тут же всего-то километров двадцать — запыхавшийся — на грани обморока, на самом деле — барон появился-таки в сопровождении раскрасневшейся Марты и тяжело дышащего Брама. Ну, хоть Куга с Ошкой прилично выглядят, а не хватают судорожно воздух, сипя лёгкими на всю округу. Как некоторые…

Но стоит признать, что барон всё же упорный, чуть не сдох, но добежал. И слиток не выбросил. Я бы выбросил. Честно!

— Как прогулка? — спросил я у него. — Вы что-то не торопились. Красотами любовались? В общем, в ваше отсутствие мы посовещались, и я решил, что ты и Тайрос идёте покупать кристаллы, а мы пока что-нибудь сообразим, чтобы ворота сделать.

— Врата… есть… и в… Убежище… — делая паузы на вдох между словами, ответил Рудрел. — Они могут… нет… они попросят что-нибудь за них. Всё же это немалая ценность.

— Слиток.

— Этого мало.

— Их жизни… Что тоже мало? Ну, тогда Марту им оставим.

— Или тебя, — не, ну вот чего он сразу?

— Меня нельзя! — тебя же потом клан закопает, точнее, закопает то, что останется после Киры. — Короче, иди, договаривайся, там уточним.

Барон хотел ещё что-то сказать, но, посмотрев на меня, махнул лапой, скинул все вещи на песок и вместе с Тайрос, тоже оставившей всё барахло и превратившей скафандр в почти обычную — прикид Индианы Джонса тут явно не известен — одежду, отправился к Убежищу. Мы же забрались на вершину бархана, дабы понаблюдать за встречей.

Гроранец и татанка медленно приближались к базе перед Убежищем. Татаны всё так же были заняты своими делами и не обращали на них никакого внимания. А вот у турелей глаз был острее — стоило лишь двум незваным гостям пересечь незримую черту, как коротко взвыл ревун, турели пришли в движение и направили на них зрачки стволов. Тут уж и живые обратили внимание на посетителей, главный — форма его отличалась от остальных — поднял вверх когтистую лапу, а потом резко опустил, и все турели разом плюнули огнём. Первый попавший в Тайрос снаряд заставил скафандр активировать систему защиты, и она почти не пострадала, а вот барона разнесло в клочья.

— Па… — дёрнулась было вперёд Марта, но я схватил её за лапу и втащил за бархан, а Кира навалилась сверху, зажимая ей рот.

— М-да, — проследил я за охранниками, утаскивающими тело Тайрос в сторону бронированной двери, — и зачем, спрашивается, мы его лечили?

— Ты хоть понимаешь… — вырвалась на секунду Марта.

— Понимаю, — заткнул я ей пасть, — придётся искать другой способ проникнуть. Но пока стоит убраться отсюда и замести следы, — тут-то и пригодятся чьи-то длинные хвосты!

Глава 19

Нет, всё-таки в душе я не арги, поскольку с пацифизмом я постоянно лезу не вовремя. И вот опять он вышел мне боком, точнее, в большей степени не мне, а барону, а потом Марте, и только потом уже мне. Хотя, если вспомнить, то и Кланам пацифизм аукнулся. Начинаю понимать, почему кошачьи расы изображаются обычно сверхвоинственными — их просто достали. Вот и эти неправильные татаны меня тоже достали! Правда, мне их достать в ответ будет весьма непросто, всё же Убежище укреплено так, что мама не горюй, а посему:

— Нужен отвлекающий манёвр! Добровольцами назначаются Марта и Брам!

— Это почему ещё?! — тут же возмутилась гроранка.

— Потому! Я понимаю, что ты хочешь отомстить им за убийство отца, который тебе вовсе не отец, и всё такое, но подготовки у тебя нет!

— Вообще-то я…

— Да-да, я в курсе кто ты — ты не арги, а потому уступи место тому, кто рождён быть ночным убийцей.

— А как же «ценность жизни разумного»?

— Поздно уже об этом думать, — ответил я, — теперь взбирайся на вершину дюны и выскажи им всё, что ты о них думаешь!

— И это весь манёвр?

— Нет, это подготовка.

— Ну, ладно… — пожала она плечами и пошла вверх.

А когда поднялась, выдала такое… Я-то — вот наивный! — полагал, что услышал от неё уже достаточно, но чего стоит один лишь «кастрированный Чебурашкой дерматиновый чемодан». А остальное совсем уж нецензурное, у меня чуть кисточки не отвалились от подобного! Марланы тоже оценили и, дабы поблагодарить Марту за расширение своего словарного запаса и кругозора, отправили целых два пикапа. Нам же нужен только один:

— Ошка, развлекайся, — кинул я ей плазмер, — а вторую машину надо захватить.

Я сомневаюсь, что Брам умеет водить. Тут с одной-то ещё предстоит разобраться, вдруг тут управление как у тех милитаристов… Бр-р!

Марта, а вслед и Брам, рванула прочь от приближающихся внедорожников, продолжая крыть матом, дабы те не отвлекались на что-либо ещё. И это возымело эффект — заслушавшийся водитель проскочил мимо Ошки и получил заряд плазмы в бензобак, превратившей машину в огненный цветок. Красиво, блин! Второй же, дёрнувшись в сторону, прошёл совсем рядом с нами, дав возможность запрыгнуть в машину. И пока я с Кирой выкидывал из кузова ящеров, попутно освобождая от ненужного им более железа, Куга проходила экспресс-курс вождения, пройдя который, отправила инструктора в короткий полёт.

— Оружие собрать, Куга, обучи Марту, Брам, держи, — надеюсь, разберётся, как стрелять из этого автомата, а я же пока проведу небольшой тюнинг: — Ай, горячо!

— А нечего за глушак хвататься! — наставительно произнесла Марта.

— Что значит нечего? — обматывая глушитель разорванным кителем татана, спросил я. — Вот сейчас увидишь… — я потянул за трубу, упёршись нижними лапами в кузов пикапа, от чего тот приобрёл пару лишних вмятин, чуть поднапрягся, и труба, треснув, осталась у меня, отделившись от машины. — Вот теперь будет совсем другой звук!