| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Кайден Аленко передал ему на несколько декад право командования десантной группой "Нормандии" и теперь Ричард разрывался между бортом фрегат-крейсера и городком Штаб-Квартиры. Работы хватало, самой разнообразной, интересной и содержательной, так что Дженкинс не ощущал мертвящего влияния рутины и был рад получить возможность не только поработать на борту фрегат-крейсера и в городке Штаб-Квартиры, но и пожить в маленькой квартирке недалеко от Доков, обычной маленькой квартиры, считавшейся по своим параметрам "личной" и предназначенной для проживания одного разумного. Когда-то очень давно был в сообществах разумных органиков сильный крен в сторону парного, семейного проживания. Под интересы пар и семей подлаживались экономика, промышленность, сельское хозяйство, производство потребительских товаров, культурные мероприятия, индустрия отдыха и туризма. Теперь рядом существовал огромный сложный сегмент сферы услуг для тех разумных органиков, кто ещё не определился со своим семейным статусом, кто ещё не нашёл себе пару. Зная о том, что практически все отрядовцы получили на Цитадели свои личные квартиры или семейные — как кто захотел, Ричард не удивился тому, что Кайден и ему передал ключи от квартиры, предназначенной для него, капрала Дженкинса. Совсем недавно Ричард побывал в этой квартире, перевёз туда часть вещей. Убранство и интерьер ему очень понравились. Теперь у него был выбор и он мог в любой момент решить, где провести свободное время или ночь.
Стоянка на Цитадели для Отряда только начиналась, но, благодаря предварительной работе, каждый член Отряда знал, чем и когда ему предстоит заниматься. Для Ричарда наличие разработанного плана было важно тем, что он мог подготовиться к командованию десантной группой Отряда более качественно, а также быть уверенным в том, что кроме работы у него обязательно будет и отдых и свободное время.
Сарен Артериус
Известие о том, что Отряд на год останется на Цитадели, Сарен воспринял со смешанными чувствами. С одной стороны ему не хотелось вот так просто надолго поселиться на главной станции исследованной части Галактики, а с другой он понимал, что этот год стоянки на Цитадели — шанс. Шанс в том числе и для него. Шанс вспомнить о том, что он, Сарен Артериус, выжил не для того, чтобы бесконечно лезть под заряды. Не для того, чтобы бесконечно рисковать. А для того, чтобы понять, что жизнь риском не ограничивается. А он рисковал, привык рисковать. И был счастлив тогда, когда рисковал. Собой прежде всего.
И теперь эта длительная стоянка у Цитадели, подтверждённая официальным приказом командования Отряда становилась для него шансом. Да, он честно и просто сказал Найлусу, чтобы тот побольше внимания уделил Найрин. Да, ему пришлось сказать Крайку, что он, Сарен Артериус, слишком изломан для того, чтобы начинать сейчас какие-то взаимоотношения с турианками... Но тогда никто не мог предположить, никто из отрядовцев не мог предвидеть, что им придётся поселиться на целый год на Цитадели.
Раньше было проще — вылет, задача, высадка, работа. А сейчас? Сейчас — да, работа в Штаб-Квартире, работа в Кризисных Центрах Корпуса Спектров. Это всё тоже будет. Но это — не корабль Отряда, это — Цитадель, это — станция. И здесь невозможно будет ограничиться только работой, только службой. Да, можно истязать себя в спортивном, тренажёрном, боевом зале. Можно. Но и это тоже будет иметь свои пределы. На корабле, в очень ограниченном пространстве этого могло хватить, но Андерсон высказался чётко и ясно — на корабле остаются только дежурная смена и минимальный экипаж. Все остальные обитатели фрегат-крейсера обязаны поселиться либо в апартаментах жилой части Штаб-Квартиры, либо в квартирах, выделенных Отряду из станционного фонда. Сарен уже знал — ему, как легендарному Спектру выделена большая квартира в одном из весьма приличных районов Станции. Он получил об этом новом своём обиталище достаточно подробную и полную информацию. Но что он там будет делать один? Да, Найлус будет к нему ходить, будут к нему ходить отрядовцы.
А вечера? А утра? Не сможет же он декадами и месяцами пропадать в спорткомплексе Штаб-Квартиры или бесконечно долго работать в Кризисном Центре. Да, там его опыт и знания пригодятся — в этом у него нет ни малейших сомнений. И он мог вполне этим ограничиться. Мог. До недавнего времени.
Мог. Пока не встретил её. Наверное, правы турианские духовные лидеры — каждому разумному существу судьба посылает то, с чем он может справиться и то, что он должен принять. Сарен честно и точно отдал себе когда-то полный отчёт о том, что пребывание в состоянии хаска изломало не его тело — с ним как раз было всё более-менее нормально, а изломало его душу, что было гораздо более тяжело признать и принять. И потому он не хотел никаких близких отношений с турианками, хоть и Цитадель, как он всегда знал, была почти единственным местом, где турианки были не только гостьями, но и жительницами.
Он тогда возвращался в полдень из Офиса Корпуса Спектров — утреннее совещание не затянулось, закончилось вовремя и у него было время пройтись по станции пешком, не использовать, как всегда, флайер.
Наверное, хорошо, что в полдень на улицах Станции всегда много разумных. Середина дня. Цитадельского, конечно. Геты, кварианцы, саларианцы, ханары, элкоры. Все известные расы обитаемой и исследованной части Цитадели. Артериус шёл не спеша — торопиться было некуда, в этот день он мог не появляться в Штаб-Квартире и потому намеревался заняться обустройством своей маленькой, теперь уже личной квартиры. Взгляд Спектра равнодушно скользил по фигурам и лицам стоящих, сидящих, идущих разумных. Сарен знал, что изображения лиц и фигур разыскиваемых Корпусом правонарушителей он запомнил с фотографической точностью и не беспокоился о том, что не успеет или не сможет опознать кого-нибудь из них. Так уже было не раз — служба в Корпусе приучила его доверять своему подсознанию, которое, как оказалось, намного мощнее и гибче сознания. Вряд ли на столь контролируемой и патрулируемой станции разыскиваемый правонарушитель будет ходить открыто и свободно — эта публика не настолько глупа, чтобы вот так просто подставляться под угрозу задержания, ареста или ликвидации. Но, как знал Сарен, деятельность оппонентов Сопротивления не прекращалась ни на секунду, потому не стоило расслабляться.
Острый край боевого среднего скафандра проскрежетал по грудной пластине тяжёлого скафандра Сарена, на что турианец сначала, в первую секунду не обратил особого внимания — все спешат, все торопятся, если на все толчки реагировать, то путь в Штаб-Квартиру превратится в сплошную нервотрёпку.
— Простите... — сзади послышались торопливые шаги. — Я такая неловкая. — перед Спектром встала турианка в коричневом скафандре, украшенном фиолетовыми бронепластинами. Смотрелось всё это, конечно, приемлемо, но на взгляд Сарена... уж очень по-граждански. — Хотела достать из чехла спикер, да забыла, что не сняла "зубы". — турианка провела рукой по царапине на грудной пластине скафандра Сарена. — Меня зовут Ирна. Могу я рассчитывать угостить вас? Тут неподалёку — прекрасное кафе. Там сытно кормят и вкусно поят.
— Сарен. — представился турианец. — Кафе "У Тимбула"?
— Вы знаете это заведение? — турианка метнула на Артериуса удивлённый и одновременно — восхищённый взгляд. — Я думала, что оно достаточно малоизвестно.
— Нет ничего сложного. Просто этот район мне хорошо знаком. — Сарен посмотрел на турианку внимательнее, она восприняла его взгляд спокойно. — Владелец кафе — мой хороший знакомый.
— Кажется, его зовут Витир. И сегодня у него день турианской кухни. — продолжила Ирна. — Так как? Я — не настаиваю, но я рассчитываю не просто угостить вас, но и компенсировать вам расходы на ремонт пластины. Нехорошо, если легендарный Спектр будет ходить по Цитадели в поцарапанном бронескафандре.— она усмехнулась.
— Мои коллеги — люди говорят, что мужчину шрамы украшают. А его броню — украшают тем более. — сказал Сарен. — Правда, если они узнают... Впрочем, эта царапина вполне сойдёт за боевой шрам. Ладно. Только...
— Нет, Сарен. Плачу за всё я. И за кафе и за ремонт пластины. Если потребуется — то и за её замену.
— Эм. — Сарен удивлённо воззрился на собеседницу. — Как это?
— Сарен, не надо. Я — психолог, моя специальность — военная психология. И я вижу, что вы — на грани. — посерьёзнела Ирна. — Так как?
— Ладно, но за кафе и за броню я сам в состоянии заплатить. И сейчас...
— Сейчас, Сарен, мы пойдём в кафе. — Ирна решительно взяла Спектра за руку. — Идёмте.
Витир, узнав Спектра, приветственно взмахнул рукой. Сарен усадил Ирну за столик, сам отошёл к стойке, чтобы забрать заказанные блюда — в кафе не было официантов, посетители сами забирали заказы и убирали со столов.
— Что-то я тебя, Сар, раньше не видел с дамой. — сказал Витир. — Кто она?
— Говорит, что психолог. Специализируется по военной психологии. Подозреваю, что не только военной, но и боевой. Хватка у неё — любой варрен обзавидуется. — тихо сказал Сарен, помня о том, что у турианцев — острый и очень избирательный вкус. — Вот эту царапину она очень удачно сделала на моей бронепластине и под этим предлогом...
— Предложила тебе зайти в моё кафе и получить от неё компенсацию. — закончил Витир. — Понимаю. И ты...
— Я несколько ошарашен, Вит. Ситуация не выглядит сыгранной, но...
— Сар, она не родилась психологом. Она прежде всего — турианка. Насколько я вообще понял — ты ей понравился. И то, что она предложила тебе компенсацию — вполне характеризует её. Весьма положительно характеризует. — сказал Витир, заканчивая выкладывать на подносы заказанные Сареном блюда. — Я тебе так скажу, Сар. Если вы прибыли на Станцию на год, то и веди себя соответственно. Да, вы — Отряд, у вас постоянные тревоги, боевые вылеты, высадки, бои. Ну и прочее, что к этому прилагается. Но вспомни о том, Сар, что всё это ты и твои коллеги делаете для тех, кто составляет большинство обитателей и этой станции и исследованной части галактики. Вспомни о том, Сар, что ты должен всегда знать — ты тоже имеешь право жить обычной мирной жизнью.
— Война, Витир... — проговорил Сарен, переставляя сосуды и стаканы на подносах.
— Она, Сар, рано или поздно заканчивается. — припечатал Витир. — И ты должен понять, что вы, Отряд, всё делаете для того, чтобы она, эта война, закончилась как можно быстрее. Не прячетесь, не стонете, а действуете. Нельзя, Сар, воевать двадцать четыре часа в сутки. Нельзя. Ты выглядишь измотанным выше безопасного предела. И тебе нужно сменить направление деятельности.
— Распараллелиться? — грустно произнёс Сарен.
— М-да. Общение с синтетами влияет... — констатировал Витир. — Ты прав. Именно распараллелиться. Ведь, Сар, доходит до смешного. Отряд уже несколько дней стоит на Цитадели, а ты так и не выбрался ни разу в кафе, на концерт, на выставку. Ты пропадаешь либо в спорткомплексе, либо в Штаб-Квартире. Прости, но это — не такая уж большая тайна для нашей турианской общины Станции.
— М-да. Плакал наш Первый Отдел. — Сарен помолчал. — Действительно, так заметно?
— Увы. — кивнул Витир. — Вы, отрядовцы, вообще — заметные личности на Станции. Спецстатус, всё такое. Но вы и так сделали для нас, цитадельцев, очень даже не мало. Много говорить не буду, но скажу — стало поспокойнее. Не только вокруг кафе, но и в целом на Станции. Я теперь сына и дочку отпускаю погулять без былых опасений. Волнуюсь, конечно, как любой родитель, но... По меньшей мере я уверен, что с ними... по большей части... ничего уж очень плохого не произойдёт. Порядка на станции стало намного больше. И не особо важно, что теперь и патрулей и блок-постов и контрольных пунктов стало больше намного. Главное — обитатели Станции поверили, что здесь им не угрожает опасность круглые сутки. Да, не скрою, здесь бывает опасно. Даже очень. Но если бы Цитадель не была переведена на военное и затем — на осадное положение... Такого спокойствия я бы не ощущал. А я его сейчас — ощущаю. Веришь?
— Верю. Но... Не умею я...
— Духи, Сар... Да пообщайся ты просто с ней! Уверен, она не будет видеть в тебе интересный объект для научных изысканий. Не такая она... Насколько я вообще понимаю в турианках. Посиди, поговори, поспрашивай её, ответь на её вопросы, потанцуйте, сыграйте в настольные игры наконец. Проведи приятно время. — Витир обслужил торопившегося посетителя, вернулся к сидевшему у стойки Сарену. — У тебя же сегодня вроде как свободное время образовалось. Или я не прав?
— Прав, Витир, прав. — Сарен вздохнул, снова вспомнил о турианском сверхостром слухе, взял подносы и направился к столику, где сидела Ирна. — Извини, задержался. Он — мой хороший знакомый.
— Это заметно, Сар. — Ирна помогла Сарену сгрузить на столешницу сосуды и приборы с тарелками. — И если ты беспокоишься о том, что я подслушивала... То я умею не слышать то, чего слышать не хочу. Это — не только профессиональная, но и личная установка. И я от неё не отступаю. — Ирна наполнила настоем бокал. — Сар, серьёзно. Мне очень неприятно, что я была столь неловка. Обычно со мной такого не случается, а в этот раз... ведь шла вроде бы спокойно, никуда не спешила, не было нужды даже руками особо двигать и вот такое...
— Это мелочи, Ирна. — произнёс Сарен. — Серьёзно, это — мелочи. Спасибо тебе. — он наполнил настоем свой бокал. — Жизнь сейчас — сложна. И разбираться в её хитросплетениях... Может и надо, но как-то не хочется в это влезать... — Он посмотрел повнимательнее на сидевшую напротив турианку. — У тебя... необычные глаза. Белая радужка.
— Которой я способна напугать любого... ну почти любого сородича до резкого замедления пульса. — грустно сказала Ирна. — Для психолога с моей специализацией — это почти смертный приговор. Склера — серая. Сочетание... убийственное. Пыталась... впрочем, не важно.
— Возможно, мы вернёмся к этому позже. — мягко возразил Сарен. — Вы сказали, что я — на грани.
— Именно так, Сарен. — Ирна отхлебнула несколько глотков настоя, поставила бокал. — Сначала вы исчезаете на несколько лет, потом появляетесь в составе Отряда, который занят несколько месяцев решением не самых простых вопросов и проблем почти по всей обитаемой или хотя бы исследованной части Галактики. Вы проводите жизнь в работе, в службе, в боях. Свыкаетесь с таким ритмом, но ваше пребывание за Гранью... оно не отпускает вас и теперь, когда вы получили приказ командования Отряда о годичном пребывании на Станции, вы, Сарен, опасаетесь, что окажетесь рано или поздно не у дел. Что вам будет тяжело прожить, переждать эти часы вынужденного безделья, ничегонеделания, а может быть — слишком простой для специалиста вашего уровня работы. Год стоянки у Станции, где слишком много возможностей и слишком мало риска... Это страшит вас. Очень страшит. Сильно страшит. Немногие могут сказать, что испытали на себе то, что довелось испытать вам. Грань и то, что стоит за ней... не отпускает вас.
— Зачем вам это, Ирна? — Сарен поставил бокал на столешницу. — Ещё немного — и я поверю в то, что эта царапина — элементарная...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
