| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Его можно было по тихому отстранить куда-нибудь в тайгу еще пару лет назад... — чуть не сел прямо в сугроб Анатолий.
— Да!!! — я ч трудом сдержался от крика. — Тысячу раз да! Десять тысяч! А он так и остался мало того что на свободе, да еще с парой пистолетов в карманах, и везучий черт, как-то напоролся на машину Микояна, хотя это не удивляет, дома где он живут шишки из ЦК полмосквы знает. В любом случае, какого х...я?!
— Может забыли, — растерянно пробормотал Анатолий. — Наверно подумали, что все изменилось...
— Ты сам-то в это веришь? — хмыкнул я.
— Нет, — честно признался офицер. И после заминки выдал: — Больше похоже, что его как-то сыграли втемную.
— Вот теперь понять бы, чем это грозит, — подхватил я эту весьма тривиальную мысль. — Хотя изменить-то ничего не получится. Сиди и жди как баран!
— Примерно так, — не стал спорить собеседник.
Мы задумались, едва ли каждый о своем. Картина вырисовывалась реально подлая. Зная о покушении Ильина, Шелепин и Семичастный, очевидно, неторопливо "вели" психа, и надеялись что он "уберет" Брежнева, а может еще кого-то лишнего, да хоть и в самом деле Микояна. Сложного в этом не много, приставить человека, чтоб присматривал издали, да самим не подставиться под пули, когда больной уйдет в срыв. И вот теперь ни в чем не виноватый пацан в морге, бравый старикан в больничке, и х..й разберешь, что из этой катавасии получится дальше.
Примеров подобного в истории масса, взять хоть убийство Кирова или там поджог Рейхстага, а если что поновее, так сгодятся обрушившиеся в 2001 году здания WTC и взрывы жилых домов в России 1999 года. С послезнанием получилось вообще красиво, комар носу не подточит: Анастас Иванович в таком возрасте, что три пули его точно отправят на пенсию, а для игроков из ЦК это, наверно, даже лучше, чем торжественные похороны. Ильин в камере, допросят, установят ненормальность, еще и по телевизору в назидание потомкам покажут. Никто не виноват, разве что мелкие стрелочники, до последнего пытавшиеся замять инцидент, и найти беглого офицера своими силами.
Так что за результат можно не беспокоиться — нас ждет очередное закручивание гаек, даже лозунг не сложно представить: "Да здравствует советская психиатрия — самая карательная в мире!". А то и хуже, дело докатится до нового 1937 года, благо лет прошло еще немного, и подписанты пухлых расстрельнных гроссбухов не только живы, но и сидят на высоких постах. Единственное что при этом радует, покушение произошло как минимум с моих ведома кураторов, очевидно, они что-то планируют выиграть от этого, и уж наверняка, не собираются скоропостижно покинуть вершину советского политического олимпа.
— Я это все, конечно, понимаю, как обострение классовой борьбы. — Анатолий неожиданно продекламировал строчку из популярной песни.
* * *
— В смысле, нам надо держаться подальше от такой политики, ну и, — он посмотрел мне в глаза, — болтать поменьше, разумеется. Тем более наши не пострадали.
— Хорошо сказал, надеюсь, они там, — я бросил демонстративный взгляд в небо, — не переоценили своих сил.
— Это точно, — начал было безопасник, но заметив вышедшую из проходной сестру, быстро свернул мысль: — Если что, нас один черт не спросят, растопчут как тараканов, не глядя.
Больше мы этот вопрос не поднимали.
Но мне почему-то до самого конца года вспоминались кадры будущего, а именно, танки на набережной Москвы-реки, ведущие огонь по горящему Дому Советов. Странный выверт сознания, ничего больше.
\*В оригинале фразой "У короля много" ("King has a lot") тонущий корабль английского флота традиционно провожал его капитан или старший офицер.\
\**В реальной истории покушение В.И. Ильина произошло 21 января 1969 года.\
\
* * *
Слова из песни Алешковского "Товарищ Сталин — Вы большой ученый" 1963 года, известна в основном в исполнении В.Высоцкого.\
5.11. Куда уводят мечты.
— Сашка! Я так за тебя переживала сегодня! — Вера Борисовна* бросилась на шею мужа прямо у дверей. — С утра сижу как дура одна на даче, смотрю телевизор, вся извелась с этим покушением, гадаю, что к чему. Ты бы хоть звонил почаще, а то за весь день и десятка слов не сказал!
— Думал скалкой встретишь! — Александр Николаевич едва успел раскинуть руки для объятия. — Время-то уже к двенадцати, я водителя подгонял всю дорогу, боялся не успеть, а на дороге как назло поземка метет, ребята из девятки** вредничают, впереди маячат, не дают толком разогнаться.
— Раздевайся скорее, горе ты мое луковое! А я уж и прислугу всю отпустила, думала до утра застрянешь в Кремле! Сейчас, позвоню...
— Не надо, Верусик! — протестующе замотал головой Шелепин. — В кои-то веки мы с тобой вдвоем остались, даже дети в Москве, можем мы хоть один праздник встретить на даче как нормальные советские люди? Как тогда, в сороковом, помнишь? С бутербродами и целым литром главспиртовской лимонной горькой!
— Праздничными бутербродами, — с поцелуем в колючую "вечернюю" щеку поправила жена. — Кирпич серого хлеба и миска плохо просоленной кетовой икры... Но зато какая ночь!
— Мы ее повторяли не меньше тысячи раз!
В подтверждение слов муж сдвинул руку вниз, к аппетитным полушариям, и постарался потеснее прижать к себе свою женщину, но она со смехом вывернулась из объятий, между делом стягивая с головы мужа шапку-ушанку из норки.
— Ты аккуратнее с моей прелестью! — Шелепин деланно погрозил пальцем супруге, и сразу уточнил: — Представь, именно сегодня Ильич наконец-то сломался, и вместо своего каракулевого пирожка одел такую же как у меня, только серую.
* * *
Не вынесла душа поэта,
* * *
тем более, уже половина Президиума ЦК в норке щеголяет, а ведь и двух месяцев не прошло, как ты меня на демонстрацию в обновке отправила!
— Вы, мужики, прямо как обезьянки! — Вера Борисовна, дурачась, вытянула губы в дудочку и дыханием растопила снежинки на благородном мехе. — Уверена, "человека в калошах"
* * *
* ты так просто не возьмешь, он сам в довоенном пальто ходить будет, и на других шипеть не забудет, а уж его папаха, поди, при самом Владимире Ильиче построена. Смотри, не простит тебе главцензор всея союза новой моды.
— Да и черт с ним, — небрежно отмахнулся Председатель Президиума Верховного Совета. — Министры и первые секретари регионкомов до жо..ы "пирожкам" рады, этож еще один уровень шапочной иерархии! Устали небось, бедолаги, в пыжике на трибунах стоять "как все"...
— И смотреть, как мимо идут кролики и ондатры,
* * *
** — с улыбкой продолжила популярный анекдот супруга.
— Кстати, — спохватился Шелепин, — как хорошо, что ты про Суслова вспомнила! Сегодня с ним такая хохма приключилась!
— Сашка, погоди чуток, а? — прервала жена. — Эдак мы до курантов в холле проболтаем! Засовывай скорее дубленку в гардероб, и проходи в столовую, телевизор пока включи, что ли, а то программу всю перекроили, не поймешь, что и когда.
— Сейчас поздравление от Микояна пойдет, скукота, может пластинку поставить, как тогда? — попробовал увильнуть от надоевшего голубого экрана Александр Николаевич. — А ты куда?
— Переоденусь! — жена упорхнула по лестнице наверх, оставив только легкий запах духов, и уже сверху донеслось: — А я уж думала новое платье в этом году никому не покажу, зря покупала в Париже!
— Но я-то уже видел, — попытался воззвать к женской логике Шелепин.
Разумеется, без малейшего эффекта.
С тяжелым вздохом Председатель Президиума Верховного Совета СССР направился к холодильникам, посмотреть, что на этот раз "послали" партия и народ. Тяжелая оранжево-коричневая дверца Whirlpool не долго хранила тайну, на Новый Год предполагалась "японская" диета во всем многообразии роллов, суши и прочих пельменей-гедза. В выборе шампанского, впрочем, жена осталась верна классике — симпатичная картонная коробка с розовым Veuve Clicquot смотрелись на фоне риса и нори кошмаром сомелье, однако иных вариантов, судя по всему, не предусматривалось.
— Угораздило же Петра в свое время, — тихо ругнулся про себя Александр Николаевич, разглядывая заготовленную поваром снедь. — Подумать только, всего одна брошюрка-меню из суши-ресторана 21-го века в руках кулинара-энтузиаста, и готова новая мода!
\*Вера Борисовна, жена А.Н. Шелепина с 1940 года и до смерти.\
\**Имеется в виду 9-е управление КГБ, отвечало за охрану руководителей коммунистической партии и правительства СССР (1954 — 1990).\
\
* * *
В реальной истории первым среди членов Политбюро норковую шапку одел Л.И. Брежнев в 1974 году, до этого он (и другие члены Политбюро) много лет носили каракулевый "пирожок".\
\
* * *
Л.И. Брежнев в молодости увлекался поэзией, более того, сам писал стихи.\
\
* * *
*Так за глаза называли М.А. Суслова за его привычку носить калоши в любую погоду.\
\
* * *
**Во времена СССР шапка часто показывала принадлежность к определенной касте. "Кролика" как правило носили рабочие, "ондатру" — инженеры и служащие, "пыжика" — руководители.\
Действительно, из дома Шелепиных увлечение заморской экзотикой проникло сперва на кремлевскую кухню, что в бывшем Шереметьевском дворце на улице Грановского, затем просочилось в столовые регионкомов, горкомов и райкомов, а уж оттуда пошло гулять по стране, не разбирая национальности и партийности.* В ответ на спрос коммерческие отделы магазинов, вдобавок к Marlboro и Jack Daniel's, пополнились испещренными иероглифами бутылочками соевого соуса, специального уксуса, и прочими ингредиентами. По извечной тяге к элитарности их понемногу покупали, но персонал кафешек и ресторанов, равно как и простые домохозяйки, споро нашли свой ответ на дороговизну, породив уникальное меню "русских суши", заменяя, к примеру, начинку из рыбы на вареную сосику, листы морской капусты на пластинки огурцов или болгарский перец, а омлет тамаго-яки на блины.
Разумеется, перед спец кухней ЦК КПСС подобных проблем не стояло. Скорее наоборот, один из поваров** Шелепина после практики в Японии, куда его посылали по настоянию Веры Борисовны, готовил получше иных "шефов" Токио. Но все равно, даже деликатесы рано или поздно начинают приедаться... Тут к столу вернулась супруга, и мысли быстро потонули в бестолковой предновогодней болтовне о детях, друзьях и прислуге.
... После курантов и перед "Голубым огоньком" на экран неожиданно выпустили краткий репортаж, в котором товарищ Микояна прямо с больничной койки еще раз поздравил весь советский народ.
— Аж слезы умиления выжимает старый хитрец, — скептически кивнула головой в сторону телевизора Вера Борисовна. — Ему уж на погост пора, но Саш, посмотри, какова харизма, его же после таких передач даже враги полюбят!
— Было бы неплохо, — неожиданно серьезно согласился Александр Николаевич. — Символы нам не помешают.
— Как святого для новой религии готовите, — опешила жена. — Это случайно не Брежнева затея?
— Не думаю, но что-то в этом есть... — Шелепин задумчиво поболтал в соусе кусочек сырого, доставленного по спецзаказу тунца. — Мне тут Леня недавно странный анекдот рассказал, или притчу, не поймешь, вроде как Вольтер заявил в свое время: "религия, безусловно, скверная вещь, но попробуйте управлять без неё хотя бы одной деревней". И знаешь, — он закинул рыбу в рот, не торопясь, чуть прикрыв от удовольствия глаза разжевал, лишь затем продолжил: — Если задуматься, такая параллель с коммунизмом очевидна. В обоих случаях как основа выступают упорный труд и самоотречение; как внешняя сторона мессы с песнопениями, которые подозрительно напоминают партсобрания, в интернационале только слова заменить; марксов капитал давно стал как ветхий завет, ничего не понятно, но хороший источник цитат и почва для сотни разных толкований; крестный ход с хоругвями — один в один демонстрация; даже без святых мощей у кремлевской стены и святых мучеников не обошлись... Верусик, только не напоминай мне опять про Зою!
* * *
— С языка сорвал! — потянулась к бокалу Вера Борисовна.
\*Надо специально отметить — распространились не оригинальные японские суши из сырой рыбы, а уже современный адаптированный вариант, в котором применяют только соленые, копченые и маринованные морепродукты.\
\**Членам Политбюро в те времена полагалось иметь трех поваров, на еду отпускалось 400 рублей в месяц.\
\
* * *
В 1941 именно А.Н. Шелепин готовил партизан-комсомольцев для диверсий в тылу противника. Началом своей блестящей карьеры он обязан мужеству подопечной, Зои Космодемьянской.\
Слегка покачивая сосуд из тонкого хрусталя, она несколько длинных минут разглядывала ползущие по стенкам пузырьки газа. Наконец, резко выпила вино как водку, залпом, и развернулась к мужу.
— Саша, не уводи в сторону. Помнишь, как ты меня "вашим высокопреосвященством" зацепил? Еще перед визитом де Голля, рассказал о похожих измышлизмах французского потомка Льва Толстого.* Так вот, я долго пыталась в этом разобраться, даже Бердяева с его "смыслом русского коммунизма"** с карандашом проштудировала. Совсем запуталась, и теперь боюсь, очень... Но Саша, ты ведь не на самом деле хочешь советским папой стать?! Объясни мне, только, прошу, без твоего любимого марклена!
— Скорее Леонид Ильич на эту роль нацелился, — возразил муж без тени улыбки на лице. — Кстати, не переживай так, не он первый, товарищ Сталин среди своих тоже не больно-то стеснялся, Шолохову так прямо в лицо заявил в свое время: "нашим людям нужно божка".
— И ты считаешь, что лучше старый Микоян чем Брежнев!? Но Анастас Иванович армянин!
— Иисус евреем был, ничуть не помешало, — негромко проворчал Шелпин, откладывая в сторону бамбуковые палочки. — Однако реально ситуация намного, неизмеримо сложнее, такой клубище проблем, нипочем не распутать. Большая часть из них, разумеется, сугубо материальна. Но и в идеологии мы реально дошли до...
— Тупика?! — удивленно подняла брови Вера Борисовна.
— Нет, в том-то и дело, что никакого тупика нет в помине! — снедь на столе подпрыгнула от сильного хлопка ладонью. — Все куда хуже, мечты Маркса-Ленина-Сталина полностью реализовались! У каждого нашего рабочего в бараке-хрущевке есть кровать с чистым бельем, в обед каши досыта, даже с котлетой, и компот на десерт. Дети опять же одеты-обуты, в школе молоко бесплатное, а у кого запросы культурные повыше, могут учить свое чадо на пианино тренькать за семь рублей в месяц. Никаких издевок и шуток, — Александр Николаевич резким жестом отмел возражения супруги. — Для основоположников коммунизма именно это и есть фантастически высокий, практически недостижимый уровень жизни! Реальное воплощение "от каждого по способностям, каждому по потребностям"!
— Но...
— Без но! — отрезал муж. — Ты сама подумай, любой наш пролетарий живет как богач девятнадцатого века, может быть как король, разве что прислуги нет, да ест не с золота, но современный хрусталь и фарфор, — Шелепин демонстративно поднял и покрутил в руках свой бокал, — получше будут. Вдобавок работает он всего-то восемь часов, а в профсоюзный санаторий на черноморском берегу не в карете трясется, все больше на комфортабельном самолете летает.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
