Толян? Третьяк, Плетень?
И они здесь.
Пошатывается на дрожащих ногах Серый...
Хорошо!
Значит будет жить стая.
Обнажил зубы. Зарычал. Получилось, прямо надо сказать, не важно, но Серый понял.
Как ни в чем не бывало стоят эльфы.
Жилистые мужики! По такой дорожке протащило и хоть бы что. Или в другом вагоне ехали?
-Командир, гора!
Толян выпучил глаза, тычет пальцем за спину.
Ну конечно! Как без нее, родимой? Провалиться, подлая, не может в тартарары.
-Провалится! — Скользнул в мозг суровый звучный голос эльфа.
-И правильно. Вали все до кучи!
Над лесом зарево.
Хорошо будет возвращаться. Не запнешься. И не заблудишься. Далеко видно.
Полыхает нечисть ясным пламенем.
Молодчина Рэд. Уходить, так чтобы помнили.
Да, этим ребяткам лучше под горячую руку не попадаться.
-Войтик! Засоня! Может, снова на кухню вернешься? Отоспишься вволю.
-Типа, я на лоха похож, что ли?
Стоит на четвереньках, кряхтит, но огрызается.
-Толян! Хорош храпеть!
-Так я уж давно. Это Веселин.
-Ну, прости.
-Не фига себе припарки. В натуре! — Толян не на шутку обиделся и не хотел молчать.
-Рэд, вы как?
-Как все. Зачисляй к себе в дружину, Слав. Нет больше забытой дороги. — С тихой грустью ответил эльф и украдкой посмотрел на все разгорающееся пламя. — А значит и наша служба кончилась.
Стасу нетрудно было понять эльфа.
-Раньше нельзя было уйти? — Укорил он. — И сами бы дома были, и у нас неприятностей было бы поменьше.
-Нельзя, Слав!
-Почему? Что ты заладил? Нельзя да нельзя. — Возмутился Стас.
— Об этом позднее. — Рэд упрямо поджал губы.
-Хорошо. Не смею настаивать. А сейчас поспешим навстречу Хрусту.
И снова бежали. Полчаса, Час...
Рэд! Вы как?
"Скоро шагом ходить разучусь. — Подумал Стас. — Бег становится естественным способом передвижения. Не могли же выпасть где-то в другом месте"?
Стас время от времени бросал вопросительные взгляды на эльфов. Каково то им в своих длинных, пусть даже почти прозрачных плащах и без тренировки поспевать за его волчатами?
Хотя, если верить его словам, рай там уже давно на полпути к аду.
-Все хорошо, Слав.
Силы бережет мудрый эльф.
К чему рот разевать, когда можно запросто из башки в башку. Как по телеграфу.
Дрогнула земля. За спиной рвануло пламя, срывая Сумерки над угрюмой горой. Упал от неожиданности Плетень. Запнувшись о него, рухнул в траву Третьяк. Веселин толкнул в спину Толяна.
-Веселин, под ноги смотреть надо. — Дружелюбно проворчал Толян, придерживая друга за штаны.
Сверху посыпались клочья пламени, вперемешку с землей и сажей.
На глазах оседала, рассыпаясь в пыль, Сумеречная гора.
В тартарары...
У ребят явно туговато с юмором.
Все за чистую монету принимают.
Можно сказать всю душу в дело вкладывают.
А что? Зато перспектива открывается. Глазу ни что не мешает.
Хруста заметили издалека.
Парню и его ребятам приходилось туго.
Орки облепили со всех сторон, как тараканы корку хлеба. Копошатся вокруг, мельтешат перед глазами. Но Хруст держится молодцом.
Может амнистировать парня?
Держат орков стрелами на расстоянии, не давая подойти поближе.
Ай, молодчина Хруст.
-Луки к бою!
Ударили в спину. Без церемоний. К чему тревожить?
Войтик и его ребята поспешили рассчитаться за недавнюю обиду и старались вовсю. Стрелы с их луков срывались ничуть не медленнее, чем у Стаса.
Орки, увлеченные Хрустом, в предвкушении скорой победы, заметили их не сразу. А когда заметили, было уже поздно.
Вынырнули из травы и сразу взяли в мечи. Без крика и рева. Молча. Расчетливо. Чтобы всех. До последнего. А рядом Серый и стая...
Молодец, серый брат. Давно пора было почистить охотничьи угодья.
Хруст, заметив поддержку, ринулся вперед.
Еще немного. Взмах меча. Сразу же удар под колено.
У эльфов, невесть откуда, появились мечи. Им тоже нашлось что сказать. Разговорчивые ребята. Аргументы такие, что оспорить трудно.
-Хруст! Разбойник ты этакий. На минутку без присмотра оставить нельзя. Обязательно в неприятности угодишь! — Крикнул он, как можно веселее. — Эти ребята тебя хорошему не научат. Нам и одного Толяна хватит. С горкой!
— Не фига себе. Да я вообще не при делах!
-Толян! Этого живым. Хоть людям покажем. Пусть посмотрят на диковинку.
-Легко! — Ответил Толян, сразу забыв про обиду.
Встретил удар мечом, отвел в сторону. И сразу подсечка. Загрохотало железо. Коленом на грудь и меч под подбородок.
-Отдыхай! Принимай конвертик, командир.
Хруст почти добрался до Стаса.
Уцелевшие орки, прикрываясь щитами, отходили к лесу. Распаленные горячкой боя вои не хотели упускать свою добычу и Хруст, так и не дойдя до него, остановился.
-Мечи в ножны! Бей стрелами.
-Не кипятись, Хруст. — Остановил его Стас. — Пусть уходят. Все равно наши будут. Серый не даст уползти им в свое логово. — Коней потерял?
-В логу спрятаны. Там и Войтиковы кони. Сами на нас вышли.
-Купаву и Свиста с собой заберу. И для эльфов коней возьму. Выкрутишься. Орка закинь на холку к Свисту. Где, кстати, ты их нашел?
-Нос к носу столкнулись. Как полыхнуло, мы сразу и рванули навстречу. Думаем беда...
-Беда, да не с нами. Вывод?
-Нельзя было вступать в открытый бой. Но тогда мы бы к вам не успели.
Хруст честно признавал свою ошибку, и не стоило присыпать солью свежую рану.
-У нас с тобой, Хруст, война особая. Появился неизвестно откуда, ударил, и сразу исчез неизвестно где. Не удалось исчезнуть, оторвись и снова бей.
-В следующий раз не поймают врасплох.
-Вот и славно. Гони сюда лошадей.
-Уже, командир.
Стас кивнул головой.
-Рэд, посмотри ребят. Наверняка, раненые есть, только разве сами сознаются?
Глава 17
Детинец и детинцем назвать уже было трудно.
Обложился посадом. Почти закрылся тыном. Город. Град Волчок. Его город. Его дом.
Скот пасется стадами. Табуны лошадей ходят.
Нетронутые забытые места. Сколько же они народа могут прокормить!
Далеко слышно перестук топоров. И это несмотря на раннюю пору.
Надо что-то придумать. Все свалил на Хмурого.
Из Пивня опора плохая. Ему бы не в волхвы. Ему бы меч в руки да коня буланого, да чтобы ветер в ушах...
Издалека виден посад. Белеет свежим тыном. Сажень за саженью прибавляется. Уже и ворота ставить собираются.
Навстречу галопом вынесся воевода Хмурый. С ним с десяток воев. Выпрыгнул из седла, подбежал к Стасу.
-Вождь...
Стас не дал ему договорить, остановил движением руки.
-Не надо, воевода. Все видел. Только зачем же везде самому? Все равно всюду не успеешь? У тебя есть десятники. Определи их к месту. Пусть и у них голова поболит. А то на тебя смотреть жутко. Почернел, похудел, кожа да кости. Краше в гроб кладут. А ты мне живой нужен, воевода.
Хмурый виновато опустил голову.
-Так ведь дело то какое, командир. Город строим.
-И я о том же. Где я другого такого же найду? У меня других нет, друг мой. — И ободряюще улыбнулся. — А вот, хмуриться не надо, Хмурый. Я доволен тобой.
Воевода повеселел и бодро поднял голову.
-Вернулись Алексей и Груздень. И еще новость, командир. Гость в Волчке нежданный, негаданный.
Стас не выказал удивления.
-И кто же? — Равнодушно спросил он.
-Конязь Соколяньский.
Стас поморщился.
-Хоть и зван, и нужен, но совсем не ко времени. Даже принять негде.
-Поставил шатер на посаде. Дружина малая с ним. Ходит. Смотрит.
-А Пивень где? Как раз по нему дело, гостя принимать. Сам погостил. Пора и отгащивать... Женщин соберите. Нельзя перед конязем в грязь лицом ударить. Уж лучше мордой в салат.
Хмурый наклонил голову, чтобы скрыть улыбку.
-Так и сделано, вождь. — И не переборов в себе любопытства, спросил. — А ты как, командир?
-Нормально, горит.
-Это мы уже видели.
-Остальное, после, воевода. Всех ко мне. И вот, что, Хмурый. Найди что-нибудь для этих ребят. — Стас кивнул головой в сторону эльфов, которых давно уже разглядывала изрядная толпа воев и посадских, вышедшая на встречу вождю.— Поближе ко мне. Купава, не крутись в седле. Штаны протрешь. Скачи к своим.
Купава стрельнула в него свирепым взглядом и вскачь унеслась в ближайший проулок.
В воротах его встретили Леха и Груздень.
Леха без слов облапил его. Стиснул в своих ручищах.
-Ну, ну. — Охладил его пыл Стас. — Раз только иголку в руках подержал, а гляди-ка, расчувствовался, как белошвейка.
Груздень был сдержанней, но тоже полез обниматься.
-Да что с вами, ребятки? — Засмеялся Стас. — Я ведь так запросто могу и слезу от умиления уронить. А к лицу ли это вождю грозного рода-племени?
Повернулся к Хмурому.
-Вот же память дырявая! Воевода, там у Свиста за спиной орк болтается, так ты вели ребятам его в железа и в яму. Побеседуем на досуге. Если досуг будет. И люди посмотрят...
-И все то у тебя, Стас, не как у порядочных людей. — С явным смущением проговорил Леха. — Можно сказать со смертного одра и сломя голову, в седло. Другой бы нежился полгода в больничном халате, в коридорах медсестричек за попку тискал, путевку бы выпросил в санаторий. А ты пожары устраиваешь, рельеф меняешь...
-Пивня что ли за попку? Так это у него иначе называется. — Расхохотался Стас. — И к тому же я, брат, нормально ориентированный мужик. Придет нужда, найду кого ущипнуть...
Но Леха уже избавился от своей недавней сентиментальности и не думал сдаваться.
-А Купава? Видел я, как она ночной порой проливала на твою командирскую героическую грудь свои горючие девичьи слезы. Аж брызги во все стороны. Ручьи через порог хлестали.
Леху не переслушать. Сел на любимого конька, до ночи не спрыгнет.
Повернулся к эльфам и поманил их поближе взглядом.
-Познакомитесь, ребятки. Наши друзья эльфы. До последнего сдерживали нечисть у нашего порога. Могли домой вернуться, но не захотели ворота открытыми оставлять.
-Выходит, что они такие же эмигранты поневоле, как и мы, грешные? — Без всякого удивления и иронии сказал Леха.
-Выходит, что так. Ребята, что надо. Тот пожар над сумерками — их рук дело. Подружитесь.
Но Леха и здесь не утерпел.
-Эльфы? Так это мелюзга с крылышками не больше мизинца. Порхают от цветка к цветку.
-Эльфы, как и люди, разными бывают. Мы лесные. Нас еще и светлыми называют. Есть горные. О темных я уже говорил. А это должно быть цветочные. — Рэд принял Лехин треп за чистую монету и пустился в пространные объяснения. — Говорят, что и орки когда-то эльфами были. Проклятие на них висит.
-Это Рэд, ребятки. Рэдэльф. Катаклизмы за спиной, его рук дело. Кстати, Леха, горку нашу с тобой мимоходом в пыль разметал. Можно сказать, в прах развеял родимый порог.
-Да ну? — Удивился Леха. — Но без тебя дело не обошлось? Или ты в сторонке стоял, картинкой любовался?
-Я только события поторопил. — Скромно ответил Стас. — А где Пивень? Не в его правилах в сторонке стоять.
-С конязем он. — Нахмурился Груздень.
-Груздень, гость в дом, радость в дом. Подбородок приподнять, пузо вперед. Или конязь все еще в обиде? У нас, Груздень, говорят "стерпится-слюбится". Показать товар лицом. Все без утайки. Пусть узнает, что с нами лучше дружить. И делать это двумя руками.
Груздень промолчал, но по его лицу было видно, что до сих пор он искренне не понимает, почему Веселин упустил такую возможность перерезать горло этому самому конязю.
Вот жизнь! С людьми некогда остановится поболтать. По душам поговорить. На завалинке семечками поплевать.
Наконец то, дом. Милый дом.
Повалился на лавку и с наслаждением вытянул ноги. Повернулся к, застывшим на пороге эльфам.
-Бедновато живем? Что делать? Обустраиваемся. Да, вы проходите. Выбирайте местечко, присаживайтесь. Будьте, как дома. Леша, там под лавкой где-то мои кроссовки. Никак шлепанцами не обзаведусь. Не сочти за труд. Груздень, поесть бы...Мы последнее время больше святым духом обходились. А такие продукты на любителя.
Груздню выходить не пришлось.
Двери распахнулись, и на пороге показался Хмурый. А за ним вои с горшками, чашками, плошками, кружками.
-А вот и воевода кстати. Не придется посылать за ним.
-Я не один, командир.
-Не один, так не один. Потеснимся.
Воевода отступил в сторону, пропуская вперед волхва и Соколяньского конязя.
Стас гостеприимно улыбнулся и, как был босой, шагнул ему навстречу.
— Извини, конязь, только с дороги. Давай по домашнему.
Конязь, не ожидавший такой встречи, растерялся.
-Воеводу Хмурого ты знаешь. Груздень известен. Алексей... Светлые эльфы. Прошу к столу. Отведаем, что Хмурый для нас припас.
Подхватил гостя под локотки, под белы ручки, и увлек к столу, успевая приговаривать.
-Своим углом не обзавелся, не посетуй. Леша, наливай.... Со свиданьицем, конязь.
Выпили, закусили.
-Не вовремя выпитая вторая....Как дальше, Стас?
Торопится Леха, пока конязь не опомнился и не потребовал дипломатического протокола.
Выпили...
-Алексей, Груздень. Кратко, телеграфно. Только суть. Эмоции для лучших времен оставьте.
Леха с сожалением оторвался от блюда с запеченным со всякой всячиной мясом и скорбно поглядел на чарку.
-Прошел, как ты сказал, на пять дней пути. Четыре крепостешки. Обнесены тыном с вышками по углам. Более или менее приличная только одна. Остальные даже на дрова не пригодны. Посмотреть не что. Гарнизоны от полусотни до двух сотен. От безделья маются. Спят без просыпу. Воевод поменял всех, мышей не ловят. Двоих отпустил восвояси, один здесь, у Хмурого. Возражал категорически. Чуть митинг не устроил. Я уж думал, о правах человека заговорит. Крепости приказал укреплять со всем старанием.
-Груздень...
-Пять крепостей, вождь. Один детинец совсем пропащий. Углы обвалились. Велел землей забивать и крепить деревом. Один похож на наш, на четыре сторожевых башни. Стены засыпные. Дружина в три полусотни. В остальных народа поменьше. Воеводы никудышные Стыд один. Гож только один, да и с тем Мину оставил. Присмотрит. Остальных сменил. Ждут тебя, командир, у Хмурого. Дальше не пошел. Необжитый край.
Дослушав до конца, повернулся к конязю.
-Выпьем, конязь? Леша, налей ребятам.
После выпитого вина и сытной еды Стас чуть разомлел. Почувствовал себя и впрямь, как дома.
-Конязь, а мы ведь с тобой почти ровесники. Давай без чинов и церемоний. Как звать, величать тебя?
-Зорень. — Против воли проговорил конязь.
-Ну а меня, как угодно звать можешь. Стас, Слав, все едино. Волком назовешь, тоже не обижусь. — Добродушно представился Стас, глотнув из чарки. — Хорошо, что приехал Зорень. Послушаешь, посмотришь, поспрашиваешь, многое иначе увидится.
-Я умею смотреть, Слав. И слушать.
Стас легонько наклонил голову и потер пальцем правую бровь.
-Значит, судари мои, две — три сотни верст в одну и на столько же в другую стороны. Тесновато, но лиха беда — начало. И около тысячи мечей.
