Час испытания

Мирон тихо шикнул на соратника.

— А ты смышлёный, — хохотнул Влас. — Как тебя зовут?

— Не твоё дело, — ответил следопыт.

— Я тебя и так знаю, "Не твоё дело". Звать тебя Гарольд, и ты треклятый охотник за призами, — нахмурился бандитский вожак. — Сколько взял наших в этом году?

— Больше, чем тебе хотелось бы, — фыркнул следопыт. — Жаль только, за тебя ещё награду не объявили. Может, пару медяков за твою башку сторговал бы.

Мирон дёрнул его за рукав, пытаясь утихомирить Гарольда. Бандит только расхохотался в ответ на дерзкие речи.

— Твоя башка тоже немногого стоит. Хотя некоторые товарищи страстно хотят её заполучить. Над камином повесить, как трофей. Не побоишься на штурм с нами пойти? — улыбнулся одними губами Влас.

— Пусть сектанты боятся, — ответил Гарольд.

— Это верно! — снова рассмеялся бандит. — Не представляешь, какие убытки я понёс из-за этих ублюдков. За всё время ни одного каравана! Наркоту почти не берут, денег ни у кого нет, на ставки тоже никто почти не тратится! Колоссальные убытки!

При упоминании караванов Мирона передёрнуло как от мороза.

— Я бы эти убытки хотел возместить. Из их казны. Ну и ребятам часть придётся раздать, за труды, — заявил Влас, на клочке пергамента что-то царапая. — Вот столько, не меньше.

На записке красовалась сумма, которую повстанцы не могли даже представить. Гарольд присвистнул от удивления и наглости бандита.

— Золотом? Столько даже на телеге не увезти, — хмыкнул следопыт. Мирон скрипнул зубами и хрустнул костяшками пальцев.

— Это уже не мои проблемы, — осклабился бандит. — Кстати, не помешал бы аванс и кое-какие гарантии. А то мало ли, что во время штурма произойдёт.

— Гарантии? — просипел Мирон.

— Гарантии. Заложники будут идеальным вариантом. Можно даже с обеих сторон, если вы не доверяете моему честному слову.

Следопыт расхохотался в голос.

— Твоё честное слово гроша ломаного не стоит.

— Тогда обменяемся заложниками? — ухмыльнулся Влас.

Гарольд поглядел на растерянного Мирона. Похоже, дипломатия — это не его стезя. Командир ополчения задумчиво чесал бороду.

— Кого оставим? — шепнул он Гарольду на ухо.

— Понятия не имею, — ответил тот.

— Заложники должны быть ценными! — напомнил бандит. — Я вот, готов отдать вам свою собственную дочь. Родную дочь отдаю!

— Может, Фриду тогда оставим? — чуть замявшись, спросил Мирон.

Следопыт молниеносным движением взял его за грудки и потянулся за ножом, но оружие отобрали на входе. Пришлось угрожать одним лишь кулаком.

— Я скорее тебя оставлю, чем Фриду, — прошипел Гарольд. — Аптекаря оставь, он всё равно бесполезен для битвы!

— Совещайтесь быстрее, меня ждут дела, — равнодушно произнёс главарь.

— Мы оставляем аптекаря! — выпалил следопыт, не дождавшись ответа от Мирона.

— Бергтера здесь многие не любят. Бизнесу мешает. Его прирежут по-тихому, и мою дочурку тогда тоже. На такой обмен я не согласен, — отмахнулся Влас.

— Обмен будет сейчас проходить или перед штурмом? — спросил Мирон.

— Перед штурмом, у всех на виду, — подтвердил бандит. — Чтоб никаких сложностей не возникло.

— Тогда мы найдём кого-нибудь достаточно ценного, чтоб ты согласился, — сказал Мирон. — До скорой встречи.

Лессан дю Фрон уже несколько раз обошёл замок, выискивая слабые места. Задача стояла непосильная, проникнуть внутрь таким образом, чтобы ни та, ни другая сторона ничего не заподозрили. Бородач раз за разом перебирал варианты, включая даже самые безумные. Например, подбежать к воротам, выкрикивая постулаты учения, чтоб его пустили внутрь, или перелезть через неприступную стену на руках. Но каждый вариант сулил только один исход — смерть. Либо от рук повстанцев, либо от стрелы защитников крепости. Со стен за ним неусыпно следили. Стальные наконечники блестели на солнце.

Подземные ходы были закрыты, и снаружи к ним не докопаться. Ровио ходил вокруг стен, как кот, подкрадывающийся к сметане. Дезертир ругал сам себя за то, что пришёл так поздно. С другой стороны, приди он чуть раньше, то сведения о численности, вооружении и планах мятежников так и остались бы тайной. Эта информация могла изменить судьбу города, одна решительная победа навсегда отучила бы горожан противиться своей судьбе, но Ровио был бессилен. Передать эти сведения до штурма было невозможно.

Северная стена замка стояла прямо на берегу реки, возвышаясь над водой. С этой стороны нападения не ждали, все приготовления шли на площади. Ополченцы строили штурмовые лестницы, даже не скрываясь от вражеских наблюдателей. В голову Ровио пришла дерзкая мысль забраться на стену с воды. Нужна лишь только крепкая верёвка, лодка, и небольшая толика везения.

Штурм планировали на рассвете, и у дезертира в запасе была целая ночь. Ночь, которая изменит весь ход сражения, если у него получится незаметно проникнуть в крепость. Повстанцы многое бы отдали за такую диверсию, и если бы в замке не было его соратников, учителей и друзей, то Ровио с лёгким сердцем открыл бы ворота горожанам. Но учение Пастыря слишком глубоко засело в сердце. И верность своим братьям превыше всего.

Его посетила идея попросить помощи у ополченцев. Самозваный капитан расхохотался. Это могло сработать. Он отправился обратно на площадь.

Ополченцы сколачивали из молодых сосен штурмовые лестницы. По плану Мирона, горожане с трёх сторон должны были одновременно пойти в атаку. Первыми, по его замыслу, должны были идти власовские бандиты, за ними остальные банды, и уже в конце, городское ополчение. Но хитрый бандит внёс свои коррективы, потребовав изменить план. Теперь все они делились на три отряда, каждый из которых штурмовал свой участок стены. Скрепя сердце, командир согласился, и должен был теперь лично вести горожан на южную стену.

Лессан дю Фрон тоже играл немалую роль в новом плане, возглавляя западный отряд, собранный из бандитов портового района. Но Ровио не собирался идти на штурм. Он желал быть рядом со своими братьями, защищая крепость, и теперь искал тех, кто ему в этом поможет.

Вверенный ему отряд уже собрался у Закатных ворот. "Капитан" критически оглядел своих подчинённых, больше похожих на нищих оборванцев. Впрочем, после долгого путешествия по лесу Ровио выглядел не лучше.

— Здорово, орлы! — рявкнул он, пытаясь пробудить в этих отбросах боевой дух. Но, похоже, боевой дух в них могло пробудить только золото, сокрытое в замке.

Отряд, наспех собранный из портового сброда, грабителей и попрошаек, нестройным хором отозвался на приветствие. Командира-чужака откровенно презирали.

— Не пойти бы тебе отсюда, цыплёночек, — кто-то озвучил витающие в воздухе настроения.

— Кто сказал? — рыкнул бородач, сверкая глазами.

— Ну я, — из толпы вышел мускулистый татуированный бандит, стараясь напустить на себя как можно более беззаботный вид.

Ровио отточенным движением врезал сопернику кулаком в челюсть. Бандит пошатнулся, но устоял.

— Вопросы есть? Если нет, встать в строй, — слова командира падали, словно каменные глыбы. — Звать меня капитан Лессан дю Фрон, и завтра на рассвете я поведу вас на вот эту грёбаную стену. Поэтому советую не упрямиться, иначе до завтрашнего вечера вам не дожить.

Бандит потёр скулу и встал на место, признавая своё поражение. От удивления половина отряда загомонила, пытаясь осознать и обсудить происходящее, но Ровио гневным окриком прервал их.

— Отставить разговоры, демона вам в глотку! — рявкнул он, подражая собственному бывшему командиру. — Если ещё раз услышу хоть мышиный писк, оторву ублюдкам яйца и заставлю сожрать без соли!

Отряд вытянулся по струнке перед грозным командиром. Ровио вспомнил приятное чувство власти над людьми, так греющее душу.

— Муштровать вас, бесполезных слизняков, уже поздно, поэтому спрошу прямо! Кто-нибудь в армии служил?

Из шеренги вышли несколько человек, в том числе татуированный бандит. Капитан прошёлся мимо них, заглядывая каждому в глаза. По крайней мере, он помнил, что его бывший командир делал именно так.

— Вы двое, будете на время битвы сержантами! — бородач выбрал наиболее тупых и бесполезных, на его взгляд, солдат. Чем больше он сможет нанести вреда повстанцам сейчас, тем проще будет отбить атаку утром.

— Почтём за честь, сир капитан! — рявкнули новоявленные сержанты, одним махом возносясь над прочим сбродом. И пусть ещё недавно они были худшими из худших, но их назначил сам командир, и это приносило ни с чем не сравнимое ощущение превосходства.

— И ещё, — словно невзначай добавил Ровио. — Мне нужны два добровольца. Ночью на разведку.

Все переглянулись. Становиться добровольцами в безумной затее капитана не хотелось никому. На разведке всегда есть риск погибнуть, а сражающиеся за деньги оборванцы умирать решительно отказывались. По крайней мере, умирать бесплатно.

— Нет добровольцев? Тогда я назначаю, — процедил командир.

— Не имеешь права, капитан! — отчаянно произнёс татуированный. — Мы токмо на штурм подписались!

— Тебе повторить? — миролюбиво спросил Ровио, почёсывая кулак. — Нет? Тогда назначаю тебя. Нужен ещё один! Живо выбирайте!

Отряд посовещался и вытолкнул вперёд щуплого паренька лет пятнадцати. Капитан осмотрел "добровольца", словно лошадь перед покупкой, и удовлетворённо хмыкнул.

— Сойдёт. До вечера все свободны, — махнул рукой бородач. — Вы двое, останьтесь.

Тихий плеск воды под вёслами смешивался с хрустом тонкого льда. Луна скрылась за облаками, и ночь накрыла весь мир чёрным пологом. Как раз то, что нужно. Ровио сидел на корме небольшой лодки, наблюдая, как мускулистый бандит и тощий паренёк гребут к северной стене замка. Бородач нервно теребил конец верёвки. Если сейчас их заметят, то моментально превратят в подушечку для иголок. Неповоротливая во льдах лодка станет идеальной мишенью даже для неопытного стрелка.

Капитан поправил всё своё снаряжение, чтоб не мешалось при подъёме. Приладил оружие, подогнал ремни. Малейший просчёт, и бородач полетит вниз, на тонкий лёд Маревки.

Лодка покачивалась на воде, причалив к стене так, чтоб сверху её не было видно. Ополченцы сидели, положив вёсла на колени и неприязненно глядя на командира. Его идея казалась совершенно безумной.

— Ждите здесь, я обязательно вернусь, — прошептал Ровио. Возвращаться он не собирался, но чем дольше его будут ждать, тем позже поднимут тревогу по случаю его исчезновения.

Бородач раскрутил верёвку с крюком в руке, и лодка угрожающе закачалась. Ровио схватился за борт, на мгновение разочаровавшись в своём плане, но иного выхода не было. Верёвка взлетела тонкой змеёй, и тут же упала обратно. Капитан вполголоса ругнулся, снова наматывая её на локоть. Ополченцы тихо посмеивались у него за спиной.

Ещё одна попытка, и железный крюк негромко звякнул о камень. Ликующий капитан потянул верёвку на себя, но крюк не зацепился и снова полетел вниз. Ровио собрался с духом и забросил крюк ещё раз. Он остался на стене, но надёжность крепления проверить было невозможно. Бородач осторожно подёргал за верёвку. Ничего не произошло.

Ровио шумно втянул носом воздух и повис на верёвке. Похоже, в этот раз крюк держался крепко. Можно было лезть. Бородач коротко помолился и подтянулся наверх.

Путь, занявший всего несколько минут, показался ему мучительно долгим. На середине он не удержался и посмотрел вниз. Ночная тьма уже скрыла лодку от его взора, и сектант на мгновение поддался панике, но продолжил своё восхождение.

Одолев весь подъём, он пару секунд лежал на холодном камне, не веря в собственный успех. Теперь горожанам не победить. Ровио поведает учителю обо всём и получит заслуженную награду.

Он смотал верёвку и оглядел сверху внутренний двор, освещённый пламенем костров. Внизу ходили братья, одетые в чёрные балахоны. Стоило бы сменить свои лохмотья на нормальную одежду, подумал бородач.

По стенам бродили патрульные, высматривая противника снаружи. Зря, в такую ночь всё равно ничего не видно. Вот и сейчас, лучник не заметил притаившегося бородача прямо у себя под носом. Ровио принял решение не высовываться прежде времени. Во время осады принято сначала стрелять, а потом спрашивать, особенно если чужак одет совсем не так, как ты.

Скрываясь в тенях, дезертир медленно продвигался к лестнице вниз. Ему предстояло пересечь весь двор и незаметно прокрасться в донжон. Хотя лучше бы найти проводника.

Когда патрульный в очередной раз проходил мимо, бородач вскочил и зажал ему рот ладонью. Стрелок отчаянно пытался вырваться и закричать, но Ровио вкрадчивым голосом зачитал ему кусок проповеди, повествующий о смирении. Слова Пастыря он помнил наизусть, и это служило самым лучшим паролем, какой только можно было придумать.

— Кто ты такой? — спросил патрульный, когда бородач ослабил хватку.

— Странствующий брат, — не стал на этот раз лгать Ровио. — Отведи меня к Пастырю, у меня для него есть ценные сведения. Прямо из стана мятежников.

Лучник на всякий случай обезоружил пришельца и позвал старшего. Бородач снова объяснил ситуацию. Сектанты переглянулись и повели его вниз.

На конвой опасливо косились, но особого внимания не обращали, отдыхая перед грядущей битвой. Приготовления мятежников ни для кого не были секретом.

Перед входом в донжон его тщательно обыскали, но Ровио не обращал внимания. Он выстраивал свою будущую речь, которая раскроет все тайны повстанцев, заодно возвышая дезертира. Ровио представлял, как он рассказывает учителям ценные сведения, а те слушают его, раскрыв рот от удивления.

Конвоиры повели его по мрачным коридорам, грубо подталкивая вперёд. Поворот, за ним коридор и лестница. Ровио пошёл наверх, но чернорясники схватили его за шиворот.

— Куда! — рыкнул конвоир. — Вниз пошли.

— Пастырь внизу? — насторожился бородач.

— Все там. И Пастырь, и все остальные. Иди давай.

— По подземельям ушли? — встрепенулся Ровио. Мысль о том, что обожаемый Пастырь мог оставить своих учеников, никак не укладывалась в голове.

— Заткнись уже, — буркнул конвоир.

Дезертир подчинился, молча спускаясь по узким ступенькам. Лестница окончилась массивной дверью, и один из сектантов несколько раз постучал. Скрипнул ключ, дверь открылась, и Ровио осознал, куда его привели.

— Я не шпион! Я свой, проповедник! Это ошибка! Пастырь меня знает! Я Ровио из Гулермы! — завопил бородач, но его живо успокоили тяжёлым ударом в ухо.

— Много вас таких нынче, своих. Кир, есть свободные хоромы? — спросил один из конвойных.

— Найдутся, — просипел тюремщик, поигрывая огромной связкой ключей.

Ровио попытался вырваться из лап чернорясников, но его бросили в сырую затхлую камеру и вырубили пинком в голову. Его затея с треском провалилась.

К рассвету на площади уже выстроились сборные отряды горожан. Неровные шеренги кое-как вооружённых людей не внушали страх, но для осаждённого замка составляли неплохую угрозу. Учитывая, что с западной и южной сторон уже собирались разбойничьи отряды, вооружённые куда лучше, и настроенные куда кровожаднее. Хотя боевой дух ополченцев тоже сегодня был на высоте. Сегодня у них была возможность наконец-то вдохнуть свободы, и они собирались за неё побороться.