— Сирил... — Он шепчет одними губами, но я все равно слышу, почему-то не в силах ничего ответить. Горло перехватывает. Я могу только немного искривить губы в корявой улыбке. Меня душат чувства: облегчение, счастье, все еще неверие, любовь...
Он протягивает руку к моему лицу, словно в попытке отвести прядь волос, совершенно не замечая, что держит саблю. Уже когда сталь почти касается моей кожи, он недоуменно смотрит на клинок и отбрасывает его в сторону. Крепкие пальцы едва ощутимо скользят по скуле, потом очень робко зарываются в волосы. Вместе с этим прикосновением я будто оживаю, подаваясь вперед, толкая Тирзена к стене и прижимаясь всем телом. Сжать, сильно, до хруста, чтобы убедиться, что это не сон, что он, наконец, рядом. Найти губами губы, раня и себя, и его еще не пришедшими в норму клыками.
Мы целовались лихорадочно. Так путник в пустыне падает к роднику и никак не может напиться. Я буквально тонул в его запахе, сходя с ума от близости. Вдруг он напрягается, резким движением меняет нас местами, теперь уже сам впечатывая меня в стену.
— Если ты еще раз сбежишь, не предупредив, я...
— Все, что угодно. — Я притягиваю его еще ближе, обрывая слова новым поцелуем. Только сейчас я действительно расслабляюсь, сбрасывая внутренне напряжение всего это времени. Он рядом. Больше ничего не надо.
Тирзен.
Возвращаясь, я успел несколько раз проклясть несчастную лошаденку подо мной. Сейчас мне страшно не хватало Хаяши. Его скорости, понятливости, выносливости. Эта же кляча спотыкалась, все время норовила замедлиться, пугалась ночных звуков и темноты. Мне стоило огромных усилий заставлять ее двигаться более-менее быстро. Слава богам, я хотя бы не заблудился. Вот только попасть обратно в столицу оказалось не так и просто. Ворота, через которые мы выходили, были заперты. Звать стражу я не решился, вполне оправданно подозревая, что она подкуплена.
Соскочив с лошадки, я с огромным удовольствием отправил ее пинком восвояси, сам подкрадываясь к городской стене. Отойдя на некоторое расстояние от ворот, я прикинул высоту и сложность подъема, но все же решился. Если бы при мне была хотя бы пара кинжалов... Их можно было бы загонять в трещины между камнями, используя как опору. Но Лаари позволила мне только одеться. Теперь мне приходилось полагаться только на собственные пальцы и ловкость. Поднимался я дольше, чем ожидал, пару раз чуть не сорвавшись. Хорошо, хоть на стене стражи так же не было. Город вообще как будто вымер. В душу начало закрадываться недоброе предчувствие. Я начал понимать, что опаздываю. Я боялся за брата, помня, что он, так же, как и я, резко захотел спать после вина, принесенного Лаари. Я не прощу себе, если из-за меня он погибнет.
Спустившись, я почти бегом кинулся к таверне, куда выходил потайной ход. Там без угрызений совести прирезал трактирщика кухонным ножом. Я не собирался щадить предателей. Из-за таких, как он, мой брат, друзья и воины подвергаются опасности.
Бегом преодолев потайной ход, я потратил еще немного драгоценного времени на поиск рычага, открывающего проход. Но стоило мне выйти из покоев принца, как я понял, что опоздал. Крик, полный боли и ужаса, убедил меня в этом сразу. Я кинулся к своим комнатам. Мне нужно было оружие. Схватив сабли и пару кинжалов, я в дверях столкнулся с Луназелем и Энеалисом. Светлые были бледны, но собраны. В коридоре обнаружилась еще группа воинов из моего отряда.
— Нас предали. Я должен найти брата. — Времени на подробные объяснения не было. Сейчас я проклинал Эленандара и его осторожность, которая ныне могла дорого нам стоить. Не доверяя нам до конца, он расселил нас в разных "крыльях" дворца. Теперь, чтобы добраться до Таримана, я должен был пересечь весь дворец, пройти через тронный зал, подняться еще на пару этажей...
В начале все было спокойно. Вообще, для нападения было слишком тихо. Куда делась вся та стража, что должна находиться во дворце? Первый труп мы обнаружили на лестнице между этажами. Служанка. Странно растерзанная, как будто диким животным. От смерти меня спасли инстинкты. Почувствовав опасность, я буквально отпрыгнул от трупа, когда на него упала странная тварь. Отдаленно напоминающая человека, но много ниже. Сутулая, с мощным выпирающим хребтом, обтянутым абсолютно голой, уродливо высохшей кожей. Передние лапы создания были гораздо длиннее задних, вдобавок, они были украшены длинными острыми когтями. Из удлиненной пасти торчали не менее внушительные клыки. Больше времени для разглядывания мне не дали. Монстр бросился на меня. Скорость атак была впечатляющей. Парируя клинками удары, я вспарывал шкуру, но раны тварь не замедляли. За спиной я слышал испуганные шепотки молодых светлых. Наконец, изловчившись, я отрубил одну лапу чудовищу. А потом и голову. Но даже после этого тело пыталось встать и нападать. Отшвырнув труп от себя подальше, я продолжил спускаться, но будучи уже осторожнее.
По дороге нам встретилось еще несколько трупов. Но странных монстров больше видно не было. Уже почти на первом этаже мы, наконец, наткнулись на нападающих. Хотя они были больше похожи на мародеров. Несколько людей, орков, остальные — полукровки. Они были слабыми противниками. С легкостью убив их, мы двинулись дальше. А мне не давала покоя эта странная неподготовленность вражеских бойцов. Как можно было выпускать это мясо против хорошо обученных воинов? На что надеялся их господин?
Более многочисленное скопление врагов мы встретили перед тронным залом. Это были более искусные воины, но все равно они не могли сравниться даже с моими юнцами. Однако позволить себе терять время, вырезая их, я не мог. Перекрикивая лязг стали, я раздавал указания:
— Энеалис — за главного. Постарайтесь не пустить их дальше. Луназель, найди Хранителя, — прорубаясь сквозь стену живых тел, я спиной чувствовал присутствие Луназеля. Энеалис, повинуясь приказу, зашел с остальными воинами чуть сбоку, отрезая нападавшим путь к дверям тронного зала.
Пробившись, мы с Луназом бегом кинулись через громадное помещение, расходясь в разные стороны перед троном. Еще несколько пролетов и переходов — и я, наконец, узнаю, что с братом.
Проскочив первый лестничный пролет, я буквально лоб ко лбу столкнулся с коренастым человеком. Моя реакция оказалась лучше. Миг спустя он осел на пол с пробитой грудной клеткой. Но за этим человечишкой шло еще пять орков-полукровок. Сколько же разных отбросов собрано в это войско?
Первого орка мне удалось убить быстро. Эффект неожиданности сыграл хорошую службу. А потом стало тяжелее. Каждый из этих громил не уступал мне в силе. Надежда была только на скорость и изворотливость. Ускользая из-под тяжелых мечей и боевых топоров, я петлял между декоративных колон. Меня пока достать не могли, мои же сабли иногда вспарывали зеленоватую кожу, впрочем, тоже не причиняя большого вреда. Но если мои противники никуда не спешили, то меня гнал вперед страх за брата. Отчаянным рывком я достал еще одного гиганта. Осталось трое противников. Полностью сосредоточившись на взмахах стали, я пока успешно сдерживал атаку сразу трех пар рук, когда меня отвлекло звериное рычание. Это промедление едва не стоило мне жизни.
Я успеваю уклониться в последний момент, и лезвие проходит рядом с горлом, но не задевает. Я слышу звон ломаемой стали и краем глаза замечаю еще двух противников. Уже мертвых. Лучник и монстр. Кто-то только что спас мне жизнь. Но орки впереди по-прежнему занимают меня больше. Поблагодарить я успею чуть позже. Внезапно из трех нападающих на ногах остается только один, но колонна сбоку все еще закрывает от меня неожиданного союзника. Уклонение, парирование, удар — и горло противника расцветает красным. Тут же я вижу пальцы с длинными звериными когтями. Сквозь них маревом просвечивает лапа хищника. Когти рвут живот орка. По светлой коже течет кровь. Вот тело в последний раз судорожно дергается и кулем падает на пол. Еще миг я боюсь поверить в предположение, хоть и видел подобное только один раз.
Все еще со страхом я вскидываю глаза. Но это действительно он. Растрепанный, заляпанный кровью. Любимые сиреневые глаза сейчас немного светятся. Внезапно накатывает новая волна страха. Вдруг это только видение? И плевать, что только что оно было достаточно материально, чтобы убить. Хватит ли этой материальности, чтобы остаться со мной? Робко я тянусь к нему, не сразу замечая, что все еще сжимаю сабли. Отбрасывая сталь, я касаюсь теплой кожи. Глаза напротив на секунду закрываются, и дроу всем телом подается ко мне. Я смыкаю у него за спиной руки, сжимая и не собираясь больше никуда отпускать. Хватит. Все остальное отходит на второй план. До боли в легких вдыхаю этот невозможный цветочный аромат, который перебивает даже запах крови и смерти, не закрывая глаз, когда он целует меня. Просто не могу, я должен видеть его. На первый взгляд мой Советник все такой же: сила, заключенная в красоту и обманчивую хрупкость. Но я чувствую, что что-то в нем изменилось. Путешествие не прошло бесследно. Но сейчас я не хочу вникать в эти перемены. Я наконец-то расслабляюсь и отдаюсь ощущениям. И легкие уколы от его клыков — самое сладкое, что было в моей жизни. Никогда больше не отпущу тебя. Никогда. Отрываюсь от него, чтобы сразу сказать об этом. А он гасит слова новой лаской, но в его глазах я усеваю увидеть все ответы. Он так же тосковал, так же счастлив сейчас. И будет биться вместе со мной за это счастье, если в этом будет необходимость. На несколько долгих ударов сердца я забываю о бойне, что царит вокруг, о политике, даже о брате.
Эйфорию разбивает предсмертный хрип. Сирил тут же вырывается из объятий и пытается оттолкнуть меня себе за спину. Сквозь тонкие черты проступает зверь, он резко разворачивается в сторону шума и ощеривается в оскале. С легкой дрожью я замечаю стремительно увеличивающиеся клыки. Сейчас он даже не старается скрыть свою вторую сущность. И я рад, что он принял ее. Пусть мне и немного страшно.
Мягко оттеснив его плечом, я становлюсь рядом. Но тревога напрасна. Перед нами лежит труп дроу. Его пальцы все еще сжимают теперь бесполезный кинжал. А над телом, слегка усмехаясь, стоит рыжий юноша.
— Вы бы пока не увлекались так, что ли. — Одного взгляда на него достаточно, чтобы во мне всколыхнулась ревность. Это путешествие могло принести Сирилу не только мир с самим собой, но и новую любовь. А этот юнец красив, даже сквозь расслабленность видна сила. И еще он явно не чужой Сирилу, раз позволяет себе такой тон.
— Спасибо. — Я чувствую, как мой дроу расслабляется, поворачиваясь ко мне с озорной и как будто понимающей улыбкой. — Любимый, это Шерри.
Сначала я слышу только обращение, и сердце на миг останавливается, чтобы потом сорваться в сумасшедший бег. Любимый! Первое признание, пусть и в очевидном. Слегка улыбаюсь. Слово продолжает музыкой переливаться в ушах. Я отвечу тебе чуть позже. Пусть только все это кончится. А потом до меня доходит понимание того, что вот этот парень — это тот котенок, которого я кормил свежими булочками. Видимо, все это написано у меня на лице, так как рыжий, уже не скрываясь, смеется, но вдруг настораживается и отступает в сторону, глядя на лестницу.
Из прохода появляется напряженный Луназ. Я вижу, что он с трудом подавляет желание оглянуться. Увидев меня, эльф немного расслабляется. Следом идет смутно знакомый светлый. Вот только он какой-то безжизненный. Смотрит в одну точку. Движения механические. Замыкает процессию незнакомый мне человек, но я уверен, что где-то его уже видел. Светлокожий, белокурый. Очертания тела теряются в широком дорожном плаще. На губах легкая улыбка, но глаза холодны. Он останавливается взглядом на Сириле, а потом переводит его на меня. И от пристального внимания мне становится не по себе. Незнакомец подходит ближе, его глаза медленно поднимаются от моих ступней выше, словно оценивая. Внезапно в ушах начинает звучать нежная мелодия, я моргаю, и мужчина словно становится ярче и притягательней. Мои руки сами тянутся прикоснуться к нему, попробовать на мягкость эти волосы и кожу. В замешательстве я трясу головой, понимая, что что-то тут не так, и одновременно слышу гневный окрик Сирила:
— Онорио, а ну прекрати, сейчас же! — При этом наваждение исчезает, а блондин широко улыбается, демонстрируя небольшие, но острые клыки.
— Так вот ты какой. — Обращается он почему-то ко мне, чем вызывает еще одну волну негодования со стороны Сирила.
— Онорио... — Сейчас в голосе уже действительно звучит предупреждение. Но тот, казалось, совершенно не обращает на него внимания.
— Действительно. Я же еще не представился. Онорио Бассани. — Он протягивает мне руку, улыбаясь. В этот раз улыбка дошла и до глаз.
— Тирзен д`Арвинель, — Я пожимаю кисть и вспоминаю о брате. Опять возвращается тревога. Сирил будто чувствует это, внимательно глядя мне в глаза.
— Где-то тут мой брат. Нас предали. И опоили. Я должен найти его. — Пальцы Сирила до боли стискивают мое запястье.
— Кто? — Он говорит тихо, но этот тон не предвещает ничего хорошего.
— Лаари. — Губы сами кривятся в усмешке. — Моя жена.
Лицо любимого каменеет, сейчас он очень похож на убийцу. Я немного выворачиваю кисть и сплетаюсь с ним пальцами, давая понять, что, несмотря ни на что, все хорошо. Он немного оттаивает.
— Пойдем, найдем Таримана. — После оглядывает безучастного светлого. — И, Онорио, кто это?
— Он мне понравился. — Блондин небрежно пожимает плечами. — Я же могу взять боевой трофей?
— Если он из предателей, то на здоровье. Только пусть под ногами не путается.
— Солнышко, стой у меня за спиной и никому не мешай. — К моему удивлению эльф тут же подчиняется приказу. Я разглядываю породистое лицо, пытаясь вспомнить, кто это. Я все еще не уверен, но, кажется...
— Это лучший друг наследного принца. — Онорио недовольно хмурится, но я добавляю, возвращая его глазам довольный блеск. — Элим предал отца, так что этот тоже, скорее всего, замешан.
В разговор встревает Луназ, до этого только молчаливо слушающий нашу беседу.
— Эленандар мертв. — Я пораженно вскидываю на него глаза. — Элим тоже.
Видно, что дальше он пока говорить не собирается. Да и не время сейчас расспрашивать. Я поднял отброшенный ранее клинок и кивнул всем в сторону лестницы, уводящей наверх.
— Мой брат там.
Осторожно, но быстро мы начали подниматься вверх. На этот раз нам никто не встретился. Выходя в коридор, ведущий к комнатам Таримана, я готовил себя ко всему. Но все же был не готов к увиденному.
Дверь в его покои оплела плотная колючая лоза с ядовито-оранжевыми цветами. Бутоны настороженно покачивались на длинных стеблях, явно готовые атаковать. Перед ними уже лежало несколько трупов полукровок. У противоположной стены сгрудились несколько захватчиков, среди них я заметил двух дроу. Мы зашли в тень, подбираясь ближе. Я увидел, как пальцы Шерри скользнули в волосы, вынимая две тяжелых шпильки. Бросок — и пара дроу оседают на пол. Остальные начинают судорожно осматриваться, пока один из них не замечает нас. Короткая схватка, в ходе которой я с ужасом понимаю, что Онорио — вампир. Я был не готов к зрелищу входящих в горло человека зубов и к той блаженной улыбке, которая появилась на лице мужчины после нескольких глубоких глотков.
