Неправда

А вчера? Что это такое было? Какого хрена он подослал своего монобровного меня караулить? Что это за конспирация? Или он хотел меня подставить? Я же раньше вышла, может он думал, что я на перемене представление для всех устрою с этим представителем горячих кровей? Бред. Ведь потом, как это понимать? Я ему все его гадости наизнанку вывернула, тыкала носом в то, какое он говно. А этот Раневский (ох и злая я теперь!) меня зажимает да еще и в рот лезет своим аппаратом. Хорошо, хоть под футболку не полез, скотина, руки держал. Да если бы у меня хоть одна рука свободная была, я бы ему всю рожу расцарапала. Я бы на нем живого места не оставила. Убила бы! Одной рукой убила бы, честное слово! Еще и руку мою к себе прижал. Что он там говорил?.. Слушать?

Полоумный, неуравновешенный, нездоровый псих! Я его всегда не переносила, но, по-моему, он превзошел самого себя! Абсолютный кретин! О, родная земля, дай мне сил пережить этот год или, хотя бы, этот месяц, пока Раневский навсегда не покинет здание родного университета. Дай мне сил успокоиться, и помоги мне оставаться нормальным человеком даже тогда, когда это невозможно. И пусть дальше в моей жизни не будет столько проблем и начнется белая полоса, о которой я столько слышала, но ни разу на себе не испытала. Пожалуйста...

* * *

Поезд. Я стою в кабине машиниста и держу какой-то странный руль... Хм.. Разве у поезда есть руль?.. Стены вокруг черные, чернее чем я смогла бы увидеть, и какие-то живые. Я отвлекаюсь о летящих под колеса рельс и оборачиваюсь. Мои девчонки лопатят огромную кучу угля, закидывая его в такую же огромную печку, которая сокращается словно... словно... Я пытаюсь вспомнить, но слышу, как впереди что-то жужжит. Поворачиваюсь.

Прямо в переднее стекло летит стая стервятников, громадная стая, даже туча, черная, непроглядная туча. Крылатые твари с длинными голыми розовыми шеями подлетают буквально впритык и исчезают где-то вверху. Мелькание птиц становится настолько частым, что я перестаю его замечать, только однородное пятно, которое ползет куда-то на крышу. Еще раз поворачиваюсь. Девчонки стоят отдыхают, но, я вижу, что им сложно, и все равно прошу:

— Пожалуйста, быстрее!

Мы не успеваем. Мы спешим и не успеваем. Пятно немного сереет, я изредка вижу проглядывающее небо и даже солнце, но... Мы не успеваем. Катастрофически. У меня трясутся руки, ходят ходуном, я не могу удержат руль, хватаюсь за него изо всех сил и... отрываю. Пока осознание приходит, мои подруги закидывают угля больше, чем надо.

— Нет, не так быстро!

Без руля я не смогу управлять. Не смогу повернуть. Скорость увеличивается, я слышу как клювы, словно легкий дождь, ударяются о лобовое стекло, но ничего не вижу, пятно по прежнему серое, небо перестает мелькать, в сердце закрадывается страх. Скорость увеличивается еще больше, я чувствую, как под нами за секунду проносятся километры, слышу гудение ветра, вижу, как локомотив разрезает пространство, словно торт. Сквозь всеобщий грохот продирается едва заметный стук. Нет, потом. Что-то сломалось, но сейчас некогда.

Неожиданно туча птиц заканчивается, я думаю что все позади и вижу далекий вокзал. Пора тормозить, но как?.. Ни одной педали, ни одной кнопки. Я прошариваю руками всю панель, где должны находиться приборы, но ничего не нахожу. Пусто. Где тормоза?! Где-то здесь должны быть тормоза! У меня наступает паника, я сморю в лобовое стекло и лишь мгновением замечаю, что вокзал проскальзывает мутным пятном. Господи, неужели мы так быстро летим?! Нужно тормозить!

— Остановите! — выкрикиваю, но кому?

Смотрю в лобовое, там вдали что-то виднеется. Ничего не видно. Мутное стекло. Я протираю его рукой. Протираю, еще и еще. Оно становиться прозрачным и я радуюсь. Но, миг, и я понимаю, что это было за пятно в дали.

— Лешка! — кричу.

Он еще далеко. Стоит прямо на пути. Гордо вздернув подбородок, смотрит, кажется, мне в глаза, и скрипит зубами. Даже сейчас слышу этот скрип. Боже мой.

— Лешка! Уйди!

Я кричу так, что заглушаю весь грохот, мне кажется, заглушаю все, что может издавать звук.

— Лешка! — я чувствую, как давлюсь слезами.

Гордый. Стоит, ждет, что я заторможу. Он ведь не знает, что нет тормозов! Господи, он ведь не знает! Я снова смотрю на панель и вижу кнопку, большую, красную. Странно, не было ее здесь. Но я прекрасно знаю, что это тормоза и жму ее со всей силой. Жму, но ничего не происходит. Лешка неумолимо приближается, я уже могу различить его глаза. Нет! Беги!

Вцепляюсь в панель, кричу, кажется, рву воздух зубами. Бесполезно. Он вот-вот окажется под колесами.

Мимо проскакивает кто-то, я пытаюсь ухватить руками. Стой! Куда ты!

— Алена!!! — по-моему, я перекричала саму себя.

Она выскакивает через лобовое, которого нет, и прыгает прямо на Лешку, пропадая вместе в ним под колесами.

— Алена!

* * *

Я подскакиваю, как подстреленная. Это кошмар, просто кошмар. Сердце ухает внутри, словно молот по наковальне. Это просто страшный сон. Глубоко вдыхаю, выдыхаю. Но до чего же реалистичный. Кошмар. А вдруг с Лешкой что-то случилось?..

Мне мама всегда говорила, что бы я днем не ложилась, потому что сны страшные будут сниться. Теперь буду знать, что это правда. Так, сколько там?..

Пол шестого! Я быстро поднимаюсь с постели и ловлю вертолет (я так называю легкое головокружение после резкого подъема). Пора бежать на остановку. И вообще, может его набрать?

"Абонент не может принять вызов". Я хмыкаю. От Лехи этого можно было ожидать.

Нужно его встретить. Так сказать, ответить сюрпризом на сюрприз. Родители ушли куда-то на огород. Наверное, не захотели беспокоить спящую дочь. Какие же они у меня... Родные. Улыбнулась от щемящей нежности. Бывают у меня такие приступы от некоторых мелочей, да.

Пора выходить. А то вдруг он остановку проедет, еще и на меня ответственность скинет. Это же Леха. Хотя нет, это же Леха, который в меня влюблен. А этот на такое не способен.

По дороге мне встретились несколько человек. Одной их них была моя учительница по математике, с которой я находилась в хороших отношениях, поэтому пришлось с ней немного поболтать. Когда я опомнилась — было почти шесть.

Я увидела малого издалека. Он уверенным шагом шел мне навстречу, с интересом осматривая всю округу. Не люблю я такое. Мне не хотелось смешивать две стороны своей жизни — дом и город. Потому что в одном я всегда отдыхала от второго.

И вот вам результат смешения — ни дня нормального отдыха.

Наверное, Алексей не сразу меня узнал в домашней одежде. Наверное, это хорошо. Может быть, таким образом я ему разонравлюсь.

— Привет, — не слишком радушно встретила я его улыбку.

— Привет, — улыбка померкла. — Ты даже не обнимешь?

Я вздохнула и обхватила его руками. Малой, такой знакомый, свой. Как же ты так умудрился?.. Его руки обхватили меня в ответ и крепко сжали. Что угодно отдала бы за то, что бы он не мучился.

— И кто тебе меня сдал? — произнес он в мои волосы. — Марат?

— Угу, — кивнула я.

Не хочу Полину сдавать, подруга все-таки. Хоть и подставила меня.

— Ничего доверить не можно.

Я мысленно согласилась и разжала объятья.

— Пойдем, раз приехал. Покажу, как я живу.

Не гнать же его теперь.

— Значит, это твоя Родина?

— Да, — я осмотрелась.

Умирающий поселок, в котором на две улицы осталось меньше шестисот человек. Даже в общаге больше живет. Но спасала ситуацию цветущая природа и неземные виды. Тут вам и река, и луг, и поле, и долины, и горы небольшие (хотя скорее возвышенности), и лес, и терриконы. А еще просто невероятное количество зеленого цвета, настолько сочного и яркого, что хотелось зачерпнуть рукой. А лучше закатать в банки и сохранить до зимы.

— Красиво, — согласился Лешка.

— Еще бы, — кивнула.

Мы прошли некоторое время в тишине, а потом я не выдержала.

— Ты чего вообще приехал? — я попыталась сказать это как можно безобиднее.

Он посмотрел на меня, а потом оглянулся.

— Хотел увидеть, откуда ты такая. Может, нашел бы себе похожую.

— Ну, я здесь единственная такая...

— Это плохо, — вздохнул.

Ну кого ты из себя корчишь, мелочь? Я невольно улыбнулась.

— Чокнутая, я имею в виду, одна такая. Все остальные нормальные.

Он посмотрел на меня и тоже улыбнулся:

— А мне чокнутая нужна.

Ой, кому что.

— Поищи в городе, — посоветовала я. — Там чокнутых — выбирай не хочу.

— Что-то я не видел, — он включился в игру.

— Тю, а чем тебе мои девчонки не чокнутые? — удивилась я.

— Не слишком ты хорошо о них мнения, — прищурился.

— Нееет, ты подумай. Они классные.

— Господи, спаси и сохрани. Даже для меня это слишком, — Леха покачал головой.

Я хмыкнула. И частично вспомнила сон.

— Алена, — он кинул на меня непонимающий взгляд, а я продолжила. — Алена классная. Тем более вы с ней ровесники.

— Ой, только не говори, что ты меня сватаешь, — малой скривился.

Нда, я поспешила. Но как ни в чем не бывало продолжала гнуть свою палку.

— Она на журналиста учится.

— Тоже?

— В смысле, "тоже"? — что-то я упустила.

— Я же в колледже на редактора учусь. Почти тоже самое.

— Ну, вот, — довольно подытожила я. — Вы подходите друг другу.

— Слушай, ты слишком спешишь, — недовольно проговорил парень отворачиваясь.

Э, наверное. Ну, я как юрист знаю, что любое слово от правильного человека может иметь огромное действие. А вдруг, ему это подсознание потом выдаст как само собой разумеющееся? Еще и Аленке помогу.

— Тем более одногодки все такие глупые.

Я опять хмыкнула.

— Хотя да. Ты перед ней уже в таком некрасивом свете представлен... Нет, ты ей не понравишься.

— То есть?

— То есть, она знает тебя, как бесхребетного малолетнего алкаша.

Леха аж воздухом подавился от моих слов. Вот, еще до приступа мелкого доведу. Ну, хоть отвлеку немного.

— Я не понимаю, — в его голосе сквозит недоверие вперемешку с изумлением.

— А что ты не понимаешь? — изобразила я строгого судью. — Ты думаешь, кто вчера с тобой по телефону говорил?

Эмоции на лице парня сменяются со скоростью света, пока до него доходит весь смысл сказанных мною слов.

— Я еще и по телефону с кем-то говорил? — наконец-то выдает Лешка.

Я не удерживаю легкий смешок.

— Я говорил что-то... ну... не то, что надо?

— Нет, ты нормально себя вел, — хихикаю я.

Лешка что-то бурчит себе под нос, по типу: "Ничего не помню", "Блин" и тд. Я немного подсмеиваюсь над его несмышленостью и памятью, когда из-за поворота становиться немного видно мой двор.

— Смотри, — дергаю за рукав. — Видишь три больших дерева?

Он кивает.

— Это наш сад.

— Так вот как ты научилась лазить по стенам. На деревьях тренировалась?

— Все детство, — честно ответила я.

С каждого из этих трех деревьев я падала по нескольку раз. А потом, уже освоив новые высоты, просто нашла в них то самое место, куда можно спрятаться от всего.

— Будешь спать в прихожей. Там большой диван, — сменила тему я, и видя лицо Лешки, поняла, что слишком неожиданно.

— Твои родители не сильно против?

— Нет. Почему они будут против того, что бы ко мне приехал друг?

— Ну да.

Я знаю, что ему неприятно. Но что мне остается делать? Если я не буду повторять то, что Лешка просто друг, он может забыться. Или обрести надежду, а это еще хуже. Впрочем, он сам сюда приехал, я его за волосы не тащила. Я вообще здесь для того, что бы отдохнуть и придти в себя.

— Здрасте! — я вздрогнула.

Оо, главная сплетница. Баба Паша. Этого я не учла.

— Здрасте! — здороваюсь я и тащу Леху подальше от этого недоразумения.

Утром о "хахале Людки" будет знать все село. Знаем мы таких.

Ой, мой родной двор, слава Богу.

Я почти вталкиваю парня через калитку и закрываю ее на крючок.

— Я думал, у вас здесь... Нет дороги.

— Ты имеешь в виду асфальт? Что ж мы, совсем деревня, что ли.

Хмыкаю от сложившийся в моем мозгу тавтологии.

— Садись, — я указала на лавку, на которой восседала вчера, и устроилась сама.

Лехин рюкзак остался лежать на пороге и парень присоединился.

— Не смотри ты так на окна, — он действительно на них пялился. — Да, стеклопакеты, а что нам мерзнуть? Мы в двадцать первом веке живем, между прочим. Правда... Удобства все во дворе, но это так, мелочи.

— А что у вас там? — он указал на дом через сетку.

— У нас там соседи, — прыскаю. — Представь, разводим.

— Могла и нормально объяснить, — недовольно бурчит он, но я вижу растянувшуюся лыбу.

Может и могла, но это же ты.

— Скоро родители придут. Я сказала им что ты веселый и милый, так что... Соответствуй.

— Специально буду угрюмым и отстраненным, нечего тут рассказывать.

Я представила себе что-то подобное и улыбнулась.

Все-таки, какой Леха еще ребенок. Он даже не подумал о том, что его приезд может вызвать неудобства не только у меня, а и у моих родителей, ведь фактически, он приехал не ко мне домой, а к ним. И принимать его, как хозяева, должны они.

— Ну, здравствуй! — папин громогласный голос рассеял наступившую тишину и Леха вздрогнул.

Я к такому привычна, поэтому осталась спокойной.

— Папа, это Алексей, — я показала на сжавшегося юношу. — Леха, это мой папа.

— Ну, Леха-Алексей, пожмешь руку отцу подруги? — папа смотрел чуть насмешливо.

Малой немного стушевался, но потом поднялся и вполне уверенно сжал ладонь моего родителя. Вот, молодец. Мне не надо, что бы папа потом высказывал, какие у меня парни знакомые — хлюпики.

— Приятно познакомиться! — Леха попытался изобразить улыбку, но его мимика слабо ему поддавалась.

— Вижу я, как тебе приятно, — хитро проговорил папа и отпустил ладонь. — Перекосило всего.

— Да это так...

— Ладно-ладно, я шучу, — папа выдавил смешок и повернулся ко мне. — Что ты гостя на пороге держишь? Может он голодный?

— Ну пап! — знаем эти его придирки. — Леха только приехал.

— Ну и что? — отец уже развернулся в сторону дома. — Тем более, спросила бы, вдруг ему чего нужно. Покажи, где у нас основные удобства.

— Пап, иди в дом, — он специально смущает Лешку.

У меня есть подозрение, что мой первый парень не пригласил меня на свидание только потому, что перед этим случайно встретился с моим родителем. Я не знаю, что там папа ему наговорил, но в итоге, кроме забитого "привет", от своего псевдо-парня я больше ничего не услышала.

Отец рассмеялся и исчез за дверью. Так, теперь бы с мамой все нормально прошло. Кстати, где она?

— Папа у тебя... — Лешка покачал головой.

— Классный, да?

— Ага, — он уставился в одну точку.

Я толкнула его в бок.

— Чего ты, успокойся. Можешь, считать, что прошел проверку.

Он хмыкнул, но очень неуверенно, а потом, словно снимая с себя наваждение, подвигал плечами.

— Давай, — он поднялся. — Покажи мне эти ваши удобства.

Я рассмеялась.

— Что, так страшно было?

— Нормально, — он закатил глаза. — Я вот чего не понимаю... Три часа в дороге... Как ты это выдерживаешь?