Рассвет в ночи

Ухоженные ладошки опустились на столешницу и в лицо Ему заглянули наглые глаза в ободке черной подводки — Жанна ухмыльнулась в притворной веселости:

─ Что же это? Мы теперь просто друзья?

─ Мы никто. — Отрезал Он мрачно, сплетая пальцы в замок. — И никем никогда не были. Пожалуйста, вернись к работе, пока я не вспомнил, что ты прогуляла лишнюю неделю, и не велел Петру занести это в твое личное дело.

Зазвонил Его мобильный, наполняя секундную паузу в их перебранке оглушительным визгом электрогитары, Он проворно выхватил трубку из кармана, с улыбкой поднес к уху:

─ Уже освободилась, Мышонок?

─ Ах! — Нарочито громко воскликнула продолжающаяся усмехаться Жанна, прижимая ладони к груди. — Так вот оно что!

─ Как сама доберешься? — Обеспокоено переспросил Он в трубку, совершенно не слушая насмешливого тона своей ассистентки. — Ну ладно, если уже подходишь... Хорошо, поднимайся прямо в офис. Жду тебя, моя милая.

─ Мышонок? — С нервной улыбкой переспросила Жанна.

─ Ты почему еще здесь, Жанна? — Огрызнулся Он, хлопая ладонями по столу. — Живо дуй в свой кабинет!

─ Нет-нет! — Рассмеялась она, отскакивая к двери, и заводя руки за спину. — Можно мне остаться? Уж очень хочется посмотреть на Мышонка!

Красивое лицо искажала гримаса какой-то злобной боли, и Ему вдруг даже обидно стало за эту женщину, которой Он, по сути, пользовался... С её согласия, конечно, но все же. И Он мгновенно остыл, сменяя былой гнев на брезгливую жалость. А Жанна улыбалась ярким ртом и блестящими глазами, не желая верить, что упустила такой сочный кусок и, наверное, ненавидя себя сейчас за то, что необдуманно задержалась на целую неделю.

Глава 50.

Разъяренная фурия на Ее пути

Университет ахнул. Особенно громко ахнула Ее группа, а Лилия так вообще смотрела на Нее широко распахнутыми глазами, даже подошла, любопытно морща носик и безапелляционно вереща:

─ Так ты с ним!.. С этим!.. Но, насколько я помню... вы...

В общем, Она особо не вслушивалась в этот лепет, кивая в особо эмоциональных местах. Но когда хорошенькая блондиночка взвизгнула, всплескивая ладонями:

─ Да он же монстр! Хоть и симпатичный... Но...

Серые глаза полыхнули гневом, а губы, все еще помнящие его вкус, искривились:

─ Не твое дело, Лилия.

Чувствительные ноздри яростно дернулись, и Она гордо добавила:

─ И он не симпатичный, а красивый. И вообще... Не смей так говорить. Вот.

Фыркнув и отвернувшись от ошалевшей девушки, Она тут же попала в ловкие ручки своей рыжей соседки, чьи зеленые глаза горели беспокойным огнем. Тихий шепот обжег Ее ухо:

─ Я все понимаю, Мышка... Но так явно демонстрировать...

Ну, с Нее хватило... Устроив молчаливый разгром глазами и фырканьем всем любопытным взглядам, жестам и словам, Она еле дождалась того момента, когда можно было уйти. Позвонив ему и даже не заметив, как губы сами собой расплылись в улыбке, Она успокоилась и сладко потянулась. Тело тут же наполнилось тягучей болью, и Она улыбнулась шире, проводя подушечками пальцев по чересчур алым губам. Подбежала Олеся, хлюпнула носом, виновато пробурчала что-то извинительное... А Она, поддавшись веселому порыву, мило кивнула ей, прощая, и даже стерпела объятия рыжей хохотушки.

Вскоре университет остался позади. Черные кудряшки весело подпрыгивали, притягивая взгляды прохожих, спина была гордо выпрямлена, и глаза под опущенными ресницами напоминали серые искры, которые так и светились каким-то победоносным счастьем. Вот знакомая калитка, по ручке которой Она с некоторой ностальгией проехалась рукой. У ворот как всегда стоит его черная машина, на которой Они гоняли... А ведь Она совсем привыкла к дикой скорости... Надо же, и даже не заметила! Улыбнувшись своим мыслям, Она радушно поздоровалась с охранником, который встретил Ее приветливым жестом, и запрыгала по ступенькам, скользя пальцами по перилам, и болтая небольшой сумочкой в другой руке. Вот офис, вот знакомые клерки, провожают кто удивленным, кто завистливым взглядом... А кое-кто провожает ожидающим.

От этого взгляда Она поежилась и обернулась на секунду, но не заметила вообще никого, кто бы обращал на Нее внимание. Она отвернулась, собравшись было пойти дальше, к Константину в кабинет, но Ее остановили. Властно и нагло. Постукивая лакированным носком туфельки и холодно сверкая серыми, как лед, глазами. Темная сталь одного взгляда скрестилась с искристым инеем другого, и Она отступила на шаг, прижимая к груди сумочку, но не сводя с Жанны — а то была именно она — упрямого взгляда. Накрашенные алой помадой губы изогнулись в кривой усмешке, приторно сладкий голос произнес:

─ Вот и такой милый Мышо-о-онок... Пришел прямо в лапки к коту.

Она стиснула зубы, делая попытку обойти разозленную женщину, но не преуспела в этом. Запястье Ее тут же обхватили тоненькие пальчики, и Жанна резко дернула Ее в сторону бывшего Ее кабинета:

─ Поговорим, Светланочка.

Она напряглась, собираясь вырваться и уйти... Она даже смогла бы это сделать, наверно. Ведь стоило Ей крикнуть, и на Ее голос тут же бы вышел Константин, но... Но Она расслабилась, равнодушно глядя на тяжело дышащую красотку, которая яростно тянула Ее, открывая дверь и язвительно кланяясь:

─ Прошу вас, мадам... Не желаете ли зайти?

Она, молча, полная внутреннего достоинства и скрытого раздражения переступила порог своими тонкими ножками, обутыми в светло-сиреневые балетки. Не обращая внимания на замершую спиной к стене Жанну, Она прошлась до своего... точнее уже не своего стола и прислонилась к монитору компьютера:

─ Я слушаю вас.

Голос хоть и дрожал — не срывался. А подбородок был упрямо, пусть и напряженно устремлен вверх. Жанна же, уподобляясь вихрю, подлетела к Ней, нависая и щуря глаза:

─ Думаешь, тебе повезло, да? Окрутила его и довольна? Увела чужого мужчину и рада?

Она поджала губы, не опуская взгляда и стараясь пропускать все слова мимо ушей. А Жанна в этот момент распалялась, ее светлые волосы были нервно перекинуты на спину, а пухлые губы прыгали в каком-то странном танце на грани истерики и бешенства:

─ Он бросит тебя так же, вот увидишь! Его не интересуют женщины! Ему нужны игрушки! И только они! Он ведь уже побаловался с тобой в постели? Так вот, дорогая моя, этот мужчина не про тебя!

Презрительная ухмылка исказила лицо Жанны, а руки опустились по бокам от Нее, опираясь о стол:

─ И уж будь уверена... Когда он наиграется тобой, он вновь придет ко мне.

Серые глаза торжествующе блеснули:

─ Вот увидишь. Найдешь нас в одной постели! Потому что такие, как Константин, не могут долго быть с такими как ты.

Из губ Жанны вырвалось почти ругательство, хотя прозвучало Ее прозвище... всего то:

─ Серая забитая мышка... Он убьет тебя, всего-то играя.

Она вырвалась, губы Ее кривились, превращая личико в гримаску, но Она быстро справилась с этим, и на Жанну взглянули глубокие, но совершенно сухие глазищи:

─ Да будет так. Вы все сказали?

Блондинка в свою очередь прошла мимо Нее, садясь на стул и закидывая ножку на ножку. Коготки простучали по столу, глаза превратились в щелки:

─ Конечно все. Я предупредила тебя, милашка. Беги в свой внутренний мирок, пока он не опрокинул тебя на землю. С размаху.

Она не слушала больше, рывком добралась до двери, остановилась как вкопанная на пороге, отчеканила как приговор:

─ Он. К. вам. Не. Вернется.

Серые глаза зло сверкнули, когда Она обернулась на секунду к приподнявшей бровь Жанне:

─ В этом я уверена.

Дверь была захлопнута за спиной, мгновенно увлажнившиеся глаза были закачены к потолку, и Она прошептала одними губами:

─ Я уверена только в этом... Только...

Почти спокойно зашла Она в кабинет взволновано поглядывающего на часы Константина. Улыбнулась ему, с опустошенной нежностью глядя, как он рванулся к Ней, сверкая глазами... Но остановился на полпути, замерев как статуя, нахмурившись:

─ Что с тобой... Что с тобой, Мышонок?

Она пожала плечами, стараясь, чтоб это выглядело беззаботно:

─ Я встретила Жанну.

И тут же на его лице замелькали эмоции. Сначала был гнев, потом он сменился страхом, затем лицо потемнело, и Константин в мгновение ока оказался совсем рядом с Ней, и Ее чернокудрая головка была прижата к его рубашке, пахнущей резковатыми духами. Она прикрыла глаза, вдыхая его запах, даже, кажется, различая запах жасмина, и порывисто обняла его, закапываясь носом ему в грудь, обвивая руками его спину, прижимаясь, чувствуя каждый его изгиб, каждый миллиметр тела.

─ Что она сказала тебе?

Голос был сравним с арктическим льдом. Она покачала головой, неразборчиво бурча:

─ Все в порядке... Не стоит говорить с ней об этом.

Горький смешок был Ей ответом, и Она почувствовала тяжесть его подбородка на своем затылке:

─ Как скажешь, мой решительный Мышонок.

В голове Ее было пусто. Проскакивали невеселые мысли, стучалось плохое предчувствие, кричал надрывно разум, а Она все прижималась и прижималась к Константину, стараясь скрыть слезы в тонкой ткани его рубашки, стараясь скрыть их от него... И заодно от себя. Она не хотела думать о завтрашнем дне. Она твердо решила не думать о нем еще в самом начале их любви, но... Будущее уже маячило совсем рядом, и с каждым шагом, с каждым днем становилось все ближе. Цепляясь пальцами за его плечи и чувствуя его нервную неподвижность, Она решила, что сейчас не время думать об этом. Поэтому лицо было с трудом отодрано от его груди, а губы нашли его, которые, кстати, уже приоткрылись, чтобы задать какой-то осторожный вопрос. Ей оставалось только надеяться, что он не почувствовал, что их поцелуй в этот раз был с привкусом соли...

Глава 51.

Сделанный Им выбор

Уговаривать Светлану, расстроенную малоприятной беседой с Жанной, остаться у Него на еще одну ночь не пришлось — девочка сама попросила ключи от квартиры и остаток дня дожидалась Его с работы, хлопоча по дому. А на утро Он бросил машину на крытой парковке возле своей многоэтажки и по дороге на работу проводил Светлану через парк до её маленького домишки с черепичной крышей. Стояло раннее утро, в воздухе висел легкий туман, но в парке уже открывались многочисленные лавочки и лотки, торгующие мороженым, сладостями, воздушными шариками и прессой. Он отлучился ненадолго — купить стаканчик клубничного мороженого у приступившей к работе женщины в фартуке с цветастым колибри, а Светлана тем временем просматривала разложенные на низком столике газеты. Когда Он вернулся, сияя нежной улыбкой, девочка Его стояла вся напряженная и нервными пальцами мяла газетные листы.

─ Что такое? — Насторожился Он, выменивая газету на мороженое и пробегаясь взглядом по цветным заголовкам.

Причина излишних волнений Светланы обнаружилась на первой же полосе, крупные черные буквы на которой гласили о неожиданном банкротстве одной из ведущих фирм города в области маркетинга. Отведя глаза от нахальной морды голубоглазого блондина, чей бизнес пошел-таки ко дну, Он сложил губы в кривую ухмылку и произнес ледяным голосом:

─ Океан бизнеса полон акул и подводных камней.

─ И мстителей... — Добавила Светлана с больной улыбкой.

─ Бог шельму метит! — Усмехнулся Он приободряюще и обхватил девочку за талию, притягивая к себе.

─ Ты в Боги заделался? — Как-то скорбно поинтересовалась она, отводя взгляд.

─ Нет, Мышка.  Прошептал Он, за подбородок приподнимая спрятанное за волосами личико. — Я всего лишь орудие возмездия в Его справедливой руке!

И поперхнулся словами, потому что в серых глазах Светланы блеснула пленочка слез. Зашептав ей тихо и ласково, Он крепче сжал руки на её спине, стараясь утешить свою Мышку, и прогнать из кудрявой головки всколыхнутые воспоминания. Однако Светлана вдруг вывернулась из теплых и заботливых рук, смахнула непрошенные слезинки, и затараторила глядя в асфальт:

─ У тебя такая работа, я знаю... Я понимаю... Но пусть работа останется работой, а для меня... Для меня таких вещей никогда не делай... Мне это не нужно... Не надо так больше поступать, Константин.

─ Света... — Выдохнул Он в смятении, подался к ней навстречу.

─ Почти две сотни человек на улице... — В лицо ему глянули печальнейшие в мире глаза. — Они-то в чем виноваты?.. С ними ты так зачем?

Сердце Его, предательски заныв, сжалось в твердый комок и подпрыгнуло к горлу, перекрывая доступ воздуху, зубы скрипнули за сведенными в безумную ухмылку губами, пальцы сжались в кулаки, да так крепко, что побелели изуродованные коростами костяшки. Да, тот ублюдок заслуживал наказания, и получил его — наверняка до сих пор валяется на больничной койке. Но работники его фирмы, те самые никакого отношения не имеющие к произошедшему люди, о которых Он малодушно позволил себе забыть, когда ломал карьеру негодяю, посмевшему обидеть Его девочку, — эти люди пострадали безвинно. Он ясно понял это сейчас — в тот миг, когда совесть Его вновь проснулась и глянула из серых глаз Его любимой.

─ Так устроен мир... — Зачем-то ляпнул Он, совершенно не задумавшись над этими словами, и получил резонный вопрос:

─ Чей мир?

Он не знал, что ответить, а потому просто поцеловал её — настырно и яростно, заставляя забыть о состоявшемся разговоре, откинуть прочь вставшие между ними препятствия, отрешиться от проблем, убежать и спрятаться в объединяющем их чувстве. В упрямой Светлане жила боязливая Мышка, а потому совсем несложно оказалось провернуть затеянный им маневр, и уже на подходе к её дому они вновь были счастливейшей на свете парой, держащейся за руки и никак не желающей расставаться до вечера.

Георгий Иванович, находящийся в еще более чем обычно приподнятом настроении, на обеденном перерыве заглянул к Нему в кабинет и пригласил пропустить по бокалу пива в ближайшем баре. Оторвавшись от давно прискучившей охоты, которая в свете утреннего разговора со Светланой совсем уж никакой радости не приносила, Он подхватил сумку с ноутбуком и привычно вскинул себе на плечо, а уже через полчаса они с человеком, которого Ему впору было величать вторым отцом, славно болтали за барной стойкой, потягивая холодный расплавленный янтарь из высоких бокалов.

Почему-то Ему всегда легко удавалось найти общий язык с людьми старшего поколения. Он как-то по-сыновьи любил этого веселого мужичка, которому куда больше пошел бы баварский наряд, вроде тех, в каких тут щеголяли бармены и официанты, чем строгий костюм с иголочки. Оттого должно быть на обратном пути Его, немало потрясенного словами Светланы, потянуло на откровения.

─ Гера, ты никогда не думал, а зачем мы ввязываемся во все эти... игры? — Спросил Он, останавливаясь в сквере возле широченного дерева. — Это не наша основная работа и... Это ведь не наша война. На рынке всегда была, есть и будет свободная конкуренция, ведь без неё и рынка никакого существовать не может. Так почему же мы вмешиваемся?