Владычица Ночи: Дитя Смерти

Владычица Ночи невольно похолодела. Хотя волнение выдала лишь тем, что чуть сильнее сжала подлокотник кресла. Холодным, бесстрастным голосом она спросила:

— Наррад, вы думаете, кто-то мог пойти на этот союз?

На некоторое время в гостиной повисла давящая тишина, которую взорвал голос демона, как камень разбивает стекло:

— Не знаю. На самом деле не думаю. У Светлых вряд ли найдется столько... выгод, чтобы посулить их нам. Как ни крути, а мы редко делаем что-либо просто так. Разве что по старой дружбе или тем, кто нам близок.

На эту фразу Менестрес отвесила едва заметный поклон. Как бы там ни было, но вампиры всегда считались ближе к Темным, чем к Светлым. Во всяком случае первые от Пьющих Кровь никогда не открещивались и не гнушались общением. Зачастую даже наоборот.

На секунду задумавшись, Менестрес сказала самым дружеским и располагающим тоном:

— В расчетливости и дальновидности вам не откажешь. Я тоже считаю, что выступать против Смерти — по меньшей мере опрометчиво. Более чем опасно иметь такого врага, ибо я не думаю, что он будет спокойно наблюдать за кознями против своей дочери. Да, обычно он придерживается политики невмешательства, но тут, думаю, возможно исключение.

— Согласен с вами, Ваше Величество, — склонил голову Наррад, а в его глазах мелькнуло что-то, похожее на тревогу. Королева еле сдержала торжествующую улыбку. Она достаточно долго правила, чтобы уметь держать лицо при любых обстоятельствах.

— Я была уверена, что мы без труда придем к взаимопониманию, — чинно ответила Менестрес.

— Дом Варад всегда будет рад оказать вам услугу, Владычица Ночи, — поклонился Наррад.

— На столь искренние заверения в дружбе я могу ответить только тем же, — ответила королева, чем вызвала удивленные взгляды Антуана и Димьена, но вампирша быстро послала им мысленный сигнал: "Все идет как надо", и они поспешили взять себя в руки.

— У вас еще есть вопросы к нам? — вежливо поинтересовался главный демон.

— Нет. И я очень признательна дому Варад, что вы столь радушно откликнулись на мое приглашение.

— Для нас было честью лично познакомиться с Вами, Владычица Ночи. А теперь разрешите откланяться.

Троица демонов чинно удалилась в открывшуюся между мирами дверь, которая исчезла вслед за ними так же быстро, как и появилась.

Вампиры остались в гостиной. Легким взмахом руки Менестрес укрепила вокруг замка ментальную защиту непроницаемости. Возможность подслушивания исключалась полностью.

— Похоже, эта встреча нам ничего особого не дала, — вздохнул Антуан.

— Это не так, — довольно улыбнулась королева. — Да, мы не узнали, каков именно план Светлых, но его общие очертания теперь ясны. К тому же мы сумели осложнить им жизнь.

— А мы с тобой присутствовали при одном и том же разговоре? — подозрительно покосился Антуан.

Менестрес вновь улыбнулась и пояснила:

— Светлые хотят уничтожить Шерри, но знают, что за этим последует. К тому же помнят договор. Поэтому их план — убить ее так, чтобы самим остаться ни при чем. Для этого им и нужен союз с Темными, чтобы те воплотили этот план со свойственным им вероломством. Но тут, по словам Наррада, их ожидал небольшой прокол. Главам домов высших арканов чужды высшие идеалы Светлых. И у них нет ничего достойного, чтобы предложить демонам, чтобы соблазнить их. К тому же я вбила последний гвоздь, чтобы этот союз не состоялся.

— Танат? — предположил Антуан.

— Именно, — подтвердила вампирша. — Все наслышаны, что могущество Смерти практически безгранично. Да, он никогда не выходил за рамки своих обязанностей, но, как гласит пословица: всегда бывает первый раз. И, думаю, никто не жаждет попасть ему под руку в этот первый раз.

— Ты же мягко дала понять, что в этом случае Танат в стороне стоять не будет, — усмехнулся Димьен.

— Причем не солгав ни в чем, — добавила Менестрес.

— В том-то и дело, — согласился Димьен. — Говорят, что демоны — интриганы от природы, поэтому очень ценят, когда им говорят правду. На самом деле мне показалось, что они сами уже устали от интриг.

— Но хватки по-прежнему не теряют.

— Значит теперь, зная чей гнев могут вызвать, Темные вряд ли пойдут на сговор со Светлыми, — проговорил Антуан.

— Именно так.

— Но зачем было обещать им свою дружбу? Не слишком ли это... опрометчиво? — не унимался Антуан.

— Дружба с демонами — не самая худшая вещь. С ними очень даже можно договориться. И не стоит их недооценивать.

— Но это... рискованно, — попытался возразить Антуан.

— Выбирать союзников всегда рискованно. Но в этом случае он минимален. Да, они коварны, но слово свое держат, — ответила Менестрес.

— Да и не пойдут они против Владычицы Ночи, — добавил Димьен. — Они не настолько глупы, чтобы совать голову в пасть голодному тигру.

Антуан покосился на телохранителя, а Менестрес с усмешкой пояснила:

— Ни для кого не секрет, что я могу призывать в свои руки Косу Смерти. А это очень грозное оружие.

— Ты и сама можешь быть очень грозной, — отметил Димьен.

О да, и он, и Антуан знали, какой Менестрес может быть во гневе. И, зная это, желали никогда больше не видеть.

Глава 40.

Шерри задержалась в доме Мюриэль на два дня. У них было что... обсудить. Лота и Кируми тактично оставили их одних, намекнув, что у них слишком хороший слух. Правда, прежде чем уйти, они убедились, что Мюриэль достаточно хорошо себя чувствует.

Проводив их, Шерри спросила:

— Менестрес говорила, что все вампиры клана Инъяиль носят ангельские имена, как твое. Они твои птенцы, а значит, тоже инъяильцы, но их имена...

— У Лоты и Кируми есть клановые имена, — ответила Мюриэль, — Это Лорель и Кириэль, но им самим нравятся их собственные. Так что фактически у них двойные имена.

Вампирша привычным жестом отдернула и поплотнее запахнула халат. Потом предложила Шерри вернуться в спальню. Протестов не последовало.

Через... некоторое время у Шерри все-таки проснулась совесть. Все еще не желая покидать объятий Мюриэль, она проговорила:

— Мне все-таки нужно поехать к Менестрес. А то очень неудобно получается. К тому же моя сила...

— Конечно. Я понимаю. Тебе нужно учиться пользоваться ею, вспомнить, как ты это делала, — согласилась Мюриэль, нехотя разжимая объятья. — Я отвезу тебя, но сама не останусь, подъеду позже.

— У тебя какие-то дела?

— На самом деле мне просто нужно питаться.

— О, прости пожалуйста! Ты тут неотлучно со мной уже несколько дней, а ведь ты еще не до конца поправилась! — обеспокоено проговорила Шерри, оторвавшись от поиска деталей одежды.

— Ничего страшного, моя милая. Я же не на последней грани истощения, — поспешила успокоить ее Мюриэль.

— Все равно, — возразила девушка и, повернувшись к вампирше в профиль, сказала, оттянув ворот рубашки, — Пей.

Взгляд Мюриэль успел ухватиться за бьющуюся жилку под тонкой кожей, прежде, чем она быстро отвернулась, сказав:

— Ты не понимаешь, что предлагаешь, — и судорожно сглотнула. Да, до истощения еще далеко, но голод был сильный.

— Все я понимаю! — между тем возмутилась Шерри. — Сама знаешь, на мне все очень быстро заживает, да и пять литров сразу, думаю, ты не выпьешь.

— Не выпью, — с улыбкой согласилась вампирша. — Но ты наверняка будешь чувствовать слабость. К тому же такое питание — это акт большого доверия.

— Можно подумать я тебе не доверяю! — фыркнула девушка. — Ты пей давай, а то у меня сейчас шею сведет так сидеть.

— Хорошо, — согласилась Мюриэль. Уж слишком велико было искушение.

Вампирша приобняла Шерри, на миг поймала ее взгляд, словно говоря, что все будет хорошо, потом губы прикоснулись к бархатистой коже, и последовал молниеносный укол. Девушка лишь вздрогнула, но скорее от неожиданности, чем от боли. Ее-то как раз и не было, наоборот, нахлынули такие приятные чувства, о которых так просто и не расскажешь. Шерри еле сдержалась, чтобы не застонать от удовольствия.

Кровь живительным нектаром разлилась по горлу Мюриэль. Настоящий деликатес. Сильная, искрящаяся. Даже капли достаточно, чтобы наполнить жизнью. Вампирша не могла припомнить, чтобы когда-нибудь пробовала нечто подобное. Кровь человека, оборотня, да и вампира ничто по сравнению с этим. Кровь бога — вот наиболее близкое определение, да и то слабо отражающее действительность.

Сделав буквально несколько глотков, Мюриэль поняла, что сыта, как никогда раньше. Ленивыми, кошачьими движениями она зализала ранки Шерри. Они, действительно, исчезли прямо на глазах. Потом она благодарно поцеловала девушку.

Веки Шерри дрогнули, она нехотя открыла глаза и спросила:

— Это всегда так?

— Как так?

— Чудесно!

— Правда?

— Похоже на причудливый сон, но при этом ты не спишь.

— Большинство людей засыпают часа на два и ничто не способно разбудить их раньше.

— Но я, как выяснилось, не совсем человек, — пожала плечами Шерри.

— Это верно, — ответила Мюриэль, убирая непослушные пряди с лица девушки.

Перехватив руку вампирши, Шерри с удивлением заметила:

— Ты такая горячая! Будь ты человеком, я бы сказала, что у тебя жар.

— Просто твоя кровь распалила меня. Она такая... живительная! — Мюриэль засмеялась звонким смехом.

Прошло еще не менее двух часов, прежде чем они покинули дом и отправились в замок Шемро. Так что прибыли на место лишь глубоким вечером.

Почти всю дорогу ехали молча. Во многом потому, что когда Шерри собиралась, произошло кое-что, о чем она никому не сказала, даже Мюриэль.

Девушка только что приняла душ и теперь вытиралась пушистым полотенцем. На секунду замерев, Шерри взглянула в зеркало на свою шею. Туда, откуда Мюриэль пила кровь. От клыков не осталось ни малейших следов. Губы девушки тронула было улыбка, но тут она совершенно четко услышала в своей голове:

— Так ли уж истинен твой путь? Это не путь праведника. Подумай! — и легкое касание по спине, будто провели пером между лопаток.

Шерри вздрогнула и резко обернулась, уронив полотенце. В ванной никого не было. Хотя ей показалось, что она уловила краем глаза какую-то тень. И все-таки она была уверена, что ей не почудилось. Внезапно ей стало холодно, хотя в ванне было парно. Поэтому Шерри быстро закончила вытираться, оделась и вышла.

По пути в замок она все гадала, что это мог быть за голос. Такой странный, не поддающийся описанию... Шерри почувствовала, что от этого у нее начинает болеть голова.

Видя эту ее задумчивость, Мюриэль не стала ее трогать. В конце-концов любому порой нужно подумать. Хотя подобное состояние возлюбленной ее встревожило, но у них еще будет возможность поговорить.

Въезжая в ворота замка, Мюриэль ощутила легкое изменение в воздухе. Похоже на большой ментальный щит вокруг Шемро. Странно, к чему такие меры предосторожности? Но Менестрес ведь королева, а значит на то есть причины.

Владычица Ночи, сопровождаемая Антуаном, вышла им навстречу. Радостно улыбнувшись, она заключила обеих в объятья, проговорив:

— Я очень рада видеть вас. Обеих! Вижу, у вас все хорошо.

— Да, более чем, — улыбнулась в ответ Шерри.

— Идемте. Я чувствовала, что вы приедете. Думаю, в столовой нас уже ждет ужин.

Менестрес мягко подтолкнула их к дверям. Антуан замыкал шествие. Причем то и дело бросал на Мюриэль подозрительные взгляды. Да, он много слышал о вампирах клана Инъяиль, но до сих пор ему не приходилось видеть одного и того же вампира измененным и в истинном виде. Мюриэль первая. И, надо сказать, это действительно потрясало. Тот, к кому Антуан привык обращаться, как к мужчине, теперь выглядел как истинная женщина. Да, немного москулинна, с резкой манерой общения, но все равно, спутать было невозможно.

Почему-то Антуану вспомнились слова Менестрес о том, что скорее ей нужно ревновать его к Мюриэль, и он окончательно смутился.

Обед выглядел немного странно, так как из семи, собравшихся за длинным столом, ели только двое, будучи людьми. Остальные обходились бокалами с красным содержимым. Природа содержимого ни Шерри, ни Сильвию не волновали.

— Надеюсь, Шерри, ты не передумала учиться? — как бы между прочим поинтересовалась Менестрес.

— Нет, конечно нет, — ответила девушка. — Я многое помню, но воспоминания довольно отрывочны.

— Это не страшно, мы приведем их в порядок. Завтра же и продолжим. Сегодня, думаю, уже поздно. Ты ведь еще погостишь у меня?

— Если я никого не стесню...

— О, боги! Да тут целый отряд никого не стеснит, — рассмеялась Менестрес. — Я уже говорила, что и ты, и Мюриэль желанные гости в моем доме. Ваши апартаменты остаются за вами.

— Спасибо, — ответила Шерри. — Да, я бы хотела завтра навестить маму...

— Конечно-конечно. Только возьми кого-нибудь в провожатые. Хорошо?

— Хорошо.

За ужином так и не зашел разговор об опасности, нависшей над Шерри. Менестрес посчитала, что лучше ей пока не говорить. Пусть девушка хоть чуть освоится с появившимися способностями и осознает произошедшее. А пока ее будут тщательнейшим образом охранять и оберегать. Поэтому она решила поговорить с Мюриэль.

Глава 41.

После ужина Шерри и Мюриэль отправились в отведенные им комнаты. Девушка чувствовала себя немного усталой, ей очень хотелось спать. Переодеваясь ко сну, Шерри все-таки заметила:

— Надеюсь, Менестрес не против, что мы...

— О, вот на этот счет можешь не волноваться, — улыбнулась Мюриэль. — И поверь мне на слово, Менестрес очень сложно чем-либо удивить.

— Угу, — согласилась Шерри. Она уже практически спала.

Мюриэль заботливо поправила ей одеяло, и собралась было прилечь рядом, когда услышала в своей голове:

— Мне бы хотелось поговорить с тобой, Мюриэль.

Даже мысленный голос королевы она узнала без труда, поэтому тихо вышла из комнаты, бросив взгляд на Шерри. Но та уже крепко спала.

Менестрес ожидала ее в небольшой гостиной, в которой преобладающими цветами являлись синий и серебристый. Диван, два кресла, ковер на полу, гардины — все в этих тонах. Из цветовой гаммы выпадали только резной столик красного дерева с прозрачной стеклянной столешницей и картины на стенах: снежный пейзаж с замком и всадником, краснокрылый спящий ангел, и на последней картине сражались два черных единорога. Картины разных эпох, но выполненный в похожей манере.

Придя на зов королевы, Мюриэль как раз застала ее за изучением одной из картин — ангела. Но она тут же оторвалась от созерцания и предложила:

— Прошу, садись, где тебе удобно. Как там Шерри?

— Все хорошо. Она сейчас спит сном младенца, — Мюриэль невольно улыбнулась при имени возлюбленной, и это не осталось незамеченным.

— Я вижу, вы выяснили все... недоразумения?

— Да, — кивнула Мюриэль, но на миг ее лицо омрачилось, и она добавила, — Во всяком случае на данный момент времени. Что будет дальше — увидим.

— Тебе сложно верить сразу и до конца, — скорее просто заметила Менестрес, чем спросила.

— Сложно, потому что судьба норовит воткнуть нож в спину, как только расслабишься.

— Надейся на лучшее — готовься к худшему?