— Деревьев нет... — жалобно пробормотал или, скорее, провыл на зверином юноша.
— Как тебе? — поинтересовался ситин. Вообще-то он знал рлан, а Родди чересчур медленно говорил на замковом диалекте, чтобы взрослый понял всю бессмысленность своего вопроса, но, видимо, бойца чересчур захватил Трок, чтобы обратить внимание на чужой скулёж.
— Убицца ап стену, — "перевёл" Император. Старший плоского юмора не оценил, пришлось стать серьёзным. Да и время подошло. — Крейг, пожалуйста, не упоминайте при них, кто я такой. Скажите, что сынок какого-то богача — и всё.
— Почему?
— Я хочу вернуться домой. Я очень хочу вернуться домой.
— Но... — солдат всё ещё выглядел удивлённым. — Это означает, что ты...
— Крейг, — перебил Родди. — Крейг, как, по-вашему, кто станет разговаривать с заблёванным юнцом в мокрых штанах? — он развёл опять одной рукой... как же это раздражало! — Давайте не будем шокировать их больше нужного.
— Хорошо...
И вот он, Его Императорское Величество Родерик Сол Эмин, известнейший, уважаемый человек Земли, которого ждёт не один миллион людей, сидит в клетке, на другой планете, а его судьба зависит от какого-то парня в камуфляже и совершенно неизвестных и абсолютно рыжих пришельцев, чей отборный отряд не сумел вызволить из плена даже своего наследного принца. И, кстати, эта планета заблокирована войсками ящеров. Идиот! Стопроцентный идиот! Куда более сочными выражениями Родди старался о себе не думать — всё-таки намёк на самоуважение у него остался.
Вообще-то комната, в которой разместили то ли пленника, то ли гостя, то ли странное существо (опять!), клеткой как таковой не являлась. Скорее, она была вольером, стеклянной коробкой, отделённой от забранных металлическими панелями стен немалым пространством, довольно просторная, с длинной койкой, но без какого-либо намёка на иные удобства. Выставочная витрина. Только зрителей не хватало... хотя... наверняка всюду камеры. С другой стороны, местные извинились перед юношей, просили войти в их положение и подождать, пока генералы не наговорятся с Крейгом. Тот, кстати, выдал себя за телохранителя Родди, кем же стал в устах ситина Император Ни-Эм-Ин, юноша не расслышал. Рюкзак у инопланетянина (придётся привыкать!) забрали, но одежду и клипсы оставили. Из вежливости рыжики не окружили клетку живой охраной, и это означало, что Родди некого позвать на помощь. И уж точно не получить чистое бельё.
— Кретин, — слова сами вырвались наружу. Юноша хотел прикрыть рот ладонью — не хватало ещё болтать с самим собой! — и замер, удерживая дыхание, чтобы услышать воздух, а не себя. Рядом кто-то был, но прозрачные стены изолировали комнатушку от внешних звуков — следовательно, это движение. Снаружи. Зритель. У зоопарка начался рабочий день?
Пленник медленно поднялся и спокойно обернулся. Эффектней, конечно, напугать любопытствующего резким скачком, но на голодный желудок фокусы и акробатические трюки чреваты обмороком. Вряд ли наблюдателя это впечатлит.
Наблюдательницу. За стеклом стояла девочка. Фарфоровая куколка: белая кожа, огненные кудряшки, рассыпанные по плечам, и пышное платьице — фиолетовое с сиреневыми вставками. На запястьях, шее, лбу и сквозь волосы (значит, на ушах) что-то блестит. Драгоценные каменья, не иначе. Когда Родди шагнул к девочке, она отскочила — похоже, не от испуга, а от неожиданности, будто паиньку застукали там, где ей совсем не положено находиться.
— А девица получила разрешение на разглядывание пришельцев? — зло рыкнул юноша. Отчего-то сделал он это на арлеашском, видимо, привык: раз собеседник рыжий, то и говорить с ним следует на языке горячо любимых соседей.
Гостья некоторое время стояла совершенно неподвижно — как есть статуэтка, — а затем гордо вскинулась и подлетела к перегородке. Родди с трудом удержался от панического прыжка в центр узилища. Девица щёлкнула пальцами, открыла рот — и вольер наполнила птичья трескотня. Переводчики принялись за работу.
— Я не простая женщина, мне дозволено многое, что доступно лишь мужчинам! Я — принцесса Всепланетарного королевства Дотом, — здесь клипса изволила распознать название, — Диблан Ивалана ак'Кимин!
— Ага, угадал. Допуска нет, женщина.
Ненавижу принцесс! Выражающихся, как герои костюмированных фильмов, и одетых, словно сказочные феи! С длинными именами! К счастью Родди, хотя бы это он не ляпнул. Если уж на то пошло, его имя не было короче, зато тот же Толи мог похвастаться... Стоп! Диблан? Кимин? А рыжика звали... Диблан Толи Молок ак'Дотом Кимин. Да это же сестрица принца. Но он же её вроде как замуж выдавал. За вице-короля.
Юноша подошёл к стеклу вплотную. Гостья убегать не стала. И глупо огрызаться тоже. Она молча смотрела на него. Он на неё.
Не девочка — девушка. Очень-очень маленькая, миниатюрная, но девушка, ровесница Родди. Несколько сбивали с толку глаза — узкие, придающие лицу непривычное выражение, то ли детская проказливая хитринка, то ли взрослый задумчивый прищур. Не последнюю роль играл умелый макияж, способный сотворить из ребёнка умудрённую годами даму, а из женщины в летах — молодицу. Родди вынужденно разбирался в подобных тонкостях — кто только к нему не подкатывал! И не всегда они, кстати, были того пола, какого казались. Платье тоже составляло часть миража — общего покроя, оно ничего не подчёркивало, но ничего и не скрывало. Разобравшись, смотрящий уже не мог не замечать точёную, ладную фигурку, впрочем, не без изъянов, которые лишь добавляли естественной красоты в целом. Эта девушка увлекала.
А ещё при взгляде на неё не болела шея.
— Большие. Вечерние.
Бездушный робот бормотал перевод, но Родди воспринимал интонации огненной принцессы, её восторженный вздох, движения, фейерверк удивления в её фиолетовых глазах.
И этот испуганный, какой-то трогательно-наивный взор. Она смотрела снизу вверх. Она действительно смотрела на него снизу вверх, заставляя чувствовать себя большим и сильным.
Он мог притворяться, мог заставлять других верить в силу своего взгляда. Он на всех умел смотреть сверху вниз. Но впервые тело ему сказало, что это не уловки, не обман разума — всё такое, каким представляется. И это было великолепно.
Девушка подошла ближе и приложила ладошку к стеклу с той стороны, Родди зачем-то повторил то же с этой. Пальцы как бы соприкоснулись.
Её рука меньше его. Она в самом деле меньше него! Все вершины Рая! Меньше! И она настоящая. И она рядом.
Принцесса сморгнула, судорожно, словно обжёгшись, отдёрнула руку и прижала к себе. Наваждение исчезло.
— Да, ты прав. Мне не разрешали здесь быть.
Гостья развернулась, явно собираясь уйти.
— Скатертью дорожка.
Лишь тогда, когда девушка обернулась, юноша понял, что сказал это вслух. Сказал снова на арлеашском. И сказал потому, что не хотел оставаться в клетке один, без неё.
— Но никто и не запрещал! — её глаза превратились в щёлки. Жуткая картина! Точно набросок из учебника по рисованию, глава "лицо". Сквозь ресницы пробивался фиолетовый огонь — почти невидимый, из тех, когда достаточно искорки, чтобы всё вокруг запылало.
— Позабыли спросить, ваше вашество? — ядовито полюбопытствовал Родди. Вообще-то подход девчонки ему нравился: желаешь сделать по-своему, не делись своими планами с другими.
— Не сделала этого намерено!
Ну вот! Так и есть! Идеал!
Юноша открыл рот для очередного комментария да так и замер, осознав, что творит. Поздравляю, Родерик Эмин! У вас таки началось половое созревание. Ещё лет пять и вы догадаетесь, что внимание девочек привлекают не дёрганьем их за косички. И... Вы слышали, обычно это случается с мальчиками в школе. Или беда в том, что вы школу не посещали? Бедняжечка... Родди покраснел.
— Что с тобой? — охнула принцесса.
Щёки жгло — от собственной дурости, от всепоглощающего желания пойти у неё на поводу и непомерных усилий не допустить это. Мысли путались — цеплялись друг за друга, переплетались венком, стягивались в узлы и одновременно расползались бесформенным махровым туманом. Ужасно! Он никогда не чувствовал себя настолько беспомощным! Пытка! Которой жаждешь... Родерик Сол Эмин, соберись! Соберись немедленно!
— Тебе плохо? — тем временем не унималась девушка. Она казалась не на шутку встревоженной. — Я могу чем-нибудь помочь?
Уф! Уже!
— Да. Рюкзак, — пленник мотнул головой в сторону отобранного, но не осмотренного хозяевами имущества. Оно лежало рядом, в таком же стеклянном ящике, в какой посадили инопланетянина, разве что маленьком.
— Поняла.
Может, разрешения девчонка и не имела, зато могла похвастаться допуском ко всему и вся: она спокойно открыла вольер, достала багаж пришельца, а затем снова щёлкнула пальцами — теперь Родди успел разглядеть небольшую подвеску, вроде брелока, крепящуюся к драгоценному браслету, что-то вроде пульта — и вошла в узилище юноши. Она вообще нормальная?! Или как?!!
— С-спасибо, — выдавил Император, прикинулся было, что ищет лекарство от несуществующего недуга, как вдруг скрючился, поражённый настоящей болью. Нутро будто взорвалось, внезапно тысячи бритв рванули наружу. Рот наполнился кровью, ноги не держали, а рука вцепилась в рюкзак с такой силой, что лопнула пара застёжек-булавок и вонзилась в ладонь, но страдалец мог лишь отметить непорядок глазами — по сравнению с тем, что творилось в желудке, пара иголок, вспоровших кожу, казались пустяком. Юноша даже кричать не мог — лишь мычал раненым телёнком.
— Наша планета? Тебе не подходит наш воздух? Бактерии? Вирусы?
Бедолага не понимал, как он вообще разбирает, что талдычит ему принцесса. Принцесса, которая упала рядышком на колени, чтобы он видел её, а она слышала его.
— Нет, — булькнул в ответ. — Отравл... На кора... Раньше...
Расшифровал ли электронный переводчик трокчанке невнятный лепет да и пробовал ли — Родди не знал, на каком языке он говорил и говорил ли вообще, — однако девушка оставила бессмысленные вопросы и подставила пленнику плечо. Естественно, парализованная рука не удержалась на спасительнице, тогда красавица повторила попытку с другой стороны. Получилось. Это хрупкое, фарфоровое создание, легкокрылый ангелочек поднялась и потянула за собой Родди, для кого угодно небольшого, почти воздушного, но для неё — огромного и тяжёлого. Потянула, утвердила на ногах и повела к дверям.
— Сейчас. Всё будет хорошо. Всё закончится. Обещаю.
И пленнику было всё равно, что сейчас может стать плохо, очень плохо, и что всё действительно закончится, вероятно, навсегда.
Они кое-как добрели до выхода. Створки открывались внутрь, и самозванную медсестричку попросту не хватило на всё одновременно — она уронила Родди, однако разумно охать да стенать больше не стала, а выскочила в коридор за помощью. Там рявкнула так, что любой сержант в учебке обзавидовался бы. Кстати, для языка, похожего на птичьи трели или лесную перекличку, не тривиальное действо. Впрочем, в способностях трокчан юноша не сомневался, раз уж их хватило на такие имена как Диблан Толи Молок ак'Дотом Кимин. В зал ворвались двое. Солдаты. Ага, вот и живая охрана. Любопытно, кого от кого охраняли. И как это их высочество сюда пробрались? В Ни-Эм-Ин даже Наследника могли послать куда подальше, не имей он подписанного Императором пропуска. С другой стороны, если Император не давал официального запрета, Принц совал нос всюду, пока его за этим делом не застукивали посвящённые... ну или телохранители. Эта Диблан Ивалана ак'Кимин определённо чудо!
Мысли о принцессе отвлекали от боли.
— Доставьте его в медицинский блок!
— Да, ваше высочество.
Один из рыжих молодцев подхватил пленника на руки. Местные мужчины по комплекции не очень-то отличались от ниэминцев.
— Осторожно голову! — продолжила раздавать команды спасательница. — Он может захлебнуться.
Она, что, часто имела дело с блюющими мужиками? Подозрительно. Зато совет дельный.
Перед глазами всё мелькало: стены, потолок, ноги в тёмно-синих военных ботинках на толстых подошвах, того же цвета рукава и штанины (форма), лампы дневного света, фиолетовое платье, столь не вписывающее в обстановку, оружие, будто беспомощный юнец представляет серьёзную опасность, сиреневые всполохи, койка, руки в хирургических перчатках. Двери. Опять двери. Люди. Они гомонят. Отдельные слова ввинчиваются в разум через монотонный гул переводчиков, другие пациент, кажется, сам понимает. Писк. Щебет. Его куда-то тащат, кидают. Или встряхивают. Трудно разобрать. Мерцание. Когда-то было что-то такое. Давно. Воспоминания мутные. Он, наверное, очень старался это забыть. И забыл. Хорошо забыл, качественно. Даже сейчас отказывался вспоминать. Вот только боль была такая же.
— Мы не провели полноценного исследования, но их физиология сходна с нашей. Запустите очищение.
— Он инопланетянин! С Клехи!
— Именно, Диблан Ивалана. Поэтому данных у нас мало, зато о ящерах мы знаем много. Им очищение не вредило. Точнее, наоборот — помогало.
— Вы можете его убить!
— Он всё равно умирает. И он не в том состоянии, чтобы объяснить, как его лечить. Запускайте процедуру очищения.
Ноги стали легче — с него сняли ботинки. На миг шея показалась свободной — расстегнули ворот рубашки... хотя он вроде бы до подбородка не затягивал... По груди пробежал холодок — на вороте не остановились. Защепили кожу, провели чем-то влажным по животу. Там же ремень был. И не только ремень.
— Подождите! Вы уверены?
— Мы рискнём.
— Ваше высочество! — другой голос, более категоричный. — Покиньте помещение! Это мужчина. И процедура неприглядная.
Неприглядная? Будто эту девицу чем-то удивишь или испугаешь! Он, что, обделается? Так, было бы чем. И, кажется, он уже.
— Но...
— Ваше высочество, вы мешаете. Когда можно, мы вас позовём.
Что-то снова запищало. Клипсы затрещали. Родди всё-таки закричал.
Очнулся юноша в больничной палате. Нагой, зато чистый. Всё вокруг сияло той белизной, какой отливает молния. Собственно, молнии здесь поселились лампами на потолке и стенах, пахло озоном, что, как ни странно, придавало комнате некий намёк на уют — ни окошка тебе (впрочем, если вспомнить городской пейзаж, оно и к лучшему), ни соответственно весёленьких занавесочек на нём, ни цветочков в аляповатых вазах и горшках, ни воздушных шариков. Родди любил воздушные шарики. А ещё у него были плюшевый мишка с барабаном, подаренный мамой, и Смешка, врученный бойким ребятёнком на Акравкале, что в Океании. Место игрушек, цветов, открыток и телевизора занимал огромный монитор на шарнирной ножке. В плюс к нему изображали яркие пятна шевелюры трокчан: огненные кудряшки принцессы и морковный ёжик какого-то тощего и даже в сидячем положении очевидно долговязого парня в голубоватой форме. Однако лисья раскраска хозяев не радовала — чересчур уж бледные, а в свете ламп почти прозрачные лица имела эта парочка. У них в больницах хоть кто-нибудь выздоравливает или все чахнут от уныния?
— Ты как? — подала голос Диблан Ивалана.
Только пленник открыл глаза — и местный врач пробежался пальцами по дисплею (там определённо менялась картинка, кажется, появлялись кнопки и меню), верхняя часть койки медленно приподнялась, позволяя устроить пациента в более удобном для разговора положении, а лёгкое покрывало скатилось куда-то в район бёдер (к счастью, дальше падать было некуда). Конечно, если надо, Родди мог и с очередным стриптизом... но ведь не надо.
