— На Звезде Смерти коммуникация, безопасность, командные посты и посты управления огнем — практически все без исключений замкнуто на Палпатина. А его коды доступа у меня...

Выражение глаз Рё стало холодным, жёстким:

— Теперь эта песочница наша, братец.

ХХХХХХ

...— Во-первых, с нашим общим другом Ханом Соло все в порядке. Удалось выкрасть его прямо перед казнью, — сообщил Вихрь полчаса спустя. — Что же касается неожиданного преображения отца, то все началось с Антинниса Треймена и Обригеллы Гото.

Подключенный к капельнице, Люк был уже перевязан, получил несколько уколов и удобно полулежал на больничной койке с приподнятым изголовьем. В тесноватом боксе было светло и тихо.

— Тремейн, как знаток Темных искусств, понимал, что силы Императора иссякают. Не духовные — физические. Темная сторона действует разрушительно на ткани живого организма, ускоряя процессы разложения, истощая его естественные ресурсы. Тысячелетиями ситхи искали решение этой проблемы. В истории их Ордена существует предание о воине по имени Адэс, будто бы сумевшем обмануть смерть. Согласно свиткам, он прожил несколько сотен лет, питаясь одной Силой.

Джедай слушал внимательно, сдвинув брови. Адэс... нет, мастер Йода никогда не упоминал о нем. Рё, сидевший напротив — нога на ногу, отросшая шевелюра все ещё всклокочена, словно волосы вобрали в себя бунтарство своего хозяина, — задумчиво кивнул:

— Палпатин давал задания Тремейну, и по их характеру обер-инквизитор догадался, что нужно Императору. Ситх хотел жить вечно... Здесь догадки заканчивались, но на помощь пришел случай. Однажды на приеме во дворце я уловил некую мысль — не Тремейна, не Палпатина, придворных или слуг, а чью-то ещё. С помощью Вейдера мне удалось проникнуть на подземные этажи дворцового комплекса. Там я и нашел бывшего агента Императора, Обригеллу Гото.

— Я уже слышал это имя, — негромко сказал Люк. — Женщина направила тебя на Коррибан, священную планету ситхов. Там ты уничтожил клонов-зародышей Палпатина.

— Да... но гробница повелителя Накгру таила ещё один важный секрет, который Обри подслушала. Император выкрал из гробницы "Матрицу жизни" — удивительную разработку ракатанских учёных, живших ещё до эры владычества ситхов. Ракатанцы впоследствии были истреблены, однако "чистокровные" ситхи сознавали ценность их технологий. При наличии подходящего биологического материала, Матрица могла восстановить физическую оболочку любого существа.

— Так вот почему отец... — произнес Скайуокер с расстановкой.

— Да, — со вздохом подтвердил Рё. — Хотя, конечно, нас в первую очередь заботила участь матери. Когда Вейдер спас меня, у нас в руках оказались четыре Матрицы, и появилась надежда, что Падме вернётся к полноценной жизни.

— Постой-ка, — поспешно возразил Люк. Он напряженно нахмурился, пытаясь высказать вдруг возникшее у него сомнение. — Почему же Палпатин не воспользовался своим экземпляром Матрицы? Ведь у него был один?

— Был, — согласился Вихрь. — Но организм Императора отторгал чужие клетки. Точнее, они быстро разлагались под действием его тканей. Медики тестировали клетки обычных людей и доноров, восприимчивых к Силе — все бесполезно. Даже ты не подошел, а ведь старик возлагал на разрушителя первой Звёзды Смерти большие надежды.

— Теперь понимаю, зачем в Мос Эйсли кому-то понадобилось тайком брать у меня кровь, — откинувшись на изголовье кровати, пробормотал джедай. Сама идея, что он, сам того не желая, мог оказаться ответственным за долголетие Палпатина, вызвала у юноши чувство острого отвращения. — А ты мог бы подойти?

Рё комично пожал плечами:

— Кто знает? Проверять эту гипотезу я не тороплюсь. И ты ещё не знаешь одной интересной детали: чтобы получить рычаг давления на Вейдера, Император пустил по следу семьи Наберрие своих гончих псов. К счастью, мастер Йода предупредил Мон Мотму — и уже больше полугода Руви, Джобал и остальные живут на Панторе. Зелтрис Ча-Хиджу, отец Фиа, смог найти для них подходящее укрытие. Когда я по холонету увидел синекожего желтоглазого дедушку, то чуть со стула не упал.

Люк глухо застонал, покачав головой. Из-за обилия событий и новостей у него начинало страшно ломить в висках. Немедленно к нему подкатил ОМ-6-1-5 и вколол в плечо гремучую смесь обезболивающих.

ХХХХХХ

— Спокойно, — сказал брат, тепло похлопав Скайуокера по руке. — Это были цветочки... вот как на Кесселе с Ведроголовым помучиться пришлось — другая история.

— Рассказывай, — мрачно потребовал Люк, не открывая глаз. — Правду говори. Хватит вранья и умолчаний!

— Яволь, майн женераль! — шутливо подхватил Вихрь, и по голосу джедай понял, что тот улыбается. Юноша с досадой скрипнул зубами.

— С чего бы начать? — проговорил врастяжку разведчик. — Наверное, с того, что отец предложил себя в качестве подопытного детёныша ронто. Нужно было выбрать время и место, организовать все так, чтобы не вызвать подозрений — ведь за Вейдером постоянно следили. В первую очередь за него отвечал я, в качестве Антинниса Треймена. Но Император сам нам помог... Его подозрительность усилилась и, опасаясь покушения, он отдалил от себя своего Второго. Главнокомандующего под благовидным предлогом отправили на Кессель, и я полетел туда же.

На "Экзекуторе" нас прикрывали Пиетт с Вирсом, в общей сложности на операцию было чуть меньше трёх недель. Мы приступили, сознавая, что шансов на успех мало: привлечь медиков нельзя — слишком велик риск, а протезы и общее состояние Вейдера только осложняли ситуацию.

— Риск был огромен, — вполголоса сказал Люк. Он поднял свободную от капельницы руку и прикрыл тыльной стороной кисти лицо, слегка отвернувшись. У него сжималось сердце. — Отец мог не выжить.

— Верно, — сдержанно ответил Рё. — Все висело на волоске.

Сиденье под ним заскрипело. Вихрь продолжил более свободным, ироничным тоном:

— Признаюсь, Вейдер удивил меня. Зная его темперамент, я ожидал чего угодно: сломанную аппаратуру, обгоревшие руины тюремной больницы, сдвиг кессельской орбиты и тому подобное — ведь процесс восстановления довольно болезненный. Но старый ранкор показал закалку. Он все выносил очень терпеливо и оказался примерным пациентом! Конечно, иной раз приходилось совсем паршиво...

Рё помолчал несколько секунд, словно припоминая, затем пояснил чуть тише:

— Однажды ночью, во время дежурства, я задремал. А когда проснулся, то заметил, что Вейдер смотрит на меня как-то странно. Датчики издавали сигналы тревоги, кривая показателей еле отображалась... Я решил, что он умирает. К счастью, нам повезло — а может, помогла Сила. Он дотянул до утра, и кризис миновал. Потом я спросил, что означал тот взгляд, и Вейдер ответил: "Я хотел видеть перед смертью своего сына, а не Антинниса Тремейна".

Люк был рад, что перед этим рассказом отвернулся, прикрыв глаза рукой, как щитом. Теперь он мог беззвучно глотать слезы и надеяться, что Вихрь ничего не заметит.

Ну да, размечтался.

Брат ласково потрепал юношу по затылку:

— У тебя плечи дрожат. Плачь, если уж иначе никак.

— А с тобой... — пробормотал джедай, яростно желая, чтобы космос вокруг Звёзды Смерти превратился в черную дыру и боевая станция навсегда сгинула в бездне, — вообще такого не бывает? Никогда?

— Да я море слез пролил на Дагобахе, когда Йода меня своим проклятым супчиком угостил! — оскорбленным тоном возмутился разведчик. — Из-за меня процент влажности его гнилого болота на несколько отметок поднялся! Ты знаешь, почему твой крестокрыл при посадке как топор под воду ушел? Это ж твой брат нарыдал предварительно!

Плечи Люка тряслись уже по новой причине.

— Хватит, хватит, — пробормотал он, вытирая ладонью лицо и улыбаясь. — Я просто подумал, что хотел бы быть вместе с вами на Кесселе.

В этот момент из соседней комнаты знакомый голос — пусть и без гулкого механического оттенка, — рявкнул через холомониторы:

— Люк, Рё! В тронный зал — живо!

Братья переглянулись. Сухо улыбаясь, Вихрь заметил:

— Что-то подсказывает мне: Сила вняла желанию любящего сердца. Как каторжник, будешь пахать в упряжке с отцом — ныне и присно, и во веки веков, аминь.

Но джедай, пышущий энтузиазмом, уже вскочил с кровати, одним резким движением оторвав от себя капельницу:

— Рё, быстрее. Мы ему нужны!

Ворча, Вихрь поднялся:

— Новый намордник ему нужен, а не мы. И прихвати респиратор: на станции газ. Снова на горбу я тебя не поволоку, захребетник чертов!

Примечание к части

Каюсь! (TT) Эпилог разросся до размеров целой главы, и все равно осталось ещё многое за рамками. Обещаю, следующая часть уж точно будет финальной =_= (+_+)

А здесь братья играют в песочнице Палпатина и, конечно, Рё болтает без умолку :-D

Эпилог

...Тронный зал ещё меньше соответствовал своему назначению, нежели час назад. Кресло Палпатина было сорвано с места и валялось в углу, опрокинутое и рассеченное пополам. Второй энергетический модуль почернел и курился дымом, отравляя воздух. Стены были покрыты копотью, как после большого пожара, а Император исчез бесследно.

Люк тихо присвистнул, рассматривая новые разрушения. Он спросил у брата, зачем-то понизив голос:

— Почему мы ничего не слышали?

— У имперских медотсеков отличная звукоизоляция, — тоже негромко ответил Вихрь. — Вибрацию можно было ощутить, но её легко списать на работу реактора.

Вдвоем, они подошли к отцу, стоявшему спиной к ним. Похоже, Вейдер нашел императорский командный центр: одна из стен была раздвинута, обнажился большой пульт. По контрасту с помещением, он сверкал чистотой и был абсолютно целым.

Преодолевая странную робость, Люк хотел обратиться к ситху, однако брат крепко сжал его предплечье.

— Погоди, — шепнул Рё, сузившимися глазами глядя на опаленную мантию, теперь больше похожую на большой лоскут черной ткани. — Не суйся к тигру, только что напившемуся крови. Дай ему остыть.

Джедай хотел спросить, что такое "тигр", но промолчал. В этот момент большая рука в черной перчатке нажала на кнопку, и над пультом возникло полноцветное изображение Фирмуса Пиетта. Быстро и четко офицер рапортовал:

— Лорд Вейдер, мы успешно деактивировали планетарные щиты и заняли орбиту Центра Империи. Гранд-адмирал Такел отказался капитулировать, и в данный момент мы ведём бой с превосходящими силами противника.

Люк тихо пожаловался:

— Они знают, как выглядит отец? Все знали, кроме меня?

Вихрь фыркнул:

— Конечно, не все: только несколько человек с "Экзекутора" и Эскадрона смерти. Тшш, дай послушать!

— Повстанческий флот с вами? — спросил Вейдер.

— Да, милорд, — подтвердил Пиетт. Поколебавшись, он добавил: — Довольно разношёрстное сборище. Их тактика очень... необычна, хотя и эффективна.

— Хорошо, — произнес ситх. — Скоро я присоединюсь к вам. Скоординируйте свои действия и помните: Центр Империи не должен пострадать.

— Если разрешите вопрос, милорд, — проговорил маленький адмирал, осторожно оглядевшись и слегка подавшись вперед. — Значит ли ваше обещание...?

— Палпатин мертв, — сказал Вейдер по виду спокойно, но братья заметили, как его руки, все ещё в неизжитом гневе, сжались в кулаки.

— Распространите эту новость, она дезорганизует противника. Сообщите также: во избежание беспорядков я немедленно вступаю в свои права, в качестве наследника усопшего.

— Да, милорд, — поспешно ответил офицер и тут же поправился: — Виноват, Ваше Величество. Мы продержимся до вашего прибытия.

Ситх кивнул, и голограмма исчезла.

Только после этого он повернулся к сыновьям.

ХХХХХХ

Без сомнения, Дарт Вейдер был очень похож на Анакина Скайуокера, каким его представлял себе Люк ещё в детстве. Но это было отражение в темном зеркале.

На широкий лоб ситха падали слишком быстро отросшие — видимо, под действием ракатанской технологии, — спутанные тёмно-русые волосы. Лицо было другой формы, нежели у Люка и Рё: с высокими скулами, упрямым подбородком и тяжёлой нижней челюстью. Неестественно желтые глаза сумрачно смотрели из-под низких бровей, а уголки рта были опущены, как будто его обладатель не знал, что такое душевный покой. Все лицо Вейдера, от правого виска до левого уха, пересекало странное багровое пятно.

Костюм жизнеобеспечения был прожжен в нескольких местах, один бронированный наплечник отсутствовал. Вихрь толкнул брата в бок, и джедай увидел шлем, валявшийся на полу чуть в сторонке. Прочнейшая дюрастиловая маска была изуродована. Она оплавилась, как будто в нее попал разряд невероятной мощности.

— Если бы не слой чистого кортозиса, он лишился бы зрения, — философски заметил разведчик. — И вообще бы умер. А так отделался ожогом... везучий парень!

— У него жёлтые глаза, — шепотом сказал Люк, не замечая, что отец все слышит. — А были синие. Это нормально?

— Все в порядке, — пожал плечами Рё. — Рожа красная, глаза жёлтые. Начнем переживать, если добавится зелёный цвет! Да и то не проблема: он высоченный — поставим на перекрестке вместо светофо... Ой-ой-ой!!

Договорить Вихрь не успел. Вейдер, которому надоело слушать обсуждение своей внешности, сделал несколько широких шагов и цепко ухватил юношу за ухо.

— Ты у меня в карцере посидишь, наглец, — сквозь зубы приговаривал ситх, от души тряся сына, как грушу. — Мелкий паршивец!

— Больно же! А я ещё за тобой на Кесселе ухаживал! Садист неблагодарный, — шипел Рё, выворачиваясь, да не тут-то было: пальцы, державшие его, были поистине стальными.

Джедай, не знавший, что делать: то ли смеяться, то ли тревожиться, — позвал:

— Отец, отпусти, ты же его покалечишь! Лучше скажи: где тело Палпатина?

Тряхнув разведчика в последний раз и скрестив на груди руки — от греха подальше, Вейдер наконец отступил.

— В шахте реактора, — неохотно ответил он. — Я не мог дотянуться до Императора мечом, мешал заслон из молний. Пришлось сбросить его вниз, рискуя возможными авариями.

— Ты уверен, что с ним покончено? — уточнил Люк.

— На сто процентов, — ответил вместо воина в черном Вихрь. Морщась, он старательно тер распухшее ухо. — Здесь теперь гораздо меньше тянет мертвечиной. Хотя кое-кто еще портит картинку...

Он выразительно покосился на ситха. Тот ответил долгим тяжёлым взглядом, а джедай предостерегающе пробормотал: "Рё!"

— Что — "Рё"? — немедленно возмутился разведчик, но Вейдер, чье терпение уже истощилось, гневно заявил:

— Довольно пререканий! Объединенным силам Империи и Альянса нужна поддержка. Я обращусь к флоту, собранному вокруг Звёзды Смерти, затем мы отправимся к Центру Империи.

Ситх опустил тяжёлые руки на плечи юношей. Возвышаясь над сыновьями и с какой-то странной жаждой вглядываясь в их лица, он добавил:

— Теперь вы — часть Империи и на время операции станете моими адъютантами. Рассматривайте это как начало новой жизни: пираты, контрабандисты и отбросы общества никогда больше не будут вашими учителями — или окружением. Вы займёте место, принадлежащее вам по праву.