— Это естественно. Внутри ты отчасти дракон, а они ложь по определению не приемлют. Мы очень долго с тобой тренировались, чтобы ты и в образе дракона могла лгать, обыгрывая любую ситуацию в выгодную для тебя сторону. Ты просто забыла об этом, как и о многом другом, но надеюсь, что эти навыки, как и остальные, со временем восстановятся.
— Может быть... может быть... — она тяжело вздохнула, нахмурилась и отвернулась.
— Ну, радость моя, — Маграт шагнул к ней и, притянув к себе, ласково обнял, — не хмурься и не злись. Терпеть не могу, когда ты такая. Что тебя утешит?
— Не знаю... — она, тут же прильнув в ответ, доверчиво склонила голову на его плечо, — мне так хочется все вспомнить... Сложно каждый раз натыкаться на провал в памяти и понимать, что необходимо заново выстраивать некогда уже выстроенные взаимоотношения или учиться тому, что когда-то наверняка уже знала... Я постоянно нивелирую на грани, рискуя попасть в глупое положение и не оправдать чьих-то ожиданий... особенно твоих... я боюсь оказаться не той, которую ты любил... боюсь потерять твою любовь... от этого, наверное, и злюсь...
— Если ты будешь вести себя достойно правительницы, на все остальное, что бы ты ни творила, я закрою глаза, — крепче прижимая ее к себе и нежно поглаживая по волосам, тихо прошептал Маграт. — Не бойся. Все будет хорошо, моя радость. А про сына тебе сказал, потому, что, держа его при себе, тебе было бы легче его поведение контролировать. Он достаточно мощный маг, при этом еще по-детски глуп и непредсказуем, поэтому даже с кабалитом без надзора оставлять его, по меньшей мере, опасно... причем не столько для него, сколько и для государства, и для тебя, как его правительницы. Мои слова продиктованы лишь желанием помочь тебе избежать лишних сложностей... и волнением за тебя, как за мою дочь и как за правительницу Империи, созданию которой я посвятил жизнь. Ты слишком самонадеянна и доверчива, и мне не хотелось бы, чтобы из-за этих черт ты разрушила то, что стоило мне таких трудов.
— Я постараюсь ничего не рушить, отец... — Къяра потерлась щекой о его плечо. — И сына без контроля надолго оставлять не стану, не волнуйся.
— Вот и умница, моя радость.
В это время в дверь кабинета постучали.
Маграт отстранился от дочери и, сбросив с периметра магический занавес, холодно проронил:
— Да, войди.
Дверь отворилась, и на пороге показался Артес:
— Владетель, Вы просили немедленно принести доклад наместника северного Треола, как только приедет гонец, — с поклоном проговорил он, протягивая бумаги.
Взяв бумаги, Маграт, нетерпеливо повел рукой:
— Иди.
— Отец, почему Артес здесь, а не подле принцессы Инги? — Къяра неприязненно скривила губы. Ее напрягал этот маг, являющийся долгое время любовником ее сестры и знающий об их длительной подмене.
— На мой взгляд, нецелесообразно держать мага такого уровня в качестве сиделки. С этими функциями достаточно успешно справляются и обычные слуги, — усмехнулся Маграт, указывая на Артеса, застывшего в дверях, как только понял, что речь о нем. — Так что если у тебя нет веских оснований требовать его изгнания из дворца, я бы предпочел его оставить подле себя. Тут он мне пригодится больше, чем рядом с твоей безмозглой сестрицей.
— У меня вообще пока нет никаких оснований требовать его изгнания, но мне казалось логичным не разлучать его с Ингой.
Маграт недовольно нахмурился:
— Артес сошелся с ней не по любви, так что если печешься о его чувствах, не утруждайся, а если о сестрице своей, то учти, ее чувства меня волнуют не более позапрошлогоднего дождя и жертвовать своим комфортом ради ее удовольствия я не намерен. Хотя, насколько я знаю, и она с ним была исключительно от безысходности. Так что никаких чувств тут с обеих сторон не наблюдалось... поэтому никакой логики тут нет... Вообще никакой. Кстати, учти: меня дико раздражают любые упоминания об этой кретинке. Так что если не хочешь, чтобы я начал искать повод, чтобы отправить ее на плаху, постарайся больше разговоров о ней со мной не заводить, — его густые брови совсем сошлись на переносице, а скулы угрожающе напряглись. — И вообще, оставь меня, я хотел проверить доклад треольского наместника, что-то налоги начали падать...
— Хорошо, отец, — не стала спорить Къяра. Рассерженный вид отца не предвещал ничего хорошего, и ей не хотелось вступать с ним в конфронтацию. — Увидимся за ужином, — улыбнувшись, она вышла.
Артес тут же последовал за ней, а в коридоре тихо окликнул:
— Владетельница...
— Что тебе? — она резко обернулась.
— Может быть, Вы позволите поговорить с Вами наедине?
Недовольно скривив губы, Къяра после недолгих размышлений, решила, что ей не помешает узнать, что подвигло Артеса просить ее аудиенции, поэтому хмуро проронила:
— Хорошо, через час ко мне в апартаменты подойди, — и резко развернувшись, поспешила удалиться.
Артес проводил ее долгим взглядом. После возвращения Къяры он пребывал в смятении. Та, которую он в своих мечтаниях давным-давно сделал своим кумиром, теперь не только была несказанно холодна с ним, но и старалась избегать любого общения. Ко всему прочему, его удивляло, что Владетель не только не захотел вернуть дочери власть над ним, но и периодически находил повод подчеркнуть, что он лично его маг, и та не вправе распоряжаться его судьбой. Случись такое когда-то, Артес был бы чрезвычайно доволен, но сейчас, когда из образа Къяры он создал себе идеал, такой поворот событий его не особо радовал, и он никак не мог выработать хоть какую-то линию поведения с Къярой. Ее нарочитые отстраненность и дистанцированность озадачивали его и даже пугали. За все это время она ни разу не поинтересовалась как дела у сестры и не захотела с ней увидеться. Лишь рядом с Магратом она оживлялась, и на губах ее появлялась едва заметная нежная улыбка, в остальное время она была раздраженно-мрачной и хмурой. Все окружение у нее ничего кроме недовольства не вызывало, и все придворные просто обмирали от страха при одном ее появлении, чувствуя таившуюся во всем ее облике скрытую угрозу. Артес терялся в догадках как на счет того, ценой чего ей удалось выбраться из колодца желаний, так и насчет того, что послужило причиной столь резкого изменения ее характера.
Через час он постучал в ее апартаменты и, услышав: "Входи", отворил дверь. Къяра сидела в кресле у окна и что-то читала. Когда же он вошел и с поклоном приблизился, отложила книгу и, набросив магический занавес, холодно проронила:
— Что хотел?
— Хотел полюбопытствовать, чем я прогневал Вас? — склонился он перед ней еще ниже.
— Ничем, — она равнодушно повела плечом.
— Вам пришлось не по нраву, что я был близок с Вашей сестрой?
— С чего ты взял, что это может хоть как-то трогать меня? Мне абсолютно безразлично, Артес, с кем ты был близок, — Къяра раздраженно поморщилась.
— Тогда в чем причина Вашего неприязненного отношения ко мне? Чем я провинился?
— На основании чего ты сделал такие выводы?
— Вы избегаете общения со мной, негативно воспринимаете каждое мое появление. Я хочу узнать причину, — Артес выпрямился и не сводил с нее пристального взгляда.
— Ты по какому праву так со мной разговариваешь? — она резко встала и с размаху ударила его по щеке. — Считаешь, что раз принадлежишь отцу, я не найду на тебя управу? Найду! Можешь не сомневаться! — ее глаза недобро сузились, в них полыхнула плохо-сдерживаемая ярость.
Артес, неотрывно глядя на нее, медленно опустился на колени:
— Владетельница, в Вашей власти наказать меня как угодно, я покорно приму любое наказание. Так разгневавший Вас вопрос я задал лишь с одной целью — постараться исправить то, что так раздражает Вас во мне и в моем поведении ... — он нервно сглотнул. — Я очень хочу заслужить Ваше расположение, Владетельница.
— Зачем тебе это? Хочешь выйти из-под власти отца? — недобро кривя губы, хмуро проронила она.
— Что Вы, Владетельница... Я и помыслить о таком не смел... Я лишь хотел уверить Вас в моей преданности. Я помню, что Вы для меня сделали, и хотел заверить, что, несмотря на то, что кабалит на мне теперь не Ваш, мое сердце и моя жизнь принадлежит Вам наравне с Вашим отцом...
Ярость, полыхающая в ее взгляде, несколько улеглась, и она тихо проронила:
— Можешь встать, и если хочешь доказать мне свою преданность, то лучше забудь о том, что было раньше, и начинай строить отношения со мной с чистого листа.
— Я понял... Конечно... Вы вправе требовать доказательств, Владетельница, — Артес медленно поднялся и после непродолжительного молчания продолжил: — Надеюсь, моя откровенность будет первым шагом. Вы знаете, что Ваш наследник не сын Вашей сестры?
— Я-то знаю, а вот ты откуда знаешь? — она удивленно чуть приподняла брови.
— Я долгое время был при Грейте поэтому догадался, что незадолго до Вашего появления, Владетель заменил его кем-то, кто лишь его личину носит.
— Моим сыном заменил, — мрачно усмехнулась Къяра, — так что если хочешь голову на плечах сохранить, то обо всех подменах тебе лучше молчать.
— Что ж это замечательно. Значит, статус-кво восстановлен. Будьте уверены, Владетельница, кроме Вас и Владетеля о подменах я никому и слова не промолвлю ни при каких обстоятельствах.
— Это радует, что собственной голой дорожишь и похоже с ней дружишь, — она удовлетворенно кинула.
Ее иронично-снисходительный тон немного покоробил Артеса, но он, решив не обращать на него внимания, тут же подобострастно улыбнулся:
— Мне лестно, Владетельница, что у Вас, наконец, сложилось обо мне впечатление как о разумном и искренне преданном Вам слуге, уважающем Вашу силу и могущество, наравне с Вашим отцом.
— Ты действительно стал любовником сестры лишь из-за сложившихся обстоятельств и не опечален разлукой с ней?
Заметив впервые в глазах Къяры огонек заинтересованности, Артес испугался выложить всю подноготную их с Ингой взаимоотношений. Уж больно настороженно отнеслась к нему Владетельница, да и сурово-холодной становилась при одном упоминании имени сестры, к тому же резкая фраза о недопустимости его апелляций к прошлому занозой сидела в голове.
— Наши взаимоотношения с Вашей сестрой строились в основном исходя из требований Владетеля, поэтому сказать, что теперь я тоскую без нее, было бы большим преувеличением, — постарался он не вдаваться в подробности.
— Хорошо, я поняла... значит, отец реально оценивает сложившуюся ситуацию. Это радует, — ее губы впервые за весь разговор тронуло подобие улыбки. — Кстати, какие у тебя взаимоотношения с Грейтом?
— В свете того, что он Ваш сын, хорошие.
— Не поняла.
— Мальчик продемонстрировал мне силу. Кому-нибудь другому я бы не преминул припомнить это, а ему спущу.
— Ты на редкость откровенен, — улыбка на ее лице стала шире. — Мне нравится это. Только спускать не обязательно. Вот вернется он из Вериниги, и попрошу отца сделать тебя его учителем. Мальчишке не помешает покорности поучиться, только не убей мне его.
— Владетельница, — он шагнул ближе и припал к ее руке, — что Вы такое говорите... я ни в жизнь не посмею причинить вред Вашему сыну.
— Я надеялась на такой ответ. Что ж, будем считать ты сумел доказать, что я могу доверять и рассчитывать на твою помощь. Иди, — она осторожно отвела от ее губ свою руку и сделала жест, приказывающий ему удалиться.
— Благодарю, — Артес с поклоном вышел. На душе было радостно от того, что ему удалось растопить лед во взаимоотношениях с Владетельницей и сквозь неприступную холодность вновь проступило ее хорошее к нему отношение.
После ухода Артеса Къяра вновь опустилась в кресло и взяла отложенную книгу, но читать уже расхотелось. Мысли все время перескакивали на разговор с Артесом, и она прокручивала его в голове, пытаясь оценить: не допустила ли какую-нибудь оплошность, и не сумел ли он каким-либо способом переиграть ее, ведь из-за кабалита отца прочесть его истинные мысли она не могла, а верить магам, уже перестала. Из-за неумения разбираться в дворцовых интригах, общение с любыми магами теперь ее сильно напрягало, и за резкостью в общении и раздражительностью она скрывала элементарный страх снова поверить тому, кто сумеет умело обыграть ее.
Никаких промахов со своей стороны она не отыскала, но страх, что все равно что-то могла не учесть, занозой сидел внутри и, не сумев от него избавиться, она поднялась и направилась в апартаменты отца.
— Что-то случилось? — удивленно спросил Маграт. — Ты вроде бы попрощалась до ужина.
— Я посоветоваться хотела, если ты не занят, конечно.
— Ради тебя я отложу все дела, — поднялся он из-за стола и подойдя ласково коснулся плеча: — Я весь во внимании.
— Я разговаривала с Артесом. Он уверяет, что предан мне наравне с тобой. Как думаешь, зачем ему это нужно?
— А сама что думаешь по этому поводу?
— Теряюсь в догадках и не верю, но если ты возражать не станешь, услугами его воспользуюсь и, заставив учить Гранда, стравлю с ним. Насколько я знаю, у них уже был конфликт, и наблюдая за их взаимоотношениями, я, возможно, смогу выяснить истинные причины как мотивации Артеса так и отношения ко мне сына...
— К тебе начинает возвращаться не только механическая память тела, но и навыки правления и руководства подданными, что не может меня не радовать, — притянув дочь к себе, Маграт нежно поцеловал ее в висок. — А еще меня радует, что, как и раньше, советоваться со мной для себя зазорным не считаешь... На мой взгляд, Артес достаточно покладистый маг, и возможно действительно желает заручиться твоей поддержкой, понимая, что в перспективе ты станешь единовластной Владетельницей, и лишь от тебя будет зависеть его судьба. А возможно, он не оставил планов посеять меж нами неприязнь и вражду, чем в свое время пытался заниматься и лишь мое жесткое пресечение любых сплетен и наветов на тебя заставило его отказаться от подобных действий. Поэтому на твоем месте контроль я бы ввел для него суровый, потому что есть вероятность того, что он не сам с Грандом сцепится, а тебя постарается с ним стравить или нас с тобой рассорить...
— Зачем ему это может быть нужно?
— Когда-то он открыто ненавидел тебя, не скрывая своих чувств, и мечтал стать моим преемником. Потом, поняв, что им ему не стать, гонор свой поубавил и в открытую выступать против тебя перестал, но кто знает, что у него осталось за душой...
— Он сказал, что помнит, что я для него сделала... Что я сделала для него?
— После очередного его выступления против тебя, я отдал тебе ключ от его кабалита в надежде, что или прикончишь или жестко построишь, ну и ты каким-то способом заставила его повиноваться и принять твою власть. Однако вопреки всем правилам кабалит его со свертки сняла, что после твоего исчезновения сделало его неподконтрольным никому, доставив мне, конечно же, некоторые хлопоты по поводу обретения над ним власти, но, как видишь, я сумел с ними справиться. Так что его слова — благодарность за сохраненную ему жизнь, но я бы в них не особо верил, потому что чувством благодарности маги его уровня не обременены и высказывают его не иначе как с определенными целями.
