Охота на Ромашку

Я с грустью посмотрел на свой дом. Тут он назывался "Поражения 10", хотя в моем мире улица именовалась "Победы". В моем окне, на родном третьем этаже, как всегда тепло горел свет. Рядом с единственным незастекленным балконом, от легких порывов ветра покачивалось дерево. Я помню как его, еще маленьким саженцем посадил дедушка сосед. Странное ощущение: когда все, что постоянно было на виду, и ты привык к этому "всему" с самого детства, оказывается совершенно не твоим, а чьим-то чужим. А в окне моей кухни тем временем промелькнула тень, которая навела меня на мысль, что нужно поскорее убираться с улицы, иначе я сильно рискую встретиться с самим собой. Конечно, Серега и Ванька уже пришли на хату, но я обычно приходил чуть позже. А соответственно...

Тем более дверь, ни капельки не слукавив, расскажет истинному хозяину квартиры, что он уже там был. Что возьмешь с двери, пусть у нее и приятный девичий голос, но она все равно — дверь. А потом они обнаружат отсутствие бутылки, которая была явно заготовлена специально на сегодня, и этот факт их явно не обрадует, а значит, они пойдут искать нас. Уж я-то их знаю!

— Нужно идти туда, куда мы ни за что не пошли бы! — Сказал я друзьям.

— Да мы уже и бес-с тебя догадалис-сь! — Раздраженно прошипел Серега.

— Предлагаю в "Под Крышкой Гроба"! — Сказал Ванька. И мы все согласились.

"Под Крышкой Гроба" в народе назывался бар "Удача". Под таким названием в нашем мире слыло это заведение из-за того, что потолок напоминал именно ту самую крышку. Он был небольшой, и там мы никогда не появлялись. Честно признаться, мы вообще недолюбливали всевозможные бары. Но в некоторых вообще-то иногда бывали, а их тут, как и в любом курортном городке, было просто немеряно.

Каково же было наше удивление, когда, придя к искомому, мы напоролись на вышеупомянутое название. Значит народ, прозвавший так это место в нашем мире, все-таки выходил на связь с космосом, или каким-нибудь астралом, когда пустела последняя бутылка.

Итак, бар "Под крышкой гроба" выглядел почти так же, как и в нашем мире. За исключением того, что стена напротив двери напрочь отсутствовала, а вместо нее там простирался ночной лес. Странно, что там была ночь, в то время как на улице было еще достаточно светло. Хотя, чего тут странного, это явно магия, без которой тут ничего не обходится, как и в нашем мире без электричества.

Контингент в баре подобрался, самый что ни на есть разношерстный. В центре сидело четыре разноцветных демона, с огромными рогами. Пили они какую-то странную жидкость, огненную в прямом смысле этого слова. Она горела в бутылке, и цвет ее менялся, от ярко-оранжевого, до насыщенно-алого. А над рюмками, в которых она была налита, периодически появлялись синие сполохи и дымок.

За другим столиком сидели грустный шут и фарфоровая балерина, шутовская разноцветная шапка с бубенцами тихо лежала на столе, а он пил водку и на что-то жаловался балерине. Она же сидела, ровно держа спину, и смотрела на собеседника черными кукольными глазами, настолько огромными, что будь эти глаза еще чуточку больше, это превратилось бы в уродство.

В самом дальнем углу сидела и вовсе невообразимая парочка: черт и ангел. Черт был на удивление сдержан, он пил из маленькой чашечки кофе, и, изредка кивая в такт рассказа ангела, грустно смотрел в лес отсутствующим взглядом. Черт был одет в изящный, черный костюм тройку. Ангел же напротив, был уж слишком импульсивным. Он размахивал руками, что-то повествуя своему "собеседнику", рядом с ним стояли три опорожненных бокала пива, и еще один на треть пустой, к которому крылатый периодически жадно прикладывался. Нимб над головой ангела уже потускнел и немного покосился.

Еще за одним столиком сидели те, кому и подобает сидеть в баре с подобным названием — вампиры. Они были как на подбор бледны и аристократично-красивы. Их, как и нас, оказалось четверо, пили они что-то красное, но из черных каменных кубков. Я смутно догадывался, что это было.

Но это оказались далеко не все странные на наш взгляд атрибуты данного общепита. По всему заведению сновали странные уборщики, они чем-то напоминали привидений: такие полупрозрачные существа, размером с нашего хомяка. У них были разных размеров дырки вместо глаз, и одна большая дырка заменяла рот. В общем, эти довольно милые существа сновали везде с тряпками, и тщательно все вытирали. На них, к тому же, совершенно не действовала гравитация. Они периодически появлялись и на потолке. Похоже, что на них не обращал внимания никто, кроме нас, даже если они появлялись прямо на столе. Просто кружку, в случае чего, можно было взять и сквозь призрачного уборщика.

Довершал обстановку огромный, не в смысле мускулатуры, а жира, красный, как рак, демон-бармен в фартуке, с несуразными маленькими, относительно его самого, рожками на голове. К тому же он был еще и лысым.

Мы выбрали столик понезаметнее и обосновались там. Хомяк смешно перебирая лапками вскарабкался на свое место и многозначительно положил рядом автомат. Витек сел рядом с Ванькой, а мы с Серегой на оставшиеся места, которые расположились ближе к проходу.

Над барной стойкой беззвучно работал телевизор. Там как раз показывали конное поло. В роли коней и наездников одновременно выступали кентавры. Честно признаться, я не совсем понимаю правил этой игры, да и за пять минут просмотра мои познания в ней ни капельки не увеличились. Хотя наблюдать за этим делом, нужно сказать, было все равно интересно.

К нам подошла официантка. Униформа ей очень шла. Это был узкое короткое платье, темно-синего цвета, на молнии спереди. Светлые, (что, на мой взгляд, довольно странно для демонессы) слегка вьющиеся волосы у нее закрывали грудь, а сзади доставали аж до пояса. Она была очень красива. Я даже не сразу заметил, что у нее из-под копны волос выглядывают небольшие, идеально белые рожки, а длинный изящный хвостик мечется из стороны в сторону как у недовольной кошки. Хотя с чего тут быть довольной. Мы ведь все бессовестно пялились в ее декольте. А у Сереги, так вообще челюсть упала на грудь, слава Богу, хоть на свою.

— Ну, так вы будете заказывать, или нет? — Уже не в первый раз задала вопрос демонесса.

— Можно, э-э-э, меню? — Спросил я, не найдя ничего лучшего.

— На столе! — Коротко ответила она, и удалилась, виляя бедрами. Хвостик так и продолжал метаться из стороны в сторону, только тут я заметил еще одно дополнение к ее образу — маленькие нетопыриные крылышки, как у хомяка. Но, знаете, ей эти крылышки, в отличие от Ваньки, шли.

Я открыл меню, пытаясь хоть на миг стереть из воображения только что увиденное. Но это с трудом у меня получилось. Тогда я начал мысленно рисовать образ Мари, только тогда мне все-таки полегчало. Все придвинулись ко мне, и мы пытались выбрать из огромного списка, что же нам все-таки заказать. Мне тут же бросилось в глаза наименование "грудинка в лимонном соусе". Помимо обилия всего-всего съедобного, там было еще и много всякой выпивки, но большинство, мы просто не рискнули бы выпить, судя по тому, что пили демоны за столиком неподалеку.

В конечном итоге мы все же определились, и подозвали официантку, которая уже скучала возле барной стойки. Она даже сделала вид, что это не мы ее подозвали, а она сама соизволила подойти и осведомиться, не соизволили ли "бояре" чего-либо заказать. Точно так же виляя бедрами, она подошла к нашему столику, и хомяковский взгляд невольно прошелся по стройному стану официантки.

— Вы определились? — Спросила она.

— Да. — Сказал я с видом знатока. Предварительно подсчитав количество денег, которые у нас имелись, осознав, что у нас их мягко говоря дохрена, и учтя все заказы моих друзей я начал перечислять. — Мясо теленка в ананасовом соусе, чипсы, картофель жареный, куропаток, штук, эдак, двадцать, яичницу из пяти яиц, салат "Оливье", шашлык, на всех порции по две. Так, теперь — выпивка. Витьку, пиво — "Черновысь светлое" два литра, мне и Сереге Шато ля Фит тысяча восемьсот шестьдесят седьмого три бутылки...

— Но у нас только две! — Ошарашено ответила официантка, у нее явно изменилось мнение относительно нас, да и все посетители бара, до того делавшие вид, что не замечают нас, смотрели удивленно. Блин, конспирация разрушена. Ну раз так, то ее нужно добить окончательно.

— Тогда — две. Этому, — я указал на хомяка, — бутылочку шнапса. Ну и там всякие кетчупы и майонезы. А-а, чуть не забыл! Еще коробку лучших сигар.

Бедная официантка и так не отличалась особой загорелостью, но тут побледнела окончательно, ноги у нее уже подкашивались, а губы нервно подергивались, она уже в уме подсчитывала то, сколько она получит с этого заказа только на процентах, а ведь такие клиенты обычно оставляют и неплохие чаевые. Тут она опомнилась, и спешно рванула к барной стойке.

Мы расселись с видом новоявленных царей, только взошедших на престол.

Буквально через пять минут к нашему столу шли три официантки, во главе с нашей, процессию замыкал красный бармен, он нес огромный поднос с мясом. После того, как все это оказалось на нашем столе, все кроме нашей официантки разошлись по местам. Она аккуратно положила на стол маленькую папочку, в которой лежал счет, и елейным голоском спросила:

— Что-то еще?

Я открыл папочку, глянул на счет, и мои глаза округлились от удивления. Поначалу я даже не мог выдавить ни звука, от такой реакции официантка насторожилась, а мои друзья пытались, отталкивая друг друга, посмотреть, сколько же там нам загадали денег. Наконец я пересилил себя и просипел:

— Сто шестьдесят семь греховен, и четырнадцать копеек?

— А вас что-то не устраивает? — Уже с готовностью позвать охрану, бармена, а заодно и вызвать милицию, проговорила официантка.

— Э-э... нет! — Я порылся в карманах. Достал деньги, пересчитал их так, чтобы никто не видел, и положил на стол четыре купюры с изображением Дракулы, номиналом в пятьдесят греховен. Остальную толстую стопку я запихнул обратно в карман. Произнеся тоном, достойным самого богатого в мире человека. — Сдача на чай...

Наступила очередь официантки жадно глотать воздух (лишь бы она не задохнулась.) Хотя при этом грудь у нее так эротично вздымалась, что я захотел достать еще пятьдесьт греховен, но сдержал себя. Транжирство — плохо! До меня, а потом и до всех остальных дошло, что мы можем купить все продовольствие в баре, сам бар, всю прислугу, гостей, Приморский, Феодосию, а заодно и Крым. А на сдачу, ну-у, к примеру, виллу на Карибах, или как они тут называются! Блин, да мы просто чертовски богаты! Вот только теперь у меня в голове жужжал вопрос: какого такие деньги делали у старого евреистого вампира? А он сидел в своем старом прогнившем магазинчике, и ничего с этим состоянием не делал! Или просто боялся показать кому-то, что он настолько богат? Но почему тогда он так просто отдал нам эти деньги? Странно. Хотя, какая теперь, собственно говоря, разница? Мы богаты!!!

— Что-нибудь еще? — Спросила официантка, она еле выдавила из себя эту фразу, понимая, что говорит глупость, но в таких случаях как с нами, наглеть нужно. Тем временем, хомяк закурил сигару, что-то заметил на ее груди, которую все это время разглядывал, затянулся слишком сильно и начал кашлять, показывая нам на то, что он заметил, но все так и не смогли понять, что же там было такое, даже сама хозяйка груди посмотрела туда, но ничего не нашла. Хотя хомяк и показывал на грудь, как будто увидел на ней огромного кубинского таракана. Задыхаясь в клубах густого ароматного дыма, он не придумал ничего лучшего, кроме как одним движением свернуть голову бутылке своего шнапса, и выпить его залпом, чтобы задавить, удушающий кашель. Теперь мы уставились на Ваньку. "Поллитру" залпом, это — да! Такое редкий алкоголик повторит. Когда хомяк осознал, что сделал, было уже поздно, он покраснел как демон за барной стойкой, выпучил глаза, пару раз взмахнул крылышками, и рухнул под стол.

Все находящиеся в баре взволнованно смотрели в нашу сторону. Даже меланхоличный черт отвлекся от созерцания деревьев. Но тут из-под стола выполз вновь пьяный в дюбель хомяк и провозгласил:

— Все нормально, я жив! Ик! Еще шнапсу! Ик!

Он снова взгромоздился на свое место и дополнил.

— Кажется, я что-то хотел, ик, сказать! Э-э-э! Не важно!

Официантка посмотрела на меня, я кивнул, и она пошла за добавкой для хомяка.

Вернулась она довольно быстро, хомяк уже начинал буянить. Он смотрел на меня жадными глазами, и пытался добраться до моего уха. Но я, заподозрив что-то неладное, уворачивался, а хомяк падал под стол. Но его упертости могли позавидовать многие. Да что же он такое нашел в моем ухе? Ему точно не хватает женского общества. Наконец он все-таки умудрился ухватить желанное ухо обеими лапками, и яростно зашептал.

— Лилит! Ты мея панимаишшь? Она жи эта! Как ие? Ик! Ну Лилит! — Тут до меня дошло. Я вспомнил про бейджик на груди девушки, резко повернулся в ее сторону, официантка аж отпрянула. А хомяк, чуть не упав под стол снова, схватил поставленную перед ним бутылку, снова скрутил ей пробку, и с чувством удовлетворенности, присосался к горлышку. Сделав пару глотков, он начал храпеть. Бутылка упала под стол.

— Какое красивое у Вас имя. — Сказал я.

— Спасибо! — Ответила Лилит, и очаровательно улыбнулась. От этого я почувствовал себя комплиментарным снайпером.

— А откуда оно?

— Так мою маму зовут. Еще будете что-нибудь заказывать?

— Нет... — ответил Серега, но тут, же дополнил. — Х-хотя, может с-сос-ставиш-шь нам компанию?

— Не могу. — Ответила Лилит. — Хозяин будет ругаться, а может и вообще выгнать с работы.

— Я вс-се улажу. — Сказал Серега, вставая с места, и пододвигая свой стул официантке, вот ведь засранец, но она сделала отрицательный жест, щелкнула пальцами, и прямо рядом с ней прямо из пола вырос еще один удобный стул. Лилит элегантно села, а я посмотрел на бармена. Тот покраснел еще сильнее, на голове у него появился устрашающего вида гребень, а сам он стал, чуть ли не вполовину больше ростом, да и жирок куда-то делся.

Серега вальяжно подошел к барной стойке, и протянув хозяину пятьдесят греховен одной купюрой, сказал.

— Дай ещ-ще один бокал, пожалуйс-ста.

Я заметил, как бармен начал сдуваться, у него на морде даже появилось некое подобие улыбки, больше напоминающее оскал.

— А-а, и ещ-ще, она пос-сидит с-с нами? — Скорее утвердительно чем вопросительно сказал Серега, и протянул еще пятьдесят греховен.

— Кто? Она? — Пророкотал бармен, не совсем подходящим утробным голосом. — Лита? Конечно-конечно! Приятного вам вечера! Все хорошо! Пусть отдыхает! Она за сегодня отработала все на год вперед!

— Ну, вот и ладнеько! — Сказал Серега, поворачиваясь, и пошел так же важно обратно. А еще он небрежно вертел бокал, и улыбался Лилит! Сволочь!

Я налил ей вина, и, пока наливал, спросил.

— Лилит, расскажи о себе.

— Не называйте меня, пожалуйста, Лилит, лучше Лита! — Ответила она, после того, как сделала нерешительный глоток.

— Почему? — Спросил, очнувшийся от размышлений об Элли, Витек.