А в университете — нездоровое шевеление. Причем со стороны и "наших" и "не наших". Опять поймали на площади каких-то с гвоздиками — сидят пока под арестом.

И три дня до начала занятий. Когда должны объявить, что со стипендиями и зарплатами. Беспорядки готовят, чтоб масла в огонь?

Федоров, как узнал, то предложил вообще, закрыть университет к чертовой матери — временно, до особого распоряжения. Или, по крайней мере, "украиноязычные" потоки. Кому не нравится — тот нехай учится по-русски, бисова кровь!

Ну нет, мы на такое пока не пойдем. А вот с гражданином Линником небольшой спектакль разыграем. Которого он от нас ну совершенно не ждет — никогда советская госбезопасность так не работала, мы ведь не какие-то "эскадроны смерти"? Помощь только нужна от местных товарищей — и чтоб не вышло в процессе, "своя своих не познаша", и помещение, совсем не похожее на казенное, ну и конечно, транспорт, клиента упаковать.

Запросил санкцию от Пономаренко. Чтоб опять в самодеятельности после не обвинили. Жду ответа.

Горьковский Игорь Антонович, бывший сержант ГБ.

Отчего ты на фронте не погиб, сволочь? Был бы тогда героем.

Сказал тот, с кем Горьковский еще вчера в пивную ходил. Сержант Левада, здоровенный хохол, чемпион спартакиады по штанге и гирям. Теперь же старался — поскольку "московский товарищ приказал". Допрос четвертной степени — с вредом для здоровья допрашиваемого не считаться, лишь бы был жив, в здравом рассудке и не глухонемой. Прочие бывшие сослуживцы делали лишь "как положено", а этот усердствовал — поскольку мечтал о карьере (и что с того, что сержант ГБ равен армейскому летехе, хочется выше взлететь).

-Отчего ты не погиб, гад? И во враги теперь.

Горьковский прослужил в ГБ девять лет. Сам не раз участвовал в допросах, и третьей, четвертой степени — но там были настоящие враги: фашистские каратели, бывшие беляки, власовцы, бандеровцы, и прочие предатели. Теперь же коммунисты били коммуниста — потому что так сказал этот, прикидывающийся товарищем-фронтовиком.

Предатель ведь — не обязательно трус. И даже, это понял Горьковский лишь теперь, не всегда, пособник врага СССР. Можно представить Мечика из "Разгрома" Фадеева или даже Присыпкина-"клопа" — умелыми бойцами с выучкой как беляков-офицеров, удачливых, и не боящихся драться за свой интерес. И то, что они не нанялись на службу к фашистам или капиталистам, а искренне мнят себя патриотами Советской Страны, и даже имеют перед ней несомненные заслуги — это даже хуже. Поскольку они тогда не за одних себя выбор сделали — а всю нашу жизнь и идею тянут на неверный курс.

-Отчего ты не погиб, тварь?

Видит ли это товарищ Сталин? Наверное, нет — раз он сказал, оценим каждого по делам его. Не понимая, что самые благие дела, совершенные из гнилых побуждений, становятся в итоге своей противоположностью. Этот, московский — если и в самом деле, был одним из тех, кто Гитлера поймали, и прочее, ведь ордена, а тем более, Звезды Героя, просто так не дают — но теперь он образец для подражания, скольких правильных советских людей он собьет с истинного пути своим примером? И верно говорил Сергей Степанович — "у всех баб по существу, всегда самое главное, чтоб дом, муж, хозяйство, дети" — вот и Ганна правильные слова слушала с охотой, а как приперло, так показала слабину. Показательно, что московский считал это нормой — искренне удивлен был, "это же твоя женщина", то есть за нее можно было Идею предать. Наверное, он и предаст, как дойдет до выбора. Потому, Горьковский после этих слов считал себя сильнее — плевать, что у того, две Золотые Звезды и две сотни убитых немцев. Если в нем стержень слабже, чем во мне.

-Отчего тебя не убили, погань?

Коммунисты пытали коммуниста — как в гестапо. Но это было не так страшно, как под пентоналом. Горьковский знал, что это такое — и тоже, видеть приходилось раньше. Но так же слышал, что даже при этом можно не предать — на курсах им рассказывали об английской разведчице во Франции (имя забыл), выдержавшей гестаповские пытки и уколы сколопамина (правда, утверждалось, что она, индуска по рождению, владела каким-то тайным умением отключать сознание и боль). Но принцип был известен — максимально сосредоточиться на чем-то постороннем, думать лишь о том, и тогда остается шанс, что даже "эликсир правды" не развяжет язык.

-Звезды вырезали у нас на спинах беляки. Живьем закапывали в землю, жгли в паровозных топках. Отрекитесь — но лишь слова в ответ, из горящих глоток — да здравствует коммунизм!

Самым простым было — читать стихи. Но Маяковский был слишком сложен, нужна была более простая рифма. И Горьковский повторял:

-Заковали барабанщика в цепи. Посадили в каменную башню. Самой страшной мучили пыткой. Но не выдал он военную тайну!

Откуда эти слова — вроде бы, из Гайдара: башня, цепи, военная тайна, судьба барабанщика. Горьковский повторял их и вслух и мысленно, раз за разом — и когда его привязывали к креслу, чтобы сделать укол, и когда били резиновой дубинкой, и творили иные процедуры. Требуя дать показания на Сергея Степановича, на других товарищей — хорошо, значит пока на них еще ничего нет, только бы выдержать, как наши подпольщики в гестапо, только бы не сдаться!

-Ну что, молчит пока наш херой? — московский приходил еще раз, уже в пыточную камеру, воняющую кровью, дерьмом и мочой — себя не жалко, о других подумай, кого за собой повели. Ничего — мы лишь таких упертых как ты, к стенке или по этапу. А остальных — спасем, уж я сам о том позабочусь!

Горьковский хотел с ненавистью плюнуть — но не смог. Те из Организации, кто шли по правильному пути, не понимая, а лишь веря — с такой же легкостью станут предателями, поверят ведь Герою. "А кто малых, по Божьему пути идущих, совратит — то легче тому будет, если его живым бросят в геенну огненную" — один попик так говорил, в сорок девятом, за час до расстрела. Нет Бога, и рая и ада нет, это поповские бредни — но наших сбивать с пути не смей, пусть лучше они в лагеря все пойдут, слышишь, ты, гадина! А за нами придут другие — кто не захочет, чтобы коммунизм был растоптан такими как ты!

-А что по-твоему коммунизм, идиот? Вот я, со службы приду, возьму жену и детей, и пойдем мы 7 ноября на демонстрацию, с красными знаменами и портретами Ленина и Сталина. А ты в это время будешь гнить за колючкой вместе с бывшими полицаями, или уже станешь лагерной пылью. Мы уже победили, урод — поскольку наша вера, это вера большинства советского народа, а не единиц-фанатиков. Ты сдохнешь — никто и не заметит.

Это ничего — учил Сергей Степанович, что передовая идея всегда встречает сопротивление. И верно писал Маркс про нации "отсталые, реакционные", что даже высокую идею коммунизма извратят — потому что слишком много в них косной инертной массы. Гнить и разлагаться ведь всегда приятнее — и через колено надо ломать, чтобы коммунизм мелкособственническим инстинктом не был побит! И будет трудно, когда большинство против — но кто сказал, что должно быть легко? Но с нами товарищ Сталин — раз он говорил об "усилении классовой борьбы при социализме", имея в виду именно это (а что еще?). Эх, не видит он, что его именем всякие "клопы" творят! Но учение коммунизма истинно, потому что верно — то есть, наиболее полно описывает законы развития общества — а потому, пробьется. И расставит жизнь все по своим местам, пусть через годы, десятилетия, даже века, как в "Красной мечте" — ну а мы, павшие по пути к победе, в вечной памяти и не нуждаемся, нам довольно, что потомки по-нашему жить будут.

Отчего ты не погиб, гад и предатель, с двумя Звездами Героя? Мертвые безупречны — поскольку не могут предать, и не требуют себе привилегий. А потому — лишь их будет дозволено почитать, при нашей победе.

Отчего ты не предал, сволочь? Стал бы наймитом фашистов или капитала, это было бы честнее. И лучше для наших советских людей.

Пономаренко Пантелеймон Кондратьевич. На август 1953 года альт-истории — глава Службы Партийной Безопасности (в разговоре "инквизиция"), и член Совета Труда и Обороны. По некоторым данным считается будущим преемником И.В.Сталина (пока еще живого и здорового).

В истории потомков во Франции 1968 года началось с мятежа парижских студентов — под совершенно несерьезными лозунгами, вроде "запрещаем запрещать". И за всем этим торчали уши ЦРУ — Вашингтон был недоволен, что Де Голль слишком независим, вывел Францию из НАТО, да еще потребовал вернуть французское золото, в обмен на резаную зеленую бумагу. Мятеж нанес Де Голлю удар, от которого Генерал так и не оправился, через год потеряв власть. Хотя он вовсе не был тряпкой, трусом и дураком — уж царю Николашке не ровня!

Положим, мы не французы, у нас общество не настолько продвинутое. Но если бы дело было в одном лишь недовольстве части львовского студенчества (хотя, не только студенчества — если Линник успел свое влияние и на рабочую молодежь распространить). Если бы не обнаружился вдруг за кулисами совершенно чужой, опытный режиссер — и замысел его пока что неясен.

Спасибо потомкам — и их последним, пока еще живым компьютерам. Которые работают сейчас в неприметном учреждении под вывеской "информационный центр АН СССР", в особом помещении, где соблюдаются идеальные условия — температура, влажность, отсутствие пыли. Титанический труд был, перенести все из их памяти на бумажные носители — но и вычислительные мощности все еще востребуются. Решают свои задачи Особые Главки при СТО — атомщики, ракетчики, электронщики, что-то перепадает и прочим ученым. А еще, это оказалась уникальная база данных, имеющая, в отличие от картотеки, возможность перекрестных ссылок любой сложности. То, чего не имела царская охранка — к примеру, приехал в Питер некий революционер из Одессы, засветившийся там в каком-то кружке. Но если этот деятель у одесситов не удостоился отдельной карточки, то на запрос из Петербурга уйдет искренняя информация "не был, не знаем" — хотя наличествовали показания о каких-то его деяниях, связях, могущих очень быть полезными петербуржцам. И дело было вовсе не в нерадении или умысле — попробуйте перебрать тысячи, или даже десятки тысяч карточек, что выбрать все ссылки на некое имя, дату, место, событие? В наиболее важных случаях так и поступали — ну а если такие запросы приходят даже по нескольку десятков ежедневно? Уточняющие "систематические" каталоги проблему не решали — так как потребовалось бы заводить отдельный такой каталог по каждому из параметров поиска (а их могло быть много), да еще и поддерживать эту систему в актуальном состоянии (отслеживая текущие изменения). Так что Пономаренко, столкнувшись с этой проблемой, осознав ее значимость и будучи уже знакомым с компьютерами потомков, стал ярым сторонником автоматизации делопроизводства. Все началось с единственного ноута с программой Ассесс — и Пантелеймон Кондратьевич не уставал подгонять отечественных научных гениев, мечтая получить от них хоть какую-то замену на тот момент, когда компьютер из 2012 года окончательно выйдет из строя.

Итак, был некий товарищ, дадим ему псевдоним "Странник" (как он сам себя назвал), член партии с 1912 года, имеющий несомненные заслуги в революцию и Гражданскую, чекист, комиссар, затем на ответственной работе — словом, куда Партия пошлет — и на 1937 год, Разведупр РККА, Испания. Где пропал без вести — испанские товарищи клялись, что геройски погиб, но тело так и не было найдено. И случилось это через десять дней после получения приказа о возвращении в Союз, но товарищ не спешил исполнять, ссылаясь на оперативные обстоятельства, а затем и вовсе сгинул. Хотя время было тяжелое — и неясно, зачем собственно его вызывали, очень может быть, что и ничего хорошего Странника бы дома не ждало... И вдруг, как достоверно удалось установить, уже после войны "покойник" неоднократно появляется в Москве, встречаясь с теми, кто знал его по тем годам. Три контакта удалось определить точно — ответственные товарищи искренне считали Странника пребывающим на службе, а оттого "своим". Сколько же их было всего, неизвестно — проверили всех его известных бывших друзей и сослуживцев, кто был еще жив и занимал сколько-нибудь значимую должность — очень может быть, что кто-то и отперся, но не потащишь же генерала или замминистра в подвал на допрос по всей форме, по одному лишь подозрению? Тем более, если они не враги, а искренне заблуждались, считая Странника "своим" — даже сам Пономаренко потратил неделю, поставив на уши аппарат не одной "инквизиции" но и всех смежников (из МГБ, Разведупра Минобороны, Разведупра ВМФ, и всех, кто хотя бы теоретически мог иметь заграничную агентурную сеть), чтоб абсолютно точно установить факт, что Странник не состоит на службе ни в одной из Контор Советского Союза, а также не проходит по кадрам Штази и военной разведки ГДР. Тогда на кого же он работает?

И второй факт, установленный благодаря вышеназванной системе потомков. В Харькове, где Странник работал с 1930 по 1932 год, а наездами бывал и позже, он квартировал буквально в соседнем доме с местом проживания некоего С.С.Линника, 1916 года рождения. Учитель и ученик? Замечен в Москве этой зимой, ну а во Львове, и в другие годы? Неужели, "кукловод", дергает за ниточки, разыгрывает свою игру?

Шифрограмма во Львов — нашей бравой компании (вернее, Анне Петровне, как старшей по чину). Санкция на арест гражданина Линника и этапирование его в Москву. И вопрос, нужно ли усиление? Хотя нет пока никаких оснований львовским товарищам не доверять. И непонятно, на что противник рассчитывает? Точно установлено, что никакого усиления бандеровской активности в районе Львова не наблюдается — и вообще, ОУН-УПА максимум на что сейчас способна, это где-то в глухой деревне выстрелить в спину сельскому активисту. Аналогично у поляков, "АК непримиримая" даже в худшие для нас времена не имела достаточно сил, чтобы устроить вторжение на советскую территорию — не идиоты, со всем Прикарпатским ВО бодаться. В войсках названного округа боевой дух и политико-моральное состояние личного состава в норме, нет и намека на возможность мятежа — да и кому бунтовать, не служат там призывники с Западной Украины. И нет там никаких объектов, захват или уничтожение которых повлекли бы тяжкие политические последствия в масштабах всего СССР — за исключением хранилища ядерного оружия округа, в укромном месте под Карпатскими горами, но там система обороны (в мирное время!) рассчитана на атаку бригады спецназа полного состава (где все поголовно, такие как Кунцевич). И захватить это лишь в голливудском кино выйдет, вроде того, где бравый американский лейтенант и французская блондинка таскают атомную бомбу (маленький такой ящичек) по всему городу Парижу. Наверное, полезно будет нашему советскому зрителю эту кинокомедию показать, вот смеху будет — как американцы видят минувшую войну. Хотя где они там воевали — в этом мире даже Арденн не было, так что в феврале сорок четвертого высадились в Гавре, а в мае уже Германия капитулировала.

Однако, отвлекся. Так что может случиться во Львове — чтоб эхом отразилось и в Москве (если предположить связку Линник — Странник)? Убьют какое-нибудь важное лицо, взорвут нефтехранилище или электростанцию — так то события республиканского, никак не союзного масштаба. А как сюда вписываются совершенно дилетантские по уровню акции с листовками, еще более идиотская вылазка с лозунгами у вокзала, вся эта возня с деньгами за обучение на украинском языке? Попытка убийства Штеппы, квалификация боевиков ну совершенно ни в какие ворота! У Линника есть какое-то влияние в комсомольских отрядах "охраны порядка" — но во-первых, вряд ли там все, и даже большинство, убежденные враги Советской Власти и готовы против этой власти сражаться с оружием в руках. Во-вторых, у них сейчас в наличии лишь пистолеты, а все более серьезное в военкоматы сдано (может оказаться какое-то количество винтовок, но мизер, ну а пулеметов, а тем более средств ПТО, у этих волонтеров не было никогда). И в третьих, даже если предположить невероятное, и все эти отряды пойдут за Линником как эсэс за фюрером в осажденном Берлине — им против армии не выстоять, соотношение сил куда более благоприятное для нас, чем в Киеве в сорок четвертом, войска с бронетехникой и артиллерией готовы в Львов войти в течение суток, ну еще после пару дней ловить разбежавшихся. Так на что они рассчитывают, черт побери? А должны — Странник не тот человек, чтобы затевать авантюру без шансов.