Начались мои мучения с непослушным ветром, управлением змеем, непрерывные починки проволоки, каркаса, и прочего. Через несколько дней экспериментов, смотреть на которые собирался весь посёлок, наконец, получилось. При небольшом ветре запустил змея над деревьями. Он парил достаточно долго, я отпускал верёвку и довёл высоту парения до нужной мне величины. Решил, что хватит заниматься ерундой и стоит дождаться грозы.
Сделал шалаш, чтобы мои поделки не размокли от дождя, в нем сделал ворот, чтобы не руками держать верёвку, ящик с песком установил. Песок мне дети подготовили, самый белый и наиболее чистый брали. Дальше надо просто вынести змей, сориентировать его и ворот по ветру, проволоку прикопать в песок и пустить конструкцию по ветру. Ворот вращался достаточно туго, змей при достаточном потоке воздуха поднимался медленно, но самостоятельно. Я даже небольшой флюгер сделал, направление ветра определять. Меня устраивало любое — конструкция располагалась посредине поляны. Все с интересом слушали мои пояснения про электричество, ионы, происхождение молний, но понимали мало, и ценность этих рассказов в их глазах пока была ничтожна. Однако такие "байки" да сказки были тут в новинку, поэтому пользовались определённой популярностью. Но чтобы поверить мне, всем был нужен материальный результат, который можно пощупать руками, а не голая теория.
Гроза разразилась в мой День Рожденья. Резкие порывы ветра, налетевшие тучи, гром — все это застало меня за экспериментами с сосновыми иголками. Потянуло сыростью.
"Ну, пан или пропал", — подумал я, и побежал звать деда.
Кроме деда, собрались все жители, за исключением самых маленьких. Их оставили под присмотром Веселины. Она обиделась, что с собой не взяли, но я обещал отдельно для отсутствующих повторить опыт, если получится в этот раз. Побежали все на поляну, из туч посыпались крупные капли дождя, сверкнуло где-то в глубине облаков.
Зрителей разместили в лесу, на краю поляны. Мы с Кукшей, он добровольно вызвался помогать, устанавливали змея на специальные держатели, определяли по флюгеру направление ветра, дождались пока он установится. Ветер, наконец, перестал метаться по всем сторонам света, и начал дуть в сторону озера. Дождь усиливался, капли стали мельче, но их стало заметно больше. Я переживал, что моего змея разобьёт дождём ещё до подъёма на нужную высоту. Ведь если в этот раз не получиться задуманное — в другой сложнее будет народ уговорить, да и ресурсов, особенно тканей, у нас немного. И если не сделаю то, что обещал Буревою, увеличение этих самых ресурсов вообще останется под вопросом, не будет "мистического" благословения моим задумкам. Поэтому и переживал сильно. Настраивали змея, удерживающую его конструкцию, метался на адреналине, не замечая дождя. Кукша тоже нервничал, это было видно.
— Давай, Кукша, отпускай потихоньку ворот... Так, так, не так сильно, пусть встанет змей ровно... Вот, лучше...
— Серега, — ну ни фига себе, раньше только дед себе такую фамильярность позволял, — смотри, вроде встал. Ну Перун, дай знак, дай только знак!!! — Кукша, похоже, молился про себя.
— Сейчас гроза к нам подойдёт, и будем отпускать, — ветер усиливался, верёвка натянулась как струна, — главное, чтобы не порвалось, да нас не поубивало. Хосподи, помоги! Тьфу ты, Перун, поспособствуй!
Ветер продолжал усиливаться, и слегка сменил направление. Мы вытравливали бечёвку, постепенно доводя нашу "летающую коноплю" до высоты метров в десять. Вдруг дунул порыв ветра в сторону, противоположную нашим настройкам ворота. Верёвка просела, змей начал опускаться. Кукша убрал руки с бревна, наблюдая с досадой за тряпкой на каркасе, я тоже ослабил хват. Это нас чуть не сгубило. Следующий порыв резко дёрнул змея, унося его вверх. Ворот стал быстро раскручиваться. Кукша смотрел, как зачарованный, на быстро удаляющегося в сторону озера змея. Мне бечёвкой сильно поранило руки, до крови. Но это было не важно. За долю секунды в голове пронеслась мысль: "Сейчас верёвка вытравиться, змей неуправляемый, если молния ударит, то попадёт... В нас она попадёт!!!".
— Кукша, беги! Беги я сказал, мать твою!!! — я схватил пацана за руку, с силой развернул его в сторону леса и толкнул в спину.
Тот замешкался и чуть не упал. Змей же стремительно полетел в сторону туч, удерживающая конструкция угрожающе раскачивалась, раскручивая верёвку. Успел подхватить Кукшу, потянул за собой, и мы побежали. Скользкая трава, какие-то рытвины и мелкие кустики не давали делать это быстро. Куша ушёл вперед, а я попал ногой в лужу, поскользнулся на куске грязи и рухнул на землю. Упал на бок, быстро развернулся на спину, приподнял голову. До конструкции было метров пятнадцать. Ворот трясся, как ненормальный, и через секунды должен был разрушиться — верёвка на нем походила к концу. Змей рвался вверх, как космическая ракета, все больше набирая скорость. Это конец, подумал я. Следующие доли секунд напомнили мне процесс попадания сюда. Я наблюдал все как в замедленном кино.
Треск, ворот одним концом оторвался от держателя, бечёвка была выбрана. Змей завис, все держалось на честном слов. Казалось, ещё мгновение, и мой план полетит к чертям. Я начал было подыматься с земли, но тут из глубин чёрной тучи протянулась тонкая, ветвистая молния. Она, казалось, на одну миллиардную секунды зависла над змеем, а потом протянула крошечный язычок к парящей конструкции, и скоро повернула к нему вся. Змей замер. Молния продолжала двигаться к нему, перешла на кусок алюминиевого провода, что торчал вверх, и рванула вдоль верёвки. Кривая зигзагообразная, рванная и очень яркая лента упёрлась в ящик с песком и...
Громыхнуло очень сильно. Шалаш, ворот, вся удерживающая конструкция вспыхнула в одно мгновение, несмотря на то, что была пропитана водой из-за дождя. Звуковой волной меня больно ударило по ушам. В голове билась одна мысль: "Хоть бы получилось! Хоть бы получилось! Хоть бы получилось!". Верёвка от змея упала на землю, вызвав в памяти краткое воспоминание о финальной сцене второй серии фильма "Назад в будущее". Я медленно встал.
Как потом рассказал мне дед, зрелище было потрясающее. Он в красках расписывал мне, как прибежал Кукша, обернулся, не увидел меня, и бросился назад. Буревой удержал его. Он видел как я упал, неуклюже вскинув руки. Как со страшным грохотом молния ударилась, казалось, в то место, где я лежал. Дед уже подумал, что Перун решил наказать строптивца, захотевшего взять часть его силы. Он взялся за амулет в виде молнии, такой же, как отдал мне, когда мы братались, только новый, он висел на той же цепочке, что и мой крестик. Вспыхнул шалаш и остатки ворота. На фоне пожара, под проливным дождём, и порывистым ветром, в раскатах грома и отблесках молний из травы поднялась человеческая фигура. Она расправила плечи, подняла руку вверх и, огласив окрестности жутким, почти звериным криком, бросилась в пожар. Как человек ногами раскидал горящие поленья, склонился над ящиком. Как он щипцами взял что-то оттуда, и, опять свирепо заорав, побежал к людям в лесу.
Тогда Буревою, по его словам, стало ясно всё. Воля Перуна была однозначна. Моё появление в этом времени стало не просто случайностью, а проявлением величайшей, непознаваемой в своей мудрости божественной силы, направленной на помощь его роду. И доказательством этого стал кусок ещё красного, раскалённого стекла, который я щипцами принёс к лесу, где прятались местные, и бросил к ногам деда и всех родственников. Все. Я сделал это. У меня получилось. Мы стояли мокрые, в лесу, я напротив Буревоя, с щипцами в руках, в лаптях, грязный, как свинья. Дед во все глаза смотрел на ещё светящийся стеклянный камень, похожий на коралл.
— Люди! — закричал он, — Вы все видели сами! Перун явил свою волю! На нашей стороне он! И сила его теперь тоже!
Дед поднял с земли горячий кусок, обжёгся, уронил. Снял с себя рубаху, и, разрывая её без жалости, схватился опять. Потянуло запахом жжёных тряпок.
— Сергей, родич наш названный! Приручил! Поймал силу Перунову! Его он выбрал для донесения силы своей людям! Нашему роду на славу, а врагам на погибель! Смотрите же и запомните, и потомкам своим передайте! Наш род, Игнатьевы — я удивлённо посмотрел на деда, — по названию родича нашего, Сергея, во всем свете первый подобен внукам божьим стал! И Сергея нашего выбрали боги своим гласом на земле нашей! Слава!
Местные, после такой накачки, заорали как ненормальные. Все бросились обниматься, тискать меня, кричать что-то непотребное. Даже самые мелкие с Веселиной прибежали, они, как оказалось, втихаря наблюдали за нашим экспериментом, сбежав из деревни. Стояли за кустами на другом конце поляны в течении всего процесса, чтобы их не отправили обратно. Ну а увидев меня со светящимся стеклом в руках, тоже побежали ко всем остальным.
Это был не праздник. Это больше всего напоминало победу после кровавой, страшной битвы. Крики вокруг, наполненные яростью, радостью и силой, сопровождаемые раскатами грома. Перекошенные лица деда, Кукши, детей, женщин, освещаемые вспышками молний. Мистическая, непередаваемая картина. У меня же в крови плескался адреналин. Бешено стучало сердце. Все происходящее проникало в меня, порождало сонм чувств, наполняло силой. Так бывает, когда н стадионе беснуется толпа фанатов спортивной команды, словно вирус какой передаётся. Я поднял руки со щипцами, тоже заорал нечто невообразимое. Народ чуть притих и посмотрел на меня.
— Люди! Народ! Товарищи! Братья! Род мой! Все вы видели, как Перун силой своей с нами поделился! Не только со мной, я всего лишь волю его принял, как она есть! Да истолковал правильно! Все Вы, — я выделил голосом, — Вы сделали это! Кто-то ткань ткал, верёвки делал.
Девушки приосанились, и гордо подняли голову.
— Кто-то змея делал, да дерево мастерил, чтобы змея воздушного на земле держать!
Кукша и дед тоже расправили плечи.
— Песок готовили, помогали во всем!
Дети что-то пискнули, гордость и сила чувствовалась даже в них.
— Все мы, родом нашим, Перунову силу поняли, и себе часть её взяли! Я вам только слова сказал, волю его! А вы её в доказательство земное превратили! И теперь повязаны мы с вами не только узами кровными и родными, но и силой божественной! Перуновой!
Народ опять закричал.
— И воля его говорит во мне, что сложные времена требуют сложных решений! — я решил толкнуть программную речь, пока момент подходящий, хотя было сложно, адреналин кипел в крови, — И традиции наши, веками проверенные и предками нам переданные, мы должны не только чтить, но и менять! Менять, чтобы жить так, чтобы потомки наши уже нас запомнили, и детям своим передали, а те внукам, а те — правнукам! Много сделать нам предстоит, непривычных вещей и странных! Но все это для того, чтобы род наш в веках выжил, и слово, своё и Перуново, через столетия эти пронёс! Ибо нет силы большей, чем род и племя, живущее едино, и силу свою на благо каждого использующие! И нет тут запретов в работе нашей, если вся она направлена на это! Благо для каждого — вот теперь новая традиция! Предки и боги наши тут своё слово сказали! Что каждому хорошо — то всему роду на пользу! Что предки нам оставили — то пусть им слава будет, наша мы сами делать будем! Их чтить и уважать! Но и самим своим умом жить!! Жить так, чтобы высоко голову держать! Чтобы любой, я подчёркиваю, любой, малец неразумный, женщина слабая, муж добрый, дед старый да старуха дряхлая, кто в нашем роде или племени будет, гордо мог смотреть на мир и говорить "То мой мир, и мои боги, и воля их — моя воля"! Это наш мир! И наши боги! И нашей волей изменить его! Ибо воля наша — это и есть воля божья!!!!
Народ проникся. Натурально, без притворства. Встали толпой, но гордой, а не забитой и запуганной. По-хозяйски оглядели себя, мир вокруг, лес, поляну с догорающими остатками шалаша, небо, землю. В глазах читалась сила и желание непременно сделать так, чтобы сказанное мной в жизнь воплотить. Обнялись в итоге все, да так и стояли посреди леса под дождём. В воде, пламени и на ветру новое общество рождалось, а я роды те принял. И станет каким то общество — мне неизвестно, может лучше, может хуже, чем покинутое. Но здесь и сейчас стояли мы посреди природы нетронутой не как приживалки лесные да озёрные, игрушки в руках богов да сил мистических, неизведанных, а как хозяева своей судьбы...
Дождь стал прекращаться.
Тучи стали светлее, между ними появились просветы. В один из них выглянуло солнце, осветило поляну, лес и людей. Мы разомкнули наши объятия, посмотрели друг на друга. Лица. Как лица-то просветлели! Глаза блестят, плечи расправлены, куда грусть, печаль да безысходность делась! Радостные люди, сильные и стремящиеся к лучшему, окружали меня.
— А ведь праздник сегодня. Перуна рождение, — дед расправил рубаху, в которую был замотан кусок камня, образовавшийся после удара молнии, — значит, и правда нам Перун знак сильный дал.
— Ага, и у меня сегодня День Рождения, — сказал я, — как раз в самую короткую ночь на свет появился, через два часа после полуночи.
Все заворожено посмотрели на меня. Обеслав даже пальцем ткнул, проверял, материальный я или сейчас появится копьё моё, или меч там, что у Перуна на вооружении, грянет гром, да и улечу я на небо.
— Сергей, знать Перун тебя ещё в твоём мире отметил, силой своей поделился. Родич ты ему, наверно, благоволит он тебе. И к нам послал, потому что видел, как плохо тут роду нашему приходится. А ты силу эту его в нас влил. Выходит, все мы ему теперь родня, — дед почесал бороду, — те самые внуки божьи. Вон оно как получается...
— Ну, влил, или не влил, я не знаю. Но День Рождения у нас принято отмечать! У вас как?
Ответом мне было громкое одобрение. Все пошли в деревню, отмечать мой День Рождения, заодно и праздник Перуна и день передачи силы его в наш род. Род Игнатьевых. Спросил деда, почему он мою фамилию для рода взял.
— Дык, это. У нас то прозвище родовое разное у всех было. Хоть и род один, да родовые имена разные. То Криворечниками были, Первушу Кузнечным звали, меня, — дед усмехнулся, — Криворуким после ранения, потом, правда, Длинным. Так что твоё родовое имя ничем не хуже. А после того, как ты силу Перунову приручил, себе его взять — честь для нас. Что оно означает-то?
— В моё время говорили, что в честь предка Игната фамилия моя, а Игнат — это римское, ну греческое слово, означает "неведомый, не родившийся, огненный" — я происхождением фамилии интересовался в своё время, — а имя вроде тоже греческое, только не знает никто точно, что же оно означает. Говорили, или "знатный, высокий" или "слуга божий", в веках значение затерялось.
— Ишь ты, и впрямь с Перуном родственник. И неродившийся, неведомый, огненный... — дед почесал бороду, — все как есть правда. Здесь ты не родился, откуда пришёл — неведомо, а Перунову силу взял — огненный, как есть огненный. И родился с ним в один день... И имя соответствующее — знатный божий слуга.
Я даже опешил от такого. И действительно, интересное совпадение получилось. Или не совпадение? Может, и впрямь сила какая-то неведомая есть, что судьбу мою вела к этому месту? В воздухе отчётливо запахло мистикой. Столько совпадений на одного меня — тут и в леших с водяными поверишь. И фамилия, и имя, и дата рождения, и Перунова сила эта, электричество которая. Я от такого чуть не перекрестился, вовремя опомнился, только что чертыхнулся про себя. Вот и верь после этого в случайности.
