* * *
Еще не открывая глаз, по легкости во всем теле и особому приподнятому настроению, Сергей понял — он проснулся в медмашине. Сразу вспомнился вчерашний вечер. "Эх, блин! Вот мы почудили!" Медкапсула убрала все пьяное забытье, и события вчерашнего дня высветились четко, словно на учебной голограмме. "А и хрен с ним! Пусть боятся", — засмеялся Сергей и легко вскочил. Он даже себе не хотел признаться, что на самом деле он организовал пьянку именно для этого — чтобы перестало давить на душу чувство безысходного горя и собственной вины, которое камнем повисло на нем после гибели родного поселка. Выпивка разгрузила напряженные нервы, а медмашина восстановила здоровье. Конечно, осознание вины в смерти родных и друзей никуда не ушло, но теперь с этим уже можно было жить — оно превратилось в маленький камешек и улеглось на дне души рядом с такими же камнями.
"Наверное, и брату полегчало, — подумал он, одеваясь. — Надо бы навестить его, но уже некогда. Пора начинать работать". Быстро пробежав по пустынным коридорам — опять он проснулся за два часа до подъема — он принял душ и заказал завтрак. С удовольствием уничтожая появившуюся еду, он опять засмеялся про себя, вспомнив вчерашний вечер.
Сначала, пока еще алкоголь не совсем сломил их контроль над собой, они пытались придерживаться границ, особенно гронец. Но спирт оказался сильнее самоконтроля, и через каких-то полчаса Вовка уже закинул руку на плечо Глемаса и превозносил характеристики автомата Калашникова по сравнению с имперским игольником. Сергей вспомнил, что он почему-то поддерживал брата, с жаром расхваливая земное оружие.
Потом они начали бороться, и когда даже пьяный гронец несколько раз завалил Вовку на пол каюты, Сергей с трудом утихомирил брата, рвавшегося в драку. "Чертова родова! Но ничего, здесь пить много не придется". Однако дальше стало еще веселей — когда Вовка узнал, что в армии тут служат и женщины, он немедленно собрался идти на поиски подруг. "Сейчас я вам таких лейтенантиков приведу", — пьяно обещал он, наливая на посошок. К удивлению Сергея, его поддержал Глемас: "Пойдем, Вовка, я сейчас тебя познакомлю". Он тоже выпил и поднялся. Вдвоем они начали смеяться над Кротовым, из-за того, что тот отказывался идти к женщинам.
Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы в этот момент не открылась дверь и на пороге не появилась Чекра. Гронец мгновенно протрезвел, во всяком случае, попытался сделать такой вид, а брат сходу атаковал так вовремя появившуюся особу женского пола, Сергей, еще сохранивший клочки самообладания, с трудом утихомирил раззадорившегося брата под грозным взглядом принцессы преступного мира Барраха, объяснив ему, кто она такая.
С трудом сдавшийся брат, все-таки нарвался на эмоциональную отповедь Чекры, когда заявил ей, что, если она захочет бросить этого старого КГБэшника, он всегда готов его заменить. Тут уже в драку полез гронец. Чекра, широко открыв глаза, сначала молча смотрела на это представление, потом вдруг достала баллончик с паутиной и спеленала барахтавшихся на полу брата и Гронберга.
Сергей опять не выдержал и рассмеялся, вспоминая лица не могущих пошевелиться, прижатых друг к другу драчунов. Она освободила их только после того, как оба поклялись, что больше не будут и пойдут спать. Сергея страшно веселило, как Чекра разделалась с задирами, и он осыпал их насмешками. Однако девушка не позволила ему долго издеваться над ними: незаметно подобравшись к нему, она прихватила руки Сергея к столу. Теперь пришла его очередь просить прощения и выслушивать насмешки брата и Глемаса. В конце концов, Чекра увела Глемаса, Сергей уговорил брата залезть спать в медкапсулу, а сам ушел спать в другую.
"Все-таки, хорошая штука, эта медмашина, ни похмелья, ни головной боли".
Однако, как он не пытался избежать воспоминаний о том, что было до вчерашнего вечера, это не удалось. Почему-то при этом сразу возникало лицо Наташи — не матери, не отца, а именно этой, почти незнакомой теперь, женщины — когда она взглянула на него, перед тем как спрятаться в подвале. Взгляд этот словно вернул все то, что происходило для нее давным-давно, а для него всего несколько лет назад. И еще — только сейчас Сергей понял, что она прощалась с ним, как будто женское сердце чувствовало предстоящую беду.
Кротов невольно застонал, скрежетнул зубами и оглянулся — не видит ли кто. Каюта по-прежнему была пуста. "Суки, отрыгнется еще вам Земля!" — непонятно кому пригрозил он. Весь аппетит пропал и Сергей, столкнув остатки трапезы в приемник, открывший пасть посреди стола, поднялся. Оглядев себя в панели, поправил форму, потом подошел к сейфу. Меч стоял на своем месте, вид у него был как у живого существа — покинутый и одинокий, он словно просил: возьми меня! Землянин тряхнул головой, отгоняя наваждение, однако выдернул оружие из зажимов и пристегнул на пояс. Тот старик, оказавшийся Императором, предупреждал, что меч нельзя надолго оставлять в одиночестве. "Похоже, только он и знает все об этой штуке".
В штабной каюте было малолюдно — лишь офицер охраны и два лейтенанта, дежуривших на контроле у нескольких голограмм, висевших в воздухе. Центр связи и контроля был отделен от командирского места и тактического стола прозрачной бронированной перегородкой. Сергей приветствовал уставным выбросом кулака вскочившего офицера охраны, показал ему, чтобы тот сел и прошел к своему креслу у стола. На ходу он кивнул вскочившим за стеклом лейтенантам и тоже показал жестом, чтобы не отвлекались. Хотя теперь он прекрасно знал, что дежурят там лейтенанты чисто по требованию устава: электронный мозг корабля отлично сам справляется с любой нештатной ситуацией. Однако присутствие людей Сергей одобрял, по опыту зная, что электроника в этом мире имеет свойство отказывать, правда, в основном, из-за внешнего вмешательства.
Он сел и махнул рукой, тотчас включилась среагировавшая на жест автоматика и над столом появилась индивидуальная голограмма, перемежавшая текст и картинки. Кротов пальцем листал новости, быстро пробегал глазами страницы, на миг задерживаясь на объемных картинах. Ничего срочного он не нашел и уже хотел закрыть информационный ролик, как его глаз зацепился за предупреждение — прибытие в пункт назначения ожидается через двадцать стандартных часов.
— Вот черт... — буркнул он. Почему-то ему казалось, что с братом они будут еще несколько дней, а тут выходит не больше суток.
— Что ты сказал? — в дверях стоял улыбающийся Глемас. — Я так и думал, что найду друга здесь, хотел порадоваться встрече, а тут я, оказывается, какое-то мифическое существо из земного фольклора.
— Прекрати хохмить, — не принял шутливого тона Кротов. — Ты знал, что мы совсем скоро будем на верфях Горназа?
— Конечно, — становясь серьезным, ответил гронец. — А в чем дело?
— Да, так... — махнул рукой Сергей, не желая объяснять, что с ним. — Я, видимо, упустил этот момент. Думал, мы будем лететь несколько дней.
— Так и должно было быть. Но вчера принцесса получила сообщение, и последовал приказ на ускорение.
— Ты-то откуда знаешь? Ты ведь пил вместе с нами.
Гронец опять улыбнулся.
— Не забывай, в какой конторе я работаю.
— Слушай, тогда я не буду ждать утреннее совещание, отболтаешься тут за меня. Времени совсем мало, а я еще не видел своих людей. Надо наверстывать, хотел за время полета хоть немного познакомиться с контингентом.
Гронец немного подумал, потом кивнул:
— Иди, дело серьезное, думаю, принцесса поймет, а остальным хватит моих слов...
Кротов молча разглядывал стоявших перед ним людей. Несмотря на разную форму и цвет кожи, всех стоявших объединяло одно — ни у кого во взгляде не было страха. "Это хорошо. — отметил он. — Сломленных людей здесь не надо — некогда перевоспитывать".
Форма некоторых еще несла отметины боев — рваная и грязная. До его одобрения по каждому кандидату, людей решили не пропускать через медмашину. Он заметил на некоторых повязки, значит, есть и раненые. Это роли не играло — медицинская капсула все исправит — но говорило о том, что Имперцы торопились, вряд ли они стали бы вытаскивать раненых при нормальной подготовке операции. "Нападение инфицированных внесло коррективы во всю операцию".
Молчать больше было нельзя, и Кротов поздоровался. Он специально сказал первое приветствие на русском, земляков в толпе было больше всех: это была его давнишняя просьба — если будет возможность, набирать только граждан, живущих на территории бывшего Союза. Теперь, после того, что он видел в войсках Империи — полное смешение рас, национальностей и полов, присутствие инопланетников — казалось бы, то, из каких мест будут люди, не должно его волновать, но он без всяких рациональных причин атавистически считал, что военные из земляков — самые лучшие.
При первых словах люди вскинули головы, во взглядах мелькнуло удивление — они не ожидали встретить русского. Но дальше Сергей заговорил на всеобщем, и глаза потухли. Перевод на языки всех пленников шел автоматически, так что все понимали, о чем он говорит.
— Я надеюсь, каждый из вас помнит, после какой заварушки он оказался здесь — если бы не мы, вы все уже были бы мертвы. Так что без всякой похвальбы скажу — наши люди спасли вас от неминуемой смерти.
— Так вы что — ангелы? Или черти? Куда мы попали? — перебил Кротова хрипловатый голос из толпы. Вперед, расталкивая недовольно ворчавших людей, вышел мужик лет тридцати. В вырезе камуфлированной куртки голубела тельняшка десантника, на плечах капитанские погоны. "Наш", — подумал Кротов, но не дал земляку сбить себя. Не отвечая на вопрос, он продолжал:
— Мне не нужна от вас благодарность за это, я хочу, чтобы вы выслушали и поняли, о чем я сейчас буду говорить.
Все, даже пробившийся вперед капитан, промолчали, напряженно вслушиваясь в его речь.
— Вы находитесь на борту космического корабля! — в лоб сообщил Кротов и остановился, чтобы посмотреть на реакцию слушателей. "Интересно, как они эти воспримут, а то Вовка сегодня даже не прореагировал". Все произошло так, как Сергей и ожидал — никто не поверил. В строю раздались смешки, шутки, а капитан, вдруг, разозлился и закричал:
— Что ты нам лепишь? Скажи еще, что нас зеленые человечки похитили! Правду говори.
Строй одобрительно загудел. "Вот бы вывести сейчас к ним нифлянца, что бы они сказали?"
— Я вас понимаю. Сам когда-то попал в такую ситуацию. Меня выдернули из Афганистана, я воевал с духами в составе ограниченного контингента, — он поздно сообразил, что зря сказал об этом. Теперь уже не только капитан, но и другие закричали.
— Из какого Афганистана? Что ты врешь? Там война двадцать лет назад закончилась!
— Молчать! — еще немного и он потеряет контакт с военными. "Нужен трюк", — подумал он и нажал на коммуникатор. Когда перед ним повисла голограмма с папками, все примолкли. Он быстро нашел запись о своем последнем бое и включил воспроизведение.
Все молчали, сопровождая просмотр лишь короткими репликами. Сергей смотрел и сам заново переживал тот бой, с удивлением отмечая, что он смотрит на того себя, как на постороннего человека, словно это совсем не он был там, под пулями душманов.
— Кино какое-то, — неуверенно произнес капитан. — Ты же совсем такой же, как сейчас...
Сергей понимал их — сразу переварить такую новость трудно. Однако по широко открытым удивленным глазам, быстрому перешептыванию и удивленным комментариям он понял, что большинство поверило: все, стоявшие перед ним, были военными, участвующими в боевых действиях, и могли отличить кино от реального боя.
— Давайте, обдумывайте, — поняв, что завладел их вниманием, продолжил Сергей. — А я пока расскажу, зачем мы это сделали, почему спасли вас. Во-первых, вы заметили, что все тут военные, все воевали — уже одно это должно натолкнуть вас на мысль, для чего вы нужны.
— Воевать, что ли? — в этот раз вопрос раздался из задних рядов.
— Правильно!
— Против кого? Против своих? Или против зеленых человечков?
В толпе засмеялись. Сергей отметил, что никто не высказался против самого участия в военных действиях, вопросы касались только деталей.
— Нет, не против землян, я бы и сам на такое не пошел, и не против "зеленых человечков". Воевать как раз придется против того, что угрожает нашей Земле.
"Нет, рассказывать обо всем еще рано, — вдруг передумал он. — Пусть подлечатся, поедят, потом расскажу им детали".
— Сейчас вас накормят, потом пройдете сеанс лечения. Это займет немного времени — не больше суток — после этого встречаемся, и я познакомлю вас с деталями. К этому времени мы как раз доберемся до полигона.
Но теперь уже земляне сами хотели узнать больше — посыпались вопросы:
— Где те, кто командует этим кораблем, где инопланетяне? Каким образом нас выдернули с Земли? С кем, все-таки, придется воевать? Как тут кормят?
Но самым главным был другой вопрос, его задавали чаще других, когда-то после похищения этот же вопрос мучил и его.
— Сможем ли мы вернуться домой?
Сергей поднял руки, показывая, чтобы все замолчали.
— Я обещаю вам, что те, кто захотят, обязательно вернутся к своим семьям! Даю слово!
Все сразу замолчали, обдумывая услышанное, и только капитан вдруг разозлился и, выругавшись, спросил:
— Ты сам-то кто у них? У здешних хозяев? Слуга? Слово он дает... Видали мы до хрена таких обещальщиков... И на хрена тебе эта сабля?
"Похоже, он контуженный, — решил Кротов. — Психанул ни с того, ни с сего". Однако надо было отвечать, в глазах у многих появилось недоверие.
— Мужики, по званию я — капитан, а по должности точно не определялся — но примерно так, заместитель командира по специальным операциям. Вообще, это надо спросить у принцессы Алгалы, она точно скажет, как называется моя должность.
— Что? Принцесса? Ты что нам тут заливаешь? Может у вас и Император есть?
Капитан повернулся к остальным.
— Вы слышали? Мы, оказывается, в сказку попали — принцы, принцессы, короли. Поэтому он и саблю нацепил.
Он опять смотрел на Сергея.
— Ну ты и мудак! Полчаса нам тут всякую фигню рассказывал.
Он, вдруг, двинулся прямо к Сергею, глаза превратились в узкие щелочки, рот сжался, а походка стала кошачьей. "Он что, драться со мной вздумал? — удивился Кротов. — Точно, контуженный". Это оказалось близко к истине — капитан схватил его за лацканы куртки и дернул к себе. Этого Кротов уже не выдержал: перехватив руки, он резко вывернул их вниз и оторвал от себя. Но капитан и не думал успокаиваться, он, без замаха, сходу ударил головой Сергея в лицо. Удар был так силен, что Кротов на мгновение потерял ориентацию и тут же почувствовал, что мир замедлился и потерял краски. Он схватил одной рукой капитана за плечо и просто откинул его в сторону.
Уже приходя в себя, он заметил, как расширились глаза застывших перед ним людей. Сергей встряхнул головой, желая быстрей вернуться в реальность, и понял, что сжимает в руке капитанский погон вместе с куском камуфлированной ткани. Сам капитан лежал метрах в пятнадцати у стены ангара. "Блин! Убил что ли?" Слишком неестественной была поза лежавшего. Однако через секунду оттуда раздался слабый стон. "Слава богу, жив!"
