— Это на тебя не похоже. Что ты натворила?
— Тебе описать все позы? — 'не поняла' я. — Ой, я так стесняюсь, так стесняюсь... Лучше посмотри 'Камасутру', там это подробнее изложено.
Признаваться, что все время было потрачено исключительно на мои рвотные спазмы, стирку и глажку я не собиралась. Еще чего! Мне уже нагорело, за то, чего не было! Пусть теперь вампир думает, что все было! Так хоть не обидно будет!
— Камасутру, кудряшка, я знаю лучше тебя. И даже знаком с ее создателями. Был знаком. Меня интересует — почему ты оказалась с ним в одной постели. То, что по-настоящему тебя подтолкнуло.
— Собственно, до постели мы не добрались, — поправила я с плохо скрытым злорадством. И тут же получила по ушам.
— Ну да, вы развлекались в гостиной. Надеюсь, на ковре не осталось пятен от спермы? Они очень плохо выводятся.
Я стиснула зубы и улыбнулась.
— Мы пользовались презервативами. А откуда у тебя такие познания о коврах? Случалось работать горничной и отчищать их? Подумать только!
Вампиру это было, что слону — дробинка.
— Лапочка, мы отклоняемся от темы. Итак?
— У меня было несколько причин, — 'призналась' я. Надеюсь, вампир слишком зол, чтобы ловить меня наи вранье. — Во-первых, после нашей встречи ночью я хуже контролировала себя. Во-вторых, я испытывала определенный сексуальный голод. Полгода приличный срок. В-третьих, мне хотелось узнать, что я буду чувствовать с нормальным человеком, который трахает мне только тело, а не мозги. И наконец, этому сопляку проще было дать, чем объяснить. Доволен?
— Да, вполне. Прекрасный набор. Только я не ожидал от тебя подобной продажной логи-ки.
— А где твоя логика? Продаваться тебе — хорошо. А просто отдаться — плохо?
— Так не мне же отдаться, а другому мужчине!
— Я наступила тебе на самолюбие? — 'догадалась' я — Бедненький! Хочешь, поцелую — и все пройдет?
Блиннн! Сама напросилась. И Мечислав не упустил случая.
— Целуй, кудряшка.
Удивительно красивое лицо оказалось рядом со мной. Опять запахло медом и полевыми цветами. Боги, как же я могу удержаться — и не прижаться к этому вампиру всем те-лом!?
А вот так и могу!
Я фыркнула — и легонько чмокнула вампира в кончик носа! Он даже увернуться не успел! Ура!
Все-таки я просто умница. Зеленые глаза на секунду расширились, а потом стали спокой-ными и ничего не выражающими.
— Ты всегда можешь меня удивить, кудряшка. Ты никогда не думала, что я оценил и твою непредсказуемость в дополнение к иным талантам?
Да, я вся такая пушистая и непредсказуемая. Ехидна. Мутированный сорт.
— Четно говоря, я вообще о тебе стараюсь не думать, — оскалилась я. — Но предполагаю, что ты просто решил привязать меня к себе не жестокостью, а лаской. Жаль, что на меня твои чары не действуют.
— И почему ты так решила, кудряшка?
— Потому что я ничего не испытала с этим мальчиком, — откровенно призналась я. — С тем же успехом можно было положить вместо меня деревянную куклу. Если бы я что-нибудь почувствовала! Увы! Такое ощущение, что все мои проблески женственности похоронили вместе с Даниэлем.
— Он бы этому не обрадовался, кудряшка.
— Не знаю. Думаю, он был бы рад, что я его помню и люблю — до сих пор — и даже даль-ше и дольше.
— И потом — ты так уверена, что все дело в тебе?
— А ты будешь меня уверять, что во всем виноват этот мальчик? Я подобрала неподходя-щего партнера?
— Именно. Ну что он знает о женщинах? Что он знает о тебе, девочка? Он даже не понял, какое сокровище попало к нему в руки.
Губы вампира коснулись моих волос. Дыхание, легкое как ветерок, легче самого нежного прикосновения, пошевелило прядку на моем виске. Запахи меда и цветов заполняли меня, бились в висках, становились просто непереносимыми.
Даниэль!
Даниэль никогда так не пах. Запах Даниэля был другим. Прохладным и свежим, легким и почти призрачным. Ненавязчивым. Настоящим. Любимым.
Запах Мечислава был сексуальным. Запах Даниэля — родным.
Даниэль, любовь моя...
Я весело улыбнулась вампиру. Губами двигать было больно, но ладно уж, перетер-пим.
— Скажи, каким одеколоном ты пользуешься? Или духами? Вампирам не надо бриться, поэтому я не говорю о лосьоне после бритья, но чем-то же ты душишься? Это не естест-венный твой запах.
— Ничем, — пожал плечами Мечислав. Он временно отстранился от меня, понимая, что со-блазнение откладывается на неопределенное время — минуты на три.
— Но человек так пахнуть не может. Твой запах просто глаза режет, — настаивала я. — Это слишком.
— Лапочка, это действительно мой запах. Своего рода....
— Защитные выделения? Как у скунса? Или просто — чтобы привлечь подходящую самку? Как у животных в брачный период?
Вампир поморщился.
— Почему ты всегда стараешься уколоть меня, кудряшка? Я ведь только хочу тебе понра-виться?
— Потому что ты всегда стараешься подчинить меня своей воле. С первой нашей встречи. А подчинить — и понравиться — это две разные вещи.
— Ты стала более жестокой и рассудительной.
— У меня было на это время и силы.
— Жаль, что у тебя не было времени подумать о последствиях своего поступка. Маль-чишку придется убить.
— Убить!? — с ужасом выдохнула я.
— А ты как думала!? В глазах всех паранормов этого, да и других городов, ты — мой фа-милиар! Часть меня! Моя воля — твоя воля. Мои слова — твои слова. И наоборот тоже. По-этому каждое твое движение будет оцениваться не хуже, чем золото у старого ростов-щика! Пока ты сюда не приходила, я мог говорить, что ты больна. Что твоя сила требует нормализации и успокоения. Что тебе надо отдохнуть и смириться со своим новым поло-жением. В это сложно верить, но и возразить нельзя. Но ты приходишь! И что же даль-ше!?
— Я не хотела...
— Чего ты не хотела!? Приходить!? Валять дурака с этим щенком!? Чего, во имя всех бо-гов!!!? Ты пришла — и свалила мне на голову новые проблемы. Свои проблемы заметь. Теперь не получится отвязаться от Рамиреса. Он приедет буквально через день. Даже меньше чем через сутки — и что же!? Ты вымотана до предела! Как ты завтра поедешь на встречу!?
— Молча.
— Да уж, сил у тебя ни на что другое не хватит. А теперь об этом твоем сопляке.
— Сереже.
— Наглой роже! Молчи, женщина! Ты хоть понимаешь своим куцым умишком что я дол-жен его убить!?
— Нет!!!
Полотенце отлетело в сторону — и я попыталась выпрямиться на диване. Мечислав рас-хаживал по ковру, как ягуар в клетке. Или черная пантера. Такая же зеленоглазая, пре-красная и смертельно опасная для окружающих.
— Как Князь города я обязан охранять свою собственность. Это не мои садистские на-клонности, а просто — правила. И если я не буду соблюдать их, меня разотрут в порошок мои же подданные. Я полгода не могу получить то, что этот мальчишка получил в один день. Поэтому я должен его убить.
— Нет!!!
— Придумай что-нибудь другое. Ты должна была думать раньше, до того как лечь с ним в постель! Думаешь, у Рамиреса нет здесь своих шпионов!? А у Ивана Тульского!? Объяс-ни им, почему я проявил слабость!
— Ты можешь просто разрешить мне гулять на стороне. Разве нет?
— Нет. Ты же сама не захочешь оказаться на ночь в постели с кем-нибудь из приехавших вампиров. У Рамиреса, да и у Князя Тулы вовсе не такие простые вкусы в постели, как у меня.
— Разве!? — ко мне возвращалась ирония. Я провела пальцем по жутко распухшим и бо-лящим губам.
— На это ты сама напросилась. Обычно я не поступаю так с женщинами, если им это не нравится. Зато Ивану Тульскому нравится причинять женщинам боль. Что-нибудь ломать или отрезать. Плети хлысты, бичи, раскаленное железо — все идет в ход. Его возбужда-ет роль палача, знаешь ли. Тебе не хочется пару часиков повисеть на дыбе, пока тебе бу-дут загонять иголки под ногти и насиловать, не обращая внимания на боль в вывернутых суставах? Нет? Странно. Слишком часто ты провоцируешь на трепку даже меня. Когда приедут наши гости, я планировал сказать, что ты — только моя. И ни с кем делиться я не буду. В ближайшие лет пятьдесят, пока не пройдет первая эйфория обладания, а то и дольше. И как я скажу это сейчас?
— Но ведь никто не знает!
— Никто? После того, как этот болван вышел из твоей квартиры с таким видом, словно меда наелся!? После того, как он напевал на лестнице 'Жениха хотела, вот и залете-ла...'? Да еще и это!
Вампир помахал в воздухе листочком из тетрадки.
— Что это?!
— Я к вам пишу, чего же боле...
— Такая вот дурачья доля, — машинально продолжила я.
— Именно! Он благодарит тебя за замечательный вечер и выражает надежду на множество таких же вечеров. Нравится!?
— Нет.
— И мне тоже! Если ты решила веси себя как дешевая шлюха, почему ты хотя бы не вы-брала более подходящий момент!?
Упс! А правда, почему? Что вообще на меня нашло?
— и мне хотелось бы это знать.
— Я что — говорю вслух?
— У тебя слишком выразительное лицо для фамилиара. Раньше ты вела себя более сдер-жано.
— А вот с тех пор, как стала фамилиаром — не могу! Так и хочется кого-нибудь прибить, — огрызнулась я. И тут до меня дошло.
— А ведь этот мальчишка подвернулся мне на следующее утро после встречи с вами... И эмоции которые я испытывала были мне несвойственны... Такие... холодно-отстраненные...
— полагаешь, что я воздействовал на тебя?
— Не знаю. А было? Только не надо мне врать!
Я впилась глазами в лицо вампира. Напрасно. Разве по этой золотой маске что-нибудь прочтешь? Да никогда! Но вот проскользнула тень раздумий.
— Осознанно я ничего не делал. Но сама природа моей силы такова, что тебе мог понадо-биться секс. Как кровь.
— Ага. Тебя я не захотела. А вот на этого мальчишку набросилась.
Мы помолчали. Мечислав так же расхаживал по комнате. Ругаться было уже не на что. Сами виноваты. Не рассчитали, не проверили — и в итоге я веду себя, как не знаю кто, да еще и подыскиваю совершенно смехотворные оправдания. А Мечислав огребает все по-следствия своей неосторожности. Печально, но факт. Я-то вообще не знала чего ожи-дать, а он мог и подумать головой.
— А я теперь просто обязан убить этого сопляка. И сказать всем, что тебя изнасилова-ли.
Голос вампира ворвался в мои мысли. Меня аж передернуло.
— Не надо! И все равно в это никто не поверит.
— Зато и оспорить не сможет. А что ты предлагаешь с ним делать?
Я промолчала. А что тут предложишь. Но убивать!? Да за что!? За мою попытку сорвать ошейник!? Тогда уж лучше меня убивайте!
— Ладно, — проворчал Мечислав, усаживаясь рядом со мной на диван. — Я прикажу ребя-там. Пусть просто переломают ему ноги. Пара месяцев в травмпункте — то, что ему нуж-но. И наказан, и подальше от событий.
— Только не насмерть!
— Борис постарается. Но следующего твоего сопляка я уже спасать не буду, ясно? Я про-сто прикажу убить его, а голову оставят на скамейке перед твоим домом.
— Куда уж яснее.
— Вот и хорошо. Идем дальше. Завтра я пришлю к тебе парикмахера, косметолога, ви-зажиста и портных. Мой фамилиар не должен выглядеть, как бедная родственница, а сама ты одеваться не умеешь!?
— Что!? Да кто бы говорил, ты, кролик из плейбоя!
— Мы спонтанно перешли на 'ты'? И то хорошо.
Я зашипела. Ну почему я всегда проигрываю этому вампиру!? Гад, гад, гад!!!
— Все равно мне пришлось бы привыкать, когда приедут эти извращенцы.
— Да. С этим мы выяснили. Завтра с трех часов дня будь дома. Им потребуется очень много времени, чтобы сделать из золушки — человека.
— Принцессу.
— На принцессу я даже не надеюсь, — вампир обидно рассмеялся, как будто осколками стекла по коже. Неприятное ощущение. Даже мурашки побежали. О чем ты еще хотела со мной поговорить?
— Аура. И ее цвета.
— Что тут сложного. Аура — это несколько взаимопроникающих отражений души и тела человека. Его физического и духовного состояния. Наиболее детально строение ауры описано в восточных философиях индуизма. В разных школах отмечают от пяти до семи 'оболочек' или 'тел'. Наиболее часто выделяют следующие: эфирное, оно же астраль-ное тело, эмоциональное — мир эмоций человека, ментальное то есть мир мыслей, кау-зальное, причинное, или кармическое, буддхическое — собственно душа и атмическое — высшее, или истинное 'Я' тела. Нарушения целостности или формы 'оболочек' приво-дят к возникновению болезней, а методами их устранения являются дыхательные упраж-нения, медитация и вообще методы йоги.
Я замотала головой.
— Ничего не понимаю. А если попроще?
— Проще уже некуда. Когда вся эта история закончится, я начну читать тебе лекции по теории магии. Это просто позор — обладать такой огромной силой — и не уметь ее исполь-зовать. Мартышка на танке.
В дверь робко постучали.
Мечислав, даже особенно не прицеливаясь, запустил в нее графин с водой... Нет, с водкой, судя по запаху. Жидкость выплеснулась еще в полете. Осколки сверкающим до-ждем осыпались вниз.
— Вон отсюда! Нас не беспокоить!
В двери возникла голова Вадима.
— Шеф, Валентин просил передать Юле, что все прошло успешно.
И тут же захлопнул дверь, спасаясь еще и от тарелки с картофелем фри.
— Беспокоится, — протянул Мечислав. — и правильно делает. Когда-нибудь я просто не смогу остановиться — и оторву тебе голову. А потом буду долго жалеть.
— Недолго.
— ?
— А вампиры переживают своих фамилиаров?
— Такую заразу как ты — обязательно. И вообще, никакой ты не пушистик. Ты самая на-стоящая колючка. Еще и ядовитая.
— Пусть так. А что означают разные цвета в ауре?
— В разных школах — по-разному. Например, красный является первым основным цветом, и в древности символизировал тело, землю и ад. Земля считалась реальным миром, в ко-торый душа спускалась с небес. Тело представляло собой клетку, в которой томилась ду-ша. Небеса представлялись голубыми, и дух также считался голубого цвета. Разум ассо-циировался с желтым цветом. Забавно, но еще до астрономов и астрологов в некоторых метафизических школах настоящим цветом солнца считается голубой. Считалось, что мы видим солнце желтым из-за преломления его в атмосфере. Соответственно, самое мощ-ное оружие человека, его разум, стал ассоциироваться с цветом солнца, каким мы его видим на земле.
Если вкратце, то цвета ауры человека — это цвета радуги. Каждый охотник — и так далее.
— А ты не можешь хотя бы вкратце рассказать мне о каждом цвете?
— Кудряшка, будь милосердна! Мне и суток для этого не хватит, а уже три часа ночи.
— Это намек, что мне пора ехать домой?
— Ты будешь дома в четыре утра, в пять уснешь, а к двенадцати будешь сильной и гото-вой к подвигам.
— Век рыцарей прошел.
— А век прекрасных дам не пройдет никогда.
Мечислав галантно поднес мою руку к губам.
— Прелесть моя, я отправлю тебя домой с Вадимом. Сегодня мы очень далеко продвину-лись по пути взаимопонимания.
— Надеюсь, этот путь не будет слишком долгим.
— Радость моя, я буду изучать тебя всю жизнь.
Низкий и ласковый голос обтекал меня потоками расплавленного меда. Так приятно. Я встряхнулась.
