— Ты уверенна, что это он? — скептически уточнил Валатар. Быстро выхватив из его рук злополучный артефакт, злобно проговорила.
— Можешь мне не верить, — и, подойдя к двери, молча вышла наружу. Мне очень не хотелось дальше врать. Крупные капли упали на разгоряченное от стыда лицо, охлаждая его. Осенняя хмурость природы вызывало во мне тоску, переходящую в уныние.
"Вот и дождь, — я поежилась от резкого ветра, который с неожиданной силой пронесся мимо меня, взметая волосы в стороны, нещадно путая их". Несколько крупных капель упали на мое разгоряченное лицо. Мне захотелось тепла и яркого солнца, а не ледяного ветра, хмурого неба над головой и видеть такого же эльфа рядом с собой. Я вспомнила чудесную поляну, залитую солнечным ветром и прекрасную природу вокруг, черноволосого мужчину смотрящего на меня синими глазами и поцелуи его горячих губ...
Решение пришло неожиданно. Я не могла находиться рядом с другом из-за стыда, который сжигал тело изнутри, а признаться в этом боялась из-за страха перед его гневом.
"Дружочек, прости меня, пожалуйста! — опустив плечи вниз и понурив голову, неподвижно стояла высохшим деревом с душой покаянно плачущей горючими слезами боли расставания.
"Тоска и боль уже тут? Быстро же они появились. Снова они вместе..."
Нехотя подняв голову, около дома увидела белоснежного скакуна, мне захотелось попрощаться с благородным животным. Подойдя к коню, и взяв его за поводья, прижалась к подрагивающему теплому боку. Он косил на меня печальным глазом, будто понимал, что со мной происходит.
— Прости Солинвир, я не хотела обманывать твоего хозяина, с печалью про себя произнесла я, и тяжело вздохнув, погладила его по шелковистой челке. — Я сильно боюсь его гнева... — в знак протеста благородный жеребец, услышав меня, замотал головой.
— Я знаю, Лэрини, — к моему удивлению из его глаз скатились две крупные слезинки.
"Даже он все понял, а Вэл..."
— Ты меня обманула, лживая птичка и выставила меня посмешищем,— услышав злой шёпот, который раздался около моего уха, от неожиданности я резко повернулась, но неудачно и упала. Эльф, стоявший вплотную ко мне, даже и не отреагировал. Он гневно смотрел на меня сверху вниз и сверлил меня черными, как ночь глазами, в которых вспыхивали искры гнева, пугающие до дрожи в коленках и спазмах в животе. Он присел на корточки и, больно схватив руку, с силой сжал мою кисть, а потом встал, рывком дернув за руку, поднял меня на ноги, притягивая к себе резко произнося в лицо обидные слова.
— Ты лживое человеческое существо и тебе не место среди других рас. Я отвезу тебя к людям, чтобы другие от твоих выходок не страдали и не нянчились с тобой.! Там твое место, среди подобных. Твоя ложь шита белыми нитками. Ты никогда не думала, что можешь причинить боль другим? Неужели ты решила, что могла обмануть меня, маленькая стерва?
Я смотрела на него, не мигая широко открытыми от боли глазами. Усилием воли подавила подступающий к горлу спазм, грозящий перерасти в рыдание, стараясь быть спокойной и равнодушной к его ненависти.
"Это уже окончательно, — билась в голове пугающая меня своей действительностью мысль". Я понимала, обманув его, подписала себе смертный приговор и потеряла его дружбу навсегда. О недавних неприятностях в сарае не могла рассказать вслух по одной лишь причине, розовый артефакт связал бы мою речь. Мне хотелось написать ему на бумаге, все, что произошло со мной, и почему так поступила. Возможно, жутких последствий не произошло бы, и мы остались друзьями, но было уже поздно что-либо говорить. Поздно. Попытка вырваться из рук эльфа были без усилий с его стороны пресечены. Не выдержав такого обращения, запальчиво крикнула.
— Чего ты меня держишь, если я тебе противна? Тогда отпусти меня на все четыре стороны, и ты никогда больше не увидишь лживую маленькую стерву. И тебе не надо будет с ней нянчиться. И она больше не причинит боль другим, — крупная дрожь била мое тело, сотрясая и выворачивая душу наизнанку, но я упрямо сжимала кулаки и губы, стараясь, чтобы слезы не выдали меня с головой. Иначе эльф не упустит такого случая и начнет злорадствовать, и смеяться надо мной.
— Ты долго будешь выворачиваться, и произносить пафосные речи? Почему тебе не признаться во лжи, так же проще? — его глаза излучали недоверие и ехидство, причиняя еще больше душевных мук.
— Лучше меня отпустите, иначе я... — переходя на Вы, с трудом справившись с голосом, который не хотел подчиняться, пытаясь унять дрожь, решительно посмотрела на темного принца эльфов. Я хотела добавить, что сбегу при удобном случае.
— Ты мне угрожаешь? — вкрадчиво перебил меня темный эльф. — Лживая птичка, не нарывайся! Иначе тебе несдобровать! — его слова и тон голоса добивали медленно и верно, не оставляя шанса жить дальше. Солгав ему единожды и выставив его посмешищем в своих же собственных глазах, я изменила его отношение ко мне.
"Я сделала из него дурака, унизив его. А он знает себе цену и никогда не простит меня. Что же я наделала? — безысходная тоска воспоминаний о прошлом, потеря дружбы королевы и темного эльфа, любовь к синеглазому лиинарцу не оставляли мое сердце в покое. С трудом подружившись с эльфом, в одно мгновение разрушила все, что между нами было.
" Мне теперь не нужен проклятый артефакт, из-за которого все и произошло. Вэлу он нужней", — горестно подумала и пожалела, что он у меня в кармане. Украдкой вынув его, стала резко вырываться из рук моего бывшего друга. Но эльф не опускал меня, и тогда, сделав вид, что хочу вырваться из его стальных объятий, незаметно опустила артефакт в карман плаща эльфа.
— Ну, чего ты меня держишь? Может, наконец, отпустишь? Или ты влюбился в человеческое существо? — решила его задеть, предвидя заранее, что он поведется на мои слова. Так и случилось. В пылу гнева он не заметил, как артефакт оказался на дне кармана его плаща.
— Ты больно о себе высокого мнения, лживая тварь! — сухо произнес эльф и разжал руки. Резко отпрыгнув от него, я была готова перемещаться, и ласково смотря на него произнесла.
— Прощай мой милый друг. Надеюсь, ты когда-нибудь поймешь и простишь меня, — вокруг меня начало собираться зеленоватое свечение, первый признак того, что я готова к материализации. Надо только представить, куда перемещаться. Неожиданно раздался голос принадлежащий артефакту и сбивший меня с толку.
— Останови ее! Это я виноват во всем. Она тут ни при чем, — у эльфа пошевелились кончики ушей, и я поняла, что Валатар услышал.
"Он меня обманул, сказав, что только я одна могу его слышать, — я лихорадочно пыталась сосредоточиться на перемещении, но упустила момент, когда эльф оказался около меня и, обхватив руками, прижался ко мне".
В голове почему-то замелькало слово "в горы". Не успела произнести про себя эти слова, как невидимая сила вырвала нас из этого места и переместила по моему желанию.
Глава 29
Мы стояли на каменистой тропинке среди крутых гор. Эльф крепко держал меня в своих объятиях, как будто чего-то боялся, скорее всего, чтобы не сбежала от него. Безразлично рассматривая пейзаж, наткнулась на рядом стоящего жеребца, который переминаясь с ноги на ногу всхрапывал, мотая головой.
"А как Солинвир мог переместиться? Он же находился в стороне! — удивившись, посмотрела на жеребца, не понимая, как это могло произойти. Но внезапно пришла мысль, что конь находился в круге зеленоватого свечения, и при перемещении Солинвира коснулась невидимая сила. Далее взгляд переместился на грудь эльфа, так как она находилась на уровне глаз. Я, вскинув голову, посмотрела на Валатара снизу вверх и запальчиво крикнула.
— И чего ты увязался со мной? Так же лучше для нас обоих, — с негодованием и злостью уставилась в черные глаза Валатара, начиная заводиться. — Сам же сказал, что... — не успела произнести свой гневный монолог, как Валатар зажал мой рот ладонью и негодующе произнес, смотря на меня опустошенными глазами.
— Давай, рассказывай по порядку, что произошло! Я пока договаривался с феей о захоронении останков, ты уже успела во что-то вляпаться, — слова эльфа повергли в шок, причем начинающий трансформироваться в истерику.
— Ты, оказывается, договаривался... — я стала заикаться. — И з-з-з-з-заставил меня к-к-к-к-к-овыряться в них... Д-д-д-д-да, знаешь т-т-т-т-т-ты кто...? — и задохнулась от возмущения, злобно сощурив глаза. В душе клокотала обида, норовя вырваться на эльфийскую голову друга неприятными для слуха ругательствами. Пытаясь освободиться из рук Валатара, негодовала от того, что он крепко держал меня за плечи и не отпускал.
— Сначала, успокойся и расскажи, что с тобой произошло, а потом и я тебе все по порядку объясню, — погладил мою голову эльф и прижал к своей груди.
— Не буду я тебе ничего рассказывать, — во мне все клокотало и бурлило от переполнявших эмоций и обиды, но голос артефакта, который до этого времени молчал, перебил мою гневную речь.
— Расскажи ему, не упрямься, Лэрини. Эльфы существа справедливые, он поймет и простит.
— Не нужно мне его прощение, — уткнувшись в грудь Валатара, крикнула с обидой в голосе, чтобы не показывать боль и подступившиеся к глазам слезы, которые явно отражались мукой на лице, а потом гневно закричала на артефакт, который еще больше подлил масло в огонь, разозлив меня не на шутку. — А ты злобный обманщик. Кто сказал, что только я слышу твой голос? Ненавижу тебя! — сжав губы, чтобы они предательски не дрожали, снова уткнулась в Валатара, словно прячась или ища спасения от злого и несправедливого мира, в котором я потерялась уж более пяти рил назад.
— Значит, артефакт во всем виноват? Он тебя связывал? Малышка, расскажи все по порядку! Я не сердился на тебя, я только делал вид... — перебив его, гневно вскинула голову, да так что длинные пряди взметнулись в стороны, и посмотрела на него в упор.
— Я тебе не малышка. Пусть другие для тебя будут малышками, добрыми и правдивыми птичками и не стервами, — гневно сверкая глазами, воскликнула я. — Ты опять меня разыгрывал или перевоспитывал? Ну, сколько ты будешь это делать? Неужели ты мог подумать, что я злонамеренно тебе лгала? Если я и не могу сказать правды, то лучше промолчу или переведу разговор на другую тему, но лгать специально, чтобы выставлять кого-то в дураках... — и добавила с обидой — Особенно тебя... — замолчала. Рана в моей душе была столь глубока, что я не могла продолжать вести дискуссию на тему кто прав, а кто виноват. Сказанное эльфом, жгло меня каленым железом, оставляя не заживающие раны в моей многострадальной душе. Я вся горела огнем обиды от той несправедливости, которую получила от Валатара. Слишком жестоко со мной поступил мой друг, и не хотелось с ним ни о чем говорить, а эльф, не обращая на мое состояние ни малейшего внимания, продолжал гладить меня как маленького ребенка по голове.
— Может, ты выпустишь меня из своих цепких ручонок? — сердито буркнув, попыталась освободиться из его объятий. Но эльф даже и ухом не повел, только слегка разжал руки и неожиданно засмеялся.
— Что смеешься, весело стало? Такой здоровенный мужчина, а борешься с женщиной, — ехидно и в то же время по-детски продолжила сердитую речь, сопровождая ее негодующим взглядом и злобно сжатыми губами.
— Птичка моя! Если я тебя отпущу, то ты снова попытаешься сбежать. А я без тебя не могу... Валатар развел руки в сторону, а потом, спохватившись, быстро взял за плечи. Возможно, опасался, что его слова возымеют на меня положительное действие, и я постараюсь тут же сбежать. — Так что буду ждать, пока ты перестанешь на меня обижаться и простишь.
— Придется долго ждать. И дождешься ли ты? — злобно упрямилась я, изображая на лице хмурое небо с грозовыми облаками готовыми обрушиться на голову неудачника, который их вызвал разрядами молний. Это я так представила свое лицо, а что там было на самом деле, не видела.
— Сколько, солнце мое? — нежно коснувшись мочки уха, эльф устало вздохнул.
— Когда рак на горе свиснет,— сердито пробубнив известную поговорку из моего родного мира замолчала.
— Кто? — удивился Валатар и вопросительно взглянул на меня. Решив перевести разговор на другую тему, чтобы избежать дальнейших вопросов о загадочном для эльфа раке продолжила с энтузиазмом возмущаться.
— Как я могу простить твою эльфийскую задницу, если ты даже не удосужился попросить у меня как следует прощение? Извинениями решил отделаться? — а потом взволнованно сказала. — Ну, как ты мог подумать, что я тебя специально обманула, и хотела посмеяться над тобой? — обиженно надув губы, опустила глаза вниз, и чтобы скрыть свое замешательство, усердно начала рассматривать ткань на плаще Валатара.
— Лэр! Неужели ты могла подумать, что я тебе наговорил, так считаю? Жаль, что ты ведешься на мои провокации. А по поводу задницы... — и чмокнул меня в макушку, при этом его голос подозрительно улыбался. — Она тебе понравилась?
— Вот еще! Ты в последнее время много мечтаешь, вот и возомнил о себе невесть что, — я осеклась на мгновение, когда Валатар прижался к макушке, но поборов откуда-то взявшееся замешательство продолжила говорить.
— Не подлизывайся! Хитрый какой, — грустно вздохнув, посмотрела на эльфа и неожиданно увидела его тоскливые глаза. Злость куда-то улетучилась, и я перестала сердиться на печального эльфа.
— Ну, ты, рискуешь, Вэл. Разве можно такие обидные слова говорить, не зная, что к чему? Из-за своей резкости и импульсивности можешь много потерять хорошего, и потом локти кусать всю оставшуюся жизни, жалея о том, что наделал,— пожурив его вдруг неожиданно для себя протянув руку к его голове, ласково погладила черные как смоль волосы. Вэл нежно притянул меня к себе и, заглядывая в глаза, прошептал на ухо.
— Маленькая моя, извини! Я иногда бываю резок, но это черта нашей расы. Мне пока сложно полностью измениться. У нас на такие слова никто не обратил бы внимания, — он тяжело вздохнул. Отстранившись от меня, друг, сосредоточенно заглядывая мне в лицо, хотел что-то сказать и что-то увидеть. Я опустила глаза, не собираясь так легко прощать эльфа, иначе в дальнейшем все может повториться и упорно помалкивала, а Валатар терпеливо ждал, когда обида уйдет из моего сердца.
— Долго вы будете, как два упертых осла стоять, набравши в рот воды? Пора уже и помириться, — раздался голос артефакта. — Если Лэрини не в силах рассказать, что произошло, тогда я сам все объясню. Эльф слушал таинственный голос, приподняв брови, кончики ушек взволновано подрагивали, чутко улавливая интонацию произносящего свою речь таинственного голоса.
"Неужели он переживает? — удивилась я, внимательно наблюдая за Вэлом, опустив ресницы и пряча обиду, которая все еще терзала меня. Услышав рассказ артефакта, эльф некоторое время задумчиво молчал, но потом виновато спросил.
— А где он? — поинтересовался у меня эльф, ласково поглаживая мое плечо.
— У тебя в кармане, — нехотя буркнув, опустила голову вниз. Мое настроение никак не хотело улучшаться.
— Когда же ты умудрилась его туда положить? — недоуменно спросил эльф, ласково приподнимая мой подбородок и всматриваясь в сердитые глаза.
