Сделав короткую, едва заметную паузу, герцог бросил взгляд на дверь библиотеки. И продолжил:
— У меня нет нареканий к работе воспитательницы твоего брата. Но она в нашем доме — человек новый. И даже будь я уверен в том, что ей по силам справиться с охранной паутиной, я вряд ли счел бы возможным оказать ей такое доверие. Надеюсь, ты понимаешь, почему.
— Конечно, отец,— склонил голову Нейл. Герцог сцепил пальцы под подбородком.
— В таком случае,— проговорил он,— ты поймешь и причину, по которой со дня моего отъезда и до тех пор, пока я не вернусь, ночевать тебе придется дома. И ежедневно обновлять паутину не позже полуночи. Я рад, что у тебя появились друзья, и я ни в коем случае не принуждаю тебя рвать с ними, однако...
Снова легкая пауза. Повторять одно и то же по нескольку раз его светлость не любил, в сыновнем здравомыслии не сомневался, но донести всю важность своей просьбы до адресата причины имел более чем веские. Нейл, подняв глаза на отца, выпрямился в кресле.
— Я понимаю,— серьезно сказал он.— И вам с матушкой не о чем беспокоиться — даже не будь на доме никакой паутины, я никогда не оставил бы брата один на один с чужим человеком. Ничего не хочу сказать дурного о госпоже Делани, но это было бы по меньшей мере неразумно.
Кендал эль Хаарт удовлетворенно кивнул.
— Что же, другого ответа я от тебя не ждал,— отозвался он. И добавил как бы между прочим:— Не расстраивайся. Уверен, твои друзья всё поймут и войдут в твое положение.
Нейл отстраненно пожал плечами:
— Я не собираюсь ставить их в известность. Если мне захочется встретиться с тем же Райаном, это можно будет сделать днем... А ночью, если уж на то пошло, я и так всегда найду, чем заняться.
Он, разумеется, имел в виду Кассандру и тренировки. Но не услышав от отца в ответ ни слова, вдруг понял, что тот мог истолковать его слова превратно. Госпожа Делани была очень привлекательной женщиной. И пускай она на целых десять лет старше Нейла, однако... 'Найду чем заняться!— мысленно плюнул молодой человек.— Это же надо было такое ляпнуть!' Он почувствовал, что заливается краской.
— Я хотел сказать,— забормотал Нейл, уже понимая, насколько неубедительно это звучит,— что учебники... Что я за них давно не брался и... как раз будет время...
Уголки губ герцога предательски дрогнули. Явное смущение сына и напавшее вдруг на него косноязычие, как бы подозрительно они ни выглядели для кого-то другого, его светлость не обеспокоили — развеселили. Само собой, он был не без глаз и мог оценить внешность воспитательницы, но для него было совершенно ясно, что волноваться на ее счет в отношении Нейлара не стоит. Будь иначе, супругу Кендал без раздумий оставил бы дома.
— Учебники,— пожалев сына, благодушно заметил герцог,— это хорошо. Может, и до практических занятий под амулетом дойдет — я имею в виду шесты, но у тебя каникулы, так что решай сам, на что тратить свое время. Главное — помни о полуночи. Остальное не важно.
Он подвинул к себе стопку бумаг.
— Это всё, Нейлар. Можешь идти. Паутину сегодня я обновлю сам.
Нейл, вымученно кивнув, поднялся.
— Доброй ночи, отец,— пробормотал он. Нервным движением одернул многострадальный жилет и торопливо покинул библиотеку, по пути споткнувшись о порог и едва не растянувшись во весь рост. Кендал эль Хаарт, проводив Нейла смеющимся взглядом, откинул крышку чернильницы. Взял в руки перо, занес его над наполовину исписанным листом...
И все-таки не выдержал, широко улыбнулся.
Глава XIV
Ночь опустилась на восточный пригород внезапно. Казалось, еще несколько минут назад у горизонта багровела закатная полоса, тяжелые плотные сумерки окутывали аллеи, с открытых террас и лужаек доносились голоса и смех — и вдруг все исчезло, растворилось в густом сине-черном бархате, оставив вместо себя только монотонные песни цикад да неподвижные лунные полосы на опустевших садовых дорожках.
Нейлар эль Хаарт, остановившись у изгороди, прислушался. Потом закатал рукава рубахи и кошкой взобрался на толстую ветку старого дуба. Осторожно раздвинул густую листву, оглядел белеющий в свете луны баронский газон, широкую подъездную аллею, тонущее в тени высоких колонн крыльцо и сам дом, тихий, темный. 'Не припозднился ли я?— озабоченно подумал молодой человек.— Вроде полночь совсем недавно пробило'. Он снова прислушался. Нет, особняк Д'Элтаров спал. А Сандра? К изгороди не пришла, записки никакой не оставила... Может, попросту еще не вернулась с очередного приема? Нейл, помедлив, качнул головой. Если бы хозяева отсутствовали, над парадным входом, освещая аллею, обязательно сияли бы два ярких фонаря. Значит, и барон с баронессой, и обе их дочери дома.
'Обиделась, все-таки,— понял молодой человек.— Когда мы в последний раз виделись? В прошлую пятницу?' Он смущенно почесал кончик носа, оглянулся на безмолвный сад и легко соскользнул с ветки. Если Сандра уже спит, будить ее он, конечно, не станет. Но удостовериться, что с ней все в порядке, все-таки надо. Спустившись на землю, Нейл тенью скользнул вдоль зеленой изгороди, миновал трудноразличимую во тьме беседку, перепрыгнул через высохшую канавку для стока дождевой воды, обогнул буйные заросли чертополоха и, пригнувшись, нырнул в хитросплетение колючих ветвей акации. Иглы на них давно уже были обломаны, а сами ветки послушно расступались под рукой — Нейл всегда ходил к Д'Элтарам этой дорогой.
Сухо зашуршала, смыкаясь за спиной, брешь в живой изгороди. Молодой человек замер на мгновение, снова настороженно прислушался — ничего. Вот и славно. Прячась за стволами кипарисов, он быстро пересек храмовую рощу, на всякий случай про себя вознеся короткую молитву Танору, огляделся по сторонам и поднялся в воздух: люди спали, а вот цепные псы, которых обычно выпускали на ночь, вряд ли. И наткнуться сейчас на кого-то из них Нейлу совсем не хотелось. Маг поднялся еще выше, до второго этажа, и все так же стараясь держаться поближе к деревьям, что подковой окружали дом, поплыл к саду. Окно комнаты Сандры, чуть прикрытое разлапистыми ветками клена, выходило прямо на него.
И сейчас это самое окно — единственное из всех двадцати по эту сторону дома — ровно светилось. 'Значит, не спит. Отчего же тогда не пришла?..' Нейл плавно повел руками, развернулся и, привычно уже не потревожив листвы, опустился на выступающий вперед толстый сук. Уцепился за второй, повыше, потом за следующий. И подобравшись почти к самой раме, осторожно заглянул в комнату. Сквозь стекло и легкую кисейную занавесь он увидел Кассандру — в ситцевом домашнем платье, с кое-как перехваченными съехавшей лентой волосами, она сидела за низким рабочим столиком, на котором грудой свалены были пестрые отрезки атласа. На полу у ног девушки валялись катушки ниток, а лицо у нее было сонное и сердитое. 'Вот еще новости,— подивился Нейл, балансируя на ветке.— Дня, что ли, для шитья мало было?' Он скользнул пристрастным взглядом по комнатке, убедился, что кроме ее хозяйки там никого нет, и вытянул руку; ногти с противным скрипом царапнули стекло. Девушка подняла голову и обернулась к окну.
— Сандра,— шепотом позвал Нейл.— Впусти меня!
Та, недовольно выпятив нижнюю губу, что-то буркнула себе под нос. И бросив на столик атласную ленту, что держала в руках, поднялась.
— Не впущу,— таким же шепотом сказала она, чуть приоткрыв одну створку рамы и глядя на друга снизу вверх колючим взглядом.— Явился! То тебя демон знает где носит, то приходишь как ни в чем не бывало! Иди к своему дружку новому в окна скребись, предатель!
— Ну, Сандра...
— И слушать не хочу! — передернула плечами она, однако раму на себя все-таки потянула.— Я который день, как дурочка, к изгороди бегаю, а ты... Вот где ты был?
— Тебе прямо отсюда рассказывать?— вздохнул тот. Девушка сердито фыркнула. Потом, поколебавшись, вздернула подбородок и отступила на шаг.
— Лезь,— насупленно сказала она.— Окно не заперто.
Нейл вынул из кармана амулет, надел его и, толкнув раму, перебрался с ветки на подоконник. Потом бесшумно спрыгнул на пол, закрыл окно и примирительно сказал:
— Ты что не спишь? Ночь на дворе.
— Тебя жду,— проворчала она, не опуская демонстративно вздернутого подбородка.— Как моряка верная подруга из плавания... А то ты через окно не видел!
Молодой человек бросил косой взгляд на рабочий столик.
— Поздновато для рукоделия,— хмыкнул он, наклоняясь и поднимая с пола катушку зеленого шелка.— Или ты уже приданое шить взялась?
Ответом ему были раздраженное шипение и свирепо раздутые ноздри. Нейл, зная, что подлизываться к подружке сейчас бесполезно, с деланым интересом склонился над столом. Поворошил атлас, вздернул брови. И уцепив двумя пальцами скукоженую белую ленту, вопросительно помахал ею в воздухе:
— Очередная повинность или я что-то пропустил? Что это, Сандра? И кто этот несчастный? На свадьбу твой батюшка меня, понятно, не пригласит, так хоть имя скажи! Чтоб знать, чью загубленную молодость оплакивать.
Темные брови Кассандры сошлись на переносице. Одним движением вырвав из рук насмешника истерзанную ленту, она швырнула ее к остальным обрезкам и мрачно пообещала:
— Будешь издеваться — тебе повяжу. На шею. С двойным узлом!
Девушка пнула носком туфельки ножку кровати и с громким протяжным стоном плюхнулась в кресло. Нейл, пряча улыбку, опустился на стул.
— Ивовый день ведь еще послезавтра,— помолчав, сказал он. Кассандра сморщила нос:
— Знаю. Но у нас завтра вечер, и мама велела... Дались им эти традиции! Ну был бы у меня жених там какой-нибудь — ладно! Так нету же! И вышивка эта еще, все пальцы себе исколола, а толку?
Она надула губы. Кристобель, на чей талант ее сестра так рассчитывала, помочь ничем не успела. Сначала некстати проснулась уже было совсем задремавшая нянюшка, а потом полюбоваться на успехи дочерей явилась сама баронесса Д'Элтар, и все надежды Кассандры отделаться малой кровью пошли прахом. Старшую, как всегда, нежно потрепали по щечке, восторгаясь ее безукоризненной работой, а младшей прочли целую лекцию о том, что стыдно в ее возрасте не уметь двух стежков рядом положить, что Ивовый день — не просто праздник, что негоже являться в храм Легкокрылой с эдаким ужасом, а уж с пустыми руками — и вовсе позор на весь город, что...
— В общем,— тоскливо подытожила Кассандра,— мне велено к утру предоставить ее милости ивовую ленту по всем канонам. Или хотя бы что-то на нее похожее. Нейл, ты шить не умеешь?
Сын герцога отрицательно помотал головой. Вышивка, слава Танору, являлась исключительно женским делом, а одежду ему всегда штопали слуги. К тому же, в чем-то баронесса была права.
— Ведь все знакомые соберутся,— обронил он, с сомнением глядя на издырявленный иглой атласный отрез, весь покрытый кривыми красными 'листьями', больше похожими на говяжьи сосиски.— Сейчас уже почти никто лент своим суженым не повязывает, просто к священному дереву у храма несут. Вот и выйдет, что у всех — сердечный дар богине, а у тебя... Гхм! Ну где ты красную иву видела?
— В страшном сне,— буркнула подруга.— И еще год, кажется, теперь видеть буду.
— А что сестрицу не попросила?
— Да я хотела...— скуксилась Кассандра, но договорить не успела — товарищ вдруг резко, повелительно вскинул вверх руку, прислушался к чему-то и изменился в лице.
— Накаркал!..— прошипел он сквозь зубы, вскакивая со стула. Девушка округлила глаза:
— Ты что? Нейл! Куда?!
Молодой человек, не размениваясь на объяснения, метнулся за портьеру — и, как оказалось, очень вовремя. Не успела Кассандра даже моргнуть, как дверная ручка вздрогнула, а сама дверь приоткрылась.
— Не спишь?— едва слышно прошелестели из коридора. Младшая дочь барона мысленно отвесила себе хорошего подзатыльника — вот что значит не уметь держать себя в руках! Разобиделась, пошла губы дуть, а о том, что запереться надо, не подумала! 'Хорошо, у Нейла слух как у собаки,— подумала она, торопливо поднимаясь из кресла навстречу сестре.— А то ведь точно попались бы!.. Ну что я за разиня?!'
— Не сплю, конечно,— мельком глянув в сторону оконной занавеси, отозвалась она.— Видно, завтра на приеме спать придется. А ты-то? Я думала, давно уже десятый сон видишь. Случилось что-нибудь?
Кристобель, проскользнув в комнату и прикрыв за своей спиною дверь, смущенно улыбнулась:
— Нет. Я просто подумала... Конечно, богине неважно, как ты шьешь! Но мама... Я понимаю, она хочет, как лучше...
— Осрамиться она не хочет,— вставила Кассандра.— На всю столицу, с такой криворукой дочерью. Только с чего она вдруг решила, что бессонная ночь из меня мастерицу сделает? Ну не мое это! Не мое!
Кристобель опустила ресницы.
— Я знаю,— вновь улыбнулась она. И, оглянувшись на дверь, заговорщицки прищурилась.— Но ведь все-таки праздник! Вот. Держи.
Она скользнула рукой за корсаж платья. В полутьме мягко блеснули атласные складки, и в руки ахнувшей Кассандры упала ивовая лента — такая, какой она должна быть. Гладкая, расшитая серебристо-зелеными молодыми листочками, красивая, как с картинки.
— Я несколько листиков неровно вышила,— проговорила Кристобель.— Вот тут, тут и тут. Чтобы мама не догадалась.
— Все равно догадается,— покачала головой сестра. Неровностей она лично не видела совсем. Безупречно. Как всегда. И никаких сосисок да гусениц.— Ох, Крис!.. Ты не представляешь, как ты меня выручила! Чудо, чудо, чудо ты мое!
Сияющая как медный таз младшая от души обняла старшую и расцеловала ее в обе щеки. Кристобель покраснела от удовольствия.
— Мы же сестры,— сказала она.— И мне до сих пор совестно перед тобой за то письмо из Даккарая...
— Забудь!— великодушно отмахнулась Кассандра, любуясь бесценным даром.— Я уж давно на тебя не сержусь!
Она осторожно разложила ленту на каминной полке и еще раз крепко обняла вконец смутившуюся сестру.
— Спасибо тебе. Я бы в жизни не справилась, а у тебя настоящий дар... Беги спать! А то вдруг мама решит проверить, как я тут над пяльцами чахну?
В своем предположении Кассандра очень сомневалась и Кристобель была благодарна искренне, но наличие за занавеской полночного гостя к долгим беседам не располагало. Старшая дочь барона, вновь с опаской оглянувшись, кивнула.
— Ты тоже не сиди долго,— шепнула она, скользнув к двери.— Ведь и правда завтра на приеме уснешь! Доброй ночи, Кэсси.
— Доброй ночи...
Дверь беззвучно открылась — и снова закрылась. Маленькая спальня погрузилась в напряженную тишину. Комната Кристобель была через две от ее младшей сестры, но учитывая недавний промах лучше было перебдеть...
— Вылезай,— спустя минуту сказала Кассандра.— Обошлось.
Она повернула в замочной скважине ключ и, для верности подергав дверную ручку, обернулась:
— Эй! Ты там не задохнулся?
Портьера колыхнулась.
— Нет,— отозвался сын герцога, выбираясь из своего укрытия.— Но пробрало меня знатно. У, демон! Еще и ободрался обо что-то.
Он поднес к свече левую руку — тыльная сторона ладони была распорота до крови. Кассандра ойкнула. И, секунду подумав, шагнула к столу.
