12 городов. Тенеуст

"Все они сейчас снятся королю, — пронеслось в мыслях мальчика. — А сервус оживил этот сон".

Для чего? Это было очевидно — люди-сновидения вышли из сна и обрели подобие плоти, чтобы убить короля Теодора, пока он спит.

Немного оробев перед их фанатичными взглядами, Ростик сделал маленький шажок назад, но сразу же остановился, потому что ожившие сновидения вдруг потеряли к нему всякий интерес — они отвернулись от него все одновременно.

Мужчина с бородкой клинышком направил свою шпагу в сторону королевского ложа. Это словно послужило знаком для всех остальных. Несколько женщин и мужчин в одеждах придворных, богатых торговцев и простого люда окружили королевское ложе, обступая его все теснее и теснее.

— Эй, постойте! — крикнул им Ростик, догадываясь, что будет, если они доберутся до короля.

Однако люди-сновидения даже не глянули в его сторону, как будто мальчик был пустым местом. Ростик вдруг разозлился: вот только что он боялся, что они нападут на него, а теперь видит, что им до него и дела никакого нет.

— Не игнорируйте меня, тупые кошмары, — недовольно проворчал он себе под нос, после чего, взяв в руку змеевик, уже во весь голос воскликнул: — Итолп Тенансу!

Амулет вспыхнул зеленым светом, и люди-сновидения пошли рябью, как отражение на воде, в считанные секунды растворившись в воздухе.

— Так вам! — довольно воскликнул Ростик.

Однако радовался он преждевременно. Сквозь открытое окно в комнату донеслось громкое "Кар-р-р-р!". В воздухе на мгновение возникла странная, вызывающая подспудную тревогу вибрация. Материализуясь по велению голоса, принадлежащего черному ворону, мужчина со шпагой и все остальные возникли в комнате снова. Вот только теперь они были ближе к королевскому ложу, чем перед исчезновением.

Ростик в первый момент растерянно моргал, но когда король громко простонал во сне, мальчик пришел в себя от удивления.

— Сервус снова их оживляет, — мрачно констатировал он.

А Ростик уже было обрадовался, что все решилось слишком просто. Он снова громко воскликнул:

— Итолп Тенансу!

И в этот раз они испарились в рассеивающемся свете змеевика в тот же миг. И опять донесшееся из окна "Кар-р-р!" заставило их появиться вновь — еще ближе к полупрозрачному пологу, за которым метался во сне король Теодор.

— Так ничего не получится! — досадливо цыкнул Ростик. — Пока этот ворон за окном каркает, они будут оживать снова и снова!

Мальчик перевел взгляд в сторону окна, откуда доносилось размеренное: "Кар-р-р! Кар-р-р! Кар-р-р!".

— Надо заставить его замолчать, — сказал себе Ростик и бросился к окну.

В этот раз он порадовался, что люди-сновидения не обращают на него внимания. Беспрепятственно мальчик бегом пересек комнату и чуть ли не упал животом на подоконник, вывалившись из окна, чтобы увидеть сервуса.

Ворон — большой и черный, как самая непроглядная ночь, — чуть повернул голову и глянул на мальчика одним глазом. Ростик невольно сглотнул подкативший к горлу комок. Ему вдруг показалось, что из тела ворона на него посмотрело совсем другое существо. Таинственное и страшное нечто словно использовало ворона, как замочную скважину, чтобы подглядывать за Ростиком. Оно глядело на него одним птичьим глазом со шпиля соседней башни — Ростик хорошо видел ее, благодаря подковообразной форме дворца.

Мальчик резко зажмурился, отгоняя парализовавший его страх, и тряхнул головой.

— Не напугаешь, — сквозь зубы прошептал он.

Хоть он и обращался к сервусу, но на самом деле внушал это самому себе.

Ворон снова каркнул — протяжный и вибрирующий звук разлился в воздухе волной. Ростик вздрогнул и бросил взгляд через плечо — в глубь комнаты, где люди-сновидения вплотную подошли к ложу короля.

— Итолп Тенансу! — в панике схватившись за змеевик, воскликнул Ростик.

Зеленая вспышка заставила сновидения исчезнуть, но громкое "Кар-р-р!", резанувшее слух Ростика, снова оживило их.

— Да замолчи ты! — неожиданно для самого себя вспылил мальчик.

Повернувшись опять к окну, он сжал змеевик в вытянутой руке, направил его в сторону сервуса, и прокричал второе из двух заклинаний, которые умел использовать:

— Менго!

Ворон-сервус тотчас вспыхнул оранжево-желтым факелом, но не прошло и двух секунд, как из этого факела донеслось очередное "Кар-р-р!" и пламя сошло с тела птицы. Сервус в облике черного ворона остался совершенно невредим.

"Все, как они говорили, — лихорадочно подумал Ростик. — Его невозможно уничтожить магией. Если даже огонь не действует...".

От этих мыслей его отвлек крик его величества. Ростик обернулся и увидел, как мужчина с бородкой клинышком отвел в сторону полог, по-прежнему указывая острием шпаги на короля — Теодор отчаянно метался во сне. В этот момент ему должно было сниться, что его вот-вот убьют.

Ростик сделал единственное, что пришло ему на ум — он бросился к королевскому ложу, на ходу выкрикивая: "Итолп Тенансу!".

Он подбежал к полупрозрачному пологу через мгновение после того, как подрагивающие, словно миражи, фигуры исчезли с его пути во вспышке зеленого света. Снаружи раздалось новое "Кар-р-р!", и мальчик снова выкрикнул заклинание.

Это продолжалось несколько долгих минут. Ворон-сервус оживлял сновидения своим "Кар-р-р!", которое с каждым разом звучало все громче, отчего у Ростика зазвенело в ушах. Мальчик почти беспрерывно выкрикивал "Итолп Тенансу!" — снова и снова, снова и снова. Люди-сновидения возникали и исчезали прямо перед его глазами, как будто мигал старый экран телевизора.

Ростику казалось, что эту дуэль сервус может продолжать вечно — в отличие от него. По вискам и шее мальчика уже стекали струи пока, а голос начинал хрипеть и срываться.

"Да почему он никак не проснется?!" — мысленно выкрикнул он.

Но уже знал ответ — король будет спать, пока действует магия сервуса. В этот раз все было не так, как раньше.

"Я больше не могу!", — в отчаянии думал Ростик, вслух при этом без конца повторяя:

— Итолп Тенансу! Итолп Тенансу!

Черт бы побрал этого сервуса!

Ну не мог же Ростик позволить, чтобы ожившие сновидения прямо на его глазах убили короля — слабовольного, но добродушного толстяка, который даже негодяя в тюрьму посадить, и то стыдится! Да и еще и настолько терзается чувством вины перед всеми подряд, что это его ожившее чувство вины теперь пытается его убить!

А люди-сновидения тем временем перестали игнорировать Ростика. Теперь он мешал им добраться до короля, и все они — мужчина с бородкой клинышком, женщина с высокой прической, какой-то толстяк в меховой куртке, старичок в цилиндре и еще человек пять — тянули руки к мальчику.

"Кар-р-р!"

"Итолп Тенансу!"

"Кар-р-р!"

"Итолп Тенансу!"

Сервус за окном словно глумился над ним — Ростику уже навязчиво казалось, что в этом протяжном "Кар-р-р! Кар-р-р! Кар-р-р!" он слышит "Ха-а-а! Ха-а-а! Ха-а-а!". Мальчик едва ли не лег спиной на полог королевского ложа, рискуя вот-вот завалиться назад.

Глаза людей-сновидений впивались в него фанатичными взглядами, и Ростик пожалел, что перед ним не обычные, живые, люди. Он мог бы ослепить их, чтобы они перестали видеть его. Ростик даже помнил нужное заклинание, которое когда-то услышал из уст Невера. Правда, он никогда не испытывал его на практике, но какое это имеет значение? Он ведь все равно не мог ослепить сновидения — точно так же, как не мог заставить сервуса замолчать!

И в этот самый момент, когда Ростик уже совершенно сорвал голос и выкрикивал "Итолп Тенансу!", хрипя и сипя, в его голове вдруг возникли слова.

Сначала он услышал голос Тарханкута, который говорил за ребенка, похищенного крадунами:

"Я забираю у тебя голос и никогда его тебе не верну. Тебя поглотит молчание".

А следом — голос Иво, повторяющий слова, когда-то сказанные ему Ури:

"Я забрал у него глаза, и его съела темнота".

Ростик вдруг к собственному изумлению осознал — они были похожи: похищенный крадунами, забравший голос у пса-сервуса, и маленький Ури, забравший глаза у черного колдуна, который похитил его старшего брата.

— Неужели... — забывшись, пробормотал Ростик, и тотчас вынужден был снова воскликнуть: — Итолп Тенансу!

"Кар-р-р!"

Шпага мужчины с бородкой клинышком царапнула Ростика по щеке, перед тем, как люди-сновидения исчезли под действием рассеивающего сон заклинания.

Чувствуя, как по лицу бежит теплая струйка, мальчик зажмурился, собирая остатки мужества. Следующее "Кар-р-р!" — и шпага может проткнуть его насквозь.

Ростик вдруг почувствовал отчаяние. Он просто мальчишка! Почему именно он сейчас сражается с этими ожившими кошмарами? Почему он тоже не уснул, как все?! Почему никто не придет на помощь?! Хоть кто-то! Хоть кто-то должен прийти и помочь ему! Хоть кто-то пусть заставит этого ворона замолчать!!!

"Кар-р-р!"

— Итолп Тенансу! — сорвавшимся голосом воскликнул Ростик в последний раз.

Под взглядами горящих фанатичным блеском глаз Ростик подался назад. Люди-сновидения тянули к нему руки, а шпага мужчины с бородкой клинышком вдруг воткнулась ему в плечо. Ростик вскрикнул от боли и, непроизвольно пытаясь отклониться от шпаги, опрокинулся назад. Он упал на постель короля, смутно слыша, как его величество кричит во сне, и заслонился руками.

"Не хотел глупо геройствовать, — в последний момент подумал он о самом себе, — а сам...".

Впоследствии, если бы у Ростика спросили, что он чувствовал в тот момент, он бы не знал, что ответить. Боль в плече отвлекала от страха. Страх перед ожившими сновидениями вытеснял чувство боли. Но на самом деле все происходило так стремительно, что он просто не успел ни по-настоящему испугаться, ни в полной мере осознать, что он ранен. Он хотел только одного: чтобы опасность миновала, чтобы и люди-сновидения, и сервус просто исчезли бы каким-нибудь чудесным образом. И чудо произошло.

Сначала Ростик услышал голос. Этот голос произносил что-то на непонятном языке — неведомая речь лилась единой волной, словно река. Ростик вспомнил: точно так же, без пауз, Управитель Снов заклинал кошмарные сновидения. Только если голос королевского ловца кошмаров произносил заклинания гулко и монотонно, то этот голос был похож на песню — очень странную, потому что она не была ни веселой, ни грустной, ни быстрой, ни медленной. У этой песни не было настроения.

Ростик открыл глаза и хотел отвести руки от лица, но понял, что, падая, сорвал полог и теперь запутался в нем. Ткань полога была прозрачной, однако мальчик, пытаясь из нее выбраться, все равно ничего не видел. Выпутываясь, он вдруг осознал, что больше не слышит карканья ворона. Когда с шумным выдохом ему наконец удалось сорвать с себя полог, первым, что увидел Ростик прямо перед собой, был юноша с темными прямыми волосами до плеч. Люди-сновидения исчезли, словно их и не было.

— Ури? — спросил мальчик, но вдруг поймал себя на мысли, что почему-то совсем не удивлен.

И только в тот момент, когда Ури повернул к нему свое лицо, Ростик увидел у него за спиной большую и черную тень на стене. Эта тень очевидно не принадлежала Ури — она была слишком огромной для его стройной фигуры. Тень поглотила королевские лилии на стенах и портреты, мебель и ковры, и Ростик в первый момент ошеломленно таращился на нее, не в силах осознать произошедшее.

Он открыл коридор теней? Как в тот вечер, на заброшенной стройке? И снова сделал это, сам не понимая — как? Или это сделал не он?

— Что произошло? — спросил он у Ури.

Небесно-голубые глаза глянули на мальчика привычным потусторонним взглядом.

— Каркал ворон, — сказал Ури. — Он пробуждал зло. Я забрал у него голос, и его съело молчание.

Ростика изнутри словно ударило молнией. Значит, в последний момент он правильно догадался! Ведь перед тем, как люди-сновидения набросились на него, Ростик успел подумать, что Ури и похищенный крадунами мальчик из рассказа Тарханкута похожи.

"То, что ты ищешь — рядом с тобой", — пришли ему на ум слова рыжебородого мага.

Вот как, значит? Голос "Грёз Орфея" обладал даром отбирать по своему желанию — потерянным даром крадунов. А ведь Ури действительно все это время был рядом.

— Но... как ты здесь оказался?

Голубые глаза Ури без выражения смотрели на Ростика.

— Меня позвал голос кровного долга. И мой голос пошел за ним, — ответил он.

Ростик поморгал, в первый момент решив, что не понимает ни слова, но потом вдруг сообразил. Под кровным долгом Ури, наверное, подразумевал тот случай, когда Ростик спас Иво от гарпии-сновидения. А что касается слов "мой голос пошел за ним"... Мальчик озадаченно хмыкнул.

"Кажется, это все-таки сделал я, — подумал он. — Открыл коридор теней, который почему-то привел прямо к Ури... Впрочем, ясно почему — ведь именно о нем я и подумал в последний момент".

— Э-э-э, — протянул вдруг сонный голос позади Ростика.

Мальчик резко обернулся и увидел сидящего на постели короля. Его величество выглядел слегка ошалевшим и явно не понимал, что происходит.

— Э-э-э... А что вы делаете на моей кровати, молодой человек? — очень вежливо, словно необходимость задать такой вопрос чрезвычайно стесняла его, поинтересовался Теодор.

Глаза Ростик широко распахнулись. Вскочив с постели, он опрометью бросился к окну и, перегнувшись через подоконник, посмотрел сначала на шпиль соседней башни, а потом вниз. На вымощенном брусчаткой королевском дворе, раскинув неподвижные крылья, лежала мертвая птица — большой и черный ворон.

— Сервус, — тихо произнес Ростик.

Ури отобрал у него голос, и сервус, потеряв способность воплощать в жизнь свое предназначение, умер. Когда это случилось, его сонные чары потеряли силу — вот почему король Теодор наконец проснулся.

"Но в таком случае и остальные..." — подумал Ростик, но не успел довести свою мысль до конца, как двери в королевские покои распахнулись. На пороге стоял Арни, встревоженный и тяжело дышащий, как будто он только что быстро бежал.

Оглядев королевскую опочивальню, Лис оценил обстановку — остановил взгляд на короле, заметил Ури — после чего направился прямо к Ростику. Подошел, выглянул в окно, хмыкнул, заметив мертвое тело птицы внизу, и только после этого посмотрел на мальчика. Окинув его цепким взглядом, улыбнулся и потрепал Ростика по голове.

— Ну вот, опять тебе досталось все самое интересное.

Глава 13

В ПРЕДДВЕРИИ

Проснувшись, Ростик с трудом разлепил веки. Зевнул. Принял сидячее положение и обнаружил себя на диване в гостиной стражей ордена. Он смутно помнил, как Фиалка колдовала над его плечом и давала пить какие-то зелья. Ростик скосил глаза на предплечье — оно было обвязано бинтами и, как ни странно, совсем не болело. А вот щеку, которую ему поцарапало шпагой одно из оживших сновидений, саднило. Наверное, эту царапину Фиалка посчитала незначительной и сильно лечить не стала.

— Проснулся?

Подняв голову, Ростик все еще мутным после сна взглядом посмотрел на стоящего у окна Арни и снова зевнул.

— Я долго спал? Не помню, как заснул.

— Еще бы! — весело отозвался Арни, склонив голову набок. — Пока мы дрыхли без задних ног, ты всю ночь отбивался от оживших сновидений. Не удивительно, что после всего этого тебя сморило.