Джон Шеттлер - "Киров-2: Огненный котел"

В это время зазвонил телефон и мичман сообщил ему, что его вызывают по радиосвязи с "Родни". Странно, подумал он, направляясь в радиорубку. К его немалому удивлению, это был заместитель командующего Флотом Метрополии адмирал сэр Брюс Фрэзер.

— Добрый день, Невилл, — раздался голос. — Прошу прощения за то, что прерываю обед, однако нужно обсудить некоторые вопросы.

— Я так и подумал, — ответил Сифрет.

— Хорошо. Я пока сам не знаю всех подробностей, однако Адмиралтейство связалось со мной и поручило проинформировать вас. Я не могу сказать большего по радиосвязи, так что если вы будете любезны позволить "Родни" подойти к вам по правому борту и подготовить чай. И да, после этого объявите режим полного радиомолчания.

Сифрет удивленно поднял брови. Это означало, что это на некоторое время была последняя радиопередача соединения до получения специального разрешения.

— Так точно, — ответил он. — И мы замедлим ход до 10 узлов, чтобы принять вас. "Эрл Грей" будет готов в 15.00. Одну ложку или две?

— Действуйте по усмотрению. Я полагаю, что сахара нам потребуется много. Но об этом позже. Конец связи.

* * *

Федоров напряженно стоял на главном командном посту "Кирова". Мысли, наконец, обрели твердость. Ощутив прилив адреналина, он поджал губы и придал лицу решительное выражение. Карпов ждал, затаив дыхание. Затем Федоров повернулся к рулевому и отдал приказ:

— Курс двести тридцать, полный вперед, — сказал он слегка дрогнувшим голосом.

— Есть курс двести тридцать, товарищ капитан. Скорость тридцать узлов.

Он повернулся к Карпову, отметив блеск в его глазах.

— Это будет гонка, товарищ капитан. Мы будем следовать этим курсом до 17.30, затем изменим курс на 200 градусов и пройдем мимо Кабо-Де-Нао до района к юго-западу от Картахены. Затем мы выйдем на курс 225 и направимся в Алборанское море. Соединение "Z" опережает нас и сейчас, вероятно, находится на траверзе Алжира. К моменту нашего следующего изменения курса они должны будут приближаться к Орану. Мы можем заметить их на радаре, однако я полагаю, что нужно будет поднять вертолет, чтобы определить их. Я хочу знать их точные координаты, курс и скорость, чтобы лучше рассчитать наш курс. И намерен сохранять для нас резерв в два узла, если нам это потребуется. — Полная боевая скорость "Кирова" составляла тридцать два узла.

Карпов улыбнулся.

— Вы приняли верное решение, товарищ капитан. — Он сказал это с гордостью и положил ему руку на плечо. — Теперь вы знаете, каково это.

— Я не ожидаю проблем в следующие десять-двенадцать часов, — сказал Федоров. — Я принял решение, но считаю необходимым доложить адмиралу. Он может отменить мой приказ...

Карпов пожал плечами. Вольский... Словно нужно было перепрыгнуть еще одно препятствие, словно долгой гонки с британский флотом до момента встречи было мало. Первой мыслью было пойти вместе с Федоровым и высказать свое мнение, но затем он понял, что Федоров должен был сам сделать это. Ему приказали стать командиром корабля, и он это сделал.

— Полагаю, что адмирал поддержит вас, товарищ капитан. Он уважает вас, и это дорогого стоит. Изложите свои соображения, и Вольский поступит так, как сочтет наилучшим. Я думаю, что стал понимать его. Да, он может выхватить вожжи из ваших рук, но когда будете спускаться в санчасть, прочувствуйте их в своих руках. Вы оседлали тигра. И не забывайте об этом никогда.

— Спасибо, капитан. Вы можете задержаться на несколько минут? Я сменю вас в 13.00.

— Так точно.

Карпов кратко отсалютовал двумя пальцами. Затем повернулся к вахтенному мичману и ясно сказал:

— Капитан покинул мостик!

Офицеры также отсалютовали ему, и да, он никогда не забудет этого момента. На этот раз все было иначе. Он был капитаном. Не просто одним из трех-четырех офицеров этого звания трех рангов на корабле*. Он был капитаном тяжелого атомного ракетного крейсера "Киров", флагманского корабля Северного Флота. И это было хорошо.

* Офицерский состав крейсеров проекта 1144 насчитывает от 105 до 120 офицеров, и крайне сомнительно, чтобы капитанов всех трех рангов из них было три-четыре

До санчасти он добирался недолго. Войдя, он обнаружил адмирала Вольского сидящим на койке. Его щеки обрели цвет, глаза стали ярче, а выражение мучительной боли исчезло с лица.

— Федоров! — Поприветствовал его адмирал. — Вы только что пропустили недурственный обед.

— Что-то подсказывает мне, что он пришел на запах хорошего борща, — сказал Золкин. — Сегодня они исправились за то, что было вчера, так что все было сделано правильно — морковь, пастернак, репа, хорошая капуста и, разумеется, прожаренная свекла!

— Пахнет великолепно, — сказал Федоров. Он снял фуражку и глубоко вдохнул.

— Товарищ адмирал, — начал он. — Я приказал увеличить ход до тридцати узлов с целью достичь Гибралтара прежде, чем туда вернется британский флот, — сказал он и замолчал, ожидая ответа.

— Понятно, — сказал Вольский, продолжая протирать руки салфеткой. — Продолжайте.

Молодой капитан изложил свои соображения, и Вольский спокойно выслушал его, не перебивая.

— Мы сойдемся очень близко, — подытожил он. — Даже на тридцати узлах мы не обгоним Соединение "Z" намного, хотя я не могу знать точно, пока не будут известны их точные координаты, курс и скорость.

— И как близко мы окажемся от этого "Соединения "Z"? — Он на мгновение бросил взгляд на Золкина. — Звучит угрожающе, да, Дмитрий? "Соединение "Z".

— Это будет зависеть от многих факторов, — сказал Федоров. — Обнаружили ли они нас и установили ли наше местоположение, от их приказов и даже, если так можно выразиться, любопытства. Однако я должен быть честен и сказать, что в Алборанском море будет мало места для маневра. Это бутылочное горлышко, однако оно все же шире Гибралтарского пролива.

— Предполагая, что мы все же столкнемся с ними, сможем ли мы обогнать их?

— Их крупные корабли да, товарищ адмирал. У линкоров не будет шанса догнать нас, если мы возьмем инициативу в этой гоне. Их легкие корабли смогут начать преследовать нас, однако недолго, и они будут представлять угрозу, несоизмеримую с 406-мм орудиями. Существует ряд факторов, работающих в нашу пользу. На данный момент они обходят нас, однако я проверил информацию по линкорам, и оказалось, что на "Родни" имеются проблемы с котлами и рулевой машиной. Они существуют уже несколько последних месяцев и усугубились, видимо, от маневров, которые конвой выполнял во время атак. Я удивлюсь, если он сможет развить пятнадцать узлов. "Нельсон", вероятно, мог бы развить двадцать, но я не думаю, что они станут разделять их.

— Согласен, — сказал Вольский. — Какие еще козыри есть у нас на руках?

— У нас может иметься преимущество внезапности. Возможно, они пока не обнаружили нас, и не смогут адекватно отреагировать при внезапном контакте. Кроме того, мы могли бы попытаться выдать себя за французский корабль, что, возможно, выиграет нам несколько важных минут или даже часов. Я не намерен применять оружия при отсутствии непосредственной угрозы, товарищ адмирал. Теперь наше основное оружие — скорость. — Он промолчал, затем кивнул и добавил.

— Разумеется, я помню, что вы рассматривали вариант с переговорами, товарищ адмирал. Однако я должен сказать, что, по моему убеждению, они будут бесплодны. Англичанам понадобилось меньше суток, чтобы попытаться уничтожить нас, и вопросы, скорее всего, потянутся один за другим. Я не могу найти это подходящим решением. Однако вы вправе отменить море решение, и готов оказать вам всю необходимую поддержку в ходе любых переговоров, которые вы можете начать. Если, по вашему мнению, я совершил ошибку, мы можем замедлить ход в любой момент.

Вольский взглянул на него, и улыбнулся.

— Нет, товарищ капитан. Вы не ошиблись. Вы приняли правильное командирское решение, и я вас поддерживаю. Действуйте по усмотрению, однако прошу держать меня в курсе.

Федоров словно стал чуть выше.

— Так точно, товарищ адмирал. Благодарю вас. — Он улыбнулся. — Теперь прошу меня простить, я должен переговорить с Добрыниным и убедиться, что мы сможем поддерживать такой ход без каких-либо проблем. Затем я планирую вменить Карпова на ГКП.

ГЛАВА 24

* * *

Адмирал Фрэзер расположился в кресле в кают-кампании линкора "Нельсон", испытывая оживление от недавнего прибытия на этот корабль. Его щеки и лоб все еще покраснели, а в носу стоял запах моря. Ему даже потребовалось мгновение, чтобы собраться, когда ординарец принес послеобеденный чай — как и обещал адмирал Сифрет — "Эрл Грей", ароматный и горячий.

Фрэзер был восходящей звездой Королевского флота. Он с отличием служил во время первой Мировой, стал экспертом в области корабельной артиллерии и руководил интернированием немецкого Флота открытого моря после ее окончания. Его обширный опыт включал также службу на авианосце "Глориес", службы начальником штаба Средиземноморского флота, должность Третьего морского лорда и звание рыцаря-командора ордена Бани. Ему также предстояло командовать линкором "Герцог Йорк" и, в частности, потопить немецкий рейдер "Шарнхорст" в конце 1943 года, затем получить назначение на Тихий океан и однажды подписать акт о капитуляции Японии от лица Британской империи на борту линкора "Миссури" в Токийском заливе. История, однако, приберегла для него еще кое-какие неожиданные повороты, о которых он не мог знать, сидя в этот момент за чаем.

— Что же, Невилл, похоже, что мы получили некую загадку. Я знаю, что тебе ничего не сообщили, я сам тоже знаю не намного больше, однако я получил те же самые приказы — немедленно развернуть соединение и следовать с максимально возможной скоростью к Гибралтару.

— Я лишь надеюсь, что вы скажете мне, почему, сэр Брюс, — ответил Сифрет. — Они знали друг друга много лет и привыкли отбрасывать формальности в личных разговорах, и не единожды разделяли чай и хлеб, хотя редко при подобных обстоятельствах. — Что привело к отмене операции "Юбилей"? Я полагал, что она не состоится, пока мы не проведем конвой на Мальту, после чего воссоздадим Соединение "Н" в Гибралтаре, чтобы иметь возможность обеспечить ее поддержку. Вы же знаете, что мы выдохлись. Они бросали на нас самолеты лопатами, и слава тебе, Господи, за то, что наши ребята из палубных эскадрилий проявили себя настолько превосходно.

— Совершенно верно, — сказал Фрэзер. Его песочного цвета волосы выцвели от седины, однако румянец все еще вносил в его образ жизнь и силу. Он повернулся к ординарцу, все еще стоявшему у входа. — Свободны, молодой человек.

— Есть, сэр! — Матрос отсалютовал и вышел, оставив их наедине. Фрэзер подался вперед, понизив голос. Его окружала атмосфера настороженности.

— Нет, операция "Юбилей" здесь не при чем. Более того, ее, по сути, отменили. Шестьдесят эскадрилий вернулись на свои базы, а у флота появилась другая задача.

— Другая задача? Продолжайте, сэр Брюс.

— Невилл, я должен извиниться за то, что ты ничего не знал из того, что я намереваюсь сейчас сказать. Да и никто, я полагаю, не знает всего. Я сам узнал об этом деле только когда стал заместителем командующего Флотом метрополии после ухода "Папы" Бринда на должность помощника начальника Морского штаба в Адмиралтейство. Это касается прошлогоднего инцидента к югу от Исландии. Я уверен, ты что-то знаешь, — он вежливо улыбнулся.

— Я знаю, что "Рипалс" тогда не вернулся, — угрюмо ответил Сифрет. — И все мы видели повреждения, полученные "Королем Георгом V" и "Принцем Уэльским". Должен сказать, что я тогда пытался что-то спрашивать, но был уже достаточно взрослым мальчиком, чтобы понять, куда не стоит лезть, так что просто заткнулся и занялся своими делами.

— Но ты, разумеется, знаешь слухи.

— О ракетах? Да, какой-то новый немецкий рейдер поднял настоящий переполох. Об этом было трудно не узнать. Об этом говорили в каждом кабаке и каждом борделе. Но матросы вообще много чего говорят. Нам сказали бить по башке каждого, кого поймаем на распространении подобных слухов, и, осмелюсь признаться, я и сам бил некоторых.

Фрэзер кивнул, отпил чая, и поставил чашку.

— Хорошо. Я должен сказать, что в этих слухах было больше правды, чем мы сначала поверили. На самом деле, большая часть была святой правдой. Это был корабль, немецкий, насколько мы можем судить, и с ним оказалось действительно тяжело справиться. Как ты знаешь, американцы тоже участвовали, и им досталось еще сильнее. Ты же читал газеты.

— Да, тогда был торпедирован линкор "Миссисипи". И, честно говоря, нам чертовски повезло, что так вышло. Янки бросились нам на помощь, как и надеялся сэр Уинстон.

— Да... Но только это была не торпедная атака.

Сифрет удивленно поднял брови, понимая, что Фрэзер явно к чему-то его подводит.

— Не торпедная атака?

— Это было нечто иное, — сказал Фрэзер. — Блэтчли-Парк полагает, что это было некое "чудо-оружие" херра Гитлера. Ты знаешь, что у них есть ракеты на чертежных досках. И у них оказалась одна бомба невдолбенной мощности для них. Как ты думаешь, почему мы рассредоточили объекты командной инфраструктуры по всему Королевству? Что происходит в бункерах, построенных в Шотландском высокогорье?

— Я полагал, там будут склады боеприпасов.

— Я тоже — до тех пор, пока туда не стали завозить столы и телефонную аппаратуру, а также прочее, чем загромождают кабинеты в Адмиралтействе. Командную инфраструктуру размазывают тонким слоем, Невилл, потому что они не хотят, чтобы однажды на Уайтхолл обрушилась одна из таких ракет.

— Понятно... Но причем здесь наши текущие приказы, сэр Брюс? Зачем нам нестись в Гибралтар?

— Генерал Монтгоммери укрепил свои позиции у Эль-Аламейна, и мы полагаем, что он не даст Роммелю прорваться к Александрии — по крайней мере пока. Таким образом, Суэцкий канал в безопасности — на данный момент. Вы сделали свое дело чтобы укрепить Мальту, и, несмотря на потери, я уверен, что нам удастся удерживать ее еще несколько месяцев. Жаль, что это обошлось так дорого — "Манчестер", "Нигерия", "Каир" и другие разворочены, а особенно тяжелым ударом стала потеря "Игла". Однако Берроуз развернет остатки Соединения "Х" и направится на запад примерно через три часа, и Адмиралтейство сообщило мне, что операция "Пьедестал" имеет второстепенное значение. — Он постучал пальцем по чашке, обдумывая, как продолжить свою мысль.

— Операция "Юбилей" отменена, а планы по операции "Факел" также повисли в воздухе. Не до этого, Невилл. Существует угроза Гибралтару... — Он позволил своим словам повиснуть в воздухе, сделав глоток чая и следя за реакцией Сифрета.

— Угроза Гибралтару? Что, неужели Испания все же решала выступить на стороне Гитлера?

— Нет, Франко этого не хочет. Это касается только Королевского флота, что возвращает нас к нашим приказам. В Средиземном море был обнаружен корабль — его засекли самолеты 248-й эскадрильи несколько дней назад. Парк отправил записи в Гибралтар, а оттуда они попали в Блэтчли-Парк. Я не совсем уверен, что они там решили, но, видимо, это имеет некое отношение к инциденту год назад у побережья Исландии. Ему присвоено кодовое обозначение, а нам был отдан приказ быть готовыми воспрепятствовать проходу любых судов через Гибралтарский пролив. Вам следует объявить полную боевую готовность при первом же обнаружении любого неопознанного судно и начать авиаразведку района к северу и северо-западу.