Технократы и имперцы

— Знакомься, Лай, это мой папа, Кимвел Гэгеллер. Папа, это Лионель Кохрейн, помочь которому меня попросила Миш.

— Ну если Миш выделила какого-то мужика до такой степени, что попросила ему помочь, то надо помочь, — хохотнул хозяин фермы.

— А часто Мишель Доре у тебя чего-нибудь такого просит? — поинтересовался Кохрейн.

— Не-а, по-моему, всего раза три и было. Обычно у неё какие-то более простые просьбы. Посылочку там кому-нибудь передать, или собрать какую-нибудь редкую травку.

— Ладно, молодёжь, — сказал Кимвел. — В ногах правды нет, пошли в дом. Тем более что вы как раз к позднему обеду.

Ученица ведьмы

— Ты после дороги из города в состоянии отправиться дальше? — спросила Одри после обеда.

— Нет проблем.

— Тогда пошли. У меня все равно на этот вечер ничего не было запланировано. Поэтому могу проводить тебя до дома колдуньи.

Она зашнуровала поплотнее высокие ботинки, вскинула на плечо ружье.

— У тебя есть оружие?

— Нож хороший есть.

— Эх, надо было в городе об этом спросить. Купили бы что-нибудь. По местным лесам без оружия лучше не ходить.

— И эта колдунья с ученицей тоже с оружием ходят?

— Нет, они же лесные жители, а не фермеры.

— Тогда и мне, наверное, не надо. Я же хочу стать таким, как они.

— Ладно, пошли, потом разберёмся.

Им пришлось преодолеть несколько километров среди полей сизаля и ананасов, прежде чем они углубились в лес. Потом едва намеченная тропинка вывела их на берег ручья, вдоль которого они пробирались через довольно разреженный и светлый лес. Через примерно два часа прогулки быстрым шагом Одри сказала:

— Ну вот, пришли.

И спустилась к ручью. В обрывистом берегу буквально сияла круглая дверь, выкрашенная зелёной краской, а дальше вдоль обрыва чернели такие же круглые окошки. Над дверью висела конструкция из металлических трубок, которая, как вспомнил Кохрейн, называлась "китайским колокольчиком".

Девушка решительно хлопнула рукой по этой конструкции и раздался мелодичный звон.

— Входи, открыто, — раздался из недр холма детский голос.

Одри дёрнула дверь за ручку, и, пригнувшись, скользнула внутрь. Кохрейн последовал за ней. Внутри за дверью была небольшая прихожая с полом, застеленным циновками, крючками для одежды и полочкой для обуви. Оттуда дальше вела уже обычная, прямоугольная дверь.

— Снимай обувь, — скомандовала фермерша, и, встав на одну ногу, как цапля, стала расшнуровывать свои ботинки. — Здесь принято по дому ходить босиком.

Разувшись, они прошли из прихожей в длинный коридор, протянувшийся вдоль обрыва, из которого были двери направо и налево.

— Я на кухне, — услышав шаги, сообщила хозяйка.

Кухня была соседним помещением с прихожей. Здесь имелась сложенная из диких камней печь с чугунной плитой. По явно самодельным полкам на стенах была расставлена фабричного производства посуда.

На полу, поджав под себя ноги, сидела девушка, или девочка-подросток, или все-таки уже девушка, одетая во что-то похожее на борцовскую куртку. Смуглая, довольно короткие чёрные волосы заплетены в две косички. Перед ней стояли две большие миски с каким-то корневищами, которые она перебирала и чистила.

— Привет, Дэлбээ, — сказала Одри. — А Цэцэг где?

— В деревню пошла. Что-то со старейшинами обсудить хотела. Дождёшься её?

— Не, побегу. Я сегодня в город ездила, так что усталая я слишком чаи распивать. Вот держи. — Одри достала из рюкзачка большой пластиковый пакет. — Все, что вы заказывали. И познакомься. Это Лионель Кохрейн. Его надо пристроить в ваше племя и подучить местным растениям и животным. Чтобы в начале сухого сезона он мог пристроиться проводником в какую-нибудь экспедицию и эти инопланетники не сообразили бы что он не местный.

Дэлбээ ни слова не проронила про необычную для этих краёв внешность Кохрейна. Надо, так надо. Что эти инопланетники знают о том, какие люди на Сликампере бывают, а какие нет.

Одри слегка обняла Лионеля на прощание, но от поцелуя уклонилась, подставив щёчку.

— Быстрый какой. Обойдёшься.

— Тебе, наверное, с дороги помыться надо? — спросила хозяйка подземного дома, когда рыжеволосая фермерша скрылась за поворотом тропы.

— А тут как — в ручье?

— Зачем?! У меня все равно печка раскочегарена, так что горячая вода сейчас есть. Мы тебе быстро ванну организуем.

Буквально через пять минут Лионель блаженствовал в большой деревянной бадье, наполненной чуть солоноватой слегка пузырящейся горячей водой с какими-то травами.

Когда он выбрался оттуда и надел на себя чистую футболку и спортивные штаны, Дэлбээ спросила:

— Утащить твоё барахло в стирку?

— Да, сейчас только мелочь из карманов вытащу.

Девушка с детской непосредственностью наблюдала за тем, какие вещи вытаскивает из карманов бывший цивилизованный человек.

— О, у тебя коммуникатор есть. Он работает?

— Ну как тебе сказать? Как компьютер или записная книжка работает. А соединяться с сетями не может, потому что мою сим-карту аннулировали, когда я был признан мёртвым.

— Это мы легко поправим. Сейчас. — она исчезла в коридоре и через минуту вернулась вручив ему запечатанный конверт с символикой местного провайдера. — У меня их целая пачка. Одри в прошлом году работала с биологами, которые на оленей следилки вешали. Вот у них остались лишние, следилки они забрали на следующую планету, а сим-карты просто бросили.

"Для бытовых приборов и охранных систем" — прочитал Лионель на конверте.

— Интересно, а никого не насторожит, что олень интересуется сетевой энциклопедией?

— Это же Сликампер. Все знают что такие сим-карты рано или поздно попадают к нонсам.

Лионель радостно подключился к сети и отправил письмо Джейн через выданный ему Лактиным оперативный почтовый ящик, в котором описал всю эту историю. Ответное письмо ехидная Джейн начала с обращения "My deer".

Когда расслабленный после бани, смывшей дорожную усталость, Лионель в выданном хозяйкой дома потёртом халате уселся на собственные ноги на циновке на полу с пиалой чая, а Дэлбээ устроилась напротив, он спросил молодую колдунью:

— А ты дочка Наранцэцэг?

— Нет, я ученица. Шаманские способности редко передаются от матери к ребёнку. У Цэцэг есть сын и две дочери, но ни у кого из них не обнаружилось способностей. Поэтому она отдала их на воспитание в семьи обычных людей. А я росла в семье земледельцев. Но когда я стала из девочки становиться девушкой, у меня началась шаманская болезнь. Я стала слышать голоса, видеть видения. Шаманы называют это "войлок порвался".

В смысле, порвалась стена, отделяющая этот мир от потустороннего.

Если с человеком такое случается, то у него только два пути — либо найдётся опытный шаман, который возьмёт его в ученики и научит справляться с нахлынувшими возможностями, либо человек сойдёт с ума.

К счастью, мои родители это понимали, и как только у меня это началось, сразу повели меня к Цэцэг. И вот я уже три года здесь живу. Наставница говорит, что скоро уже пора будет находить себе духа-покровителя и становиться самостоятельной шаманкой.

Внезапно девушка сменила тему:

— А научи меня пользоваться компьютером. А то я из технократов только с Одри общаюсь, а та соскальзывает с этой темы, говорит: "Сама толком не умею".

Кохрейн в общем ничего не имел против этого. Он достал свой коммуникатор и стал показывать что там к чему.

— О! — воскликнула Дэлбээ. — А оно переводить может! И с нашего языка на англик тоже.

Она быстро выбрала в меню переводчика позицию "Монгольский" и продиктовала несколько фраз. Выслушала перевод, кивнула:

— И правда переводит. Пожалуй, лучше чем понимает наш язык большинство фермеров. А если вот так? — она произнесла длинную фразу на своём языке.

— О, это бы и я, пожалуй, не перевела. Я на англике таких слов не не знаю.

Тут она вдруг внезапно замолчала, уйдя в себя. А через несколько секунд сказала:

— Цэцэг возвращается. Я её почувствовала у поворота долины. Пойдём встретим.

Она вскочила и побежала в прихожую. Кохрейн последовал за ней, продолжая держать в руках коммуникатор, включённый на перевод.

Ведьма

Наранцэцэг оказалась женщиной примерно того же роста, что и Дэлбээ, только чуточку более плотно сложенной. Такие же чёрные волосы, заплетённые в такие же косички, лишённая морщин ухоженная кожа лица. Так и не скажешь, что это женщина за сорок, мать троих детей. Хотя, конечно Кохрейну не настолько часто приходилось общаться с представителями жёлтой расы, чтобы оценивать их возраст на глаз.

— А кто это у нас в гостях, — спросила она у Дэлбээ на родном языке. Коммуникатор Кохрейна послушно перевёл.

Ученица затараторила с такой скоростью, что Кохрейну пришлось переключить переводчик на вывод текста на экран — синтезатор речи просто не успевал:

— Это Лионель, его Одри к нам привела. Ему надо пристроиться в экспедицию проводником, он всё умеет, только на нашей планете впервые. Он меня уже начал учить компьютером пользоваться.

Наранцэцэг обратилась к Лионелю на англике с интонациями школьной учительницы:

— Здравствуйте, Лионель. Приятно познакомиться. Давайте прямо сейчас займёмся оценкой вашего уровня подготовки.

Почему-то подготовку она начала оценивать не с, например, умения бесшумно ходить по лесу, а с выполнения всяких медицинских манипуляций. Причём в качестве жертвы использовалась Дэлбээ. Казалось бы понятно, больше некого — сам Кохрейн работает, а старшая шаманка проверяет результат. Но вот выполняя различные манипуляции с телом симпатичной девушки, с которой он уже успел подружиться, лейтенант с огромным трудом удерживал себя от нескромных мыслей. А девушка казалось и не пыталась удерживаться и чуть ли не намеренно его провоцировала.

Когда Цэцэг надоело мучить гостя и ученицу, она отправила Дэлбээ кипятить чай, а сама сказала:

— Завтра схожу с тобой в лес сама. Посмотрю что и как. Но потом, пожалуй, приставлю тебя к Дэлбээ. Ей уже пора начинать практиковать самостоятельно, но вот ходить без защитника по человеческим поселениям она ещё не готова. Из вас двоих один странствующий шаман получится.

Пойдём, покажу местное ружьё.

Они прошли по коридору мимо кухни на которой возилась ученица, и вошли в какую-то небольшую кладовку. Здесь, к удивлению Кохрейна на полках лежал набор разнообразных инструментов, к тяжёлому столу были прикручены здоровенные чугунные тиски, а на стене висело несколько ружей.

Она сдёрнула со стены одно ружье, побольше. К удивлению Лионеля это была пневматика примерно восьмимиллиметрового калибра с прикладом, представлявшим собой баллон для сжатого воздуха. Из-под стола Цэцэг выудила небольшой электрический компрессор. Компрессор был явно фабричного производства, а вот само ружье — ну либо очень качественная ремесленная работа, либо фабричная, но изукрашенная вручную до полной неузнаваемости.

— Кажется, я понимаю что здесь к чему, — сказал лейтенант. — Вы позволите?

Он принял из рук шаманки ружьё, положил на стол, в несколько движений разобрал, собрал, вытащил шомпол.

— Ты уже раньше имел дело с такими ружьями? — удивилась Наранцэцэг.

— С какими только не имел. Я же профессиональный военный. Похожие схемы очень популярны среди охотников и пейнтболистов. Только в лес обычно берут ручной насос, чтобы не зависеть от электричества.

— Ну, у нас если кто идёт на охоту, то тоже такое бывает. Но вы с Дэлбээ будете ходить от деревни к деревне. А значит насос можно с собой не брать. Возьмёшь запасной баллон, этого хватит на полсотни выстрелов. Больше пуль ты вряд ли с собой потащишь. А в любой деревне найдётся чем подкачать. Проблемы могут быть разве что на плантациях у новых поселенцев. И то, те кто живёт здесь уже долго, вроде дяди Кима обычно держат в доме компрессор высокого давления, для гостей из леса.

— А почему тогда Одри жалела, что я в в Непро-сити ружьё не купил?

— Новопоселенцы предпочитают пороховое оружие. И немножко не понимают какие у нас обычаи. Даже Одри, которая родилась и выросла здесь. Она думает, что ружьё — вещь недешёвая, поэтому лучше приходить со своим. Но поскольку без оружия здесь лучше не гулять, я, взявшись учить тебя жить в этих лесах, обязалась и обеспечить тебя оружием. А там просмотрим, может быть тебе удастся здесь за месяц-другой чем-нибудь заработать, чтобы расплатиться с оружейником. Руки у тебя, я смотрю, правильным концом вставлены.

— А пули для этих ружей стрелки сами льют? — поинтересовался Кохрейн, помнивший из курса военной истории, что так было на Земле до появления патронов с гильзами.

— Обычно покупают у деревенского кузнеца. Тут почти в каждой кузнице есть дроболитное дерево. Поэтому в форму пули никто не льёт, шарики лучше. Пристреливать под свою руку будешь?

— Обязательно! — ответил Кохрейн, уже обративший внимание на то, как регулируется прицел.

— Давай тогда завтра перед выходом. А то у Дэлбээ уже чай готов.

На следующий день Цэцэг проснулась с рассветом. Кохрейн сквозь сон услышал шаги по дому и тоже вскочил. Он успел проделать небольшую разминку, прежде чем ему в руки впихнули ружье и вывели из дома на огневой рубеж. Ну, рубеж это громко сказано. Просто на стволе дерева висела мишень, отделённая от дерева железным листом с жёлобом внизу.

Ружьё обладало довольно неплохим боем. Отстреляв первый десяток пуль, лейтенант немножко подкрутил винтики на прицеле и следующая серия ложилась в яблочко практически идеально.

После окончания стрельб Цэцэг собрала из жёлоба помятые свинцовые шарики.

— Завтра пойдёте с Дэлбээ в деревню, отдадите дядьке Лю, он перельёт.

После этого они вернулись в дом-нору, позавтракали, воткнули опустевший баллон-приклад в компрессор и поставили в ружьё другой. После чего отправились бродить по окрестным лесам.

Цэцэг явно занималась заготовкой каких-то трав. При этом она не спешила ничего объяснять, просто молча, краем глаза, поглядывала на то как себя коспех ведёт в лесу.

Наконец, когда они остановились перекусить, и маленький котелок, поставленный на какую-то странную конструкцию из дырявых железных листов уже начал закипать, она сказала:

— Молодец, хорошо в лесу держишься. Я ожидала худшего. Пожалуй, тебе уже можно доверить безопасность моей ученицы. Только прежде чем стрелять, спроси у неё. Здесь большая часть зверья на людей первыми не нападают. А кое-кого она уже способна отогнать, не причинив вреда. Поэтому в лесу она и без тебя будет не в опасности. А вот в деревне — она ещё не внушает окружающим того почтения, которыми обычно пользуются состоявшиеся шаманы.

Домой они вернулись к ужину. И кроме Дэлбээ их тут ждали пожилая крестьянка и жилистый мужчина, похоже охотник. Ученица доложила своей наставнице, что приходило ещё четыре человека, но они удовлетворились её помощью. А вот эти двое решили дождаться Наранцэцэг.

В результате за ужин они сели примерно через час. После того как пациенты были обслужены и выставлены.

Нонсы

На следующий день Лионель пошёл в лес с Дэлбээ. Девушка, в отличие от своей наставницы тараторила непрерывно. Настолько, что лейтенант даже начал несколько неуютно себя чувствовать, подозревая что тут можно, увлёкшись беседой и пропустить какого-нибудь опасного зверя.