После Пламени. Венец Феанора

— Фингон, это похоже на...

Я знал, что это. Знал, но не мог поверить. Слишком часто обманывал нас ледяной лабиринт, и любая ошибка была смертельно опасна.

— Сейчас, отец, — откликнулся я, не оборачиваясь. — Я проверю.

Упал на живот, подполз к краю пятна. Опираясь на локоть, вытянул свободную руку.

— Фингон?

Я хотел ответить отцу. И никак не мог совладать с голосом.

Под пальцами был — камень. Не лед.

Идти по берегу оказалось едва ли не труднее, чем по льду. Просто потому, что надо было идти. А земля казалась такой надежной и безопасной, что нестерпимо хотелось прилечь и закрыть глаза. Хоть ненадолго.

Измученные, едва переставляющие ноги нолдор менее всего походили сейчас на воинство. Лакомая добыча для Моргота.

Финголфин приказал тем, кто еще мог держать оружие, готовиться к бою. И выслал вперед разведчиков.

Враг, однако, нападать не спешил. Нолдор не встретили ни кровожадных тварей, ни свирепых орков, о которых знали от тех, кто явился когда-то в Аман из Эндорэ. Не было ни хищных и ядовитых растений, ни огненных пропастей. Только рыхлый снег в низинах и мокрая земля на пригорках. Только промозглый ветер и запах сырости. Только деревья и кусты, живые, но лишенные листьев. Только странно молчаливые чайки, кружащие над головой.

Серебряная ладья скрылась за горами на востоке. Финголфин выставил стражу и приказал разбить лагерь. И тут небо на западе залил золотой свет.

Мелькор мрачен и на меня смотреть избегает. Злится, что не сумел захватить серебряную ладью — я-то знаю, как он не любит проигрывать. Или не может простить, что я тогда засмеялся. Хотя смеялся я не над ним — просто от радости. От облегчения. Да разве ему объяснишь? Только хуже сделаешь.

А его настроение, похоже, людям передается. Спят они теперь беспокойно. Ворочаются, вздыхают. Мелькору следовало бы отойти подальше от них, пока не остынет. Если люди, пробудившись, увидят его таким угрюмым, думаю, испугаются.

О том, что произошло между нами, я стараюсь не думать. Слишком тяжело. А думать о другом получается плохо.

В Амане было проще: мы находили достаточно занятий и тем для разговоров, чтобы молчать о том, что нас разделяло. А главное — у нас не было никого, кроме друг друга. И осознание этого оказывалось важнее любых разногласий. Теперь у Мелькора есть его майар. Есть власть над балрогами и орками. Есть Ангбанд и Эндорэ. А я потерял все, кроме своего мастерства. Но если придется решать, остаться самим собой или сохранить нашу дружбу... Будь я один, я бы не колебался, что выбрать. Только вот пожертвовать нолдор, подставить их под удар я не смогу. Значит, придется... Э! Что это? Снова свет?!

Сияние на западе. Золотое. Лаурэлин!

Я зажмурился. Не от радости или волнения. Просто свет с непривычки показался мне слишком ярким. До рези в глазах.

Я прислонился к стволу дерева, рассеянно глядя на спящих людей. Их сон стал менее глубоким: то ли приближалось время пробуждения, то ли Младших Детей беспокоил свет.

Все было готово, теперь оставалось только ждать. При других обстоятельствах я занялся бы любимым делом, раз уж появилось свободное время. Слушал бы землю. Пел бы с ней. Подправлял кое-какие мелочи, чтобы усилить, оттенить величественное звучание основной Темы. Моей Темы.

Но менять что-то здесь и сейчас я опасался, не зная, как это повлияет на людей. Неудачного опыта с орками мне хватило. С новым народом следовало работать бережнее.

На Феанора я старался не смотреть лишний раз. Конечно, он имел полное право радоваться возрождению Тэльпериона. Но для меня эта мелодия была ядовитой занозой, засевшей в теле Эндорэ. И я пока не мог от нее избавится.

Словно в ответ на эти невеселые мысли, в руках начала пульсировать боль, медленно поднимаясь от кончиков пальцев к локтям. Нет... мысли были тут не при чем. Что-то опять изменилось в Музыке.

Я поднял глаза к небу. Ну, да, конечно! На западе расползалось пятно, похожее на желток раздавленного яйца. Еще один братский привет из Амана.

Свет Лаурэлина. Я скривился от боли при одном воспоминании о жаре Золотого Древа. Струйки жидкого пламени побежали вдоль позвоночника, в виски впились раскаленные иглы. Нет! Не сейчас! Если вслед за небесными ладьями явится войско...

Я резко охладил воздух вокруг. Порыв ледяного ветра ударил в лицо, растрепал волосы. Стало чуть легче.

Итак, Валар возродили свет Древ и отправили его в Эндорэ. С одной стороны, мне следовало немедленно возвращаться в Ангбанд и готовиться к обороне. С другой... если оставить людей сейчас, перед самым пробуждением, я мог их потерять.

Чем рискнуть: уже сотворенным миром или теми, которым престоит появиться через тысячелетия? Чем пожертвовать: настоящим или будущим?

Вся надежда была на то, что после возрождения Древ Валар обессилены. Вряд ли они отважатся начать войну со мной сразу, им потребуется время на восстановление. Тогда я успею застать пробуждение Младших Детей, а потом добраться до Ангбанда. Хорошо, что я взял с собой Феанора! Людей можно будет доверить ему.

Я попытался мысленно позвать Саурона. Не вышло: с появлением второй небесной ладьи Диссонанс усилился.

И тут я почувствовал — их. Людей. Они просыпались, и первым, что они ощущали, был восторг. Изумление. Любопытство. Мой мир им определенно нравился.

Ну, наконец-то!

Боль и тревога отступили, уползли куда-то на край сознания, так я обрадовался пробуждению Младших Детей. Моих Детей, вопреки тому, что было предпето. Вопреки воле Единого.

Люди будут служить мне и петь то, что мне нужно. Причем добровольно и с удовольствием. Вот так-то, отец!

...Э-э, а куда это вы, голубчики, смотрите с таким восхищением? Куда вы тянете руки? Вам что, нравится свет?! Вот только этого мне и не хватало!

Не хватало?... Хм, а ведь действительно, не хватало мне подданных, которые не боялись бы аманской Музыки. Ой, как не хватало! Орки-то подобного точно не вынесут. Как и большинство моих творений.

К тому же, я ведь всё равно найду способ подчинить себе этот свет — теперь, когда у меня есть Венец. Так что смотрите на него, Дети. Любуйтесь. Радуйтесь. Это меня вполне устраивает.

Пробудившиеся начинали осваиваться. Многие лица были по-прежнему обращены к тому, что с земли казалось огненным диском. Многие, но не все.

Кое-кто из людей перекатился на четвереньки и внимательно изучал траву, были и такие, что попробовали ее на вкус. Другие с любопытством разглядывали соседей. Пытались даже заговорить, правда, получалась пока невнятица. Какой-то юноша заметил Мелькора и шагнул к нему, но запутался в собственных ногах и плюхнулся на живот.

— Давай оставим их на время, — Вала наконец повернулся к Феанору. — Надо поговорить.

И, не оглядываясь, зашагал к лесу. Нолдо направился следом, стараясь скрыть напряжение. Он не представлял, чего теперь ждать от Восставшего. А ведь раньше считал, что хорошо знает друга.

Мелькор выбрал тень погуще и остановился.

— Тебе ведь нравятся... м-м... новые светильники Валар, — это было скорее утверждение, чем вопрос.

Мастер кивнул. Восставший неожиданно улыбнулся:

— Это ничего не меняет, друг мой.

Феанор молча смотрел на Валу. Ему очень хотелось верить, что все действительно осталось, как прежде. Что они друзья. Что стена, которая как будто начала расти между ними, была лишь игрой воображения.

— Это ничего не меняет, — повторил Мелькор. — Ты иной, чем я, и это твое право. Быть иным. Я тебе доверял прежде, доверяю и теперь. Полностью доверяю.

Пламенный снова кивнул, ожидая продолжения. Вала нахмурился. Упорное молчание Феанора тревожило Восставшего все сильнее. И начало раздражать.

— Полагаю, жизнь в Ангбанде тебе не слишком по вкусу, — Мелькор говорил теперь быстро и деловито, почти сухо.

— Это имеет значение? — приподнял бровь Пламенный.

— Мне нужен наместник. Тот, кому я смогу доверить управление людьми. Часть из них, когда придет срок, явятся в Ангбанд, но многие останутся жить в Эндорэ.

Губы Мелькора изогнулись в улыбке, но взгляд остался холодно-сосредоточенным.

— Я хочу, чтобы этим наместником стал ты.

"Если бы у меня было время, я занимался бы с Младшими сам!"

Вала все же не выдержал, резко повернул голову, и тяжелый замшелый валун поодаль словно взорвался изнутри под гневным взглядом Поющего. Осколки со свистом брызнули в стороны.

— Итак? — Восставший снова посмотрел на нолдо.

— А если я откажусь, меня постигнет такая же участь, как этот злосчастный булыжник? — насмешливо спросил мастер. — Тогда не стоит тянуть, потому что я не стану служить тебе, Мелькор.

— Разве я говорил о службе?

— А разве нет, Властелин Ангбанда? — Пламенный вздернул подбородок. — Ты сейчас выбираешь инструмент, чтобы обрабатывать людей, словно камни. Или это не так?

— Да, я собираюсь их обрабатывать! — Вала непроизвольно сжал кулаки, отчего лицо его перекосилось от боли. — Я хочу обучить их. Раскрыть их способности. Дать им силу.

— Прекрасно, — Феанор скрестил на груди руки. — Только без меня.

— Почему? — очень тихо поинтересовался Мелькор.

— Потому что я — не инструмент. Не подмастерье. И не слуга. Ни для кого из Валар.

Мы уснули, согретые теплыми лучами. Уснули спокойно и крепко — впервые с тех пор, как покинули берег Амана.

Золотой свет смешивался с серебряным. Воины по очереди стояли на страже, охраняя спящих, но Моргот не нападал.

Отец не спешил. Никто не знал, сколько у нас времени, чтобы набраться сил перед первой битвой. Мы отогревались у костров и лечили раненых, охотились и чинили одежду, точили оружие и тренировались, восстанавливая подзабытые навыки.

Снег вокруг понемногу таял и земля подсыхала. На пригорках появились незнакомые нам цветы — словно кто-то разбрызгал желтую краску. Мы с любопытством разглядывали узловатые стебельки и странные листья, шершавые с одной стороны и гладкие с другой.

А потом мы услышали звук, от которого мороз пробежал по коже. Треск ломающегося льда.

Белый зубчатый панцирь, покрывавший Хэлкараксэ, лопнул в нескольких местах, и трещины быстро расширялись. Мы пытались продолжать свои занятия, но взгляды то и дело возвращались к морю. К темной полосе, отделившей остатки ледяного лабиринта от берега.

— Вовремя мы успели, — тихо сказал я Тургону. — Они бы нас утопили.

— Если бы Валар хотели нас уничтожить, что мешало им сделать это? — возразил брат. — Времени у них было более, чем достаточно.

— Вряд ли они ставили такую цель, — я погладил рукоять меча, не отрывая взгляда от воды с обломками льда. — Скорее им все равно.

— Повелитель Саурон, позволь!..

Болдог оскалил клыки и облизнулся. Глаза его блестели от предвкушения схватки.

— Мы швырнем головы квынов к твоим ногам, Повелитель! Мы скормим их потроха волколакам. Властелин будет доволен.

— Властелин приказал не трогать нолдор, — сказал я сквозь зубы.

Я был зол. Сперва аманские ладьи, с которыми мы не смогли справиться. Потом — толпа нолдор на побережье. Назвать их войском не поворачивался язык. Они явились с севера, а как сумели попасть туда, оставалось загадкой. Разве что перешли Белегаэр по льду, безумные создания!

Поначалу незваные гости оставались на одном месте. Спали, охотились, осматривали окрестности. Но все больше времени уделяли тренировкам с оружием. Они явно готовились к войне. Вопрос — с кем.

Я доложил Властелину, с трудом пробившись сквозь Диссонанс, и получил приказ наблюдать. Разумно. По всем расчетам выходило, что это Финголфин ухитрился добраться до Эндорэ. Если так, у нас был хороший шанс, что нолдор сцепятся между собой, как раньше сцепились с тэлери. И нам потом останется лишь добить уцелевших. Или помиловать — как пожелает Мелькор.

Однако, уйдя с побережья, младший брат Феанора направился не на юг, а на восток — к Ангбанду. И сейчас нолдор трубили в рога и размахивали знаменами перед нашими воротами. Закрытыми, разумеется: с тех пор, как над Эндорэ появились светящиеся ладьи, мы перестали покидать крепость. Мелькор приказал не рисковать без необходимости, готовиться к обороне от войска Валар и ждать его возвращения.

Не рисковать... хм... так мы же и не рискуем. Орки, изводящиеся от скуки в отсутствие сражений, только и мечтают броситься в бой. Стоит выпустить их — и нолдор, измотанных длительным переходом, просто сметет стальная лавина.

От Властелина мне, конечно, потом достанется за самоуправство, но вряд ли сильно. В глубине души он будет как раз доволен. Мелькор не хуже меня знает, что врагов, даже если это всего лишь Воплощенные, нужно уничтожать, пока они ослаблены и разобщены. А не ждать, пока они поднимут голову. Тем более, в преддверии настоящей войны.

Разумеется, я доложу обо всем Властелину. Немного позже. Когда с Финголфином будет покончено. Только вот...

Мелькор всегда доверял нам. Мне доверял. Как и мы привыкли верить ему. Действовать за его спиной... нет, не стану! Даже если он ошибается — всё равно. Мы поем одну Тему.

На мой мысленный зов Вала откликнулся сразу. Оценил обстановку и отдал именно тот приказ, которого я опасался: позволить Финголфину уйти.

— Повелитель Саурон! Властелин приказал не нападать на нолдор. Но эти пришли са...

Договорить болдог не успел — отлетел к стене от удара моего кулака.

— Ты, кажется, хотел что-то сказать, Арзыг? — холодно осведомился я.

Орк выпрямился и слизнул кровь с разбитых губ:

— Каков... будет приказ Повелителя?

— Бойцов — на плац. Тренироваться. Без перерывов. Пока я не распоряжусь прекратить. Особо ретивых вояк отправь трудиться на рудники. На девять страж. Всё. Ступай.

Мелькор и Феанор почти не разговаривали друг с другом. И держались порознь. Хотя оба возились с Младшими: нолдо из жалости, Вала — ради будущего. Люди казались беспомощными, как новорожденные щенята. Еду добывать не умели, опасностей не чувствовали. Даже мысленной речью не владели совсем: объяснялись мимикой, жестами и короткими возгласами, не слишком внятными, зато чрезвычайно эмоциональными.

Пламенный морщился: и этому народу Мелькор прочил великое будущее?

Восставший улыбался: люди были податливыми, как разогретый металл, ничего не боялись, быстро учились и благодарно принимали любую заботу. Именно то, что нужно!

Феанор начал с того, что повел атани собирать хворост и показал, как добывать огонь.

Мелькор старательно затянул небо тучами, чтобы на всякий случай защитить людей от света. Немного подумав, слегка подогрел воздух: любой ветерок заставлял Младших Детей дрожать от холода.

— Одеть бы их, — заметил Феанор, как бы случайно оказавшись рядом с Восставшим.

— Разве что в шкуры, — задумчиво отозвался Вала. — Если, конечно, ты не умеешь обрабатывать лен.

— Этим у нас обычно занимаются женщины.

— А теперь ты хочешь, чтобы этим занялся я? — усмехнулся Мелькор. — Или ты предлагаешь мне спеть одежду для всей этой компании?

123 ... 262728293031