Зовущий из тени

Он икнул и снова приложился к фляге. Или к кубку.

— Умница! Еще немного! Все, хватит.

— Нам смотрят девы вслед, и поднят новый парус, — затянул принц любимую морскую песню, и товарищи тут же подхватили ее.

— Дневной погаснет свет...

— Приляг, сейчас станет легче, — предложил кто-то из моряков.

— Ну, пробира... — Илинго опустился на палубу и зевнул, привалившись к мачте.

— Колбу поставь! Не пролей, аккуратнее.

Принц попытался пожать плечами и поставил кубок на тщательно отдраенные доски.

— Не больно-то налегайте на выпивку, — бросил он товарищам. — Мне оставьте. Я сейчас... сейчас.

Илинго закрыл глаза. Еще не остывшая после сегодняшней жары палуба под щекой показалась ему мягче пуховой подушки.

— Не спи! — кто-то больно сжал принцу запястье. — Надо еще дать снадобье твоему другу.

* * *

Стирхой почему-то не нападал. Хоть и был раза в два больше, чем положено. Или это снизу казалось так.

Дрейв попробовал осторожно отползти в сторону, но не смог даже пошевелиться. Только лежать и смотреть на зверюгу-переростка. И ждать неизбежной смерти.

Тварь не спешила. Задумчиво сидела над беспомощной добычей и почесывала задней лапой грязно-серый, отливающий синевой бок.

— Как нам выбираться отсюда? — спросил стирхой.

И оказалось, что у него две головы. Нет, три! Причем если первая была обычная, с отвратительным хоботом и присоской, то вторая скорее походила на лошадиную, причем темно-зеленого цвета. А третья, ядовито-желтая, смахивала на человеческую, но без глаз, с длинным крючковатым клювом на месте носа и огромными ушами-лопухами.

— Быстрее всего через Зал тысячи возможностей, — предложила "лошадь".

— Ну, уж нет, ни за что! — возмутилась голова с клювом.

— Что, не понравилось мое творение? — насмешливо осведомилась обладательница хобота. — Это вам еще повезло, что все кости целы остались! Прежде незваные гости у меня не заходили так далеко. Надо полагать, этот болван Коам испортил что-нибудь в механизме. А ведь красивое было решение, а? Красивое?

— Кхм... — фыркнула "лошадь". — Есть другой путь?

— Есть, и не один, — разочарованно чмокнула присоской первая голова.

— Одного хватит, — снова встряла в разговор клювастая. — Но чтобы без сюрпризов!

— Без сюрпризов у меня не бывает, — хобот покачался из стороны в сторону. — Ладно уж, выведу самой простой дорогой.

— Только слушайся и все мои прика... советы исполняй сразу, — щелкнул клюв.

— Забирай приятеля своего и идем, — скомандовала зеленая "лошадь". — Сможешь его нести?

— А куда мне деваться? — огрызнулась первая голова.

Стирхой замолчал, и все три башки разом повернулись к добыче. Даже слепая.

Дрейв с ног до головы покрылся потом, но тело по-прежнему не слушалось.

Ну, вот и все. Какая мерзкая смерть!

Тварь протянула к беспомощному человеку лапу, подцепила когтями и начала поднимать. Кафрильди замутило, голову словно сжали раскаленные тиски, и он отключился.

* * *

Так паршиво Илинго чувствовал себя лишь однажды — наутро после того, как напился дешевого пойла в портовом кабаке. Только вот тогда можно было отлежаться, а сейчас ему приходилось тащить на себе бесчувственного Дрейва.

— Сверни направо, — деловито командовал Демсли. — Если тут пойти налево, то тебя сначала...

— Не надо! — взмолился Дийс, борясь с тошнотой. — Не сомневаюсь, что ты все придумал потрясающе, но давай без подробностей.

— Ну, не надо, так не надо, — слегка обиженно согласился Эрс. — Эх, молодежь! Не цените вы красоту мысли.

— Я ценю, — на всякий случай заверил его Илинго, мелкими шажками продвигаясь вперед. — Просто... ну, не сейчас, ладно?

— Как скажешь, — если бы у Демсли были губы, он бы их поджал. — Так, теперь слушай внимательно. Кладешь приятеля на пол, только как можно ближе к стене. Нет, не сюда, с другой стороны зала, у центрального барельефа. Отдышись, тебе сейчас придется действовать очень быстро.

Илинго послушно прикрыл глаза, стараясь успокоить дыхание. Сердце колотилось, на лбу выступила испарина.

— Скоро это пройдет? — устало спросил он.

— Дней через шесть, — без особого сочувствия заявил Демсли. — Ну, что, готов? Тогда слушай. Встаешь рядом со своим товарищем, прямо вплотную к нему. Отсчитываешь десять средних шагов к центру зала, очень быстро, но не бегом. Отталкиваешься и прыгаешь как можно дальше, несколько раз, пока не окажешься у противоположной стены. Там нажимаешь две выступающие плитки, которые будут прямо перед тобой. Потом седьмую справа, потом снова две центральные и третью слева. Запомнил? Имей в виду, второй попытки у тебя не будет.

— Запомнил, — не вполне уверенно ответил Дийс.

Только прыжков ему сейчас и не хватало, тут равновесие-то с трудом удерживаешь.

— Повтори, — потребовал Эрс.

Илинго повторил.

— А что случится, если я замешкаюсь или перепутаю плитки? — опасливо спросил он.

— Ты просил без подробностей.

— Ладно, — обреченно выдохнул добытчик, вставая спиной к стене рядом с Кафрильди и примериваясь. — Начали.

* * *

Когда Дрейв снова открыл глаза, никакого стирхоя не было. Он лежал на чем-тот твердом и нестерпимо холодном, так что его сразу пробрала дрожь.

Кафрильди осторожно пошевелил пальцами рук, потом ногами. Тело затекло, но слушалось. Только голова была тяжелой.

Дрейв с трудом приподнялся на локте и огляделся. Вокруг были не стены замка, а покрытые инеем кусты, под ним — меховой плащ, правда, промокший. И еще одним плащом его кто-то заботливо укрыл сверху. Хотя это сейчас не спасало от холода.

Поодаль потрескивал костерок, у которого спиной к Дрейву сидел Илинго. Мальчишка помешивал что-то в котелке и разговаривал сам с собой, да еще на разные голоса. Кафрильди, который собирался уже его окликнуть, замер с открытым ртом, невольно прислушиваясь.

— Когда-нибудь я вернусь сюда, — мечтательно говорил Дийс.

Голос его звучал на полтона ниже обычного и чуть с хрипотцой. Что ж, немудрено простудиться при такой-то сырости!

— Вернусь и наведу порядок.

— Замок наполовину разрушен, — голос Илинго снова стал обычным. — Может, проще новый построить?

— Вот что бывает, когда недоучка пытается управлять чужим творением! — перебил сам себя мальчишка и сердито фыркнул. — И ведь все равно это никакой пользы ему не принесло. Сдох мерзавец! А я жив.

— Жив, — с внезапным сомнением повторил он, пробуя варево. — М-м, готово. Думаю, Дрейва тоже стоит накормить.

— Нет, рано! Его тут же вывернет. Да и ты ешь понемногу, не торопись.

Свихнулся, понял Кафрильди. Вот просто совсем рассудком тронулся. Нет, можно рассуждать вслух, особенно если долго пробудешь в одиночестве. Но чтобы так беседовать самому с собой... дело плохо.

Дрейв осторожно повернулся и вытянул шею в тщетной попытке увидеть собеседника Илинго. Никого.

— Мне уже лучше, — парень принялся жадно есть прямо из котелка, поставленного на землю. — И мне нужны силы. Дрейв сам идти не сможет, а торчать здесь и ждать, пока он очухается, я не хочу, так что придется тащить его на себе.

Кафрильди беззвучно вздохнул и улегся на спину, уставившись в низкое, набухшее влагой небо. Он успел привыкнуть к мальчишке, да и тот проявил себя неплохо. Но теперь оставалось только избавиться от несчастного безумца. Разумеется, отдав тому его долю заработка. Бархальдский колдун не поскупился, так что кров и еда у Илинго будут, по крайней мере, на время. А потом... что же, в городе и дурачок проживет.

* * *

— Что? — изумился Илинго, непонимающе глядя на товарища. — Как так пути расходятся? Почему?

Скажи это ему Кафрильди сразу, как они добрались до Темрада, юноша, может, и не имел бы ничего против. Слишком свежи были воспоминания о полном ловушек замке.

Но прошло несколько дней. Добытчики ели и пили лучшее, что нашлось в трактире, отсыпались, пару раз отлично провели время с девушками, и Дийс понял, что удовольствие от жизни гораздо острее, когда ты совсем недавно рисковал ею. И что он, пожалуй, не прочь снова рискнуть.

— Что случилось?

Кафрильди некоторое время испытующе смотрел на Илинго, почесывая свежевыбритый подбородок.

— Ты едва не погиб, — проворчал он наконец.

— Ты тоже, — парировал Дийс. — И кстати, это я тебя вытащил.

— И кстати, — передразнил его Дрейв, — обошлось бы без этого, если бы ты предупредил меня о своем проклятии.

— Ладно, — примирительно сказал Илинго. — Я сделал глупость. Но...

— Глупость в нашем деле обычно заканчивается смертью, — отрезал Кафрильди.

— Но мы оба живы...

— В этот раз обошлось, — буркнул Дрейв. — Но на охоту я с тобой больше не пойду. Это не обсуждается.

И, наклонившись через стол к товарищу, сказал уже мягче:

— Мой тебе совет, парень, займись чем-нибудь более безопасным.

— Это чем же? — криво усмехнулся Илинго.

— Ты ведь грамотный. Хочешь, переговорю кое с кем из знакомых, определим тебя писарем в ратушу.

— Писарем?! — не поверил своим ушам Дийс.

— Ну, не хочешь писарем, давай устроим тебя охранником к какому-нибудь толстосуму. Работа не пыльная, а и случись заваруха, дерешься ты хорошо. Или, может...

— Не нужно, — Илинго поднялся, упершись руками в стол так, что кончики пальцев побелели.

Медленно выпрямился, аккуратно достал из кошеля золотой, положил рядом с почти не тронутой тарелкой.

Повернулся и направился к выходу, больше не взглянув на товарища.

Бывшего товарища.

* * *

— Нет, ну, какого стирха вонючего ему надо?! — с чувством спросил Дийс, исчерпав запас более замысловатых ругательств.

Запаса хватило на полчаса. Вино еще оставалось. Много.

— Я тебе объяснял уже раза три, да ты же не слушаешь! — сварливо отозвался Демсли. — Он просто...

Илинго схватил драгоценную бутылку из ортелинского стекла и с размаху швырнул в стену. Брызнули осколки, потекла вниз темно-красная жидкость.

— Что ты творишь? — возопил Эрс в ужасе от подобного кощунства. — Это же "Сердце Артынга". Да еще в стекле! Ты знаешь, сколько оно стоит?

Вторая бутылка с хрустом врезалась рядом с пятном от первой.

— Знаю. Мне плевать! — выдохнул Дийс и, залпом опустошив стоявший на столе кубок, тут же наполнил его.

— Уж разбил бы тогда об дурную башку этого Дрейва, — фыркнул Демсли. — Стена-то чем тебе не угодила?

Илинго устало плюхнулся в кресло, покачивая кубок в руке и не обращая внимания, что вино плещет через край.

— "Сердце Артынга", — завистливо вздохнул Эрс. — Знаешь, сколько времени я его не пробовал?

Дийс хмыкнул и вылил немного вина на запястье.

— Издеваешься? — возмутился Демсли. — Слушай, парень, да что ты так взвился-то? Ну, побродили вместе, денег подзаработали и разбежались, обычное дело.

— Я другом его считал, ясно? — голос Илинго сорвался. — Я чуть не погиб, вытаскивая этого... этого... Меня не запоминает никто, понятно тебе?! Каждый день видят, как в первый раз! Мне... мне...

— Одиноко, — понимающе договорил за него Эрс. — Да, мне тоже. Но ты можешь пить, ругаться, бить посуду или звать маму... что кривишься? Думаешь, большой мальчик, да? Не такой уж большой. Так вот, парень, ты можешь делать все это хоть целыми днями, да ведь толку не будет.

Илинго допил вино, поставил кубок на пол и сцепил пальцы рук, глядя в стену пустым взглядом.

— Чего ты сам-то хочешь? — продолжал увещевать его Демсли. — Приключений? Денег? Дружбы? Что такое ты потерял, чтобы с ума сходить?

Браслет на запястье потеплел, проступая на коже золотистыми узорами — словно кто-то мягко и сочувственно коснулся руки. Илинго быстро отвернулся: на глаза неожиданно навернулись слезы. Похоже, он действительно перебрал.

— Не знаю, — признался он. — Понимаешь, Дрейв... он надежный. И у него можно многому научиться. И с ним интересно. И...

— И вы еще можете встретиться. Или ты найдешь себе другого товарища, а то и не одного.

— Я же говорю, никто не запоминает меня, — с отчаянием возразил Дийс. — Я чужак для всех.

— Дрейв запомнил, — веско сказал Эрс. — Значит, и другие могут. А кто забывает, для того ты просто не значишь ничего. Что хмуришься? Думаешь, ты особенный?

— Особенный, — обиженно заявил Илинго, теряя осторожность, — Я, между прочим, принц.

— Неужели? А я — девственница из храма Найортэ!

— Ты не пох-хож на... дев...твенницу, Демсли, — вяло запротестовал Дийс и внезапно зевнул. — А Най... Найортэ — это подружка Скит... скиц... ну, которого ночью не...

— Скоро утро, — заметил Эрс. — И ложись-ка ты спать, парень. У тебя еще будет время разобраться, что делать дальше. На свежую голову.

* * *

Старый дом, стоящий на окраине Опао, горожане старательно обходили стороной. Даже мальчишки, которых вечно тянет в опасные места, отваживались самое большее заглянуть в окна. Издали. Из-за покосившегося забора, дававшего ощущение относительной безопасности.

Дом был проклят — это знали все жители столицы Бархальда. Причем проклят кем-то невероятно могучим. Возможно даже самим Скитальцем, не к ночи будь помянут.

Рассказывали, что сам великий Хавральт, придворный колдун, не только не смог снять проклятие, но даже подходить к дому отказался наотрез. Дескать, можно навлечь беду на город, а то и на всю страну.

Мальчишек это вряд ли бы остановило — ну, подобраться-то поближе и посмотреть всегда можно, а то и утащить какой-нибудь трофей, который сразу заставит всех тебя уважать. Но проклятие проклятию рознь. Ладно бы призраки какие-нибудь в доме водились или даже стирхои-кровопийцы — от них можно ловко удрать и потом рассказывать потрясенным слушателям, как чудовище гналось за тобой по пятам, но ты в последний момент ускользнул.

Так ведь нет! Стоит приблизиться, хоть чуть-чуть ступить за ограду, на окнах взгляд задержать, и у тебя так пузо прихватит — три дня потом из нужника не вылезешь. Ничего героического.

И хотя из таинственного дома время от времени доносились странные звуки, а сквозь затянутые паутиной окна иногда пробивался слабый свет, охотников проверить, что там творится, не находилось. Обшарпанная дверь оставалась плотно закрытой, надежно храня зловещие тайны проклятого места.

Хозяина дома это вполне устраивало. Он пользовался порталом.

* * *

Расплатившись с добытчиком и открыв тому проход обратно к замку Ротри, Хавральт уселся в кресло, сложив ладони домиком и задумчиво глядя на артефакт.

Внутри его тайная лаборатория выглядела намного уютнее, чем с улицы. То, что снаружи походило на запыленную паутину, на самом деле было изящными занавесками. Причем дневной свет они беспрепятственно пропускали, а вот ровное пламя светильников, которые хозяин зажигал по вечерам, извне дома казалось мертвенными огоньками, до дрожи пугавшими прохожих.

Хавральт встал, налил в стеклянный бокал густого лилово-красного вина, поставил на круглый столик и снова расположился в кресле. Сбросил сапоги и вытянул босые ноги к камину, наслаждаясь теплом и мягким ворсом ковра. В расслабленном состоянии ему всегда легче думалось.