Фредрик вдруг увидел, как в дальнем углу потолка пробивается свет. Прозрачность. Тогда он поспешно отступил и предупредил:
— Сейчас пропадет пол. Здесь низко. Прыгай!
Так и произошло. Трифон упал тяжело, как большой валун. Крылья, смятые и разорванные, затормозили его падение. Фредрик настороженно глянул в потолок, затем вновь зажег белый шар, осветив Трифона. Какое-то время граф смотрел на своего непутевого спутника. Тот был изранен. Не серьезно, но вид был потрепанным.
— Что произошло? — спросил страж.
— Как ты думаешь, откуда я все знаю про посла и графство? — задал встречный вопрос Трифон. — Вернее, от кого? От астанцев, которых послали убить тебя? — Теперь он попытался расправить крыло руками.
— Стой! — Фредрик приблизился к нему, осветив шаром его кисть.
— Царапины, — отмахнулся Трифон. — Брось, я лучше расскажу тебе, что произошло. Это была она. Чертова королева... или императрица Фавластаса. Плевать, как ее называют. Она напала на меня со своим посохом. Пыталась избить, но я оказался сильнее.
— Это видно, — иронично отметил Фредрик. — Тогда почему ты здесь израненный, а она...
— Я тоже потрепал ее. Слушай, даже не думай больше защищать ее. Она ищет тебя, чтобы убить. Фавластас требует твоей смерти. У них из-за тебя планы насмарку.
— Откуда ты знаешь?
— О-о-о-о, Фредрик. Она много чего кричала, избивая меня. Вопросов она не задавала, говорила сама. Все выпалила с ходу. Мглистые глюки! Она найдет тебя рано или поздно и убьет. Надо убить ее первой.
— Нет, — спокойно произнес Фредрик и снова осветил перегородку.
Трифон не сразу понял, что граф показывал ему, но на знаки посмотрел и закатил глаза:
— Опять? Так ты этим тут занимаешься? Ты же верховный страж. У тебя там врата в опасности! Нужно просто взять, избавиться от Эверли и покинуть город.
— Знаешь, когда мы познакомились с тобой, Трифон, ты показался мне не столь поверхностным. Даже если мне удастся выбраться отсюда, это ничего не изменит. Жителей Непоколебимого заперли за врата потому, что их сила была настолько опасна, что угрожала миру. Это как эпидемия, болезнь, понимаешь? Мы уже почувствовали ее на себе. Магия, против которой ни один колдун ничего не может сделать.
— Верно, но, граф, в городе...
— Допустим, мы выбрались. И что, город оставить как есть? Пусть Фавластас делает его материальным? Пусть и другие возрождает?
Трифон молча смотрел на Фредрика. В общем-то, он был согласен. Граф немного выждал, прежде чем продолжить:
— Вот об этом я и говорю. Понимаешь? Буду я у врат или нет, но если они туда с этой магией явятся, то мне нечего будет им противопоставить. Ты можешь покинуть город. Мне кажется, так будет лучше. Но я покину его, только разрушив. Для этого мне нужно понять, как он устроен.
— Что ж... — Трифон попытался разогнуться, и голова его уперлась в потолок. Глянув на перегородку, он поинтересовался: — Что это?
Фредрик покачал головой:
— Пока не знаю.
— Ясно, — тоскливо протянул мглистый. — Короче, выбираюсь я из этого города. Прости, граф. Будем действовать по-разному. Так шансов больше. Ты изучай, а я просто буду их истреблять. Кому-то да повезет. Но помни, — он встал точно под люком, — когда явится подмога, что я был за тебя.
— Только богов задабривают, значит? — Фредрик вопросительно вскинул брови.
Трифон аккуратно раскрыл крылья и, дождавшись прозрачности, покинул помещение. Гаус внимательно проследил за материальностью каменной перегородки и шепотом отметил:
— Не исчезает.
Когда Трифон, благодаря прозрачности, выбрался наружу, Лундес, напротив, скользнула внутрь и укрылась в тени подвала. Пространства для сражения там было маловато, но ждать Эверли не хотела — боялась потерять боевой настрой. Она явилась туда, чтобы убить графа, и решила сделать это быстро, без лишних травм и криков. Ну... она надеялась, что получится быстро, призывала себя к хладнокровию, пыталась избавиться от сомнений.
"Соберись", — отдав себе мысленную команду, Лундес медленно опустилась на одно колено. Потолок был слишком низким, и она устала сгибать шею. Ни на секунду не отрывая взгляда от графа, принцесса нащупала свой посох и осторожно достала его. "Стой на месте, стой".
Рука ее скользнула по посоху, чтобы раскрыть его. Только как сделать это тихо? Затаив дыхание, Лундес опустила оружие к полу, все еще стоя на одном колене. Малейший шум мог предупредить верховного стража об опасности.
"Давай! Сделай!" — ударив посохом об пол и тем самым раскрыв его, Лундес сразу же отправила заряд во Фредрика. То ли реакция у графа была великолепная, то ли он с самого начала знал о присутствии Эверли, но, развернувшись, он с легкостью избежал удара. Более того, в момент разворота в его руке был жезл, которым он сумел создать магическую сеть и поймать разряд, пущенный в него. Добытую силу Фредрик немедля отправил в стену-перегородку. Посыпались камни, и загорелись знаки. На губах графа заиграла улыбка. Только что он сделал свое открытие. Лундес же просто взбесилась. Яростно закричала и набросилась на стража, подогревая свой гнев воспоминанием о смерти брата. Фредрик сбил ее с ног, а ей удалось лишь немного поранить его руку. Знаки на перегородке светились так ярко, что буквально слепили. Небольшие камни по-прежнему сыпались на пол.
— Почему ты не используешь магию? — спросила она раздраженно. И правда, почему? После всего. Разве он не жаждал уничтожить ее? Раньше Лундес думала, что к нему просто не вернулась сила, но ведь в подвале он создал сеть. Магия была, жезл работал. Они все еще боролись, и Фредрик валил ее, отбрасывал, дважды чуть не выбил посох, но свое главное преимущество против нее по-прежнему не использовал. — Это галантность такая? Я тебя щадить не буду! Я начала войну, слышишь?
— Галантность? — переспросил Фредрик. — По отношению к тебе?! — Он взлетел, а не вскочил на ноги, схватил ее так, словно она была тряпичной куклой, а после прижал к стене. Принцесса вскрикнула и попыталась выдернуть руку с оружием, но Фредрик не позволил, надавив на ее запястье. Посох заскрежетал по каменной перегородке.
— Используй магию! — Это уже был вызов. — Используй! Войска разрушат твое графство! — Эверли приложила огромные усилия и все же выдернула посох, после чего ударила им графа. Потом еще и еще. — Используй магию! Используй! — требовала она, казалось бы побеждая его, и наконец отправила в него всю силу, накопленную посохом. Гаус закрылся полем, но увернуться не смог, тело его отбросило к основанию перегородки. Умом Лундес понимала, что безопаснее было его добить, да только ощутила что-то еще, хоть и не разобралась, что именно. Руки ее не слушались, а разум кричал: "Добей, это не игра".
Фредрик приподнял голову. Он стоял на коленях, и ладони его упирались в мелкие камни, разбросанные по полу. Страшно ему не было, он точно знал, что делал. Выражение его лица насторожило Лундес. Она даже вспомнила предостережения Фавластаса, Софира и Ирвинга по поводу стражей. Противник будто гипнотизировал ее. И все равно подчинение оказалось сильнее. Поборов смятение, Эверли выпустила в графа поток таинственной силы. Фредрик откатился в сторону, позволив вражеской энергии отправиться в перегородку и тем самым ее пробить. Такого Лундес не ожидала, ведь не сомневалась, что прозрачный город разрушить невозможно.
— Вот и все, — с явным презрением подытожил Гаус. — Вся ваша непоколебимость.
Страж пролез в отверстие, образовавшееся в перегородке, и закрыл его за собой магическим полем. Сделал это с неочевидным умыслом. Эверли, недолго думая, использовала на новом препятствии таинственную силу посоха и мигом освободила себе проход, но также случайно затронула символы на уцелевших краях перегородки и активировала их. По подземельям пронесся мерзкий скрежет. С таким звуком обычно открывается ржавая заслонка. Нырнув в отверстие, Лундес устремилась за графом. Под ногами ее хлюпала странная светящаяся вода, испаряясь и усложняя дыхание, а вскоре из одного из тоннелей вырвался целый поток этой жидкости. Принцесса разбежалась, запрыгнула на ближайший выступ и, зажмурившись, сдавленно позвала:
— Софир.
Когда она открыла глаза, дух уже раскачивался рядом, и его недовольный взгляд был устремлен вдаль. Неловко поднявшись на ноги, Лундес чуть было не рухнула в канал. Дух переместил ее на берег, а там, где недавно принцесса сражалась с графом, рушился очередной квартал. Зато теперь Эверли понимала, как именно Фредрик уничтожал город. Таинственная магия воздействовала на стены, делала их материальными, способными к разрушению, и заводила знаки, к которым граф всегда стоял спиной, чтобы удары Лундес, не попав в него, зажигали символы. Сама того не понимая, принцесса завела механизмы, подняла где-то заслонку и выпустила поток воды с таинственной магией. Везде, где он проносился, город становился настоящим. Оставалось только задействовать любую мощную силу для уничтожения подземелий, что Фредрик и сделал, ведь магии накопил достаточно. Лундес даже усмехнулась, продолжая глядеть на клубы пыли, что вырывались в воздух, там, вдали, где рушились дома.
Призрак недоуменно глянул на нее:
— Вам смешно? После того, что вы сделали, вам...
— Да ничего я не сделала, — возразила она, все еще посмеиваясь. — Думала, он магию не использовал из галантности, а он для взрыва ее берег, подгадал со знаками, все подстроил, даже свой проигрыш.
— Вижу, вас это не расстраивает? — заметил призрак.
— Нет. Город-то не рухнул. Стоит. Квартал... жаль. Теперь я буду знать, чего ожидать от Гауса, какой он.
В таком случае Софир поинтересовался:
— Приказывать будете?
— Нет. Иди. Я ведь не дам графу дожить до утра. Надо закончить дело. Иди, Софир. Следи за особняком.
Призрачный советник развеялся, а Эверли вдруг задумалась: что, если Фредрик не успел выбраться и погиб под камнями? Случайно. Да только понимала принцесса, что такой мастер сам себя не погубит. И в подтверждение этого очень скоро ощутила взгляд на своей спине.
С одной стороны был канал, с другой — дорога, а по ту сторону дороги — забор, решетка. Граф стоял за прутьями, что для Лундес было символично, и, скрестив руки на груди, смотрел на нее. Сначала Эверли уверенно двинулась к нему, но он не шевелился, и она стала переживать, что идет в очередную ловушку.
— Так ты и вправду магию не использовал не из-за галантности. — Это было первое, что она ему сказала, видно, ее это задело.
— Какая галантность? — печально спросил он из темноты. — Когда ты обрекла моего отца на войну с Астанией.
Они зашагали вдоль забора, только по разные стороны от него. Пару раз Лундес порывалась перелезть через ограду, но каждый раз останавливала себя, опасаясь даже на несколько секунд оказаться в неудобном положении.
— Мне твоего отца не жаль, — говорила она на ходу, — ты приказал стражу убить Рифуса.
— Я устал повторять одно и то же. К тому же ты не способна воспринимать информацию. Это не секрет.
— Я видела, как один из ваших стражей сделал это.
— Ох, не начинай, — Фредрик отмахнулся. Ему все это наскучило.
Лундес резко остановилась и обвила пальцами прутья. Фредрик тоже остановился, прямо напротив, испытывая принцессу взглядом. Она чувствовала его дыхание на своих щеках, их лица отгораживали только решетки.
— Я слышал твой крик на арене, — подсказал он. — Помнишь? Помнишь арену и как кричала?
Разумеется, она не помнила — стараниями Фавластаса.
— О чем ты?
— Совсем не помнишь?
— Нет. Не было там ничего.
— Ну конечно, не было. Потому и забыла, что не было. Ты должна пытаться думать своей головой, соотносить факты, искать доказательства, видеть реальность и отличать ее от иллюзий, которые навязывает тебе его сила.
Арену Лундес не помнила, а вот о небольшом ножике, который любила носить на поясе рядом со сложенным посохом, не забыла. Пока граф говорил, она вытащила нож за спиной и сжала миниатюрную рукоять.
— Что бы ты сейчас ни говорил, я думаю головой, — в итоге выпалила она и ударила ножом через прутья.
Граф вовремя подался назад. Лундес резво перемахнула через решетку и приземлилась за спиной противника, однако сразу же почувствовала удар по ногам и упала. Фредрик подсек ее потушенным жезлом и, как обычно, прижал к земле, лишив оружия.
— Если королеве угодно, она может постоянно лежать в таком положении, — предложил Гаус.
— Ну так убей, — сквозь зубы процедила она. — Я ведь не прощу... за Рифуса я...
— Ни один страж не смел бы пойти против Рифуса, и ты сама знаешь это! — В голосе графа раздражение смешалось с отчаянием. — Он делает из тебя свою марионетку! Думай головой! Ну же! Старайся думать сама!
— Замолчи! — взвизгнула Лундес, ударила графа коленкой в живот и выскользнула из его цепких рук. Он отступил. — Ты будешь смотреть на меня так же, как смотрел Рифус на стража, когда тот пронзил его! Я заставлю тебя заплатить за ошибки твоих воинов, а потом они последуют за тобой! Мои эльфы камня на камне не оставят от твоего графства! И после смерти ты никогда не обретешь покой, потому что грешники мерзнут в ледяном аданее!
При всей его силе Фредрик упорно не желал применять магию, и вовсе не потому, что берег ее. Может, и берег, но было кое-что еще. На этот раз они боролись дольше, а потом темное небо озарила вспышка. Из-за серых облаков появился Трифон, и пущенный им мглистый шар помчался прямо на Лундес. Всего мгновение — Эверли ощутила толчок и упала на колени, чуть в сторону. Мглистый шар попал в Фредрика, и тот, вскрикнув, рухнул возле Лундес. Она ошеломленно перевела взгляд с нависшего над ней Трифона на графа.
— Зачем ты это сделал? — прошептала она в полной растерянности. Да, она была во власти Фавластаса. Да, она мечтала отомстить графу за гибель Рифуса. Но почему же тогда страж только что спас ее жизнь, закрыв от мглистого шара своей спиной?! — Зачем ты это сделал? — ошеломленно повторила она.
Он и сам не понимал зачем. Просто сделал, и все, а после молча поднялся на ноги. Мглистый шар ему не навредил — защитило поле.
— Она же враг! — взорвался Трифон, вмиг оказавшись возле графа. Должно быть, он очень обрадовался, что магия вернулась к нему, и решил побыстрее воспользоваться ею, а Фредрик ему все испортил.
В воздухе нарисовался Софир, а Эверли как раз ударила Трифона тупым концом своей палки. Мглистого защитили доспехи.
— Уходим, — тихо сказал ему граф, в последний раз странно посмотрел на принцессу и скрылся на ночных улицах.
— Где?! — с ходу спросил Софир.
— Там... — растерянно прошептала Лундес, все еще тяжело дыша. Судя по звуку, приближались астанцы. Как всегда, не вовремя.
— Пора охотиться! — крикнул им Софир, и воины разбежались по всем переулкам, щелям города. Лундес осталась одна возле решетки и беспомощно сжимала посох. Она дрожала — возможно, что из-за ветра. А может, ветер был совсем ни при чем, может, дело было в другом.
Двести с лишним лет спустя
"Ты когда-нибудь ощущал настоящее смятение, Тэас?" И она еще спрашивала? Вот ведь... Впрочем, Тэас не стал отвлекаться, просто продолжил читать: "...когда что-то выбивает тебя из колеи, заставляет дрожать, сомневаться, а порой совершенно по-другому взглянуть на ситуацию. Именно так я ощущала себя тогда. И честное слово, не пожелала бы такого состояния никому, даже тебе".
