Я не люблю пятницу /final edition/

— Питер? — Его глаза за какую-то долю секунды осмотрели меня от макушки до пяток и зажглись изнутри мягким светом. В них заплясали золотистые искры. — Ну, здравствуй... сын.

Он развел руки, будто ожидая, что я брошусь к нему в объятья. Этого я делать не собирался.

— Думаю, что обниматься нам не стоит. Нет у меня такой привычки — обниматься с незнакомыми мужиками.

Мне казалось, что он должен обидеться. Ничуть. Улыбка стала еще шире и руки опустились.

— Правильно. Торопиться нам некуда. Только убери руку от моего меча. А то наша встреча со стороны выглядит какой-то напряженной, — он подмигнул.

— Вашего меча? — Внезапно мне в голову пришла идея. — Что выгравировано на лезвии?

— Надпись. "Дум спиро, спэро". Это латынь — древний язык, которого никто из вас не знает. Даже Виктор, хотя он по праву может считаться одним из самых образованных людей вашего мира.

Один из самых образованных людей вместе со своим оруженосцем и дамой сердца, закрыв дверь, внимали нашему разговору.

— И что она означает?

— Пока дышу, надеюсь. Так, кажется.

Не так уж и плохо.

— Ну что ж, господа, рассаживайтесь и давайте побеседуем.

Фокус был нехитрым. То, что меч фамильный, известно было многим. Тому же Виктору, кстати. Да и догадаться об этом несложно. Надпись мог видеть кто угодно, а поскольку язык древний, то "спиро" там или не "спиро" — кто его знает. И перевод тоже относительный. Был бы я скотоводом с равнин, мой новоявленный папа изрек бы другую мудрость. Что-нибудь вроде "У кого больше, тот и богаче". Тоже нормально звучит.

— Итак. — Валентин взял штурвал беседы в свои руки. — Вы меня разыскивали. Разыскивали долго, упорно, и, наконец, нашли. Не думаю, что у вас получилось бы это, но вы обнаружили моего сына раньше, чем это сделал я...

— Стоп. — Я хлопнул ладонью по cтолу. — Почему вы решили, что я — ваш сын? Лично у меня большие сомнения на этот счет.

— Я многое забыл из того, чему меня в свое время учили, но генетическую экспертизу провести еще в состоянии. Но поскольку опять-таки никто из вас не знает, что это такое, то и служить доказательством для вас это не может. Что же касается меня, то мне больше доказательств не требуется. Я увидел тебя, и все возможные вопросы отпали сами собой.

— Почему это? Я не больно-то похож на вас...

С той стороны, где сидела Полина, раздался какой-то странный звук. Я повернул голову. Чародейка сосредоточенно смотрела в крышку стола, будто надеясь просмотреть там дырку. Лицо у нее было красным.

— Я что-то не то сказал, Полина?

— Я...

Она со всхлипом набрала побольше воздуха в легкие и захохотала. Я поглядел на Виктора. Он тоже едва сдерживался, чтобы не засмеяться, но при этом ухитрялся выглядеть смущенным. Даже у Эрлика уголки губ были подняты вверх, что означало совсем уж крайнюю степень веселья по шкале эмоций нагуаля. Владислав был невозмутим, но, похоже, тоже понимал, в чем дело. В роли дурачка выступал только ваш покорный слуга.

Полина отсмеялась, вытерла выступившие слезы и сказала:

— Ну и болван же ты, Виктор.

И обращаясь к Владиславу:

— Простите. Не смогла сдержаться. Он мне плешь проел своими "...а если.." и "...а вдруг...". Я не знаю, что такое эта ваша экспертиза, но полагаю, что она не понадобится. А как ты думаешь, Виктор?

— Нет, ну сейчас я вижу, но когда я у тебя спрашивал...

— Когда ты у меня спрашивал, я не видела Владислава.

— Эй, вы не забыли, что я еще здесь?

— Прости, Питер. После встречи с вашим отцом у Виктора появилась навязчивая идея, что он где-то ошибся и вы — не тот, за кого он вас принимает.

— Ну?

— Что "ну"? Вы в зеркало давно смотрели?

— Хорошо, давайте пока оставим этот вопрос, — вмешался в разговор Владислав, — а то он далеко может нас завести. — Вернемся к вам, Виктор. Я догадываюсь, для чего вы меня разыскивали, но предпочел бы услышать это от вас. Итак?

Виктор смешался от прямого вопроса. Он беспомощно поглядел вначале на меня, затем на Полину, но помочь ему мы ничем не могли. А я, кроме того, и не хотел.

— Я... я...

Наконец он собрался с духом и выпалил:

— Я хотел бы узнать, где хранятся энергоячейки, необходимые для активизации портала.

— Любопытство не порок, но сгубило многих. Зачем вам это? Зачем вам знать, где находятся энергоячейки? Хотите продать? Так вы, вроде бы, до недавнего времени не бедствовали? Сейчас похуже, конечно, но вы все еще можете вернуть.

— Мне нужны эти ячейки, — угрюмо сказал Виктор.

— Жаль. Жаль, потому что никаких ячеек не существует.

— КАК?

— В принципе. Не существует в принципе. Это миф.

— Вы лжете.

— Мне нет смысла лгать. Вы — далеко не первый человек, который их разыскивает. И даже не первый человек, который меня находит.

— Кто еще вас нашел?

— Это было настолько давно, что для вас не может иметь никакого значения. Суть в том, что никто из тех людей мне не поверил, и в итоге все очень плохо закончили. Мне не хотелось бы, чтобы вы повторили их судьбу. Вы мне симпатичны. Правда. Симпатичны, несмотря на то, что, собирались силой принудить меня к сотрудничеству, используя Питера, и даже вот привели с собой Эрлика. Должен вас предупредить, что я прожил очень долгую жизнь вовсе не потому, что регулярно устраивал свои похороны и прятался на окраинах Федерации. А фехтованию меня обучал еще Зори Хензо — покойный дед Эрлика. Так что лучше не думайте о том, о чем вы сейчас думаете.

— Я вовсе не собирался...

— Не собирались, но и не исключали подобный вариант. Вы игрок и максималист Виктор. Вы ставите на карту все и если выигрываете меньше чем весь мир, то считаете, что проиграли. Оставьте это. Плюньте. Возвращайтесь домой. Отсудите свое состояние. Женитесь на Полине, заведите детей. Живите спокойно. Энергоячеек нет. Нет, и никогда не было.

Полина с надеждой смотрела на Виктора, который был побежден, но не сломлен. С яростью взглянув на Владислава, он заговорил тихо, чеканя каждое слово:

— Я вам не верю. Вы лжете, и ячейки существуют. Должен был оставаться способ открыть портал для эвакуации. Хорошо, сейчас ваша взяла. Я не могу заставить вас сказать мне, где они, но кроме меня будут и другие. Они наймут чародеев, раскрошат ваши мозги в труху и достанут оттуда все, что захотят.

— Ни черта они оттуда не достанут, кроме того, что я вам уже сообщил. Но вы мне не ответили на вопрос — зачем вам ячейки? Простите, но я не верю, что вы хотите их продать. Вы были достаточно богаты и без того. Зачем вам эта головная боль? Вы практически потеряли свое состояние, не поленились обзавестись кучей могущественных врагов... Ради чего все это? Цель?

— Я хотел открыть портал на Терру... — голос Виктора был сухим и бесцветным.

Вот это номер! Я, Полина и Эрлик переглянулись. Даже нагуаль выглядел удивленным. Виктор был просто напичкан сюрпризами.

— А это зачем?

— Не ваше дело.

— Ошибаетесь. Все-таки Терра — мое родное измерение, так что некоторым образом это и меня касается.

— Я знаю. Полковник исследовательского астрофлота Александр Блок, так ведь?

— Так. Вы проделали огромную работу, но, к сожалению, у вас была изначально неверная установка. Хотите узнать настоящую историю?

— Да.

— Вам не нужен портал, ведущий на Землю. Поверьте, я знаю, что говорю. Та Земля, о которой вы читали и которую представляли себе, не имеет ничего общего с той, которая действительно существует. Мы основательно изгадили с вою планету. Выжали из нее все, что только можно было выжать, и только после этого начали задумываться о том, как жить дальше. К этому времени и относится возникновение исследовательского астрофлота. Запас энергии у нас был практически неограничен — наши ученые научились добывать ее буквально из всего. Лет за пятьсот до этого были открыт способ активизации резервов человеческого организма и любой мог жить практически вечно. Но господь бог не лишен иронии. Люди всегда мечтали о вечной жизни, а, получив ее, не знали, что делать с таким подарком. Понятно это стало только лет через двести, когда прокатилась волна самоубийств среди тех, то первыми прошел курс долгожительства. Но к тому времени на Земле уже находилось больше пятнадцати миллиардов людей, и большая часть из них не собиралась умирать. Неограниченный запас энергии не поможет, если не хватает пищи, если вода отравлена и сам воздух, которым вы дышите, медленно убивает вас. Мы искали подходящие планеты, основывали там колонии, вели разработки полезных ископаемых, выращивали пшеницу и прочие культуры. Постепенно привели в порядок и свою планету.

Сколько себя помню, я всегда хотел быть астронавтом. В итоге им я и стал. К тому времени курс долгожительства могли проходить только астронавты, колонисты и крупные ученые. Обучение специалист стоило дорого, а дальние походы могли продолжаться десятилетиями, и при этом результат никто не гарантировал. Я участвовал в семи дальних походах, но не нашел ни одной пригодной планеты. Не повезло. Но в общем-то это было неплохое время для Земли. А потом начался вооруженный конфликт с Церерой. Парадокс! Мы постоянно разыскивали в космосе следы разумной цивилизации, а когда наконец обнаружили ее, то не распознали и принялись изо всех сил уничтожать. Уже потом я понял, что церерцы проявили по отношению к нам огромное терпение и фантастическое милосердие. Они оказались более цивилизованными, чем мы. Конфликт продолжался три месяца и мы потерпели поражение по всем направлениям. Я командовал штурмовым кораблем. Двенадцать боевых вылетов и двенадцать раз меня сбивали. После завершения боевых действий астрофлота у нас не осталось. Ни исследовательского, ни какого-нибудь другого. Выход в космос нам был заказан. И это мы еще дешево отделались. Нас могли просто уничтожить. Более того — мы-то по отношению к церерцам поступили бы именно так. Но они просто оставили нас в покое. Что случилось с нашими колониями, я не знаю. У большинства их них были более чем приличные шансы выжить.

К тому времени мы уже знали об искривлении пространства. Правда, наши знания тогда, да и потом тоже, больше походили на ваше волшебство. Просто это работало, а как и почему — никто не знал. Когда-то на Земле жил ученый Альберт Энштейн, который утверждал, что различия между прошлым, настоящим и будущим — не более чем иллюзия. Может быть это и верно. Может ваша Лимба — это прошлое или будущее Земли. Может — другая планета. Может — другое измерение. Никто не знает. Когда мы еще бороздили космос, многие пилоты находили такие точки, проходя через которые, корабль оказывался как бы вне известного нам пространства. Позже этот феномен стали называть гиперпрыжком, хотя на прыжок это ничуть не походит. Скорее на нырок. Вроде того, как игла прошивает лоскут материи и выходит с другой стороны. Когда мы проиграли войну и потеряли выход в космос, кому-то пришла в голову идея, что такие точки могут находиться и на поверхности планеты. Первую точку искали очень долго, а нашли совершенно случайно. Потом, когда технологию отработали, подобные находки стали обычным делом. Всего нашли более тридцати точек перехода, но из них только четырнадцать могли хоть чем-то быть нам полезными. При этом девять из этих миров уже были населены. Хорошо, что у нас в этот раз хватило ума не ввязываться в драку — неизвестно, как бы она закончилась. Лимба считалась необитаемым местом. И очень перспективным. Приятный климат, густые леса, много зверья, практически сразу обнаружили каменный уголь, руду, некоторые редкоземельные металлы. Тогда мы еще не знали об эльфах, гномах и прочих. Но, когда узнали, проблем не возникло. Они ведь тоже не коренные жители Лимбы...

— Как?

— А вы что, думали иначе? Нет. Они попали сюда точно так же, как и ваши предки. Правда, попали гораздо-гораздо раньше. Теперь о ваших предках. Вначале мы думали действовать точно так же, как и при колонизации планет, но очень скоро стало понятно, что квалифицированных специалистов попросту не хватит. Понимаете, ведь больше не надо было тратить годы на перелет, на доставку необходимых грузов... Прошел через Врата — и ты уже здесь. А Лимба была лучшим из всего, что мы когда-либо находили. Тогда сюда стали посылать добровольцев. Но и они скоро закончились. Люди не очень охотно расстаются с удобствами и достатком ради тяжелого труда и жизни, полной опасностей.

— Тут довольно спокойно.

— Сейчас спокойно. В то время тут было довольно много всякой неприятной живности. Так вот, когда желающих не осталось, кому-то из правительства пришла в голову блестящая идея отправлять сюда заключенных. Что-то вроде ссылки.

— Это было довольно опрометчиво с вашей стороны...

— Тогда мы так не думали. На Земле, в свое время, это была обычная практика, которая, кстати, давала очень хорошие результаты. Так вот — вначале сюда ссылали убийц, насильников, бандитов... Потом — воров, взяточников, мошенников, карманников, просто хулиганов... А затем пришел черед политических заключенных. На Земле начались смутные времена. Правительство сменялось чуть ли не ежегодно и каждое новое первым делом арестовывало предыдущее и в полном составе высылало на Лимбу. А заодно и всех его сторонников. Я, кстати, знал вашего пра-пра-пра...не знаю, сколько раз "пра" деда.

— И за что же его выслали? — с любопытством спросил Виктор.

— За мошенничество. Он был карточным шулером и появился на Лимбе, имея при себе только колоду карт, бутылку водки и полный карман зубочисток. Очень любил зубочистки жевать, — Блок усмехнулся далеким воспоминаниям. — Я запомнил его потому, что проиграл ему охотничий нож и пару отличных ботинок. Ботинок у него не было. Появился тут в одних носках. Но зато при галстуке и в дорогущем костюме.

— Это у них семейное, — флегматично заметил я.

Виктор выглядел смущенным. Узнал, понимаете ли, о своих корнях. Полина весело на него поглядывала, и я мог только догадываться, сколько ехидных замечаний придется выслушать Карелла. Мне же было откровенно скучно — никогда не любил историю. Эрлик, похоже, тоже скучал, но по его виду никогда ведь не скажешь наверняка.

— А вы-то сами как тут оказались?

— Я к тому времени уже довольно долго работал здесь.

— Кем?

— Капитаном охраны периметра Лиа Фаль. Все специалисты жили в городах и под охраной.

— Боялись вы нас, да?

— Сюда, знаете ли, не мальчиков из церковного хора посылали. Бояться — не боялись, но опасались. Тут ведь уже черти-что началось. Народу много, но никто не работает. А тех, кто работает, потом грабят, чтобы обменять плоды их трудов на товары с Земли. Так что мы остались с тем же, с чем и начали — колонисты и добровольцы. Только теперь их надо было охранять. Мы построили на Лимбе больше сорока порталов, которые доставляли в Лиа Фаль продукты, полезные ископаемые, древесину и вообще все, что было необходимо Земле.

— Как больше сорока?

— Ну, здесь пятнадцать... на том берегу океана...

— Какого океана?

— Вы его называете морем Рифф. Виктор, расстояние отсюда и до другого берега гораздо больше, чем вы можете себе представить. Даже если ваши корабли и дошли туда, то вряд ли могли вернуться обратно. Это при том условии, что они захотели бы возвращаться.