1. Осколки старого мира

— У нас мало времени, — напомнила Лана.

Действительно, "каморка", в которую зашел халиф, медленно, неровно, но двигалась вверх. Лифт. Подъемник. Время не пощадило его, но кое-как он все еще работал.

— Знаю, — огрызнулся Килиан, — Лана, назад!

Он собирался на несколько секунд прекратить преграждать противникам дорогу к девушке. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь воспользовался моментом и атаковал.

Ученый сдвинулся в сторону, обходя одного из чернокожих справа. Тактика, неизменно работающая против голодранцев-разбойников или уличной шпаны: один противник начинает мешать другому, и они уже не могут атаковать вместе. Против подготовленных солдат она была куда менее эффективна: им хватало выучки, чтобы один мог атаковать на сближении, а другой — организованно отступить в сторону, давая товарищу пространство для маневра. И вот тут в дело вступала магия. Резким импульсом магнитокинеза чародей перенаправил удар одного из воинов халифата в тело другого. И быстро, пока тот не успел вытащить клинок из раны, завершил дело одним точным ударом шпаги.

Этот бой сторонники Лефевра проиграли, но Первый адепт и не рассчитывал, что они его выиграют. Они добились того, чего он от них хотел: выиграли ему время.

Всего несколько секунд. Большая ценность в гонке, ставкой в которой — судьба целого мира.

— Пусть этот лифт не дотянет до цели. Сто процентов или цельная единица. Да будет так!

Килиан не рассчитывал, что сломанного лифта хватит, чтобы убить Первого адепта. Но по крайней мере, вместо того чтобы добраться до своей цели, Мустафа будет вынужден остановиться на более низких этажах и потратить время на поиск другого способа подняться. Это хоть какой-то шанс догнать его.

— Лана, займись ранеными, — распорядился ученый, раздвигая заевшие двери и заглядывая в шахту лифта.

Подъемник заглох, всего на метр поднявшись над уровнем одного из верхних этажей. С дополнительным грузом он туда не пролезет, так что винтовку и саблю придется бросить. Вещмешок он бросил еще на внешних рубежах, распихав ингредиенты для Повышения по карманам.

— А ты куда?! — спросила девушка.

— За халифом, — ответил ученый, прикидывая энергозатраты. Много, слишком много. Придется использовать двойную перегонку, и все равно на это уйдут все запасы свинца и часть меди.

Значит, на то, чтобы ввязаться в магический поединок с халифом и выйти победителем, запасов может не хватить.

— Кили! — вдруг воскликнула Лана, когда он уже накопил необходимую энергию.

— Да? — с легким удивлением обернулся к ней Килиан.

— Не дай себя убить.

Он усмехнулся:

— Ну, раз ты так просишь... Так и быть, не дам.

После чего он использовал магнитокинез. Подхватив самого себя за кольчугу и тщательно балансируя магнитные поля у разных стенок, чародей поднимался вверх. В отличие от того случая с саблей, он не кидал себя резкими импульсами, а аккуратно вел. Не хватало еще бесславно окончить полет, расшибившись об пол лифта.

Больше всего он опасался, что халиф займет позицию у самого лифта и будет ждать гостей. Безо всякой магии, обычной винтовкой он мог бы уничтожить целый отряд, протискивающийся по одному через узкий проем. Но то ли Первый адепт был излишне самоуверен, то ли попросту не был уверен, что преследовать его будут именно таким образом. Ведь не мог это быть единственный способ подъема: у Килиана просто не было времени искать другие.

Выбравшись из шахты, чародей обнаружил обширный зал с широкими колоннами. Почему-то здесь железо смотрелось особенно неуместно. Такой зал должен был быть оформлен в камне и дереве. Да и, хоть в лучшие годы он и был залит ярким светом, сейчас освещение работало на последнем издыхании. Свет получался тусклый и временами мигал, создавая гнетущее впечатление.

А в центре зала виднелся халиф, направлявшийся ко второму лифту напротив первого.

— Его я смогу вывести из строя не хуже! — крикнул Килиан.

Расставаться с фактором неожиданности было жаль, но он не сомневался, что Первый адепт все равно почувствует возмущение магических энергий и успеет отреагировать. А винтовки у него теперь с собой не было.

Халиф обернулся, и на черном лице мелькнуло что-то похожее на улыбку.

— Ты упрям, вор.

— Я не вор, — ответил чародей, — Я просто исследователь, зашедший несколько дальше других.

— Я сделаю вид, что я не слышал этой ереси, — отмахнулся адепт, — Твое упорство заслуживает уважения, и я даю тебе последний шанс. Склонись перед Владыкой, и я сохраню тебе жизнь.

— Если я и должен буду склониться перед каким-нибудь богом... — задумчиво протянул Килиан, — То твой Владыка будет последним в списке!

На этих словах он вскинул шпагу, выпуская одиночный, прицельный разряд молнии. Попал бы он с такого расстояния или нет, но Первый адепт воспринял угрозу всерьез. Его чудовищный фламберг снова засветился синим цветом, впитывая энергию заклинания.

— Ты мог бы уже понять, что это бесполезно, — голос халифа звучал как-то даже укоряюще, — Похоже, что ты совершенно не извлек урока из нашей прошлой встречи.

В ответ на это ученый направил немного энергии в клинки своих шпаг, — и они засветились точно таким же синим цветом.

— Почему же, извлек, — ответил он, приближаясь, — Мне просто нужно было проверить полярность.

Клинки столкнулись... Точнее, должны были столкнуться. Обычно тяжелый двуручник может переломить тонкое лезвие шпаги с одного удара. Но вместо этого одинаково заряженные магнитные поля оттолкнули лезвия друг от друга.

Килиан, в отличие от противника знавший, чего ожидать, опомнился первым. Ученый обрушил на халифа град ударов обеими шпагами. Но тот держался молодцом. Он выставлял двуручник перед собой, раз за разом заставляя противника терять равновесие и пропускать возможность нанести новый удар.

Казалось, в сражении установился паритет, но паритет этот был ложным. Килиан был не так вынослив, чтобы поддерживать сражение в таком темпе. Паузы между ударами становились все больше. И вот, наконец, халиф смог контратаковать. Первый же удар заставил ученого податься назад. Мустафа не торопился преследовать: чем больше становилась дистанция, тем большее преимущество давал ему длинный клинок. Преимущество Килиана заключалось в том, что у него клинков было сразу два, но реализовать его все никак не удавалось. Благоприятную возможность для атаки вторым клинком он каждый раз упускал, занятый восстановлением равновесия после столкновения магнитных полей.

Это все больше походило на игру кошки с мышью. Мустафа двигался спокойно и неспешно, экономя силы и зная, что бежать некуда. Килиан же скакал, как бешеная лисобелка, силясь выйти ему во фланг, — но Первый адепт с легкостью пресекал эти попытки. Ученый отступал под ударами все дальше и дальше, пока не уперся спиной в колонну.

— Шах и мат, — заявил халиф, обрушивая на него рубящий удар наискось.

С громким звоном клинок ударился об колонну — и прилип к ней.

— Не стоит водить железом рядом с магнитом...

Килиан метнулся вправо, выходя на удобнейшую позицию для решающего удара.

— ...если не хочешь потом его отдирать или изменять положение поля.

Одна из шпаг в руках чародея вонзилась в бок Первому адепту, пробивая его насквозь. Судя по крови, появившейся на губах чернокожего, пробито легкое. Как минимум, одно.

— Я с самого начала понимал, что мне не хватит ресурсов одолеть тебя своей магией, — рассказывал Килиан, поворачивая шпагу в ране, — Ты верно сказал, что за тобой богатства целой империи, а я — всего лишь скромный исследователь, да еще и незаконнорождённый. Если бы мы сражались сила на силу, мои запасы закончились бы гораздо раньше, и даже в количестве заклинаний ты меня превосходишь. Поэтому я схитрил. Я отступал к колонне, чтобы ты попал в ловушку. Дал тебе поверить, что ты побеждаешь, — и тем самым позволил тебе победить самого себя своей же магией. Изящно, не так ли?

— Глупо, — гулким басом сообщил Первый адепт.

Сноп молний с его руки ударил в грудь Килиана, и ученый с воплем повалился на пол. Ноги уже не держали его, пораженные чудовищным спазмом: в этом было слабое место отведения заряда за счет клетки Фарадея, прикрывающей только корпус. Отводится-то он все равно вниз.

Мустафа отключил магнитное поле на своем мече и оперся на него, как на трость. Он все еще был смертельно ранен; по всем расчетам он едва мог двигаться, не то что колдовать. Но что-то придавало ему сил.

— Ты... тщеславен, — изрек он, сбиваясь и выкашливая кровь, — И в этом... тщеславии... твоя... слабость.

Новый поток молний ударил по Килиану. Клинки, магнитным полем на которых еще можно было заслониться, прилипли к полу, так что все, что мог сделать ученый, это кричать от адской поли, пронзившей его тело.

— Твой... единственный... бог... это твое... эго. И потому... выдав и вправду... неплохой ход. Ты хочешь... Чтобы его оценил хотя бы... я.

Пошел дым, неприятно запахло горелой плотью. Кольчуга по-прежнему защищала внутренние органы мага, но под ударами молний она постепенно раскалялась, прожигая одежду и впиваясь в тело. Эту боль становилось уже невозможно терпеть.

— Ты не понимаешь... тех... у кого другие мотивы. Тех... кто бьется не за себя. Тех... в чьем сердце живет бог. Тех... кто готовы ради Владык... подняться над смертью и болью. Ты не понимаешь... что вера стоит подвигов.

Молнии прекратились. Килиан ждал, что сейчас Мустафа добьет его мечом, но этого не происходило. Пару вечностей спустя ученый понял, почему. Он был просто не в состоянии. Первый адепт умирал. Он уже не мог поднять меч. И теперь лишь ковылял к лифту, упрямо надеясь в последние мгновения своей жизни достичь поставленной задачи. Освободить Лефевра.

И несмотря ни на что, Килиан почувствовал к своему врагу легкое сочувствие. Ведь их цели, их идеалы были так похожи. Так похожи и так несовместимы.

Лишь магия и клинок могли рассказать, чьим идеалам было место в этом мире.

— Ты прав, — еле выговорил юноша.

Халиф остановился, не оборачиваясь. Он молчал. Может, он и хотел что-то сказать, но приступ кровавого кашля не позволил.

— Ты прав, — повторил чародей, — Вера стоит подвигов. Но кое в чем ты ошибся. И ошибся очень серьезно.

В отличие от своего оппонента, Килиан не прерывался посреди предложений. Но формулировать их старался покороче.

— Ты помнишь, что ты мне сказал? Тогда, на корабле?

— Что... именно? — уточнил халиф.

— "Я не знаю, где ты научился магии Владык", — напомнил чародей, — "Я не знаю, кто ты: вор, еретик или предатель". Так вот. Как я уже сказал. Я не вор. И не предатель.

Если бы он творил новое заклинание, даже в таком состоянии Первый адепт почувствовал бы возмущение магических энергий. Совсем иное дело — перенаправить уже существующее. Одна из шпаг оторвалась от пола и подобно копью, полетела в спину халифу. Тот все-таки обернулся и в последний момент попытался отбить ее в сторону своим мечом.

После чего лезвие переломилось, и острый обломок угодил ему прямо в глаз. Триггер вероятности сработал, как надо.

— Вера стоит подвигов. Ради Владык можно подняться над смертью и болью. Что я и делаю. Ради СВОЕЙ веры.

Используя шпагу, как трость, Килиан поднялся на ноги и проковылял к поверженному противнику. Тот уже не пытался ни сражаться, ни даже стоять на ногах. Грозный правитель огромной империи превратился в одышливого слепого старика.

— Я проиграл, — выговорил он. Без ненависти, без страха. С достоинством.

— Да, — подтвердил Килиан, — Ты проиграл. Шах и мат. Прощай, Мустафа.

Удар шпаги закончил дело. Где стояли двое, остался один.

Тяжело налегая на клинок, Килиан направился вперед. К лифту. Нужно было возвращаться вниз. Лана и Тэрл ждали его возвращения. К тому же Лана смогла бы оказать ему медицинскую помощь.

Он нажал на кнопку верхнего этажа.

Привалившись к стене, ученый наблюдал, как на табло сменяют друг друга Дозакатные цифры. Он знал, что они значат. Пятый этаж. Седьмой. Десятый. Созданный на века, лифт довез его до самого верха.

Двери открылись, и Килиан двинулся лабиринтами коридоров в приглушенном синеватом свете. Он не тратил и секунды на то, чтобы выбрать дорогу. Этот путь он помнил наизусть. Голос в его голове рассказывал дорогу тысячи раз.

Это место было частью его судьбы от самого начала всех начал. Сегодня Килиан Реммен достигнет своего предназначения.

Пусть даже в последние мгновения своей жизни.

Дверь к "камерам" была заблокирована. Терминал требовал проверки по дактилоскопии, чтобы пройти дальше. Но ведомый инструкциями голоса в голове, ученый смог взломать замок с помощью магнитокинеза.

У силы, что вела его, были тысячи лет, чтобы до мелочей спланировать свое освобождение.

"Камеры" в Тюрьме Богов представляли собой длинный ряд прозрачных капсул, наполненных питательным раствором. Внутри каждой лежал человек. Со стороны Владыки казались крепко спящими, но Килиан знал, что это не так. Они всё видят, чувствуют и понимают.

Они наблюдают за ним, не зная, чего ожидать.

Никаких подписей сверх номера на капсулах не было. И проходя мимо них, вглядываясь в лица божественных чародеев, — прекрасные и ужасающие, — Килиан вспоминал записи о Владыках и гадал, кто из них кто. Вот этот чернокожий старик в представлении не нуждался. Лефевр, Кузнец Войны. Единственный из всех Владык, кто оставался стариком, хотя мог изваять себе любую внешность, какую только пожелал бы. А этот блондин, слегка напоминающий Амброуса — это Небесный Гнев Альмонд или Эланд, Властелин Хаоса? Оба они описывались схожим образом. И оба оставались на вторых ролях и тогда, когда Владыки вместе строили новый мир, и тогда, когда их силы обрушились друг на друга в преддверие Заката.

Времени было мало. Раны были слишком тяжелы. И Килиан двинулся дальше, не задерживаясь. К управляющей консоли. Он никогда не пользовался ничем подобным. Но голос в его голове проинструктировал его максимально подробно. За пару минут ученый нашел нужную функцию и нужный номер.

"Вы уверены, что хотите отключить программу сдерживания? Да/Нет"

"Да"

"Вы уверены, что хотите отключить блокаторы мышц? Да/Нет"

"Да"

"Вы уверены, что хотите слить жидкость из камеры? Да/Нет"

"Да"

"Вы уверены, что хотите разблокировать замки камеры? Да/Нет"

"Да, черт побери!"

Наконец, крышка одной из ближайших капсул отъехала в сторону. С замиранием сердца Килиан ждал перед ней, не смея заглянуть внутрь. Что, если он сделал что-то не так? Что, если он ошибся? Что, если он все испортил?

Но вот, человек внутри капсулы пошевелился. Сначала просто пошевелился, как будто вспоминая, как это делается. А затем медленно, тяжело поднялся на ноги.

Точнее, поднялась. Это была женщина. Прекрасная обнаженная женщина с мокрыми черными волосами до середины спины и глубокими пронзительно-синими глазами, так похожими на кусочек неба. Да. Килиан достиг своих Небес. Достиг той цели, которую поставил себе давным-давно...

— Вот мы и встретились, Ильмадика.