Сбросить оковы

— Быстро! Уходим!

Ласка возникла рядом, судорожно опрыскивая землю вокруг и мои башмаки какой-то жидкостью. Причину этого я уловил краем уха. Кто-то приближался. Слышались шаги как минимум двух людей, а еще легкий ветерок донес запах псины. Слава Зиаре что пока собака не может нас учуять, ветер на нашей стороне. Следовало быстро покинуть данный участок, но я не мог остановиться на половине пути. Пальцы мои заплясали со страшной скоростью, исследуя отмычкой внутренности замка. Плохо было то, что замки на ошейниках были совершенно разными, судя по всему сделанные разными мастерами.

— Быстрей!

— Есть!

Еле слышный щелчок возвестил о том, что и второй маг лишился сдерживающего устройства. Не прощаясь я подхватил сумку и стараясь двигаться как можно тише, но максимально быстро, рванул вслед за Лаской в сторону конюшни. Едва мы успели нырнуть под защиту стен, как на пятачок освещенный горящим факелом выскочил большой поджарый пес. А следом и два вооруженных до зубов воина. Пес принюхался, немного покрутился, чихнул и мирно затрусил дальше по маршруту. Мое сердце нерешительно выбралось из пяток.

— Пошли обратно, в комнату с тайным лазом.— Шепнула Ласка.— Сейчас передвигаться слишком опасно. Принцессу и остальных могут содержать где угодно. Попробуем утром смешаться с толпой и все выяснить. Только покинуть убежище придется до рассвета, иначе конюхи нас заметят.

— Значит, у нас есть пара часов на отдых.— Подвел я итог.— Не будем их терять.

Нырнув в лаз задвинул за собой камень и мы снова оказались в полной темноте. Зелье закончило свое действие. Зажег фонарь на самую малость и с удивлением обнаружил в своих руках старую, но еще крепкую лошадиную попону. Когда я успел ее прихватить? И как умудрился вместе с ней камень задвинуть? Вот уж точно, горбатого могила исправит. Воровские привычки всегда со мной останутся. Надо будет усилить контроль, но сейчас попона будет кстати. Сидеть несколько часов на холодных камнях — вовсе не дело. Мне простатит не улыбается, а Ласке еще рожать.

— Садись сюда.— Расстелив попону, я учтиво и заботливо пригласил напарницу.— Все-таки теплее. Жаль, что только одну прихватить успел.

— Ничего, и одной обойдемся.

Мы сели спина к спине друг к другу и вытянули ноги. В таком положении можно неплохо отдохнуть и меньше вероятность уснуть. Часов у нас нет, придется руководствоваться внутренним будильником.

Где же мерзкий Перрау спрятал принцессу и остальных? Замок огромен, обыскивать его полностью так и трех дней не хватит. К тому же, кое-куда фиг нас пустят. Придется пробираться без разрешения, а это тоже непросто. Еще непонятно что Перрау хочет от принцессы. Если бы просто хотел расстроить свадьбу и вызвать гнев короля Гербхарда, достаточно было бы все убить еще там, на постоялом дворе, а он предпочел захватить всех живыми. Уничтожили только тех, кто сопротивление мог оказать. Следовательно, есть у него какая-то мыслишка. И, раз принцесса ему нужна, и ее нет в темнице, получается, что ее содержат где-то согласно статусу. Может не совсем, но явно не соседнем свинарнике. И остальных с ней за компанию. Вот только где точно?

И тут я даже не услышал — почувствовал, как по спине Ласки прокатилась еле заметная судорога. И понял, что она совершенно беззвучно плачет.

— Кэрри, ты чего?

Девушка попыталась отстраниться, но я быстро развернулся к ней лицом и крепко обнял за плечи, прижимая ее голову к своей груди. Выждал несколько секунд, не давая ей вырваться, и принялся гладить по мягким волосам.

— Кэрри, успокойся, не плачь! — Шептал я ей в ухо. — Мы со всем справимся! Всех победим, всех обманем и будем жить долго и счастливо! Я построю дом, посажу сад, научу тебя варить настоящий борщ, а ты, как только я все это сделаю, убьешь меня, как и хотела. Ну же! Ты ведь легендарная Ласка, никогда не терявшая силы духа, а сейчас плачешь как изнеженная барышня, у которой первый седой волосок обнаружился. Перестань. Это на тебя так это место действует? Понимаю, мне тоже тут не нравится. Холодно, воняет конским пометом, и пива с воблой нет. Хочешь, я сейчас пойду и украду для тебя самую большую бочку варенья? Клубничного, как ты любишь. Или спереть для тебя десяток пуховых подушек с периной, чтобы ты свою очаровательную попку не морозила?

— Не надо подушек.— Глухо отозвалась Ласка.— Я от них отвыкла. Хотя, когда-то любила спать на пуховой перине.

Она снова замолчала, но я чувствовал, что ей очень хочется чем-то поделиться со мной. Что-то терзало ее душу, не давало покоя. В таком состоянии из Ласки плохая помощница, да и привязался я к воровке, что душой кривить. Вот только как помочь ей выговориться?

— Кэрри, расскажи мне о тех временах, когда ты на пуховой перине спала?— Попросил я.— А то нечестно получается, я тебе свою тайну доверил, а ты ничем не отплатила. Это нарушение воровского кодекса!

Последнюю фразу я произнес с таким пафосом, что Ласка непроизвольно хихикнула. А то! Мы могем!

Девушка тяжело вздохнула, устроилась поудобнее в моих руках и тихим, монотонным голосом начала рассказ:

— Я все детство провела в этом замке. Мама моя умерла, когда мне только-только исполнилось три года. Я ее совсем не помню. Отец меня ростил. Он был алхимиком, очень талантливым алхимиком. А торговать совсем не умел. Когда-то у него была небольшая лавка, но он все время пропадал в своей лаборатории, доверив торговлю старому приятелю. В результате этот приятель сбежал, прихватив все деньги, да еще и набрав долгов под лавку. Отцу пришлось все продать, чтобы покрыть долги. Тогда он начал искать место, где бы мог не только найти приют для нас обоих, но и свободно заниматься любимым делом. Не знаю, как они встретились с графом Перрау, со старым графом, не этим, но граф высоко оценил мастерство отца. Он предоставил все условия для жизни и для работы. Мы жили очень хорошо, пуховые перины это далеко не все, что было нам доступно.

Тут она издала сдавленный смешок.

— Ты знаешь, в детстве я была влюблена в Конта. Ну, нынешнего графа Перрау. Он казался мне таким мужественным, таким красивым. Я мечтала, что когда подрасту, обязательно выйду за него замуж. Понимала, что простолюдинке мужа-графа не видать, но все равно мечтала. И старый граф был ко мне добор. А отца показательно выделял и уважал. Тогда я еще не знала, что аристократы ничего не делают просто так.

Она снова замолчала, а я не торопил с рассказом, хотя время неумолимо шевелило стрелками.

— Мне было тринадцать, когда старый граф потребовал от отца платы за заботу и милосердие. Он приказал изготовить ид, который подействовал бы не сразу, а через несколько дней. Действия должны были быть похожи на скоротечную болезнь. И пригласил двух своих соседей..... С семьями. Женами и детьми.

— И что? Яд не сработал?

— В последний момент отец изменил состав. Граф-то не дурак был, он сначала яд на преступнике проверил. А потом уже гостей пригласил. Отец не захотел брать грех на душу, не пожелал убивать безвинных людей. Особенно когда узнал, что дети тоже получат свою порцию. Никто не умер. Зелье подействовало почти мгновенно, всех только пронесло. Отец понимал, что граф будет недоволен и пытался бежать, прихватив меня с собой, но сбежать нам не дали. А граф заявил, что отец хотел отравить благородных господ и незамедлительно казнил отравителя.

Ласка снова замолчала. Я ожидал новую порцию слез, но их не было.

— А ты.....?

— А мне удалось скрыться. Как-то раз я случайно подсмотрела, как граф отправлял доверенного слугу через этот самый лаз. Тут я и схоронилась. Три дня я просидела почти в полной темноте. Уйти могла, но не ушла. А потом..... Потом я выбралась, проникла в замок, и наутро старый граф не проснулся.

Голос Ласки стал жестким.

-Отец меня всему учил, а я была прилежной ученицей. Жаль только что его таланта мне почти не досталось.

Она вздохнула и осторожно высвободилась из моих объятий.

— Потом я бежала. Далеко. Родни у меня нет, денег почти не было. Прибилась к ворам. Вот тут моего таланта хватило. Многие аристократы это подтвердить могут.

— А почему не стала продолжать дело отца? — Задал я глупый вопрос.

— Женщина-алхимик? Не смеши меня!

Действительно, чего это я. Простолюдинки здесь могут быть швеями, горничными, проститутками, но не алхимиками или архитекторами. Или, например, металлургами. Общество ни за что не примет, будь ты Ломоносовым и да Винчи в одной юбке. Не положено-с. Знай свое место и не вякай.

— Стоп, получается, в замке есть люди, которые могут тебя помнить? — Дошло до меня.— Годы, конечно, прошли, но вдруг тебя узнают? Это верная смерть для тебя! Нет уж! Никуда ты не пойдешь! Сиди тут, тем более опыт у тебя есть, а я сам принцессу найду!

— Как ты ее найдешь, без меня?

— Очень просто.— Хорошая мысль только что пришла мне в голову. И причиной послужил мочевой пузырь, который намекал, что неплохо бы скинуть груз с души.— Их где-то держат. Но их должны кормить.....

— На кухню ты не пробьешься. — Прервала меня Ласка.

-..... и они должны избавлять организм от излишков.— Продолжил я, не обращая внимания на высказывание напарницы.— Вряд ли их будут выводить наружу, скорей ночную вазу предоставят. А их по утрам как раз и меняют. Прибьюсь к золотарям, скажу, что меня за провинность к ним сослали. Опыт такой работы у меня есть. Послушаю, что слуги говорят, где сам забирать буду. Может и повезет.

-Да, это может сработать.— Задумчиво признала Ласка. — На золотарей никто не обращает внимание. И, обычно, именно золотари ночные горшки и собирают. Нормальные слуги такой работой брезгуют. Только я все равно пойду. Ничего, никто меня не узнает, а я в замке лучше тебя ориентируюсь. И не спорь!

Мне оставалось только согласиться, ведь если Ласка упрется, ее и камазом не сдвинешь.

Да и время поджимает. Пора сливаться с толпой.

Глава 12

Из укрытия мы выбрались вовремя. Рассвет только-только начал вступать в законные права, и народ с нежеланием продирал глаза. Конюхи на рабочем месте еще не появились, так что, спалить нас было некому. Времени хватило на то, чтобы задвинуть камень на место, скрыть следы, и вернуть попону. Мы хоть и воры, но по мелочи не работам! Еще не хватало репутацию какой-то драной тряпкой испортить.

На выходе долго не прощались. Вообще не прощались. Кивнули друг другу и разошлись в разные стороны. Ласке в этом плане лучше, она хоть давно, но здесь была, а я должен руководствоваться скверно нарисованным планом и рассказами напарницы. В глухом уголке немного время скоротал, а как народ на свет божий выполз, смешался с толпой и побрел в поисках бригады ассенизаторов.

— Тарм, ты чего это вчера ковш не помыл?

Над растрепанным парнем в профессионально грязной одежде навис здоровенный мужик, лет пятидесяти. С яростью дыша перегаром и активно потрясая грязным ковшом, начальник, а это был явно он, пытался добиться от подчиненного вразумительного ответа, но тот лишь тупо моргал.

— Сколько раз я тебе говорил: мой инстрУмент каждый вечер! Забыл? Ах, ты, гад! Нн-а!

Отвесив Траму могучую затрещину, начальник, с чувством выполненного долга, обернулся и увидел меня, робко стоящего в сторонке.

— А ты кто такой?

— Дяденька, не ругайтесь, пожалуйста! — Заныл я.— Меня к вам отправили! Работать, значит.

— Работать? А с чего это?

— Дык, это... Не виноват я! Недавно здесь, вот и не все знаю. А он.... как.... того... и вот!

— Ясно! — Махнул рукой шеф дерьмовых чанов, поняв из моего рассказа больше, чем я сказал.— Работать-то хоть умеешь? Проходилось?

— А то! — Я расправил плечи и гордо надулся.— У прежнего хозяина аж два месяца искусству золотаря обучался! Пока прежний со сломанной ногой лежал. А потом садовнику помогал! А еще.....

— Хватит, хватит! ПонЯл тебя! Как зовут?

— Лиром кличут.

— Меня могешь Сухаром звать. Давай на повозку садись. И так времени сколько потеряли!

И началась работа. Я трудился активно, не ленясь, чем вызвал одобрительный взгляд Сухара. Второй золотарь, тот самый Трам, был безнадежно туп. Коровьими глазами смотрел вперед, подчиняясь лишь окрику начальника и его же направляющим подзатыльникам и пинкам. Не удивительно, что Сухар был рад более расторопному помощнику и даже организовал мне нечто поощрения, направляя на более чистую работу, оставляя самую грязную и тяжелую Траму.

К счастью, практически все общественные уборные были совсем недавно тщательно вычищены, и нам осталось собирать бадьи, расставленные в неприметных местах, куда слуги опорожняли ночные горшки. А потом меняли их на новые. Мой план разлетался на куски. У Каспара в замке золотарей допускали чуть ли не в покои, чтобы служанки, прикрепленные к этим покоям не пропитывались неприятными запахами. А тут совсем другое кино, в замок не сунешься. И как мне принцессу искать? Пытался завести разговоры со слугами, особенно со служанками, но слишком уж "ароматное" прикрытие я выбрал. Да, никто на меня внимания не обращал, но и общаться желанием не горел.

И тогда мне пришла в голову рискованная, но интересная мысль.

— Уно-уно-уно-ун-моменто! — От души, громко, начал я.

— Ты чего это голосить начал? — Недовольно оборвал меня Сухар.

— Дык, это.... Песни петь люблю, а эту мой батька пел когда-то. Он из далеких краев был.

Сухар задумался, почесал бороду, отхлебнул из припрятанной бутылки и одобрительно кивнул.

— А чего? С песней веселей. Валяй, голоси!

— Уно-уно-уно-ун-моменто! — еще громче вывел я.

Так мы и работали. С песней, с огоньком. Я бдительно крутил головой, осматривая окна замка — не мелькнет ли где знакомое окно? И боялся встречи с Костлявым. Он меня спас, тем самым вернув долг моему покойному отцу, а вот сейчас в своих поступках волен. А ну как решит выдать? Или, скорей всего, прирежет, чтобы я его не выдал. Но, ничего не поделаешь. Придется рисковать.

После часа непрерывного пения из моего горла вырывались совсем не мелодичные хрипы, но я упрямо не сдавался, хотя, мне начинало казаться, что идея такого поиска попахивает дерьмом. В прямом и переносном смысле. В замке графа Каспар почти всегда ночные вазы мы, золотари, забирали, а тут принято только общую кадушку транспортировать. Хорошо еще что мои спутники мне петь не мешали. Тарм все так же тупо смотрел по сторонам, а Главный Смотритель Сортиров уже основательно нагрузился какой-то бормотухой, и выполнял свои обязанности на автопилоте. Проходящие мимо люди почти не смотрели на нас, лишь иногда понятливо кивали головой при виде пьяного Сухара. Видимо, при всей строгости графа Перрау для золотарей были предусмотрены льготы. Я уже было подумывал потихоньку скрыться и продолжить поиски каким-нибудь другим способом, но тут мне, наконец, улыбнулась удача. В окне северной башни промелькнуло лицо Лесси, фрейлины ее высочества. Мелькнуло и тут же пропало.

Спрыгнув с остановившейся повозки возле входа в башню я лихорадочно искал способ проникнуть внутрь. Препятствием мне служили трое крепких, серьезных и до зубов вооруженных бойцов охраняющих этот самый вход. По их глазам я сразу понял, что отвлечь внимание простым и естественным вопросом, типа "как пройти в библиотеку" у меня не получится. А следовать заветам Голливуда откровенно глупо. Можно подумать, что мне удастся вырубить эту троицу голыми руками, да так, чтобы никто этого не заметил, а потом героически спасти плененных дев из высокой башни. Еще не факт что там весь комплект, я лично только одну видел. Но что же делать? Чтобы идти на штурм надо точно знать, да и количество охраны в самой башне выяснить было бы неплохо. Но вот как?