— Конечно! — свет снова чуть померк, и директриса начала говорить.
Пока она произносила новый спич, я оглядывал пришедших из Хогвартса. Дамблдор, хитрый жук, притащил всех, начиная с четвёртого курса, заодно приперев Снейпа для дисциплины. Видимо, Слагхорна удалось притащить преподавать зелья раньше, а Хогвартс свалить на Минерву. ЗОТИ сейчас преподаёт кто-то из авроров министерства, в связи с недавними событиями. Конечно, приехали не все, но больше сотни человек Дамблдор припёр. Тот же Каркаров ограничился всего шестью десятками: почти весь шестой и седьмой курс в полном составе.
Вон сидит Малфой со своими вечными спутниками. Так, а это, видимо, Гермиона, а рядом с ней… чудно. Уизел. И скажите мне теперь, что его мамочка зельями никого не поит. Так, а вон Билл. Оглядывается. Интересуется или кого-то ищет? Хорошо бы с ним поговорить. Оу… они тоже тут. Бедная Академия! Она не переживёт близнецов! Гм… а чего это они тихие такие? Это точно близнецы? Странно… собранные, серьёзные, не переговариваются… Возможно, смерть сестры на них так повлияла? Может быть, вполне может быть. А сколько ещё народу… обычно весьма свободный Большой Зал Шармбатона сейчас почти забит. Свободны всего около пяти столиков. Ну, ещё парочка в “детском”, несколько сократившимся секторе.
Вскоре уже Мадам Максим закончила говорить и представила всем Кубок Огня. Об условии дееспособности все уже знали, так что шума оно не вызывало. Таким образом оставалась всего неделя, чтобы окончательно решить и кинуть своё имя в Кубок… либо забыть о Турнире.
Я к Кубку пролез под мантией-невидимкой, легко пройдя разграничивающий барьер. Пропуском послужила магическая сила: барьер не учитывал несовершеннолетних, обладающих мощью, сравнимой с Лордом Магии. Спокойно бросив имя в Кубок, я потопал назад.
Билла я отловил в одиночестве прогуливающимся по парку.
— Ищешь кого-то? — я стоял, облокотившись о дерево спиной.
— Говорите по-английски? У вас почти нет акцента, — Вейл явно принял меня за старшекурсника.
— Немного болтаю. Так кого ищешь?
— Уже никого. Я планировал застать в этом месте своего друга, но, видимо, не судьба.
— Значит, ты всё ещё считаешь меня другом? — я вернул себе прежнее лицо и спросил несколько изменившимся, но узнаваемым голосом уже развернувшегося, чтобы уйти, Вейла.
— Гарри?! — шокированно воскликнул он. Мы застыли на некоторое время, изучая друг друга.
— Ладно, чего стоять, пошли пройдёмся… — кивнул я на дорожку. — Так ты ответишь на мой вопрос?
— Да, я всё ещё считаю тебя другом и надеюсь на то же с твоей стороны, — тряхнул головой Билл, идя рядом.
— Скажи, почему вас не было на том суде? — спросил я вдруг.
— Мы хотели прийти, но нас просто не отпустили. Да и не воспринимали мы тот процесс всерьёз. Все думали, что профессор Флитвик тебя оправдает, легко закончит весь этот абсурд… А потом бац… Азкабан.
— Действительно, абсурд… — кивнул я, вспоминая то дело. — Ладно, забыли. Что с Гермионой?
— Хрень полная, — снова мотнул головой друг. — Нашла нового друга, с остальными мало общается. Я старался поддерживать отношения до середины третьего курса, но в конце концов мы полностью разошлись. Они с Уизли постоянно играют в шахматы и сталкиваются со слизеринцами.
— Со стороны эта вражда факультетов кажется такой дуростью… Традиции, чёрт бы их побрал. Вот, держи. Знаешь, что это? — протянул я ему флакон со светящейся белой жидкостью.
— Да…
— Я думаю, лучше показать, чем рассказать. Здесь история моих злоключений. Урезанная, но большинство не получат даже части того, что ты сейчас держишь в руках. Встретимся здесь же через пару дней: я почти всё время сижу в этом парке, так что прогуляемся ещё раз.
— Давай… — крепко пожимаем друг другу руки. Эх, Билл… изменился ты. Мы все изменились. Такое ощущение, что сменяются времена года. Зима прошла, унеся с собой новые впечатления, весна и лето — рассвет, а затем медленные сумерки в виде дождливой поры. А сейчас листья опали, серое и мрачноватое время. И с чего бы это? Вроде радоваться надо, да только где тот весёлый балагур, который был раньше на твоём месте? Тьфу… что-то меня на философию потянуло.
Новая встреча с Биллом была более продуктивной. Общение налаживалось… Я хотел попробовать восстановить отношения и с Гермионой, но и она, и Рон с близнецами были уверены, что в смерти Джинни виноват я. Что же, в некотором роде это действительно так, хотя я искренне не думал, что она погибнет. С другой стороны, моя вина очень-очень косвенная, так что чувствовать её за собой я давно перестал.
Вообще, я даже поговорить с Уизелами не успел. Просто несколько раз слышал их разговоры, так что даже желание делать попытку к восстановлению отношений исчезло.
С Биллом я проводил довольно много времени, разговаривая о разном. Он продолжил учиться зельям у Снейпа и сильно в этом деле преуспел, так что мне, также активно занимающемуся зельями, было о чём с ним поговорить.
Что ещё интересно, на него совершенно не действовала Флёр, вокруг которой постоянно поддерживался слабенький фон той части её силы, которую она не могла контролировать нормально. Увидев такое дело, бедная вейла даже осунулась как-то. Новый потенциальный жених, да только тоже малолетка и из моей компании. Впрочем, ясен хрен, что Биллу мало что светит. Во мне совпали несколько факторов, тогда как он в несколько иной ситуации.
Впрочем, навязчивая вейла, следуя своему новому плану, всячески демонстрировала мне своё пренебрежение. При этом настолько умело, что меня и в самом деле начало раздражать такое поведение. Не обращать внимания на девушку было сложновато. Апогей настал, когда она начала ходить под ручку с каким-то шестикурсником. Кажется, младшим братом того парня, который проиграл мне в предыдущем году. С удивлением я отметил, что это весьма обидно и раздражающе, но, в конце-то концов, с какой стати?! Я просто перестал обращать на неё внимание. Кажется, сама девушка восприняла это, как обиду… кого-то ждёт птица Обломинго. Такое чувство, что я участвую в дешёвом спектакле.
— Итак, сегодня тот самый день, когда будут выбраны три Чемпиона, три чародея, которые станут лицом каждой школы! — свет, и так приглушённый, совсем потух, став исходить лишь от кубка, сменившего цвет пламени с синего на красный. — Сейчас я начну называть Чемпионов! Те, кого я назову, должны будут подойти к нам! — Кубок выплюнул в сполохах пламени первую бумажку. Вот она стала планировать в облаке и искр и была ловко перехвачена полувеликаншей. — Чемпион Хогвартса: Седрик Диггори! — хаффлпаффец встал, приветствуемый гулом голосов. Пройдя к директорам, он встал по правую руку от Дамблдора. Снова вспышка… — Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам! — этого парня приветствовали не только болгары, но и все остальные. Последнее время многие разговоры крутились вокруг Виктора, благо что он фигура известная. Его обсуждали как девушки, так и парни. Новая вспышка — Чемпион Шармбатона… Гарри Поттер, — с каким-то особенным злорадством закончила директриса, погрузив весь зал в шокированное молчание. — Месье Поттер, прошу ко мне.
— Благодарю за приглашение, мадам Максим, — я аккуратно поднялся.
Провожаемый разными, где шокированными, где любопытными, а где и злыми взглядами, я пошёл к директорам. По пути моё лицо менялось, как и цвет волос… в момент, когда я встал рядом с мадам Максим, мой внешний вид полностью соответствовал реальному.
— Итак, мы знаем имена наших Чемпионов. С этого момента я заявляю: Турнир Трёх Волшебников начался!
— Гарри, разреши с тобой переговорить? — позвал меня Дамблдор, как только я аккуратно покинул Зал и вышел на улицу, подставляя лицо вечернему ветру, доносящему до меня чудесные запахи цветов.
— О чём, профессор? И как вы меня нашли?
— Твоя мантия хорошо скрывает тебя, но никто ещё не отменял обычную интуицию.
— И расчёт, — кивнул я. — Что же… пойдёмте туда, — машу рукой в сторону реки. — Там есть чудесное место для разговора, да и по дороге можно.
— Лимонную дольку? — протянул мне Дамблдор мешочек.
— Давайте. Хоть узнаю, чего от них все нос так воротят, — взяв одну, кладу под язык. — А ничего так… сладковата, но в сочетании с кислинкой…
— Рад, что нашёл ценителя этого чудесного лакомства.
Почему я так просто взял угощение? Я уже достаточно изучил Дамблдора. Он не опустится до ядов и зелий. Да и после постоянного поедания сердца василиска вряд ли найдётся что-нибудь, что может на меня воздействовать в полную силу, а слабые зелья вообще ничего не сделают.
— Так о чём вы хотите поговорить, директор?
— Близятся тёмные времена, Гарри. Ты, думаю, знаешь, каково было в стране раньше, до твоего рождения…
— Хотите сказать, что Тёмный Лорд возвращается? — приподнял я бровь. — Увольте. Даже если это и так, он вряд ли воскреснет в полноценном виде. Ему требуется ваша кровь, чтобы вернуться на пике могущества. Ну, или моя. Либо Грозного Глаза или равных ему по силе чародеев, также сильно не любящих Тёмного Лорда, однако такая кровь лишь сумеет вытащить его из-за грани в более-менее удобоваримой форме, не более того.
— Это так, Гарри… Ооо! Действительно, чудесное место, — одобрительно обвёл Дамблдор рукой небольшой галечный пляж с различными местами отдыха, стилизованными под природные объекты. Усевшись на скамейку, похожую на большой камень с необычным сколом, “старик” немного покряхтел. Я присел прямо на гальку, запустив одну по разлившейся несколько шире обычного в этом месте реке. — Так вот, Гарри… у меня нет доказательств того, что Тёмный Лорд вернулся, но события, происходящие в Англии… исчезновения волшебников участились, из Азкабана сбежало множество заключённых, и это после усиления охраны из-за вашего побега. Я не знаю точно, что происходит, мне остаётся лишь догадываться, но в своих выводах я уверен.
— Профессор, скажите… на что вы надеетесь? — вдруг спросил я. — На то, что я сейчас, выслушав ваши мудрые речи, встану и брошусь в Англию спасать страну, засадившую меня просто так в самую страшную тюрьму в Европе за исключением Нурмергарда? Кстати, скажите, директор, почему вы меня оттуда не вытащили? У вас бы хватило влияния и власти, не так ли? — вопрос "зачем" даже не стоял. Итак всем всё было ясно: раз я был нужен Дамблдору, то он вполне мог потратить усилия на моё вызволение. Оба мы понимали, КАК сильно я был нужен Великому Светлому.
— Я… прости меня, Гарри, если сможешь. В то время я сам не был уверен…
— В том, кто именно убил Джинни? Скажите, а почему тогда Уизли считают виновным меня, они ведь вам в рот смотрят?
— После тех событий у меня несколько напряжённые отношения с семьёй Артура.
— Знаете, мне вас жалко… — мне действительно было несколько жаль этого человека, несущего ответственность за множество жизней, но, в конце концов, почему я должен быть крайним? — Тем не менее, я всё равно не вижу причин ехать назад в Англию, только две недели назад отменившую мой розыск. Пока Лорд Воландеморт не возродился, мне там нечего делать.
— Это значит… — поднял на меня сосредоточенный взгляд Альбус.
— Если Тёмный Лорд вернётся, то я лично сделаю всё, чтобы стереть Воландеморта в порошок, но до этого и пальцем не пошевелю, сколько бы там в Англии народу не полегло. Пока меня ненавидит половина страны, я не вижу смысла туда соваться. С какой стати я должен сражаться за таких людей?
— Но ты готов бросить вызов Тому…
— Не называй его так!!! — рявкнул я, заставив несколько камней отлететь в стороны. — Простите. Будьте добры, профессор, разделяйте Лорда Воландеморта и Тома Марволо Редлла. Не думаю, что это сложно. Что касается моих мотивов… я желаю отомстить за родителей. Ничего сверх того. Впрочем, это не значит, что Англия мне не заплатит за своё избавление, я возьму свою плату, пусть никто этого поначалу и не заметит… — действительно, вряд ли я воскрешу Основателей сразу. — Знаете, не так давно, ещё до Азкабана, я планировал просто взять и свалить подальше, оставив Тёмного Лорда вам, но он мой кровник так или иначе, а потому я вернусь.
— Гарри, почему ты так стремишься разделить имена Лорда Воландеморта и Тома Реддла? — вдруг жёстко спросил меня Альбус.
— Потому что второе принадлежит мне, старик! — мгновение смотрю на него красными зрачками. — А вот первое — нет! — к чести Дамблдора, он лишь немного вздрогнул, не более того.
— Вот как… тесен же магический мир, — он мгновенно всё понял и осознал, сложив мозаику воедино. — Я пойду, Гарри, удачи тебе на Турнире.
— Благодарю, директор, — киваю. — Только удача понадобится кому-то другому, — поглаживаю показавшуюся из-под рубахи голову Силь, запуская по воде очередную гальку. — Я присоединюсь к вам, когда Воландеморт снова заявит о себе, а до того хочу пожить спокойно и мирно.
— До встречи, Гарри.
— До встречи, директор.
Дамбигуд или Дамбигад? Какие же идиотские понятия! Чёрный или Белый? А может быть Серый? Ну… раз не гуд и не гад. Не стоит забывать о зелёном или рыжем цвете. Дамблдор — чародей, не испугавшийся вступить в бой с василиском в попытке спасти свою ученицу, но одновременно он человек, бросивший моего крёстного в Азкабан. Он тот, кто готов отдать свою жизнь за других, но одновременно и тот, кто оставил меня гнить в Азкабане. Не только опасения, далеко не только. Чего стоило прийти в саму тюрьму и дать мне сыворотку правды? Пока я там сидел, всем трём сторонам: аристократии, Дамблдору и Министерству сложившаяся ситуация была выгодна. Так какой же он, Альбус Персиваль Вульфрик Брайн Дамблдор? Пожалуй, эта загадка стоит размышлений.
Азкабан… поганое место. Сырые ледяные стены, вой других узников с нижних этажей, постоянный полумрак, ползущие по камере жучки и высасывающее воздействие дементоров. Вкупе с одиночеством в камере, которое сложно было разбавить даже разговорами с Сириусом… я там реально мог бы и свихнуться. Кажется, что время в том месте прошло для меня легко и свободно, пусть и было сопряжено с трудностями… а мне вот до сих пор кошмары о моей камере снятся. Как я не могу распилить дверь или как не успеваю создать Патронус, как дементоры поглощают мои эмоции, я впадаю в апатию, а затем не успеваю восстановиться и снова лишаюсь сил, и снова, и снова… Хватит! Я уже давно не там, пора забыть. Чуть дёрнув плечами, касаюсь лбом набалдашника меча, чья рукоять закреплена у меня на руке.
