Даэросу стало душно. Он открыл глаза и посмотрел в нежное розовеющее небо. Рядом лежала Пелли в обнимку с Нэрнисом. Все они втроём были укрыты покрывалом и периной. Жарко, конечно, но утром весьма кстати. А вот это... Полутёмный провёл рукой по волосам. Тина какая-то...
Выпутав из волос что-то скользкое и длинное, Ар Ктэль был поражён. Некто, хотя не трудно догадаться, кто именно, вплёл ему в волосы кувшинку.
— Нэрьо, вставай! Озеро не так уж далеко. Доброе утро, Достойная Вайола! Благодарю Вас за такой изящный и нежный дар. Не Вы? А кто? — Даэрос впервые слышал такую наивную детскую ложь. Если не она, то остается только Айшак. Но это не Айшак топчется вокруг телеги, краснеет, пыхтит и запрягает Крысака. Полутёмный приуныл: только правильно определил одну деву, как тут же вторая начала создавать проблемы. Ладно. До жениха — день лесом, день полем, а там — уже недалеко.
Свеженазначенная сестрой Пелли собиралась поутру помучиться вчерашними проблемами. Но ей не дали. Не дал её коварный Тёмный брат. Она, как ни старалась, не могла его считать даже на четверть Светлым. Он отправил Нэрниса и Вайолу к озеру — за водой и помыться, а сам собрался исполнить свое обещание. От вида иголки, загнутой на манер крючка, у Пелли сразу же закружилась голова. Наверное, Даэрос рассчитывал, что чувствительная девица упадёт в обморок, и он проколет ей, всё, что надо без проблем. Не тут-то было. Есть ситуации, когда девы предугадывают такое развитие событий: они лежат в полном бесчувствии, а над ними издеваются грубые мужчины.
Даэрос даже не сразу понял, зачем Пелли задирает юбки да ещё так неприлично высоко. Просто поначалу она делала это слишком медленно. Зато потом новая родственница показала очень приличную скорость в беге по лесной местности, пересечённой упавшими стволами. Тропинка к озеру, которую протоптала ранним утром Воительница, позволяла бежать, почти не спотыкаясь. Даэросу было не слишком удобно ловить Пелли одной рукой. В другой руке он сжимал своё страшное оружие. Шустрая девица пользовалась тем, что она есть никто иная как сестра, поэтому её нельзя отловить на манер Айшака — сбить с ног и завалить. Полутёмному приходилось бежать рядом и уговаривать.
— Пеллиэ, все девы, у которых есть серьги, сначала прокалывают уши...
Нэрнис и Вайола, заслышав позади топот и вопли, благоразумно уступили дорогу.
— Милая моя, я же промыл иголку в вине! Я же не могу с ней бегать...
Топот затих где-то у озера, а потом раздались вопли: "Спасите! Помогите!" Светлый и Воительница рванули вперёд. Уши ушами, но девы, которых всего лишь укололи, так не орут.
— И точно! Берега озера оказались илистыми, а местами болотистыми. То ли Полутёмный специально загнал Пелли в топь, то ли она сама туда угодила, но Даэрос собирался воспользоваться моментом. Он перекинул к увязшей по пояс Пелли толстую корягу, а теперь полз по ней к несчастной девице, вместо того, чтобы её вытаскивать. Свой "крючок" он зажал губами, поэтому разобрать в точности его слова было невозможно. Но суть Нэрнис понял: непременно спасёт — как только уши сестре проколет. Пелли была в безвыходном положении: руки заняты корягой, ноги скованы трясиной.
— Даэр! Тебе не стыдно? Кто так с сёстрами обращается? — Светлый был возмущён.
Даэрос пристроился на коряге на корточках, взял в руки "иглу" и возразил:
— Я слышал, что все браться и сёстры именно так в детстве и поступают. Дерутся, ругаются и жалуются друг на друга родителям. У нас не было совместного детства. Я восполняю пробелы. Сейчас Пеллиэ меня немножко поненавидит. Потом уши заживут, и она снова будет меня любить. Сестрица, не верти головой, ты же не хочешь оказаться с проколотым носом, как орчанка? Чем быстрее проколем, тем быстрее вытащим тебя отсюда. Вот и всё! И стоило бегать? — Даэрос прополз по бревну обратно, вытащив Пелли на себе. — Теперь тебя надо отмыть, а мы тебе по-братски одолжим что-нибудь из одежды. И меня тоже надо отмыть. А в ближайшем городишке купим пару платьев. Лучше — три. Ну, не плачь! Потом сама радоваться будешь. Я тебе ещё колечко подарю. Воительница, забыл сказать, второй орден Вам обеспечен. За отвагу.
Пелли зашла в воду, наклонилась и делала вид, что полощет подол, хотя в таком грязном платье окунаться следовало целиком. Даэрос, например, так и собирался сделать. Надо было только зайти поглубже, где вода была не такая мутная. Но Пелли его ещё не простила. Она дёрнула проходившего мимо Тёмного за ногу, и он отправился купаться на грязном мелководье. Светлый брат радостно поддержал её с берега:
— Видишь, Даэр, какая у нас сестрёнка мстительная, вся в тебя! И волосы, кстати, белые-белые, как я помню. Пеллиэ, у тебя точно в роду Тёмных не было?
Вайола, наконец, поняла, кем приходится двум эльфам эта невзрачная девица. Но, проспав весь процесс "братания-сестрения", она сочла, что ей после боя оказали особое доверие и открыли тайну.
По возвращении на стоянку, Даэрос снова взял командование на себя.
— Будем считать, что повеселились и размялись. А к озеру прогулялись даже быстрее, потому что бегали. Но я бы не советовал всем ежедневно мокнуть. Особенно девам. Быстро переодеваемся и трогаемся в путь. Вайола, сегодня повозкой правите Вы. Одевайте своё прекрасное платье. К вечеру мы покинем лес, а за лесом сёл гораздо больше. И не исключено, что нам кто-нибудь может попасться навстречу. Пеллиэ, развесь своё платье на просушку поверх попон. Надеюсь, до вечера оно высохнет с ветерком. Нэрнис, я думал, что ты весь день сегодня проспишь. Значит, будешь сидеть и скучать в телеге. Ну, иногда мы можем пройти часть пути лесом. Для разминки. И для разведки тоже.
Крысак кивнул на прощание поляне, Айшак попытался порвать привязь и вырваться на свободу. Даэрос недобро на него посмотрел, потом вспомнил, как вчера расчувствовался и даже поцеловал это "отродье" и посмотрел ещё злее. Лошак притих и смирился.
Дорога была тиха и пустынна.
— Хорошее время года. Может быть, и без лишних встречных проедем. — Даэрос был доволен почти всем, особенно своей вчерашней находчивостью. А тем, что его, изворотливого и шустрого подловили за ногу — нет. Повторив мысленно сто раз: "Нельзя расслабляться и недооценивать противника", он счёл себя достаточно наказанным и перестал сердиться на Пелли.
Пелли полдня проспала в телеге. Платье уже высохло на солнце, и теперь она могла сменить Воительницу на месте возницы. Вайола заползла в шалаш "пожевать". Остроухие братья шли-бежали лесом и на "ау" сестры откликались голосом "Сорэада" и Нэрниса. Хорошо, что все окрестные крестьяне готовились к сбору урожая, дороги были пусты, а праздные путники в этой части Империи редки. Светлый и Тёмный временами нагоняли телегу и приносили добычу. Мужчины никогда не упустят возможность слегка посоперничать и произвести впечатление на девиц, даже если девицы — сёстры или чужие невесты. То, что два представителя мужского племени были эльфами, нисколько не меняло сути дела.
Пелли уселась поудобнее, подобрала вожжи и принялась размышлять. Служанка привыкла чаще исполнять чужие приказы, чем приходить к решению самостоятельно. Поэтому размышления над темой "как правильно любить брата" продлились почти до вечера. Оказалось, что если много думать, дорога становится короче, и день — тоже. За это время Пелли успела честно рассмотреть вопрос разной продолжительности жизни людей и эльфов, несколько раз напомнить себе о бесполезности мечтаний и прийти к выводу, что её Тёмный брат оказался, как обычно, как ни противно — прав. Временами навещаемая, томно вздыхающая по Прекрасному Принцу беззубая старуха — зрелище не столько комичное, сколько тягостное и отвратительное. Совсем другое дело — престарелая сестра. С учётом, что брат не является кровным родственником, любить его можно всё-таки чуть больше, чем обычного брата. В положении сестры нашлись и другие преимущества: вполне допустимо целовать этих самых братьев — Тёмного для маскировки, Светлого — для удовольствия.
За этот день Пелли стала ещё взрослее, потому что нашла в себе достаточно честности, чтобы удивиться собственной изворотливости. Правда, она быстро пришла к согласию с собой, решив, что в обряде братания заложено нечто большее, чем простое питьё вина. И что-то всё-таки передаётся с этим действием от брата к сестре или от сестры к брату. Поэтому изворотливость — это, несомненно, от Тёмного. Оставалось только перейти от размышлений к делу.
Воительница была абсолютно права, когда предположила, что Нэрнис, собирая по склонам оврагов позднюю землянику, должен был отставать, удаляться от дороги и "терять контроль над ситуацией". Те же претензии были предъявлены Даэросу, который завалил подсвинка. Где это видано, чтобы молодые кабанчики паслись у дороги в одиночку, напрашиваясь на ужин? А в сказки о том, что остроухие охотники способны убивать врагов, собирая ягоды, Достойная Вайола верить отказывалась. Она отлежала себе бока и потому была не в духе. Масла в огонь её возмущения добавляла Пелли со своим проявлением родственных чувств. Даэрос был награждён поцелуем, потому что кабанчик "Ах, какой свеженький!". Нэрнис — за землянику, которая "Ах, какая сладкая!" Ещё раз — Тёмный за "Ах, какого миленького поросёночка!" И — опять Светлый потому, что "Такой заботливый!" Как можно было убитое животное считать "миленьким", Воительница не понимала и переспросила:
— Пеллиэ, ты хотела сказать, что кабанчик "дохленький", а не "миленький"?
Пелли пришлось признать, что — дохленький. А со стороны Даэроса было крайне любезно умертвить его не у всех на виду. Поэтому Тёмный был поцелован ещё раз, и следом — Светлый, "чтобы никому из братьев не было обидно". На этом поводы целоваться иссякли.
Нэрнис решил, что Пелли страдала от одиночества не меньше, чем его Полутёмный брат. Поэтому, став сестрой сразу двух братьев, она так бурно выражает свои чувства.
Ар Ктэль, которого ещё никогда в жизни не целовали так неискренне, покопался в своей безрукавке, вытащил очаровательное колечко с белым тарлом и торжественно надел Пелли на пальчик со словами:
— Как и обещал, это тебе, сестрёнка.
И про себя добавил: "За изворотливость и умение ловить момент".
Ночью, размочалив-таки верёвку, сбежал Айшак.
Глава 10
Вайола теребила в руках обрывок верёвки и смущённо вздыхала. По всему было видно, что о пропаже Айшака она не очень переживает. И это было совсем не похоже на то, что они видели в лесу, когда она плакала-рыдала о любимом животном. Наконец, общими усилиями спутники вытрясли из Воительницы правду. Оказалось, что поскольку недалеко было жильё, лошак вполне мог сбежать к местным кобылам, которых он почуял. Вайола уверяла, что умная скотина обязательно вернётся, даже, если они, проехав село, двинутся дальше по дороге.
— Ну, кобылам опасаться — нечего. — Даэрос ухмыльнулся. — А вот за местных селян я не поручусь. Если они попытаются его отловить, то эта хитрая тварь может кого-нибудь покалечить. Жаль. Я хотел отправить вас с Пеллиэ в деревню за припасами. А теперь, думаю, нам надо побыстрее миновать любое селенье. Иначе, у нас будут нежелательные гости, с вилами, но уже — в своём праве. А мирных селян мы не трогаем, да, Нэрьо? Вайола, за недосмотр и пренебрежительное отношение к своим обязанностям, а именно: за несвоевременное информирование о возможных неприятностях, Вы лишаетесь первого ордена. Слёзы втянуть! Сопли вытереть! Можно наоборот! Есть ещё что-нибудь, что мы должны знать об этой скотине?
Воительница очень постаралась принять наказание как должное. В конце концов, ещё один орден у неё уже почти на груди. А, по рассказам отца, в войсках и за куда меньшие провинности жестоко наказывали.
— А что Благородный Принц имел в виду под "безопасностью кобыл"? — Вайола пыталась учесть все особенности привычного ей Айшака. Хотя, то, что она собиралась рассказать, было не совсем приличным для девы. Но для воина — вполне.
— Естественно то, что испортить местную породу, лошак не в состоянии. И здешние селяне могут не опасаться рождения мелких ослоподобных жеребят.
— Могут! — Воительница густо покраснела.
— Достойная Вайола! — Даэрос взял менторский тон. — Да будет Вам известно, что лошаки — поголовно бесплодны. Даже если этот высокопрыгучий лошак и достигнет нужного э... уровня... Короче, если ему удастся сделать садку, всё равно потомства не будет. Ясно?
— Ясно! Лошаки — бесплодны! — Воительница помялась и добавила. — Айшаки — нет. Проверено.
— Что!? Вы шутите? — Полутёмный был поражён. — Это же невозможно!
— Точно. Они так и размножаются. Если у кобылы рождается жеребёнок-айшак, то это очень полноценный жеребец. А ничего другого у кобылы не рождается. Обычно. Вообще. — Припечатала дочь Искусной Оплодотворительницы.
Даэрос нахлестывал Крысака и усваивал новую информацию. Речь шла о действительно невиданном чуде, с точки зрения естественного закона природы. Из пояснений Воительницы следовало, что любая кобыла, неважно какой породы, рождала айшачат от айшака, и при этом полученные айшаки не вырождались. То есть — качеств породы не утрачивали. Как будто кобыла, сама по себе, была лишь временным сосудом для вынашивания этой "погани". Когда у дороги показалось первое село, Даэрос в своих мыслях уже дошёл до бодучих козлобыков и шипящих свиногусей. Крысак бежал мелкой рысью, а Полутёмный решил, что после того, как они с братом решат задачу по вызволению Тёмных собратьев из-за Предела, то непременно посетят Орден Сестёр Оплодотворительниц. И он обязательно найдёт способ изничтожить это гнездо научной заразы. Деликатно, так чтобы женщины не пострадали, но качественно, чтобы и следа их плодотворной деятельности не осталось.
Через полчаса бодрого бега мерин стал выдыхаться. Дома, которые они сходу миновали, уже превратились в еле видимые точки. Кругом простирались поля. Вайола начала заметно нервничать. Даэрос — тоже. Если за ними ринется верхами полсела, которому всю ночь не давал спать, окрылённый любовью Айшак, то спрятаться будет негде. Полутёмный передал вожжи Пелли, соскочил с телеги и приник к земле.
— Скачет. Один. Козлит. Где-то ногу повредил, не иначе. Ну и пусть догоняет, как знает! — Даэрос был зол.
— Не повредил! — Воительница повеселела. — Это у него всегда так, если кобыл — много. Он... это... мама говорила "до спазмов в паху". Айшаки же, они — хитрые. И сильные. Если кобыла высокая, он её сначала забьёт, чтобы упала...
— Вайола, довольно! Пеллиэ сейчас совсем расстроится. Мы уже поняли, ни одной кобылы это отродье не пропустит.
— А я о чём? Поэтому догонять нас не на чем. Айшаки, они же — умные. Они с жеребцов начинают. Что Вы все так на меня смотрите? Сначала они забивают самцов. Ну, не до смерти, а так чтобы не мешали. Кобылы... Кобылы потом не очень хорошо бегают. А...
— Довольно! — Даэрос потерял всякое терпение и Крысаку досталось хворостиной ни за что ни про что. — Вы бы лучше представили, как дня через два в этом селении остановятся те, кто едет за нами. Представили? А теперь подумайте, что им могут рассказать словоохотливые селяне.
