— Надо сдаваться. Тогда у нас будет шанс перебить их ночью!
Керн в таком везении уверен не был.
— Откуда у нас этот шанс? Или сразу прикончат или свяжут и потом прикончат.
— А вот отсюда! — Расти многозначительно скосил глаза на укрытые тряпками и мешками сосуды Оплодотворительниц и заголосил. — Ой, дяденьки хорошие, не убивайте, всё отдадим только вино Властелина не трогайте! Убьёт нас это чудовище страшно! Всё отдадим, только питье не трогайте!
Гномы бросили вторую телегу и заняли оборону вокруг Расти и ценного груза. Они прекрасно помнили, что пообещал Открывающий Даэрос в случае разбития какого-нибудь кувшинчика — поминки. Проныра растянулся на телеге прикрывая склянки собственной грудью, животом и прочими частями тела. Всего Младшего Разведчика на телегу не хватало, но он очень старался, а заодно прятал поглубже свои ножи. Бандиты его, может, и не убьют, а за утрату ножей Старший Разведчик голову оторвет.
Вожак банды, заросший щетиной мужик, был очень доволен. В этих местах они промышляли впервые, и никто не надеялся на поживу так скоро. Рассчитывали только на имущество лесных жителей, а до леса было еще далеко. И вдруг невероятно повезло: кучка испуганных гномов, вопящий мальчишка-возница и целых две телеги. Даже если там не было ничего ценного по части вещей, то еда и вода уж точно были. Да еще и выпивка. Удержать оголодавших и мучимых жаждой подельников от того, чтобы всё сожрать и выпить вожак не смог бы. Он и не стал.
Расти стащили с телеги за ноги, как он не цеплялся за борта. Завернутые в тряпку ножи Проныра благоразумно запрятал на самое дно, так что ничего угрожающего на нем не нашли. Гномы покорно сложили лопаты и дали себя связать. А Разведчика даже связывать не стали. Вожак решил, что мальчишка не опасен и достаточно напуган. Во Властелина и орки и люди верили, но не меньше верили, что к их персонам эта страшная личность никакого интереса не испытывает. Они грабили вполне успешно вот уже почти год и ни разу не попались. Правда, до этого похода они пробавлялись в основном за счет окраинных орков. Особенно удачными были те месяцы, когда орки покидали города, переселяясь в степь. Их боевые сородичи, составлявшие основную ударную силу банды, без труда справлялись с бывшими городскими жителями, гружеными всем имуществом, которое те волокли с собой. Но поток переселенцев иссяк, а бегать по степи за копателями каналов или за скотоводами стало гораздо труднее. Жаль, что захваченные гномы тоже оказались копателями. Лопаты у них были не в пример лучше орочьих, но такое добро вряд ли годилось на продажу. Зато за самих гномов можно было получить выкуп с их клана, а мальчишку использовать как прислугу пока не надоест.
Вожак осмотрел добычу, приказал снять с гномов кожаные куртки и фартуки, а больше с них и взять-то было нечего. Зато на второй телеге было такое разнообразие сосудов различной формы, что даже глаза разбегались.
— А что за питьё? — Мужик сгреб Расти за шиворот и подтащил поближе к телеге. — Вот в этом кувшине что? — Как человек опытный он разумно полагал, что чем меньше склянка, тем дороже напиток.
У Расти тоже кое что имелось по части опыта и он предполагал, что в сосуды поменьше Оплодотворительницы наливали или яд или нечто убойное по силе воздействия.
— А кто ж его знает, что он пьёт, дяденька, он же — нелюдь!
Был бы вожак поумнее, он бы опробовал пойло на пленных. Но он и сам был жаден, и его орки и люди не являлись образцом терпения. Есть и пить награбленное они расположились прямо у телег. Гномы с сожалением смотрели, как припасы исчезают в ненасытных орочьих ртах с умопомрачительной скоростью. Похоже, банда голодала несколько дней. Наконец, вожак выбрал себе большой кувшин, пяток самых мелких склянок и махнул рукой, разрешая растаскивать остальное. Изрядно объевшиеся разбойники даже не передрались, благо кувшинов в телеге пока было в достатке. Расти сидел на земле вместе с гномами и пытался побудить злодеев к скорейшему распитию.
— Ой, не пейте, убьёт же!
Вожак прервал его непритворное поскуливание обещанием оторвать язык, если не замолчит, и присосался к первой склянке. В этой мелкой посудине содержимого едва хватило на глоток и он этот глоток сделал. Судя по тому, как он крякнул и ухнул, нечто в склянке оказалось крепким.
— Забористо, но дрянь!
Один из его подчиненных недовольно прогнусавил:
— А у меня вода какая-то! Тьфу!
"Вода" оказалась в большинстве кувшинов, и бандиты потянулись по новой потрошить телегу, стремясь отыскать и себе что-нибудь "забористое". Поначалу Расти пытался запоминать, кто из бандитов что выпил и как выглядела склянка или кувшин, а потом бросил это бесполезное занятие. Разочаровавшись в каком-нибудь напитке, грабители просто били не понравившийся кувшин. Так что, определить теперь откуда они отхлебнули, чтобы учесть будущий результат, стало совершенно невозможно. Гномы отчаивались с каждой новой разбитой посудиной, потому что замечательный план Расти трещал по швам. Эффекта не наблюдалось — никто из разбойников пока не собирался в Чертоги к предкам.
Волшебный напиток разбойники все-таки нашли. Хлебнувший его косоглазый орк издал булькающий хихикающий звук и ткнул пальцем в горлышко. Его сосед заглянул внутрь, но ничего смешного там не обнаружил. Орк продолжал хихикать, поэтому его весельем заинтересовались все и даже вожак. Он-то и был вторым присосавшимся к кувшину. Результат оказался таким же. Кувшин пошел по кругу. Поскольку предводитель хохотал так, как будто его щекочут, остановить дорвавшихся до веселого питья было некому. Вскоре умильно хихикала вся банда.
Расти на пробу встал, подошел к одному из орков и потряс его за плечо. Отскакивать и уворачиваться не пришлось. Орк продолжал вовсю радоваться жизни. Получалось, что план сработал даже раньше, и до ночи ждать не пришлось. Не теряя бдительности, Проныра откопал в тряпках свой сверток с ножами и отправился освобождать гномов. Керн, получив ножи, споро резал путы на своих сородичах, попутно вооружая освобожденных. Однако, представители клана Лопаты и Кирки все-таки предпочитали свои собственные боевые лопаты и не успокоились, пока не вернули их и не привесили к поясам. Расти уговаривал гномов не терять на это время, но проще было уговорить камни.
Добро вернули, но встал вопрос веревок. Бандиты использовали все, что были на телегах, а теперь эта необходимая часть снаряжения была порезана. Глыба показал пример щедрости и взялся резать на полосы свой кожаный фартук. Его сородичи тут же бросились ему помогать. Когда от фартука Глыбы ничего не осталось, настала очередь самого объемистого гнома, носившего весьма подходящее ему прозвище Пузо. Его фартук, по сравнению с фартуком тощего мелкого Глыбы мог спасти от утраты этого ценного предмета сразу трех копателей. Под хохот веселящейся банды распустили на ремни фартук Пуза, а следом и Керна. Наконец, разбойники были надежно связаны не только по рукам, но и друг с другом. Осталось только решить, что с ними делать дальше. Эти веселые пленные не собирались никуда идти и даже вставать, как ни пытались гномы поставить их на ноги. И орки и люди валились обратно и продолжали хохотать. У некоторых уже и глаза закатились, и слюна изо рта стекала, а они всё никак не успокаивались.
Выть и икать первым начал вожак. Выпитое перемешалось у него в желудке и привело к очень странным последствиям. Дальнейшее развитие событий показало, что питьё Оплодотворительниц — страшная сила. Кто-то из бандитов заваливался без чувств, кого-то выворачивало наизнанку, а кто-то принимался стонать и корчиться. Не сказать, чтобы их отпускало неведомое зелье, скорее — срабатывали другие. Один из людей приобрел странный землистый оттенок и мотал головой, другой бился в корчах, трое орков извивались угрем, а вожак, закончив выть принялся звать маму и, похоже, впал в детство. Расти не был настроен размышлять о том, что мамы бывают даже у таких отъявленных негодяев. Надо было как-то доставить банду в Синие горы для справедливого и показательного суда, но двух телег для этого было маловато. Посовещавшись, гномы сообщили Расти, что лучше подождать до вечера или заночевать, а там, может кто-то из разбойников и сможет идти сам. Младший Разведчик спорить не стал — как бы не хотелось заставить бородачей прогуляться пешком, но ему первый раз в жизни доложили о решении и ждали согласия, как согласия командира. Не у каждого пятнадцатилетнего мальчишки спрашивают согласия целых двенадцать гномов. Расти преисполнился собственного достоинства и согласился:
— Хорошо, посмотрим, чем у них это кончится. Вот с едой-то что будем делать? Дичи в округе нет. А при таком шуме и не будет.
— Это ничего! — Махнул рукой Керн. — И вовсе на голодный желудок шли коридором, а тут хоть крупа осталась. Потерпим.
Терпели и смотрели до поздней ночи. Отравившаяся банда развлекала гномов на все лады. Вожак как впал в детство, так в нем и остался. Мама стала у него навязчивой идеей. Прочим достались не такие странные настойки — некоторые либо были отравой, либо стали ей ввиду выпитого количества, поэтому вместо должной бодрости банда впала в немощь — кто-то просто лежал и стонал, кто-то еще дергался. Надежды на то, что это разбойное воинство к утру встанет и пойдет само, не было никакой. Расти, воодушевленный своим успехом в деле стратегии, сообщил гномам о своем собственном плане. Он отправится верхами к Синим горам один, а остальные будут сидеть и ждать — воинов для сопровождения пленных, телеги для их перевозки и еду, чтобы не оголодать по дороге на пустой крупе.
В Синие Горы Даэрос вернулся в стойком убеждении, что птица — тоже зверь. Айшак его мнение полностью разделял. Из всех прошедших коридорами только Пелли знала, что ненависть Полутемного брата вполне может стать залогом будущей дружбы. Пока что до этого было далеко, но айшачья ревность доказывала, что так оно и будет.
Даэрос не собирался тащить Оплодотворительниц прямиком в подгорья и открыл проход наверх рядом с нижними уровнями. Сразу по выходу на поверхность, он решил облегчить тяжкую участь сестры — освободить её от ворона, и одновременно предоставить птице свободу в усеченном виде. Усекать предполагалось крылья. Как подрезают крылья гусям по осени, не знала даже Пелли. Ворон тоже не имел ни малейшего понятия, что такое гусиная стрижка. "Значит, режу на половину всё, чем машут" — философски решил Даэрос и призвал на помощь Гройна. Гном держал птицу, Полутемный орудовал ножом. Ворон каркал и клевался. После укорачивания всех перьев, включая хвостовые, он попытался взлететь и страшно испугался, когда ему это не удалось. Подпрыгнув и ужаснувшись, Кошмар начал бегать и говорить без умолку. Вот тут-то и выяснилось, что птица гораздо ценнее, чем предполагалось.
И Пелли, и Даэрос, и тем более Вайола думали, что когда всяких там воронов, ворон и щеглов учат говорить, то им повторяют слово много раз и обязательно подкармливают за успехи. Даэрос целые сутки пытался решить при помощи Кошмара несколько задач одновременно — достойно подготовиться к встрече Нэрниса и Светлых посланцев, окончательно убедить Денмету в существовании Властелина и тем самым использовать время в пути с пользой. Ар Ктэль настойчиво учил птицу новому приветствию. "Здравствуй, сестра" — совсем не то, что требовалось для встречи Нэрниса. Но клювастое чудовище наотрез отказывалось учиться. В процесс обучения не включилась только Денмета. Даже Римси приняла участи в уговорах: "Кошмар, ну скажи: приветствую, Властелин..." Ворон косился на своих мучителей как на недоумков, приветствовать никого не желал, а если и говорил, то только то, что хотел сам. Даэрос злился, ругался и периодически предлагал придушить никчемное существо. Свою идею торжественной встречи Светлых героев он считал гениальной, а какая-то птица мотала ему нервы и отказывалась эту идею воплощать. Хоть другого ворона лови. Но оказалось, что кое-чему успел научиться и этот.
Ар Ктэль сдерживал Айшака, Пелли и гномы тоже старались сделать так, чтобы их животные не переступали лишний раз. Под копытами Черенка и айшаков метался Кошмар, вереща и хлопая куцыми крыльями. Взлетал гордый ворон не выше курицы, зато падал не в пример быстрее. При этом он демонстрировал завидную память. Приветствия Властелину никто так и не услышал, зато всё, чем обозвал его в сердцах Даэрос, уместилось в птичьей голове и теперь выплескивалось на слушателей.
Если бы не надо было держать Айшака, то Полутемный давно изловил Кошмара. У Гройна это получалось совсем плохо — ворон бегал быстрее. А ещё Даэросу казалось, что коварный выкормыш Оплодотворительниц ругается лично на него за обрезанные перья. Однако, если отбросить нелепые подозрения, вывод напрашивался сам собой: птице достаточно было услышать выражение три-четыре раза и она запоминала его, если слова нравились. Получалось, что ворон не очень-то слушал, когда его учили, зато с удовольствием подслушивал. Птичка, таким образом, приобретала дополнительную ценность, а всё ей рассказанное можно было считать за сведения разведчика — пусть отрывочные, как уцелевшие слова из съеденной мышами книги, но от этого не менее ценные.
Когда Гройну все-таки удалось изловить шуструю птицу, Даэрос понял, что заставить ворона смирно сидеть на луке седла не удастся. Полутемный избавил от него Пелли простейшим способом — разрешил кучерявому гному преподнести добычу Вайоле. Лишившись части оперения, птица теперь могла только клеваться, а Воительница являлась единственной, кто был в этом отношении непробиваем. Её бесполезная в боевых условиях кираса служила надежной защитой от мелких бытовых недоразумений.
Отряд и пленницы двинулись вдоль подножия Синих гор. Хорошо, что в этих местах не водилось незнакомцев и праздных путешественников и некому было удивляться, глядя на странную компанию. Кавалькаду возглавлял эльф верхом на лошаке, самым высоким всадником была человеческая девица, которую вознес на эту вершину рослый мерин, а замыкала диковинный отряд рыжеволосая всадница в латунном доспехе. По этому блестящему во всех смыслах наряду вдохновенно долбил клювом бесхвостый ворон. Когда ворон не долбил, то орал хриплым голосом ругательства, предназначенные исключительно для птиц.
Даэрос устал обращать на него внимание и пытался придумать, как можно использовать склонность Кошмара к свободному запоминанию — отказываться от своей замечательной идеи Полутемный не хотел. Времени до встречи Нэрниса было очень мало, а еще не мешало бы съездить в Перт и отыскать таинственную кружевницу. Больше послать было некого — все посвященные в тайну Ордена были при деле, и их прибытие раньше, чем через пару дней не ожидалось. А еще, завтра после полудня он должен выйти за Предел и уничтожить то что насочинял во владениях Амалироса. Не последним делом был основательный допрос Денметы. Даэрос не сомневался, что эта женщина с четырьмя листьями на печати знает если не всё, то очень многое. Главное, не дать ей понять, что Властелин и компания почти ничего не знают. Получалось, что одного Полутемного на все про всё не хватает, так же как и времени. Ар Ктэль поторопил Айшака, и отряд перешел на рысь.
