— Погоди! — перебил его Мгаба. — Ты раньше ничего не говорил про черный рынок айди и криминалов. Ты ошалел, что ли? Их же там сожрут и не подавятся! Хочешь, чтобы Лена в африканском борделе кончила, а Алекса на органы разобрали?
— Не сожрут, — хладнокровно ответил Фред. — У меня есть кое-какая репутация, частью своя, частью от наших друзей-слизняков. С моей рекомендацией облизываться они могут сколько угодно, но все знают, что случается, если меня кинуть. Случались... прецеденты.
— А ты, оказывается, серьезный человек, — процедил Мгаба, оглядывая его сузившимися глазами. — Не знал, что среди нас такие живут.
— И не знай дальше, — все так же хладнокровно ответил мой старый кореш. — Тебя лично и Утреннего Мира оно никак не касается, все мои темные завязки там, у Терры. Вещества и прочую серьезную контрабанду я сюда не таскаю, хэдхантингом не занимаюсь, слизнякам же Пояс мало интересен, скучно им тут. А если ты думаешь, что пистолетик вроде твоего, — он кивнул на наплечную кобуру Мгабы, где по-прежнему торчало вакуумно-десантное чудовище, — можно с Терры привезти, просто денежку заплатив, то подумай еще раз. Всё, хорош отвлекаться. Итак, схема следующая. Вы двое уходите отсюда с айди местных ребятишек. В течение некоторого времени вам официально по десять влет плюс-минус мелочь. Анна вам документы уже сгенерировала, так?
— Да, и переслала, — кивнула координатор. — Но лучше заменить на что-то еще, чтобы нас лишний раз перед терриками не подставить.
— Классно. Итак, на орбитальную платформу вы входите с местными айди. Официальная цель — транзит дальше в Пояс, в новую семью. Такое срезание по хорде достаточно популярно и вопросов у погранцов не вызовет. Кстати, вы в курсе, кто такие пограничники?
— В курсе, — кивнул я. — Солдаты, контролирующие перемещение людей через границы на Терре.
— Молодец, образованный. Платформа номер триста сорок семь принадлежит ЮАС. Для терриков, даже опытных, все внезы на одно лицо, в наших возрастах они не разбираются, так что сложностей не предвидится. Но в случае, если влипнете ненароком, держите в уме, что нет такого юасовского погранца, который не брал бы на лапу. Торгуйтесь, и отделаетесь мелочью. Но не расслабляйтесь, иначе можете без последнего крипа остаться. Дальше встречаетесь с местным контактом в медклинике. Они работают в серую, лишних вопросов не задают. Эмбрион из Лены извлекут, упакуют и перешлют обратно мне, здесь не ваша проблема. Потом общаетесь со вторым контактом, он вам новые айди сгенерирует. Третий обеспечит спуск в колодец по своим каналам. С Ниппоном он работает. Вас доставят в крупное поселение под названием Киото, там рядом космопорт расположен. Ну, а дальше — уже ваши проблемы. Бернардо обещает, что вас дальше поведут другие, но я здесь уже ни при чем. Учтите, что ваши айди с платформы будут фальшивыми, нигде не зарегистрированными, так что серьезной проверки не выдержат. Поэтому дальше все зависит от того, насколько серьезные люди — или хорьки — вас встретят. Вопросы?
— У меня вопрос, — сказала Хина. — В открытых каналах я вижу упоминания, что контроль на пограничных пунктах осуществляется в том числе биометрическими методами. Чьи параметры содержат временные айди с Утреннего Мира? И что произойдет, если параметры Лены и Алекса зафиксируют при входе как принадлежащие одним людям, а на выходе — как другим?
— Первый вопрос — к Анне, — Фред покосился на координатора.
— Здесь все в порядке. Это же не фальшивка, абсолютно подлинные документы, свежесгенерированные, биометрика там ваша. А если кто-то заинтересуется, почему они на платформу прибыли, но не убыли, мы его переадресуем к тамошней системе учета. С манифестами лайнеров мы тоже разберемся, у меня есть знакомые.
— Никто не заинтересуется, поверьте мне, — усмехнулся Фред. — Я прекрасно понимаю, почему Бернардо выбрал именно юасовскую платформу. Что же до убытия... так скажем, проходить через погранконтроль не придется. Сами все увидите.
— Сколько времени вы собираетесь оставаться на Терре? — хмуро спросил Мгаба. — Мне не нравится, что вы на самое дно колодца закапываетесь. Выбраться куда сложнее, чем туда попасть. И потом, вы в безвесе с рождения, в постоянном векторе и открытой атмосфере никогда не жили. Мало вам там не покажется, точно говорю.
— Ну, внеделю-другую поболтаемся, наверное, — легкомысленно пожала плечами Лена. — Посмотрим, что и как, а потом назад. И потом, живут же там люди и не помирают. И мы не помрем.
Мгаба кинул на нее взгляд, какие обычно дарят любимым, но глупым детям, но не ответил.
— Ладно, тогда давайте по-быстрому завершим формальности, и в темпе на посадку, — подытожила Анна, переводя взгляд на экран. — Ваш пуск — следующий, трасса уже перестраивается. Не нравится мне только, что какой-нибудь... как оно называется, резонатор? Что какой-нибудь резонатор Еретиков может поблизости прятаться и заработать в любой момент. Ох, авось пронесет.
— Я знаю, я знаю, как обнаруживать замаскированные корабли Стремительных! — в голосе Хины прорезались нотки, словно у двухвлетней девчонки, хвастающейся свежевыученным стишком. — Я сохранила логи с прошлого раза, а теперь проанализировала их снова. У меня есть метод!
— Врешь! — заявил Фред. — Их в принципе невозможно обнаружить. Они ничего не отражают, если им не хочется.
— Ага! — все так же радостно согласилась Хина. — И именно так их и можно заметить — как черные дыры на светлом фоне. Нужно только частотами играть, чтобы они активную маскировку подстраивать не успевали. Помните, в прошлый раз я обнаружила подозрительную область, в которой потом ничего не оказалось? Сейчас я поняла, что заметила "Гаврона", который позже уже подстроился под мои и ваши шаблоны сканирования. Думаю, что могу то же самое снова сделать. Анна, Мгаба, можно мне опять доступ к системе радиолокации? На тех же условиях, что и в прошлый раз?
— Нет! — резко сказал афро, прежде чем Анна успела открыть рот. — По разным причинам, — уже спокойнее добавил он, — но главное — если у нас действительно есть оружие против Стремительных, мы не должны его показывать раньше времени. Даже если резонаторы действительно болтаются поблизости, нужды искать их прямо сейчас у нас нет. Обсудим позже, сейчас цейтнот. У меня все готово. Лена, Алекс, принимайте новые айди.
Времени на самом деле оставалось мало, так что дальнейший разговор не заладился. Я успел только сдать Анне многострадальный аварийный комбез, позаимствованный в прошлый раз, а также оставить комбез с "Гаврона", чтобы его вернули в Кроватку при оказии. Мои вещи, оставшиеся при бегстве в отельном отсеке, оказались аккуратно упакованы в багажный контейнер — как пояснила Анна, их тоже собирались отправить в Кроватку, но не успели. Батареи комбеза, разумеется, оказались на три четверти разряженными, от старой прокладки уже чуть попахивало, но в остальном он был готов к использованию. А главное, что меня порадовало — мой игломет никуда не делся. Разумеется, батарею тоже требовалось зарядить, но теперь я мог справиться минимум с одним-двумя терриками в боевых комбезах. Слабое утешение, конечно, если на тебя навалятся толпой, но все-таки хоть какая-то защита. На радостях я даже дал себе клятву купить наплечную кобуру и всегда таскать его с собой на манер Мгабы, но тут же от нее отказался. Во-первых, хотя и минимальные, но все-таки лишние масса и объем. Во-вторых, сейчас уже не те настроения, что даже пять-семь влет назад, и на открыто вооруженных незнакомцев косятся. В-третьих, кто сказал, что он хоть чем-то поможет против дрона? И, главное, мне помнилось о каких-то терранских заморочках на сей счет. Не факт, что там вообще позволено носить незаблокированное оружие, а на кой оно сдалось заблокированное? И вообще, не следует выделяться, хотя бы на первых порах. Скрытый нож — сам по себе неплохой сюрприз.
Перед отлетом нас накачали вакцинами от каких-то терранских инфекций, названий которых я даже не запомнил. После прощальных поцелуев Анны и Мгабы (Фред, разумеется, воздержался, по своему обыкновению) и нудения Хины-2, внезапно воспылавшей страстью к осторожности, нас пристегнули к тому же тяжелому скуту и в темпе утащили на "Шелковый путь". Могли бы и не торопиться. В отличие от "Звездного света", капитан еще пятнадцать вминут строго следовал протоколу отбытия — обмен репликами с диспетчерской, проверка маршевых и маневровых движков и контакта с разгонными кольцами по всей трассе, воспроизведение по громкой связи инструкции для пассажиров, и так далее. Я его прекрасно понимал. На сей раз салон на три четверти заполняли очевидные террики-туристы, многие из которых не могли даже толком пристегнуться к страховочной сетке, бестолково барахтаясь в воздухе. Команда, с первого взгляда распознав в нас своих, полностью нас игнорировала, что меня вполне устраивало. Пришлось только придержать Лену, сразу рванувшуюся на помощь к пожилой (хотя кто их разберет!) терранской чике в соседней ячейке — только запомниться кому-то в лицо нам не хватало! И без того массу времени рядом придется провести.
О самом перелете особенно рассказать нечего. Со всеми маневрами он занял чуть меньше тринадцати вдней, тихих, тягучих, сонных. Несмотря на свой довольно солидный возраст, я впервые оказался на такой длинной трассе. Я всегда подозревал, что это удовольствие ниже среднего, и предпочитал перемещаться короткими скачками даже на большие дистанции. Но сейчас выбора не оставалось. Мы с Леной делили время между изучением терранской политики и географии и этти. Я в первый раз летел в одном гермоконтуре с терриками-туристами, а потому только задним числом, уже на Терре, понял смысл взглядов, которые на нас и других внезов бросали, когда мы вдвоем забирались в душевую кабинку. На их лицах демонстративное отвращение странно мешалось с жадной завистью. Двое мужчин и одна женщина явно сами были не прочь предложить этти, но терранские комплексы не позволяли, а сами мы на контакт старались не идти. Да и энтузиазма ни у меня, ни у Лены они не вызывали — с выпирающими брюшками, толстыми валиками на талии, явным лишним жиром на бедрах и спинах, неаппетитно выпячивающимся под сдавливающими шортами и лифом в терранском стиле. Выглядели все трое минимум раза в два массивнее меня. Мне невольно вспомнилась Рини, тело которой, пусть и искусственное, ни в какое сравнение не шло с этими кусками дряблого мяса. Впрочем, возможно, мы бы и согласились из любопытства, если бы они предложили... но они так и не рискнули.
Зато другая парочка терриков решила преодолеть свои комплексы и заняться этти. В один прекрасный момент они сдернули с себя одежду, вроде как картинными жестами, но, очевидно, страшно смущаясь, и приступили к играм прямо в своей ячейке, даже не задернув занавески. Одному из членов экипажа пришлось вежливо, но настойчиво объяснить им правила гигиены в общественных местах. Слушая его лекцию, экспериментаторы отчаянно краснели и бледнели и инстинктивно прикрывались руками. А когда оказалось, что душевой стакан не вмещает две такие туши сразу — они все-таки под стандарты некрупных внезов сконструированы — они смутились окончательно, вернулись в свою ячейку, задернули шторы и больше не показывали оттуда нос до самого конца путешествия.
Команда в основном занималась терриками — развлекала их лекциями о космосе (которые мало кто слушал), терпеливо в тысячный и стотысячный раз объясняла, как пользоваться развлекательной системой, как правильно есть в безвесе (видели бы вы, как туристы сражаются с простой посудой, пытаясь выдавить из нее еду!) Честное слово, каждому второму приходилось показывать, как пользоваться туалетом! К тому моменту каждый террик уже наверняка находился Вовне минимум несколько внедель, но некоторые экземпляры по-прежнему выглядели беспомощнее новорожденного. Было весьма забавно наблюдать, как они сражаются со шлангом и прокладками, пытаясь одновременно облегчиться и стыдливо прятаться от чужих взоров (из-за инструктора ширмы, устанавливаемые в таких местах специально для терриков, не закрывались). "Шелковый путь" являлся относительно небольшим лайнером, специализировавшимся на дешевых перевозках, и выделенные туалеты в гермоконтуре позволить себе не мог. Но теперь я, по крайней мере, понял, почему на туристических кораблях в санитарных зонах стоят такие мощные пылесосы. Я поражался железной невозмутимости команды, без передыху вытирающей носы и задницы пассажирам. А ведь половина из них постоянно сидела в комбезах первой категории, меняясь через полвдня. Комбез, беспомощные туристы, нудная рутина долгой баллистической траектории — я бы на их месте свихнулся почти немедленно. Но они только вежливо улыбались, причем явно не через силу.
Только ближе к концу перелета, когда мы немного познакомились с командой, я понял, в чем фокус. Капитан корабля, Клаудия Херст, и ее первая помощница Дом, по совместительству одна из жен, принадлежали к семье, владеющей лайнером (и не только этим). Остальные семейные партнеры предпочитали сидеть дома, управляя бизнесом на расстоянии, но Клаудия и Дом любили космос и свое ремесло. Родительские инстинкты из них просто били ключом, и они явно рассматривали терриков как своих малых детей, пусть и временных. Ну, а подмывание задниц детям до определенного возраста — неотъемлемая часть родительских обязанностей. В ячейки к нам и прочим немногочисленным внезам они заглядывали нечасто — просто убедиться, что мы все еще дышим и ни в чем не нуждаемся, но с терриками проводили, кажется, все десять вчасов в сутки. Когда они спали, я так и не понял. Под конец перелета я проникся к команде таким уважением, какое раньше испытывал разве что к пилотам харвестеров в атмосфере Юпа.
Если не считать тех терриков и команды, в остальном нас не трогали. Мы с Леной и Хиной оставались сами по себе. Мы смотрели терранские фильмы из корабельной библиотеки и читали терранские каналы, обсуждая их между собой. Мы довольно быстро привыкли к странным техническим концепциям наподобие двумерного поверхностного транспорта и "домов" — в конце концов, о них мы о них знали и раньше, а кое-что, наподобие скоростных лифтов, применяется и в безвесе, на тех же верфях. Куда сложнее оказалось свыкнуться с отношениями. Терранская политика в фильмах казалась сплошной чередой предательств, подкупов, убийств и прочих откровенных нарушений правил и просто здравого смысла. Отношения в обществе, чаще всего выстроенные по схеме "я главный — ты дурак", выглядели абсолютно непонятными. Знания и навыки в таких отношениях не значили практически ничего, зато ключевую роль играли "положение в обществе" и количество денег. Хина выдвинула гипотезу, что такое общество может выжить только в условиях толерантной окружающей среды, где с рук могут сойти даже грубейшие ошибки и просчеты в долгосрочном планировании. Впрочем, в конечном итоге мы сошлись на том, что фильмы по определению предназначались для эпатажа публики, а потому не обязательно отражали реальность.
Но вот один аспект терранского общества мы так и не сумели осознать ни на корабле, ни даже позже на Терре. Ну, все знают, что этти для терриков — нечто сакральное и запретное, фетиш и нескончаемый источник чувства стыда и вины одновременно. Каждый, кто хоть раз сталкивался с терранским туристом, ловил неиллюзорный фан, наблюдая за их ужимками в присутствии массы непристойно голых — по терранским меркам — людей. Но у нас мало кто осознает, и мы с Леной исключениями не являлись, что на Терре этти каким-то образом неразрывно связаны с семьей и супружескими отношениями, а также с происхождением генетического материала. По крайней мере три четверти фильмов описывали загадочный конфликт между этими материями, который мы осознать так и не смогли. Но подробнее я его опишу позже, поскольку на Терре мы с ним столкнулись по полной программе. Здесь только замечу, что теоретическая подготовка нам не очень помогла. Позже я страшно пожалел, что увлекся масскультом вместо того, чтобы почитать что-то серьезное из области социологии и психологии, но прошлое, разумеется, не исправишь.
