Право на жизнь

Нотариус и маг ушли под вечер. Заперев за ними ворота и вернувшись в дом, Антон застал жену в раздумьях. Заметив мужа, Нэрсис вздохнула:

— Всё отлично. Жди письма от главы Ночной гильдии. И будем думать, что дешевле: откупиться или тратиться на защиту от воров.

Антон поморщился: вот к этому он так привыкнуть и не смог. За преступниками гоняется стража, пойманных грабителей вешают, фальшивомонетчиков варят в котле с кипятком и так далее — а хозяин всех организованных преступных сообществ города господин Турульф человек публичный, уважаемый. Расскажи земляне, как и почему у них дома воевали с Графом — здесь попросту не поймут. И сколько угодно можно себя убеждать, что такое положение дел легко объяснимо: многовековая статичность порождает строгие традиции и симбиоз множества организаций и гильдий, со строгими правилами и пирамидальной структурой. Горе тому, кто рискнёт действовать на свой страх и риск. Сообщества регламентируют всё — от выпечки хлеба до попрошайничества. Вот только, чтобы система работала без сбоев, в ней должны быть заинтересованы все стороны. Поэтому хозяева преступного мира и могли говорить о своих занятиях открыто, быть не менее уважаемыми людьми, чем богатейшие купцы... и держать криминал в стальных тисках допустимого. Любой дурак, который попробует грабить на улицах или воровать без разрешения от Гильдии, очень быстро окажется в тюрьме или на рудниках.

— Да ладно тебе. Прорвёмся.

Несмотря на беспокойство Нэрсис, следующий месяц вышел тихий. Возможно, потому что зима пришла неожиданно ранняя и суровая. Уже к середине второго месяца осени резко похолодало и завьюжило, закружил снегопад. И не мелкая лёгкая пороша — огромные холодные хлопья снега парили в воздухе, падали на лицо и руки, морозной вышивкой украшали шапки и плащи. К вечернему часу, в котором Антон возвращался с переговоров в одном из банковских домов, намело целые сугробы. Но пока свежий снег лишь задорно поскрипывал под ногами. Идти в синих сумерках по ставшим чисто-белыми мостовым, вдыхать полной грудью морозную свежесть, особенно сладкую после душного помещения с натопленным камином, увязать в робких и нестрашных ещё сугробах стало настоящим наслаждением.

Когда в очередном проулке сумерки сгустились в две рослые тени, Антон почувствовал скорее недоумение. Для ночных грабителей ещё рано. Да и нападать вдвоём на трезвого и вооружённого мужика не со спины, а в лицо — полный идиотизм. Если и не отобьётся, серьёзно разбойников поранит.

— Не ошиблись? — с насмешкой поинтересовался Антон и стремительным движением выхватил клинок.

Заодно сбросил плащ с одного плеча, якобы приготовившись мгновенно бросить его в лицо нападающему... на самом деле прикрывая руку, сжавшую рукоять пистолета.

— Ты не борзел бы, — ответил дальний из грабителей. Сам при этом явно опасаясь. — Мы от Ржавого когтя. Плати, а то лавку спалим.

— Ну, вы и нахалы, — демонстративно удивился Антон. Заодно отметил: для простого недоумка, тупо грабившего на улицах кого попало без разрешения Гильдии, речь слишком чёткая и правильная. — Сразу и спалим. Я вам не босяк из Помойных районов.

— Не зарывайся, купчишка. А то Коготь сам к тебе придёт. На брюхе потом приползёшь... — дальше пошли самые богохульные ругательства, описывающие родство купчишки с экскрементами и тухлой рыбой.

Спустить такое оскорбление и прогнуться под требование "платить" означало потерять лицо. Антон дослушал тираду и холодно ответил:

— Всё сказал? А теперь передай Когтю. Сунется — прирежу. А ты, если не успеешь убраться и передать мои слова — ляжешь прямо здесь.

Напарник бросил на излишне говорливого разбойника злой взгляд: язык без костей не к месту. Всё испортил. Но драться не рискнул. Оба попятились, отошли шагов на десять и скрылись.

Дома Нэрсис выслушала рассказ и выдала заключение.

— Плохо. То есть ты поступил единственно верным способом, молодец. В остальном плохо. Я как раз на днях закончила собирать информацию, но не успела рассказать тебе. Этот Ржавый коготь — отморозок и беспредельщик. Воровского и гильдейского закона не соблюдает. Но умный, логово никак не найдут. Самим разобраться или стражу натравить у Турульфа не получается. Коготь этим пользуется, нагло крышует по принципу "или спалю" и понемногу отжимает данников у Гильдии.

Антон несколько секунд анализировал ситуацию. Дальше приказал:

— Первый удар попробуют нанести по вам. На ближайшие дни, пока не разъяснится — мы выходим вдвоём с Родионом и при огнестрельном оружии. Алиса охраняет тебя. Вы вдвоём сидите дома, за двор ни ногой.

Позже Алиса признавала, что виновата она была сама и виновата только она. Три дня ничего не происходило. Девочка расслабилась, стала самоуверенной. Когда в дверь калитки постучали, Алиса выглянула в глазок. Незнакомый человек, один, на улице рядом — никого. Стоит достаточно далеко, чтобы подскочить и схватить. Если попытается ворваться во двор, Алиса успеет отпрыгнуть, с помощью потайной кнопки захлопнет дверь. А уж с единственным врагом как вооружённый профессионал она справится. Девочка, не сообщив Нэрсис, открыла дверь калитки, встав так, чтобы с улицы не получить арбалетный болт. Аркана Алиса не ждала. Умело брошенная петля охватила кисть, верёвку сильно дёрнули, буквально вытягивая девочку наружу. От рывка Алиса сильно приложилась лбом о косяк. На половину секунды потеряла ориентацию. Этого хватило, чтобы человек на улице сунул под нос чем-то пропитанную тряпку. Алиса потеряла сознание.

Очнулась Алиса в длинном тёмном помещении. Затхлый воздух слегка пах канализацией. Тело ныло от лежания на щербатом каменном полу. Первым делом обругав себя за глупость, девочка осмотрелась. Потом обругала уже похитителей — никакой мебели или самого завалящегося ящика, куда можно присесть. Сапожки с неё сняли, а стоять голыми ступнями на полу оказалось холодно. Быстро ощупала себя: повреждений никаких, кинжал забрали. Но раздевать не стали, и вшитый в платье радиомаяк работает. Самым разумным оставалось ждать, пока товарищи придут на выручку.

Бандиты решили иначе. За дверью послышался хохот и громкие голоса.

— Так это, атаман сказал её не того, не портить.

— Да для бабы это не порча. Счас настоящий хер попробует, ещё просить будет. Бабы — они все такие.

Дверь распахнулась, с факелом в руке вошли двое. Сунули факел в кольцо возле двери. Алиса мысленно возмутилась. Мало того, что пришли насиловать — так ещё и никакого уважения. Ну кто на такие дела ходит с оружием, причём в расстёгнутых ножнах? Алиса быстро отступила к дальней стене, изображая испуг. Бандиты снова глумливо засмеялись. Потом один начал развязывать штаны, а второй, растопырив руки, пошёл вперёд:

— Иди к нам, цыпочка.

Алиса застыла, выжидая, пока враг подойдёт на нужное расстояние. Затем, оттолкнувшись от стены, она стремительно метнулась вперёд. Ткнула выставленную руку в нервный узел, выхватила кинжал. Полоснула ближнего насильника в глаза и шею. Второй успел что-то сообразить, но с развязанными и наполовину упавшими штанами шансов у него не было. Алиса метнула кинжал. Продолжая движение, перешагнула через первое тело, подхватила выпавший у второго бандита нож. Хоть и была уверена, на всякий случай перерезала обоим горло. Затем тяжело вздохнула: отсиживаться теперь не было смысла и просто опасно...

Первый труп лицом в нечистотах и с двумя ножами в спине Антон и Родион встретили в подземном коридоре заброшенных катакомб в полусотне метров от логова. Второй — на пороге. А дальше шла большая комната, в которой горели все огни и светильники. Там валялись ещё двое убитых. В центре стоял стол, на котором сидела Алиса.

— Ур-ра, пришли! Ой, мамочки, — неожиданно взвизгнула девочка. — Тут крыса. Я их боюсь. Жирные, с голым хвостом. Я хотела навстречу пойти... Ой, мама, ну уберите вы её...

Родиона охватила нервная икота, а Антон мешком сполз вдоль стены на пол и чуть не выронил пистолет.

Глава 3. Весть из далёких стран

Тонкие пальцы гостя погладили отрез ткани, ощупали фактуру. Затем покупатель, не вставая с кресла, повернулся к окну и внимательно рассмотрел игру цвета на бледно-коричневых пятнах леопардового шёлка. После чего кусок ткани был аккуратно сложен и, к радости купца, отправился в стопку слева, где лежали отобранные образцы. Хозяин роскошного кабинета затаил дыхание, словно он в торговом деле не тридцать лет, и это его первый контракт. Сделка была ему нужна как воздух. Причём обязательно до того как Торговый совет Балвина узнает, что караван на Острова пряностей, в который входили две шхуны господина Сирика, погиб весь. И прежде чем Совет пересмотрит решение о вручении Сирику этим летом золотого пояса. К обычным своим покупателям обращаться с необычным предложением о продаже всего груза разом с пришедшего позавчера корабля Сирик не мог — поползут опасные слухи. А таких, как Нортгар, способных купить большую партию, но при этом тканями обычно не занимавшихся, в городе не так уж и много.

— Хорошо. Вы меня заинтересовали, уважаемый Сирик.

Разорвавший тишину бас заставил хозяина вздрогнуть: несмотря на давнее, больше года, знакомство, привыкнуть, что высокий и худощавый мужчина говорит таким низким голосом, купец так и не смог. Впрочем, заминка длилась не больше нескольких мгновений, наступала вторая часть встречи, не менее важная. Разговор об условиях.

— Если основной товар соответствующего качества, — пальцы Антона слегка коснулись отобранных лоскутов южных шелков, атласов и паутинника, — я готов купить вот эти ткани.

— Контракт я подготовил, потому, чтобы вам не терять времени на поездку через весь город ещё раз, дорогой Нортгар ...

— Думаю, не стоит торопиться, уважаемый Сирик. По-настоящему серьёзные дела спешки не терпят. Если вы не против, вечером я ещё раз поразмыслю, и через пару дней пришлю вам проект контракта на утверждение.

— Как скажете, дорогой Нортгар. Если вам так удобнее.

— Вот и договорились. А сейчас, простите, мне пора. И да сопутствует вашему делу длань Эбрела.

— Всего доброго. И пусть ваш дом, дорогой Нортгар, не покидает ласка пресветлой Кайны.

Едва за гостем закрылась дверь, и заскрипели ступени лестницы на первый этаж, Сирик позволил себе шумно выдохнуть. С облегчением вытер лицо платком. Получилось! Сразу подписать контракт, конечно, не вышло — но на такую удачу опытный торгаш и не рассчитывал. Случай с Нортгаром, когда наследство переходило к сыну, хорошо разбирающемуся в делах и товарах, но торговой жилки не имеющему, был нередок. И способ исправить несправедливость богини судьбы Титании придуман был давно. Не зря в купеческом сословии хваткие и образованные девушки всегда в цене. Бывало, конечно, что мужья пытались вести дела и самостоятельно — но здесь, вздохнул Сирик, к сожалению не тот случай. С супругой Нортгар жил душа в душу, и каждый занимался своей частью семейного предприятия. Контракт будет выполнен так, что не найдётся ни единой щёлочки. Не зря к госпоже Нэрсис последнее время за консультациями обращаются и городской магистрат, и глава Торгового совета.

А ещё она такая красавица... Вспомнив праздник начала навигации месяц назад, Сирик вздохнул: вот ведь, одарили Нортгара боги. И дети вышли удачно. Старшенький в папеньку, хотя больше по морскому делу и оружию. Будет, скорее всего, караваны сам водить, а уж в жёны-то ему хоть сейчас готовы отдать подходящих дочерей многие. Пусть до двадцати одного, когда мужчине положено играть свадьбу, ещё шесть лет. Зато дочка — вся в маму, тоже повезёт кому-то. Не то, что собственные оболтусы, худо-бедно тащить семейное дело только и способные. Сирик несколько минут колебался. Всё-таки достал из шкафа бутылку с вином и плеснул в стакан не разбавляя: сегодня можно. Пусть удалось продать не весь товар, денег от сделки хватит поддержать репутацию состоятельного купца, который даже после серьёзных убытков сохраняет немалый свободный капитал. А с "золотым поясом" и его сыновья удержат дело...

Мысли вдруг снова вернулись к Нортгару. Ему бы такого наследника. Сын младшего партнёра в одной из мелких торговых компаний, наследство получил небольшое. Рискнул уехать далеко от дома в Балвин — и всего за два с небольшим года сколотил огромное состояние. Это в крупнейшем-то порту северной части континента, где своих торговых акул хватало. Нет, помогли, конечно, связи с кем-то из гвенъя и нэрлих, через которых он закупал редкие товары. Так на одних связях далеко не уедешь, хватка нужна железная и удача нешуточная. Да и знакомствами обзавестись полезными — тоже целое искусство. А ещё репутация, не зря слово Нортгара ценится не хуже векселя.

Среди торговых людей до сих пор ходила история, как в одном из банковских домов случайно уничтожили вексель малоизвестного тогда купца — и как через два месяца Нортгар пришёл и заплатил и долг, и все полагающиеся проценты до последнего медного се. И вторая: когда пообещал в ответ на угрозы семье от одной из шаек, решившей вытрясти процент сверх договорённого с Ночной Гильдией, что вырвет варнакам сердце — и через неделю всю банду нашли с перерезанным горлом. Да и третья, когда Нортгар дал денег одному мастеру, которому отказали в кредите все остальные — а через несколько месяцев по праву совладельца первым забрал и продал партию необычно больших и качественных зеркал. Узнать планы молодого купца мечтали многие, но пробиться сквозь амулеты и защиту дома не смог пока никто.

Если бы сейчас празднующий в обнимку с бутылкой купец сумел заглянуть в голову коллеги, то был бы изрядно удивлён: Антон тоже вспоминал стычку с бандой Ржавого Когтя. Стоило выйти из дома Сирика и пройти с полсотни шагов по улице, как словно из воздуха соткался нищий оборванец. Камзол линялого непонятного цвета, заплата на заплате. На шароварах прорехи, обут в поношенные лапти, из которых лезет лыко и просится на помойку.

— Подайте бедняге, господин. И вас не обойдёт удача.

Антон внешне остался серьёзен, хотя в мыслях и расхохотался. Хоть тресни, но определённые традиции соблюдаются неукоснительно. Где находится дом господина Нортгара всем известно прекрасно, а "нищий" перед ним — второй секретарь главы Ночной гильдии. Человек обеспеченный, уважаемый, всегда одевается с иголочки и по последней моде. Но именные приглашения секретарь всегда вручает обязательно на улице, и обязательно одетый в живописные лохмотья.

Пришлось дать в подставленную ладонь мелкую монету. "Попрошайка" поклонился и в ответ вручил золочёную карточку с приглашением на бал в честь дня рождения младшей дочери своего господина. В первый год по приезду Антон с помощью неизвестных тогда ещё в Балвине антибиотиков — зелья великого алхимика Нейлона — вылечил внучку господина Турульфа, которую для устрашения попытался проклясть и убить один из его конкурентов. С тех пор знакомство переросло во что-то напоминающее дружбу, насколько это было допустимо для купца и главы преступного мира Балвина. По крайней мере, на свои балы господин Турульф приглашал Антона и Нэрсис не реже чем раз в месяц-два.