Крыса в чужом подвале. Часть вторая.

Они сцепили с Брином клинки и сбили друг у друга с оружия защитные пробки.

— Время? — обратился Робер к галерее.

— Три! Пять! Десять! Час! — озвучили прекрасные зрительницы продолжительность поединка.

— Час? — якобы удивился Робер. — Бьянка Мойя, я знаю только один поединок, который следует вести час!

На галерее одобрительно зашушукались, захлопали, замахали веерами.

— Но для этого мне нужен другой противник и не столько много места.

— И что еще вам нужно? — насмешливо спросили Робера.

— Подушка.

— Вы собираетесь спать? — опять смешки и перешептывание.

— Пусть лучше кусают её, чем меня, — последовал ответ Робера и его галантный поклон.

Смех стал звонче, шушуканья больше.

Брин неожиданно осознал, уже в течение минуты смотрит на Аяш. Девушка, должно быть, почувствовала его взгляд, и посмотрела в его сторону. Брин склонился в приветствии. В ответ получил сдержанный кивок. Обмен любезностями не остался не замеченным. Галерея заволновалась больше, чем от слов душки Робера.

— Прошу! — пригласил Робер Брина. — Пять минут достаточно для подобной глупости, потом Солнечная Бьянка исцелит твои раны. Вкупе с сердечными.

Аяш присутствовал здесь не ради жениха, как многие ошибочно полагали. И сын глориоза и она сама и совершенный ими обряд Обмена Клятв вот уже четыре дня являлись объектами пересудов и сплетен императорского двора и всей столицы. Те, кто присутство-вал на торжествах в храме Святого Терена, делились мельчайшими подробностями, кто не удостоился такой чести, мельчайшие под-робности придумывали. И тем и другим было что обсудить и о чем поговорить. И потому обсуждали и говорили. Четвертый день. Тем не менее, самой пикантной подробности никто не знал и вряд ли узнает. Почему Аяш ди Буи, несмотря стойкое нежелание связывать свою судьбу с Брином ди Бекри, все-таки изъявила согласие на обряд.

— Раз отец дал слово..., — так объяснила она уступку бэну Леи.

Это была ложь. Первая ложь между девушкой и женщиной заменившей ей мать. Спасительная ложь. Бэну Леи не пришлось изви-няться пред глориозом, что посчитала бы крайне унизительным, и ей не пришлось отправлять строптивую племянницу в храм Мереты. А ведь отослала бы! Честь рода слишком высока, чтобы считаться с чьей-либо судьбой. Даже единственной наследницы. Что касается Аяш.... В данном случае вразумительного объяснения не найти. Она, просто-напросто поддалась чувству, на протяжении последних дней тревожившему её. Чувству крайне странному. Некий сплав надежды, веры и ожидания. Все изменится, нужно лишь немного вре-мени! Чуть-чуть! Девушка укоряла себя, что уподобляется маленькой девочке начитавшейся сказок. Объявится добрая волшебница и устроит её жизнь в лучшую сторону. Тем не менее, Аяш чувству уступила, пообещав, это единственная уступка, какую себе позволит. Венчанию, если дело дойдет до него, не бывать!

Так что, о чем бы ни шушукались на галереи, присутствие Аяш в рядах зрительниц обуславливалось просьбой Шари встретиться здесь. Конечно, поговорить можно где угодно, но среди фехтовальщиков находился её избранник, Матео, и этим сказано многое. К тому же после обеда в Императоре и Дрофах, объект обожания обещал Шари прогулку в Камерный Лес. Молодой человек продолжал дурить несчастной девушке голову. Бедняжка готова отправиться за ним на край света, но на край света Матео ди Дерте не собирался. Покуда раз в неделю приносили кошель с пятнадцатью солидами, столица его устраивала. За месяц ему набегало шестьдесят монет! Неплохо! Столичный вестарх получал жалование от императора в размере девяноста, а пропадал на службе и в праздники и в будни!

— Где вы встретились? — спросила Аяш подругу.

— Я поджидала Матео у Серебряного пруда, в Одиноких беседках. Я даже не заметила, откуда он появился! Буквально, из ниотку-да!

— И что хотел от тебя тот человек?

— Он спрашивал о Кайрин, — страшно таинственно прошептала Шари.

— Кто он такой, чтобы задавать о ней вопросы?

— Я не знаю кто он такой. Он сказал, что уполномочен допросить меня и если потребуется заключить в тюрьму для выяснения правды.

— В тюрьму? — не поверила услышанному Аяш.

— У него указ вестарха Гроза с императорской печатью! — девушка взволновано поджала губки. — Он обещал неприятности Матео.

— Что именно его интересовало? — Аяш уже догадалась о чем мог спрашивать незнакомец столь напугавший бедняжку Шари.

— Сначала расспрашивал об убийстве тана.

— Все что знали, мы рассказали.

— Он спрашивал, что произошло с Кайрин?

— Откуда он мог знать, что там произошло?

— Я не знаю. Но он требовал правды!

— Ты сказала? — возмутилась Аяш. Ведь они обещали ничего никому не говорить!

— Нет, — не уверенно ответила Шари.

— Ты сказала!

— А что мне оставалось делать? У него предписание подвергнуть аресту свидетелей убийства тана Мистара, сокрывших важные сведения. И он угрожал Матео и Джено!

— Он обманул тебя и ты выдала Кайрин, — упоминание воздыхателя никак не тронуло Аяш.

— Я сказала только, что убийца затащил её в шатер. А когда мы пришли, Кайрин лежала на ковре и платье её было смято. И мы по-могли её смыть кровь и привели в порядок.

— Это более чем достаточно.

— Он тоже приходил к тебе?

— Нет.

— Значит придет. Он обещал прийти ко всем и узнать правду.

— Он уже узнал что хотел. Ты ему рассказала, — рассердилась Аяш. Её просто удивила глупость Шари.

— Но ведь с Кайрин ничего не случится? Ведь она прошла обряд? У нее все в порядке, — девушка вспыхнула маковым цветом.

"Создатель милосердный!" — догадалась о причинах подобной реакции Аяш.

— Я, думаю, стоит уведомить Кайрин, — уже спокойно сказала севаста.

— Она рассердится, — ужаснулась Шари. Только теперь девушка сообразила, выдав секрет, она потеряла подругу. И хорошо если только одну!

— Скорее, всего, да. Ты могла сразу её предупредить.

— Она попадет в беду?

— Уже попала.

— А мы?

— Это же про нее расспрашивали, а не про меня или тебя!

— Значит Матео тоже в опасности?!

"Какая дура!" — едва не произнесла в сердцах Аяш. Слезы в глазах Шари остановили её от грубости. Сейчас девушка походила на актриску из дешевенького театра. Расплачется, начнет заламывать руки и не успокоится, пока её не утешат и не простят.

Аяш обратила свой взор вниз, где шла яростная схватка между Брином и Робером. Под ахи и охи прекрасных зрительниц, под их ободряющие хлопки, под возбуждающий звон оружия товарищей, поединщики разошлись не нашутку. Они то сокращали дистанцию пробуя друг друга на силу, то расходились, стараясь поразить контратаками с уклонением или выпадами броском. Прием со скольже-нием, выполненный Робером, вызвал одобрительные выкрики у зрительниц. Грация леопарда! Браво!

В одной из встречных атак Брин получил царапину на плече, но не сумел коснуться противника.

— Представляю, сколько горючих слез падет на твою рану! — подсмеивался над ним Робер. — Ах, если бы меня так любили?

Робер прибеднялся и лукавил. Сестры Арда и Лэш, сполна давали ему и то и другое. Причем обе сразу. Когда дело дошло до спора кому он отдаст предпочтение, хитрец выдвинул ультиматум или обе или он прощается.

— Мое сердце столь велико! Вам обоим хватит места, — заверил Робер разобиженных сестер.

Бьянки Арда и Лэш дулись на него неделю. Однако, приметив избранника с новой пассией, пошли на мировую. Он вернулся к ним, сполна черпая и любовь и деньги богатеньких сестричек. Две сестры, в два раза больше подарков, но и два раза больше забот и хлопот. Особенно по ночам. Но Робер справлялся.

Очевидно, воспоминания о прекрасных станах сестриц отвлекли его и он пропусти выпад Брина. Черточка прокола украсила дос-пех на груди поединщика.

— Они принесут тебе венок, — мрачно пошутил Брин.

Робер беззаботно рассмеялся. Они раскланялись под бурные хлопки зрительниц. Брин посмотрел на галерею и не нашел Аяш.

"Рыжая курва", — подосадовал он на её холодность и невнимание.

В зале легкое замешательство. Пятеро керкитов в одежде из черной лакированной кожи, в коротких плащах с вензельной короной на плече, прошествовали сквозь зал.

Вел их декарх Мэдок ди Хенеке.

— Севаст Огюст ди Саб? — обратились он к одному из присутствующих.

Статный франт презрительно оглянулся на них.

— Допустим. И что?

— Ваше имя Огюст ди Саб? — потребовал четкого ответа Мэдок. — От имени закона мы разыскиваем Огюста ди Саба. Это вы?

— Скажи, что не нашел ,— скривился Огюст.

— Вы арестованы. Сдайте клинок, — потребовал Мэдок.

— Тебе? С удовольствием!

Огюст, он только закончил разминочный тур, атаковал Мэдока. У Брина, наблюдавшего со стороны, дернулось веко. Так всегда, когда он был чем-то внезапно взволнован. Карьера Мэдока могла окончиться прямо здесь, от одного единственного удар. Огюст ди Саб слыл приличным фехтовальщиком.

Мэдок отшагнул, повернул корпус, уклоняясь от выпада. Движения ухода выполнил легко, как в танце. Остальные керкиты рассы-пались полукругом, доставая оружие. Не помочь своему декарху, а не допустить других в схватку. Горячие головы готовились ввязать-ся в спор. Ведь с галерей на них смотрели прекрасные глаза прекрасных бьянок и бэну.

Легко вытянув меч, Мэдок парировал второй выпад. Хотя чему удивляться. То, как она справился с Элианом не доказательство ли умения постоять за себя? Брин подивился хладнокровию и реакции юноши. Огюст атаковал еще раз и опять безуспешно. Пожалуй, неоправданно много бесполезных движений для такого скандального бретера как Саб.

Севаст чуть отступил. Поменял стойку. Брин знал, в ход пойдет знаменитая ,,связка Ройга". Каскад ударов, наскоков, финтов по-следовал незамедлительно. Маэстро Филлипо называл их вульгарными, но весьма эффективными. Тех кто пользовался ,,связкой Ройга" маэстро величал ремесленниками большой дороги. Зал на мгновение затих наблюдать редкое действо. Кто-то хотел насладится мастерством, кто-то полюбоватся как утрут нос новоявленным законникам, кто-то в желании подсмотреть. Обрести умение ,, связок Ройга" стоило дорого.

Все старания Огюста пошли прахом. На середине связки, когда клинок вовлечен в непрерывное движение и ничего сделать нельзя, Мэдок неожиданно контратаковал. Огюст буквально наскочил на меч декарха керкитов. Буян оторопело уставился на расплывающееся по одежде кровяное пятно.

— Если вы не отдадите оружия, — Мэдок чуть надавил на клинок, кровь побежала быстрее. — Вы умрете.

— Мне нужен носокомий! — потребовал Огюст.

— В Шароне он есть, — заверил его Мэдок.

Присутствующие онемели. Бросить благородного севаста в Шароне? В эту дыру, где сидят хосарии и клефты!

— Я отказываюсь идти, куда бы ни было, покуда мне не окажут помощь! — огрызнулся Огюст.

— Тогда я вынужден вас убить, — объявил Мэдок. — Этого требует закон и слово императора.

— И в чем его обвиняют? — выступил вперед один из дружков Саба.

— В тройном убийстве на площади Саран.

— Это была дуэль! Я был секундантом тана Ифиа.

— Тогда почему у секундантов противоположной стороны раны на спине?

— Они были трусы!

— Это вам и предстоит доказать, — ответил Мэдок. — И заодно объяснить, за что тан Ифиа уплатил вам двести солидов, если это был поединок чести?

В зале мгновенно стало тихо. Обстоятельства дуэли Ифиа и кентарха Сэрона муссировали неделю. Слабо верилось, что малодуш-ный Ифиа одолеет боевитого Сэрона. Но одолел и теперь понятно как или точнее с чьей небескорыстной помощью.

Не прошло и минуты, Огюста ди Саба увели, а в зале прежний смех и оживление. Не такой человек Огюст, заставить долго пом-нить и печалится о себе.

Брин, Этан и Робер вместе покинули зал, пропустить по стаканчику винца. Хороший бой и знакомство следовало отметить. На од-ной из тенистых аллей Брин опять столкнулся с Аяш. Девушка сидела в беседке. Брин счел возможным подойти и еще раз поприветст-вовать.

— Примите мое восхищение, бьянка Аяш, — легкости и грациозности его поклона позавидывали бы танцовщики балета. — И разре-шите представить моих спутников.

Аяш дозволяющее кивнул.

— Этан ди Маггон, мой родственник из Ирля и Робер ро Уг, мой добрый приятель.

Молодые люди по очереди откланялись. Не столь изящно, но...

— Желаю кирам доброго дня, — ответила Аяш. Отказ от дальнейших бесед прозвучал изыскано и безапелляционно.

И Этан и Робер посчитали должным отойти. Брин задержался.

— Вы кого-то поджидаете? — спросил он, любуясь девушкой. Почему же девушкой? Будущей супругой.

— Да, — ответила Аяш с неохотой.

— Вы присоединится к нам в зале трапез? — изъявил просьбу Брин. Чем больше он глядел на Аяш, тем более находил справедливым комментарий Грегора. Такой не будет ни у кого! Она не дурна, не глупа и не очень стремится быть в обществе. И что не маловажно, полностью соответствует представлением отца о качествах жены его сына. Ибо настоящую жену в понятии старшего поколения долж-но заботить две вещи муж и дети.

— Я не могу ответить вам положительно, — отказалась Аяш.

— Тогда скажите где и когда мы можем встретиться, — проявил настойчивость Брин. — Если вас стесняет шум и присутствие посто-ронних, я подыщу спокойное место.

— Я не нахожу причин по которым желала бы встречи с вами. Ни в зале для танцев, ни в покоях второго этажа.

— Но рано или поздно такое время настанет.

— Если этому суждено сбыться произойти.

— Суждено? — не понял её слов Брин.

— Именно.

"Она совсем не умеет гневаться", — подметил Брин и признался.

— До не давнего времени я не находил предложение брака с вами заманчивым.

— Почему вы переменили мнение?

— Я самолюбив. И то, что есть у других и нет у меня, вызывает во мне белую зависть. Но я предпочитаю обладать тем, что вызыва-ет зависть у других.

Аяш сдержано посмотрела на Брина. Пусть уж лучше Джено, чем он! Джено к которому чувства столь же внезапно остыли, как и вспыхнули.

— Искренне надеюсь, обстоятельства изменятся, и мы останемся просто знакомыми.

— А я искренне надеюсь, на обратное, — поклонился Брин, прощаясь. — Как и на то, что вы встречаетесь не с Джено ди Хаасом.

Брин ушел. Его самолюбие немного утешилось. Он сумел вызвать в Аяш хоть какое-то чувство. Не будь Брин излишне гордецом, то, наверное, предпочел оставить последнее слово за ней. Но он любил побеждать во всем. Увы! Женщины не прощают своих пораже-ний. Тем, кого недолюбливают — никогда.

Брин, Робер и Этан двигались по аллеи, окунаясь то в тень деревьев, то в солнечный свет.

— Тебя не похвалили? — спросил Робер приятеля, видя его не лучшее настроение. Кто поймет этих баб? Можешь разбиться в ле-пешку и они не удостоят тебя взглядом. А бывает из-за какого-нибудь миленького пустячка ввиде колечка или кулончика, осыпят лас-ками и вниманием.

— Легче упросить Кайракана устроить сейчас снегопад, — съязвил Брин. Не смотря на словестную победу, он был зол. Джено ди Хаас не шел у него из головы.

— У тебя очень красивая невеста, — вставил слово Этан.