Лекарь

А король всё тем же деловитым тоном продолжал рассказывать. Теперь он коснулся трёх тысяч лёгкой конницы, нанятой среди кочевников Южного материка. Они не носят брони, но чрезвычайно опасны, поскольку очень быстры и постоянно засыпают врага стрелами. Я ожидал, что знатные господа только посмеются над "дикарями", но все были серьёзны. Король не поощрял шапкозакидательских настроений, да и кое-кому, видимо, довелось встречаться с кочевниками в поле.

— Нужно не дать им пространства для манёвра, — высказал я общую мысль.

— Разумеется, — поддержал меня сидящий рядом пожилой рыцарь с седыми усами. — Поле, даже очень большое, ограничено реками и лесом. Если получится их зажать, то им конец.

— Есть у нас некоторые задумки, — неуверенно проговорил пожилой гном, — можно попробовать. Если доспехов они не носят, то не выдержат и осколков.

Наконец, король развернул карту предполагаемого поля боя. Это было место, где сливались две реки, этакая рогатка направленная к нам.

— Их армии встречаются здесь, точно не скажу, но моё мнение таково, что другого места для боя просто не найти. Только здесь смогут разместиться его армия и моя. Это хорошо, для нас. Нам, как вы все видите, не придётся переправляться через реки. Его армии, я имею в виду её основную часть, придётся переправиться и встать лагерем вот здесь, — он ткнул в карту корявым пальцем, — наш лагерь будет здесь.

— Что за местность? — обратился молодой герцог, командовавший, как я понял, пехотными частями, — смогут там маршировать мои части?

— Думаю, да. Местность там почти ровная, ручьи мелкие, преградить дорогу не смогут.

— А как они будут переправляться? — поинтересовался я.

— Там паром, да и корабли будут, — объяснил мне ещё один старик в доспехах, чьей обязанностью было инженерное обеспечение. — А вот вторая часть армии, наёмники, перейдут по мосту, он здесь большой и надёжный.

— А если того моста не станет? — я не унимался.

— Тогда их визит задержится, возможно, и вовсе в бой не попадут.

— Чем заняты эльфы, если мост ещё цел?

— Его не так легко разрушить, — возразил гном, — там и десятка обычных бомб не хватит, строили на века, брёвна в три обхвата. Можно сжечь, так он и не горит.

— Если время будет, займусь, — буркнул я.

Затем господа феодалы стали громко обсуждать, кто, где и кем будет командовать. К счастью, иерархия их относительно друг друга была известна, поэтому конфликтов не случилось. Пехота вся была закреплена за тем самым молодым герцогом, фамилия его была Берг, ему подчинялись пикинеры и алебардисты. Мушкетёры имели отдельное командование, его осуществлял один из гномов. Хотя огнестрельные полки более чем наполовину состояли теперь из людей, но всё же именно гномы отлично прониклись техникой залпового огня, так что никто не возражал, чтобы командование доверили им. Артиллеристы также все были гномами. Тут тоже без вариантов, только они разбирались в тонкостях наводки орудий и, благодаря бесконечным тренировкам, могли перезаряжать орудия с надлежащей скоростью. Некоторый спор возник при распределении командования кавалерийскими частями. Вести рыцарей в бой, — занятие почётное, каждый хотел такого назначения, пусть и через голову соседа. Собственно, там и командовать особо не нужно. Только вначале прокричать "Вперёд!", да потом, если атака не удалась, скомандовать отход и перестроение. В идеале командование осуществляется с помощью трубача, который играет всем известные сигналы. Да только кто его услышит, когда две волны тяжело бронированной конницы сшибаются между собой, а лязг стали глушит и предсмертные хрипы людей, и ржание лошадей.

Должности распределили, конфликт был исчерпан, когда король лично указал знатным сеньорам, где будет место каждого. Идти против воли короля, будь ты трижды герцог, — непозволительная роскошь, особенно, в ходе битвы. Осталась только одна вакантная должность. По-русски это звучало как командир большого полка. Самое крупное подразделение кавалеристов, обычно наносящее удар в центре. Желающих было много, вот только король всех тут же осадил простым и ясным ответом: "Командовать им буду я". На этих словах я взвился с места.

— Ваше Величество, не делайте этого!

— Почему? — он недоумевающе уставился на меня.

— Вас могут убить, — ответил я, а все посмотрели на меня, как на идиота.

— Могут, — согласился он, — и что же мне теперь делать? Сидеть в шатре, когда мои люди умирают на поле боя?

— Наблюдать за боем, — начал я терпеливо объяснять, — с какого-нибудь возвышенного места. Отдавать приказы, отправлять подкрепления. Ведь это обязанность короля, махать мечом могут и другие. Простите меня, Ваше Величество, но вам шестьдесят лет, вы уже не так проворны, как в молодости.

— И что? — король не собирался наказывать меня за дерзость, просто смотрел так, как смотрят на неразумное дитя, не понимающее элементарных вещей, — впервые я участвовал в битве, когда был моложе Дорна, тогда мне не мешала моя молодость, а теперь мне не помешает старость. На коне я сидеть могу, и доспехи меня не тяготят. А король, который не способен вести за собой войско, — это не король. Запомни это.

Я запомнил, что мне ещё оставалось делать. Король на поле боя — это круто, у всех мораль на единичку поднимется, а то и на две. Но это пока король жив, здоров и рубает врага мечом. Как только его убьют, или просто собьют с коня, та же самая мораль резко опустится, хорошо, если не до отрицательных величин. Сразу вспомнился Кир II, который имел неплохие шансы стать персидским царём, но полез в бой и словил там копьё. Да ещё викинг-отморозок Харальд Хардрада, который, по всем вводным, должен был стать королём Англии и основать династию, да только в первом же бою поймал стрелу горлом, на этом всё мероприятие закончилось по причине выбытия кандидата. А теперь вот Его Величество Аллен II возжелал подёргать судьбу за гениталии, выехав, словно Чапаев, на лихом коне рубать вражину. Убить его, положим, не убьют, охрана там будет отличная, да только и шальную стрелу никто не отменял, да и падение с коня для шестидесятилетнего старика будет, скорее всего, фатальным. Есть, конечно, Дорн, да только мало хорошего, если в разгар такой битвы командование окажется в руках пятнадцатилетнего мальчика.

Совещание закончилось ближе к рассвету, я отправился к себе, в свой шатёр, который, без сомнения, уже поставили мои люди. Действительно, поставили, даже небольшая печь в нём топилась, а на ней стоял котелок с аппетитным варевом. Помешивая в котелке длинной деревянной ложкой, Алиса повернулась ко мне и, сделав удивлённые глаза, задумчиво произнесла:

— Господин доктор, я приготовила вам завтрак. Готовлю я не очень хорошо, я ведь фрейлина, а не кухарка.

— Плевать, — я уселся за деревянный стол, — накладывай. И позови моих людей.

— Сейчас всё сделаю, только вот людей ваших не позову, они разбрелись по лагерю, остался только этот... бывший рыцарь. Он пьян и, кажется, спит.

— Так разбуди его. Его имя Оскар, будь с ним повежливее.

Оскар появился минут через пять. Помятый, в грязной одежде, небритый. От него разило спиртным, но взгляд был осмысленный. Я пригласил его за стол и велел Алисе поставить ещё одну тарелку. От горячего супа Оскара прошибло потом, он на глазах трезвел. Я поделился с ним своими соображениями относительно участия короля в битве. Он задумался, потом ответил:

— Его Величество прав, нельзя отсиживаться в такой момент. Король — это воин, главный из воинов. Если его нет в битве, это плохой король, авторитет его власти упадёт.

— Меня куда больше волнует, если упадёт он сам. Например, с коня. Ему шестьдесят лет, так что, скорее всего, уже не встанет. И командовать всем будет мальчик, пятнадцати лет от роду.

— А принц разве в бой не идёт?

— А ему зачем?

— Он — будущий король, ему не пристало прятаться за спины вассалов. Думаю, получит небольшой отряд и атакует где-нибудь на второстепенном направлении.

Я схватился за голову. Ну зачем, когда ты выигрываешь, когда имеешь все шансы на успех, взять и поставить всё что имеешь на одну карту? И не говорите мне про рыцарскую честь, плевать я на неё хотел, она ничто в сравнении с интересами государства.

— Не всё так плохо, — Оскар поспешил меня успокоить, — его не будут подвергать опасности, вокруг будет полсотни телохранителей. Нужно только показаться в битве и поддержать вассалов. Так уж получилось, что недостаточно родиться сыном короля. Если сам король мог позволить себе просидеть бой в шатре, скажем, по причине нездоровья, ему это не повредит, его и так все помнят как отважного и умелого воина, а вот о принце такого не скажешь, ему только предстоит показать себя.

— И погибнуть, — проворчал я.

— Я же сказал, опасности почти нет.

Дальше разговор не клеился. Сказывалась разница менталитетов. Мы доели суп, "не кухарка" проявила-таки кулинарные таланты. Оскар снова отправился в палатку досыпать. Я остался сидеть за столом, старательно игнорируя Алису, которая так же старательно вертелась поблизости. Я думал, что армия сейчас снимется и пойдёт дальше, но Средневековье сказалось и тут. Часть подразделений отстала и армия остановилась, чтобы их дождаться. Сказали, что на день. Завтра снова в путь.

Какое-то время я ходил взад-вперёд, меряя шатёр ногами, потом упал на кровать, но сон не шёл. Хотел уже позвать Алису, но передумал, услышав снаружи крики и барабанный бой. Выглянул. Так и есть. На обширной поляне, размером с футбольное поле, тренировалась пехота. Подразделения, состоящие из гномов и людей, действовали отдельно друг от друга. Не по причине расизма, просто сказывалась разница в росте. Действовать пикой из-за плеча человека, который выше тебя на голову не очень удобно. Тут же занимались и мушкетёры. Шли строем с интервалами, по команде останавливались, давали воображаемый залп, после чего бодро маршировали в конец колонны, на ходу "заряжая" мушкеты. Строй был в глубину десять рядов, вполне достаточно, чтобы выстреливший успел перезарядиться, пока стреляют те, кто впереди. Такой строй будет работать с эффективностью пулемёта.

Не остались в стороне благородные господа кавалеристы. Подразделение численностью, примерно, в полторы сотни копий, отрабатывало атаку в конном строю. Получалось не то, чтобы плохо, но пока о слаженности можно было забыть. Кто-то отставал, кто-то выбивался вперёд. Седой рыцарь без шлема, с лицом, покрытым шрамами, отдавал команды и громко ругался, когда они не выполнялись. Он заставлял молодёжь раз за разом повторять атаку, кони уже выдохлись, многие едва шагали, но учитель был неумолим. Ну да. Тяжело в учении — меньше хоронить.

Я ещё раз полюбовался на работу пехотинцев. Здесь всё было почти идеально. Строевой шаг, постоянная скорость, как я понял семьдесят шагов в минуту, не больше и не меньше. Укол пиками переднего ряда, отведение назад, синхронное с уколом пик второго ряда, потом снова меняются ролями. Если кто-то сбивался с ноги, отставал или, наоборот, вырывался вперёд, идущий рядом офицер с протазаном на длинном древке, немедленно пресекал подобные вольности, отвешивая нерадивому солдату доброго шлепка лезвием. Для конницы рубеж непреодолимый, для пехоты — как повезёт.

Уже не так сильно терзаемый мрачными мыслями, я вернулся к себе. Будь, что будет. Надеюсь, король получит лёгкое ранение, его привезут ко мне, я его заштопаю, перевяжу и вколю конскую дозу наркотика. То же самое с Дорном. Раздевшись, я залез под одеяло и закрыл глаза. Почти сразу кто-то заворочался рядом. Конечно, как без неё? Обняв Алису в качестве плюшевого мишки, я, наконец-то, смог заснуть.

Глава двадцать вторая

Проспал я долго, почти до следующего утра, и всё равно чувствовал себя разбитым. Видимо, организм, в предчувствии большого шухера, включил режим экономии сил. Мы с моими людьми успели позавтракать ещё затемно. Завтрак был простой и сытный, чечевица с мясом из солдатского котла. Ели мы снаружи, за столом под деревом. К моему удивлению, к нам присоединилась Алиса, которая, нимало не смущаясь разницей в социальном статусе, присела с нами и тоже стала есть грубую солдатскую пищу. Девочка определённо начинала мне нравиться.

Орк при виде красивой женщины снова начал было капать слюной с клыков, но, вовремя сообразив, что женщина сеньора — святое, и даже так пялиться на неё чревато, слегка успокоился. А может, просто понял, что ничего ему не светит.

А когда мы прикончили каждый свою порцию, облизали ложки и убрали со стола, раздался звонкий голос трубы. В сигналах я не разбирался, но и так понял, что трубят сбор. Теперь мы продолжим путь к месту решающей битвы.

Несмотря на то, что сборы были весьма торопливыми, окончательно выступили в путь мы только к обеду. Понадобилась уйма времени, чтобы многотысячная толпа людей и лошадей, отягощённая обозом и артиллерией, влилась в не такие уж широкие дороги.

Крики людей, ржание лошадей, скрипы телег — всё это слилось в один сплошной гул. Армия Его Величества, медленно, но верно двигалась навстречу судьбе. Где-то там впереди движется армия самозванца. Интересно, а он в бой отправится? Наверное, да. А что если доберётся до короля и вызовет его на поединок? Тот ведь не откажется, и будет биться "на равных" с человеком, который его на двадцать лет моложе. А ведь мысль простая. Я на месте самозванца так бы и поступил.

Снова стало не по себе, но я постарался отогнать мрачные мысли. Всё как-нибудь наладится. А пока наша задача в том, чтобы без потерь доехать до места. А потери были. Как известно, более всего потерь средневековые армии несли не от оружия противника, а от болезней, первое место среди которых удерживала банальная дизентерия. Одна вспышка уже случилась, но её удалось вовремя купировать. Подразделение пехоты, в полном составе страдавшее от непрекращающегося поноса, я переселил на другое место, и, напичкав таблетками, стал учить элементарной гигиене. Потом пошёл к королю и потребовал, чтобы солдат снабжали мылом и заставляли мыть руки. Король меня услышал и отдал соответствующие распоряжения. Также он разрешил солдатам беспрепятственно рубить на дрова окружающий лес, чтобы всегда была возможность кипятить воду. Не ахти какие меры, но они позволили забыть об эпидемиях. По крайней мере, уже несколько дней не было новых случаев заболеваний.

Кроме прочего, армия продолжала расти. Почти в каждом населённом пункте к нам присоединялись десятки рекрутов. Кого-то привлекала сытная пайка, кого-то — возможность увидеть мир, а кто-то и впрямь проникся необходимостью сражаться за короля. Брали всех, кроме, разве что, детей, стариков и увечных. Каждый получал из арсенала простенький доспех, пику и зачислялся на довольствие. Будет ли польза от таких вояк, вся подготовка которых составляла несколько дней, я не знал. Наверное, всё же, лишними не будут.

Куда больше, чем эта недопехота, меня обрадовало присоединение крупного подразделения гномов. Они прибыли с большим обозом. Отряд насчитывал тысячу мушкетёров, да ещё столько же мушкетов привезли про запас. В обозе было огромное количество пороха, свинца и ядер. Срочно отобрали толковых пехотинцев и принялись их учить на стрелков. Получалось плохо, но остановки были частыми, так что находилось время для муштры, старались учить на практике, поэтому на привалах гремели залпы, благо, запас пороха позволял. Ну, что ж, если каждый сделает хоть один успешный выстрел, это уже оправдает затраты на них.