Смерть лишь начало. Дух-покровитель

Первым делом от души врезал шаману-наркоману в челюсть. Вступать с ним в контакт не только не хотелось, но и не имело смысла. Он сам себя обкурил так, что на его фоне остальные живчиками выглядели. "Кроме мата слов нет", — прорычал, осознавая простую истину — придется вселяться и вести племя через болото. Разумеется, куда проще и приятней просто взять кадило, но хоть и клокотал внутри от ярости, да только фактически убить шамана не мог. "Спускаться всегда легче, чем подниматься", — вздохнул, подавил брезгливость, накинул мысленно на голову плащ и вселился в бессознательное тело.

"Мазохист, видимо я прирождённый мазохист. Латентный, мать его, любитель боли", — шипел сквозь стиснутые зубы, даже не делая попытки подняться. В отличие от шамана, мой разум, каким-то "чудесным" образом, отлично ощущал захваченное тело. Так его чувствовал, что из глаз слезы текли и орать хотелось. Вообще-то я и не сдерживался, просто шаман давно связки сорвал, так что мой крик, на деле, был не особо громким хрипом. Единственный положительный момент во всей этой ситуации — управление телом не вызывало проблем. Это в четырех лапах запутаться раз плюнуть, а в паре ног — никогда.

Не уверен, хватило бы мне воли поднять едва живое тело шамана и вывести людей, но в дело вмешался дух ондатры. Веры от "зомби" практически не шло, но волей провидения племя сохранило чучело, и в тотеме еще что-то оставалось. Искорка маны влетела в тело и боль тут же отступила. Не ушла совсем, но стала терпимой. "Вот дурак, догадался закрыть разум, но не подумал о тушке", — выдохнул сквозь зубы, так как сведенные судорогой лицевые мышцы не позволяли большего. Впрочем, этого и не требовалось. Дух показал путь, оставалось лишь пройти по нему. Немного маны, четкий, просто невероятно страстный посыл, и тело стало ощущаться на уровне камня. "Если выживет и хоть каплю мозгов сохранит, еще раз в морду дам", — подумал мстительно, вставая и подбирая кадило. "За мной, смертнички", — просипел безучастно стоящим людям и махнул рукой призрачной ондатре. Та поняла правильно и тут же указала дорогу к краю болота.

О самом переходе ничего сказать не могу. Он свелся к механическому преставлению ног и закончился с рассветом на твердой земле. На любование пейзажем не было ни времени, ни сил. Все внимание уходило на борьбу с изможденным до нельзя телом и противодействие протухшему разуму шамана. Не то, чтобы хозяин временного пристанища проявлял особую активность или пытался осознанно мешать, скорее он просто раздражал. Знаете, такой себе комар который кружится ночью по комнате. Вроде и к вам не лезет, но, зараза, неимоверно бесит. С таким гадом отход ко сну превращается в пытку. Вот и у меня нечто схожее с разумом шамана возникло. И так-то не по ковровой дорожке шли, и без того тело на последнем издыхании, а тут еще и зудят фоном.

"Шабаш", — выдохнул, покидая опостылевшее вместилище и желая немедленно принять душ. Жаль, что ничего подобного мне не доступно. Хотя, если в идоле забраться...

— Мы на небе! — радостно прохрипело чучело, из которого только что выбрался.

— Алмазами полюбуйся, — посоветовал шаману, от души отоваривая кулаком в лоб.

Брыкнув ногами в воздухе он отлетел и прикорнул на мягкой травке. "Такого и поленом не убить", — вздохнул про себя с толикой облегчения и намеком на зависть. Нормальный человек мог и не пережить моего удара, а этот максимум недельку побудет единорогом. Ничего, есть кое-что страшнее шишки во весь лоб и головной боли. Одарив шамана многообещающим взглядом, подхватил его сумку, кадило и полетел обратно к болоту. Найдя омут поглубже, не торопясь вытянул из запястье длинный шип, вспорол ковер болотной растительности и утопил все принесенное. "Сделал гадость, на сердце радость", — продекламировал, ощущая подъем настроения. Крутящейся рядом дух ондатры поддержал звуком, чем-то похожим на гаденький смех.

Часть 39

"Присмотри за народом, я еду приведу", — сказал призраку, получив в ответ кивок и череду четких, хоть и несколько специфических картинок. Похоже, контакт разумов не прошел бесследно для духа. Призрачная ондатра стремительно прогрессировала. Может она и не стала разумной, но точно перестала быть животным. Впрочем, даже для меня не прошло даром многочасовое соседство с мозгами шамана-наркомана. Как не закрывался, сколько не изолировался, а все равно сифонило и в обе стороны шел обмен информацией. Думать не хотелось категорически, а тут еще полезли чужие воспоминания о навсегда оставшихся в болоте мужчинах, женщинах и детях.

Матюгнулся, всецело сосредоточился на конкретной задаче — добыть еду остаткам племени, и понесся в степь. Буду разбираться с проблемами по мере их поступления. Сейчас, если вновь увижу шамана, в буквальном смысле оторву голову. Почти полсотни в топях остались! Торчок безмозглый! Привиделся ему путь в страну вечной охоты, райские кущи на первобытный лад из сладковатого дымка наркотических курений соткались, вот и повел племя куда глаза глядят. И ведь хватило мозгов обкурить людей, понимал, гад, что без этого не пойдут за ним. "Р-р-р!" — просто нет слов, чтобы выразить страстное желание крепко подержаться за одну конкретную шею.

Попавшему под горячую руку бычку не повезло. Умер он быстро и безболезненно, лишившись головы. Меня же отпустило. Не полегчало, не пар сбросил, даже не сублимировал. "Гнев плохой советчик", — сказал в пустоту без особых эмоций, принимая как данность неизбежное наказание в виде транспортировки тяжелой туши убоины на собственном горбу.

Разумней было бы оставить бычка на месте и поискать другого. Заморочить животное и привести его прямо к племени нетрудно, но счел искупление несдержанности трудом правильным решением. Если я собираюсь менять мир, начинать надо с себя. Пора уже принять эту простую истину и начать ей следовать на деле, а не на словах.

Используя созданные на кончиках пальцев когти, приступил к потрошению туши. Естественно, ни снять нормально шкуру, ни срезать мясо не сумел. Когда заканчивалась горячая фаза охоты всегда удалялся, не желая наблюдать разделку. Такое воспринималось нормально, да что там, всегда думал, что поступаю правильно. На кой мне, нематериальной сущности, все эти кишки, кости, шкуры, копыта и прочий ливер? Сами по себе они не нужны, но без полноценного участия в делах племени, без детального понимания повседневных процессов, которые обеспечивают выживание общины в суровом мире, мне просто не стать для людей чем-то большим обычного духа-покровителя. Так навечно и останусь оторванной от мира потусторонней сущностью. Это все не то! Я должен быть своим. Стать частью целого. Не очередной элемент мира, один из множества, а целый мир.

"Ха, это ты разошелся, мир", — рассмеялся, забрасывая на спину набитую мясом шкуру. Как следует помотав головой и провентилировав ее маной, полетел обратно к болотному племени. Крепко же у их шамана мозги прокисли, раз меня отголоском тени эха его дури так накрывает. Хотя, кое-какие зерна истины во всем этом отыскать можно. "Но делать это надо на трезвую голову", — сказал, ставя мысленную пометку сразу же по возвращении посидеть в идоле. "И обязательно помедитировать", — добавил, в последний момент облетев дерево. Вот ведь — привычка вторая натура. Чуть не забыл о шкуре с мясом за спиной.

Вроде и летал недолго, и с разделкой справился быстро, а все равно лишь к обеду обернуться сумел. Призрачная ондатра встретила и тут же отрапортовала чередой картинок. "Да уж и сам вижу", — кивнул в ответ, сбрасывая добычу. "Понос и рвота — день чудесный", — вздохнул, оглядывая борющихся с последствиями наркотического отравления людей. Дух-покровитель остатков племени проявил инициативу, продемонстрировав таланты в магическом врачевании. И что-то мне подсказывает, ранее он ничего такого не знал, не умел и просто бы не подумал лапами шевелить. Научил на свою голову.

Вообще-то он сам перенял, но к черту подробности, не в суде же. Повезло живым, будь у инициативного призрака чуть больше маны, тут бы и настал их окончательный и малоприятный конец. Ускорить регенерацию и провести очистку организма — это все дело не хитрое, когда есть за счет чего поддерживать запущенные процессы.

Благодаря "помощи" ондатры-призрака, лишившего людей последних сил, пришлось брать все заботы о племени на себя. Первым делом набрал дров и сложил костер, затем разжег огонь магией и заготовил палочек, потом нажарил мясо на шампурах из веток и принялся кормить народ. Слава творцу, не пришлось бегать и раздавать еду, сами приползли. В какой-то момент подумал, что придется отгонять, но люди оказались столь слабы и медлительны, что обошлось. Как раз к первой поспевшей партии импровизированного шашлыка добрались. Впрочем, они бы и сырое мясо умяли, но все сложилось к лучшему.

Единственный кого пришлось кормить отдельно — шаман. От смерти его спасало лишь то, что убийство казалось мне слишком мягкой карой. Правда и жестокие пытки, тем более ради простого мучения жертвы, рассматривать всерьез не получалось. Рациональность противилась такому подходу. В общем, отнес ему пару шамупуров, чтобы он не помер раньше времени.

— Спасибо, — выдал этот чудик, вцепившись зубами в горячее мясо.

— Пожалуйста, — ответил на автомате, лишь затем сообразив, что говорим мы на языке моего племени.

"Ладно хоть не на великом и могучем", — буркнул, почесывая кончик носа. Слегка ожившие люди перебрасывались редкими фразами, которых я не понимал. Общий смысл улавливался за счет эмпатии и сопутствующих словам действий, но и только. По всему выходило — шаман перенял язык моего племени.

"Слово небесного огня", — хмыкнул, попробовав по аналогии с русским и русский воспользоваться самоназванием почитающего меня племени. Так как они величали себя Детьми Небесного Огня, видимо на их далеких предков произвела неизгладимое впечатление комета или крупный метеорит, то получается, что говорят они на соответствующем языке. "Тьфу ты!" — ругнулся, поняв, что опять ушел в себя, причем, сделал это надолго. Мясо второй партии оказалось подгорелым, но голодные люди не заметили хрустящих на зубах корочек.

"Все, дальше сами", — решительно умыл руки, посылая веером пяток искр маны. Получившие презент дружно рухнули и схватились за животы. Мутило их недолго, и вскоре они почувствовали себя достаточно бодрыми, чтобы занять мое место у огня. Естественно, мана не только помогла им быстренько переварить съеденное, но и позволила меня увидеть, а уж понять простейшую пантомиму мог даже ребенок.

Чтобы не смущать новоявленных шашлычников отлетел подальше и принялся снимать кору с упавшего дерева. Я собирался сделать маску и с ее помощью, когда местный шаман станет хоть немного дееспособным, взять племя под свое покровительство. Ондатра-призрак не возражал против объединения племен. Ему вообще подобные материи до фонаря. Что поделать, зверодух и этим сказано все.

Наевшиеся от пуза, болотники дружно вырубились к вечеру и по всем признакам выходило — проспят до утра, а то и вовсе к полудню очнутся. Полетал среди тел, осмотрел их вблизи. Почти сплошь мужики. Что и неудивительно. Решив не мешать естественным процессам восстановления, отправился за глиной. Доделав к ночи маску и подсушив ее возле костра, уселся медитировать. Разум требовал отдыха и чистки.

Копаться в просочившейся от шамана грязи не хотелось, но есть такое слово — надо. Управляя пульсацией очага через имитацию дыхания, медленно погружался в себя. Постепенно удалось полностью сосредоточиться и отстраниться, остановить бег мыслей, заменив его созерцательностью. Дальше стало сложней. Пришлось вытаскивать воспоминания и мысли, оставаясь при этом безучастным наблюдателем. Отрешенно перебрать их и оценивать.

Лишь недавно у меня стало получаться то, о чем ранее знал по книгам о медитации. "Нужда лучший учитель", — проплыла на грани осознанности мысль, увлекла за собой и... словно сквозь бумажную стену проломился. Калейдоскоп мыслеобразов, своих и чужих эмоций, разнообразные картины и целые ролики воспоминаний, все это неслось мимо и сквозь меня, что-то улавливалось четко, осознавалось, что-то проходило фоном, оставляло то горькое, то сладкое послевкусие. Каким-то чудом сумел продержался в этом странном мире собственного разума доли секунд. Никогда ранее не доводилось проникнуть так глубок и пробыть так долго.

До утра приходил в себя. Когда с болота приполз предрассветный туман и в лесу ухнул филин, только тогда, вздрогнув, сбросил оцепенение и огляделся. Люди спали беспокойно. Свернувшиеся калачиками тела дрожали, но никто не просыпался. Костер погас, но угли еще не остыли. Жалость и сострадание — вот те эмоции которые рождала открывшаяся картина. "Все будет хорошо, обещаю", — шепнул прижавшемуся к ноге духу ондатры. "Присмотри за ними, я за едой", — кивнул на людей, создавая порыв ветра и укладывая остатки веток на побагровевшие угли. Призрак кивнул и утвердительно пискнул.

Мои вчерашние действий аукнулись. Кровавая разделка бычка привлекла хищников и отпугнула травоядных. Возле останков вовсю кипела жизнь. Две стаи гиен активно делили добычу. Сопровождалось все это лаем, рычанием, визгом и буйством эмоций. Ближайшее стадо выглядело точкой на горизонте, да и то увидел его лишь в энергетическом спектре. Большая масса травоядных — это довольно яркое зрелище для духа. В общем, пришлось не только далеко лететь, но еще и вести будущий обед по широкой дуге, чтобы он не достался кому еще. Нет, реши на замороченного тура напасть какой-нибудь хищник, отогнал бы легко, но потом пришлось бы снова с жертвой работать. Инстинкты — мощная штука. В некотором смысле они в обход разума действуют.

Из-за всего этого, довел тура лишь к обеду. Еще и повозиться пришлось, так как этот обитатель степей категорически не желал в лес заходить. Ничего, справился. Пусть далеко не сразу, но убедил животинку, внушив запах течной самки. Против такого тур не устоял и ломанулся сквозь кусты не хуже лося.

Часть 40

Пугать людей не стал, у мужчин не только сил для охоты не было, но и все копья в болоте остались. Немного магии и молния оборвала жизнь приведенного на заклание животное. "Все, осталось людей привести", — сказал, утирая несуществующий пот и спеша к стоянке болотников.

— Не понял, где шаман? — задал вопрос призраку ондатры, когда оглядел галдящую у костра толпу.

— Сбежал, — ответил дух.

Конечно, как таковых слов не было, но отправленный мне поток мыслеобразов сводился к тому самому "сбежал". Он же и картину произошедшего осветил. Мог бы и предвидеть, если бы дал себе труд заранее просчитать ситуацию. Элементарно же все!

Когда люди проснулись и к костру подтянулись, они задумались о всем с ними случившемся, а тут и шаман к огню приковылял. Дальше ожидаемо — народ стал задавать вопросы, на которые утырок не мог ответить. Что-то он наверняка плел, да только никого не убедил. Его бы линчевали на месте, но вмешалась пятерка шашлычников. Все же они видели меня вот и воспротивились самосуду. Там и остальные вспомнили о летающих по воздуху веточках-шампурах с мясом. Короче говоря, остатки племени решили не спешить. Верней, отвлеклись на спор, чем и воспользовался шаман. Он тихонько отполз в сторонку и дал деру. Причем, побежал он к болотам, а у преследователей на топи с недавних пор аллергия, потому и ушел гад целым и невредимым.