— СМИРНО-О! — не выдержал лепета капрала дежурный офицер. Капрал, не задумываясь, принял строевую стойку и замер, лишь капелька пота стекла с виска на подбородок. — Вольно! Доложить как полагается!
— Сэр, есть, сэр! — капрал 'козырнул' и расслабился. — Господин капитан-лейтенант, сэр! Капрал Гао Чен, сэр, второй взвод отдельного батальона раннего обнаружения и связи, сэр! Сэр, прибыл в связи с получением срочного приказа от секторального военного штаба КосмоФлота, сэр! Доклад закончил, сэр!
Кап-лей звучно хлопнул себя ладонью по лицу и тихо, чтобы подчиненные не слышали, простонал: 'Как меня заебали эти желторотые птенцы'. Капрал, конечно же, все услышал, но виду не подал — он чувствовал, что где-то накосячил, но никак не мог понять, где конкретно, усугублять же возможные проблемы своим возмущением совсем не хотелось. За свою короткую, но насыщенную жизнь Гао Чен отлично усвоил одно — плохие предчувствия, в отличие от хороших, никогда не наебывают.
— Ты, капралишка, скажи мне, какого, мать твою, хера, твоя жопа до сих пор находится на одном из новейших линкоров Содружества? — вкрадчиво, почти на ухо сержанту поинтересовался кап-лей.
— Сэр, не могу знать, сэр! — браво гаркнул Чен, внутренне сжимаясь от ощущения грядущих неприятностей.
— Да ты нихрена не знаешь, сволочь, кроме слова 'Сэр'!!! — проорал кап-лей, уже не сдерживая клокотавшую в нем ярость на одного конкретного долбачеса. — Какого хера ты творишь, мудило?! Для тебя Устав не писан? Когда приходят приказы с пометкой 'срочно', ты, недоумок недоношенный, должен известить весь командный состав эскадры посредством шифрованной связи! Связи, конченый ты полудурок! А не бежать через хуеву тучу километров со всех ног и словно надроченный долбоящер блеять передо мною 'сэр-сэр'. Ты же, херло желторотое, даже пары слов внятно связать не можешь, связист хуев. А сейчас засунь свой язык себе же в очко и шлепай своими ластами на 'губу'! Дисциплинарное взыскание в твой профиль я уже, считай, влепил... Мичман!
— Да, сэр! — не отрывая своего седалища от ложемента, козырнул навигатор. — Приказ доведен до всего старшего командного состава. Адмирал будет через пять минут. И он очень просил не отпускать Гао Чена до его прибытия.
Патрульная эскадра Содружества, насчитывающая три линкора, двенадцать тяжелых крейсеров и сорок фрегатов всех конфигураций и мастей, прибывшая в этот прифронтирный сектор пустоты из-за непонятной аномалии, выкосившей девяносто девять процентов местного населения, стремительно сгруппировалась и всего через полчаса на всех парах рванула в гипер в означенную приказом из штаба КосмоФлота звездную систему...
* * *
Чиан Кол наблюдал... Город еретиков чадил густым едким чернильным дымом, из которого изредка проявлялись темно-оранжевые языки жирного огня. Повсюду валялись останки защитников — Стражи Веры с еретиками не церемонились. Не имело значения, кто перед ними — дети, взрослые, женщины или мужчины, им не важно, что говорят еретики перед мучительной смертью — Стражам Веры была важна только вера. Все, кто ее не имел, подлежали жестокому показательному умерщвлению — полному расчленению и потрошению. По тесным улочкам, обочины которых жители засадили плодовыми деревьями, текли реки из крови и дерьма, с редким вкраплением сизых лент — кишок. Смрад был под стать окружению — едкий дым, от которого легкие невыносимо горели, 'чудесно' дополнял вонь дерьма и густой тяжелый дух парного мяса и крови. 'Это аромат победы' — проскочила мысль в голове жреца. Его ноздри жадно трепетали, улавливая окружающие запахи, он наслаждался каждым мигом своего триумфа, каждой деталью и мелочью. Верховному жрецу хотелось броситься в круговерть боя, он жаждал вцепиться зубами в горло врага, рвать его на куски руками, чувствовать вкус чужой крови на губах... Но нельзя. Он уже поучаствовал, показательно покарав старейшину этого города, оставшиеся же враги не имеют подходящего статуса. Драться с обычными обывателями значит уронить уже свой статус в глазах последователей и подчиненных. Ему остается только одно — наблюдать.
Левая рука жреца, отягощенная головой мертвого старейшины, без участия сознания поднялась на уровень лица. Чиан всмотрелся в выцветшие и подернутые молочной пеленой безжизненные глаза своего трофея. Вкупе с искаженным в предсмертных судорогах лицом они создавали презабавнейшее зрелище для жреца — казалось, что старейшина скорчил гневную гримасу и внезапно ослеп от натуги. Как Чиан мечтал о таком исходе при первой встрече с этим напыщенным и ослепленным собственной властью тупицей...
— Предка нет, вера нужна лишь дикарям вроде тебя и неполноценным детям... — передразнил уже мертвого старейшину жрец. — Надеюсь, личная встреча с Праотцом убедила тебя в обратном.
Неожиданно лицо старейшины разгладилось, а веки закрылись, чтобы спустя миг снова открыться, явив заполненные тьмой глазницы. Для Чиана все резко отступило на второй план — горящий город, звук взрывов, вонь от мертвых тел — в тварный мир явился его покровитель.
— Отец. — жрец встал на одно колено, воздев мертвую голову выше своей.
— Встань, Верховный. — на грани слышимости прошелестела просьба. — У меня для тебя плохие новости. — жрец молча склонил голову, ожидая продолжения. — Кланы Разящих и Цветущих объединились и единым фронтом выступили против тебя. Они отринули веру в меня...
В ушах жреца аж зазвенело от того напора ярости, боли и сожаления, что Отец вложил в последнюю фразу. В груди самого жреца родился небольшой, но жгучий ком удушающей ярости. 'Как они посмели?!' — одна лишь мысль билась в голове бешеным набатом. Эти заносчивые, ублюдочно отстраненные аристократы вчера буквально вылизывали его следы, уверяя Чиана в полной своей лояльности, а сегодня вонзили нож в спину.
— Мало того, — продолжал Отец, — Себе в помощь они привлекли подконтрольные силы младших... — тихий, еле уловимый, но вкрадчивый шепот прервал наполненный дикой яростью крик жреца.
— Они падут, Отец!!! — проревел Чиан. — За нарушение табу я выверну их наизнанку! Всех!!! Без жалости и пощады!
— Благословляю... — прошелестел ветер, после чего лицо мертвеца вновь исказилось в уже привычной гримасе. Вот только глазницы как были наполнены тьмой, так и остались. Кинув оземь не подающую признаков жизни голову, Чиан принялся в бессильном бешенстве метаться по вершине холма, с которого было прекрасно видно горящий город и его окрестности. Над головой беснующегося жреца пронеслись два десятка десантных глайдеров, везущих подкрепление Стражам Веры. Ярость отступила. Прибывшее подкрепление означало, что войска несут большие потери — без нужды его верный друг и командующий Стражами Веры Кирай Диг вводить избыточный контингент не стал бы, дабы в полной мере обстрелять и проверить делом именно те части, которые он хочет. Кругом одни неприятности и проблемы. Подобрав свой трофей, жрец уселся на теплую землю и уже привычно принялся молитвами вгонять свое сознание в транс.
Сконцентрировавшись на ментальной ауре города, жрец быстро вычленил 'проблему'. Еретики, видя свою неспособность сражаться в честной схватке со Стражами Веры, наделенными Отцом малой долей своей силы, перешли к 'грязной' войне. Удары исподтишка, минирование, засады и прочие уловки бесчестных мразей собрали хороший урожай смертей среди Стражи, на время приостановив наступление. Чиан сконцентрировался на чувствах и эмоциях своих последователей, пытаясь вычленить момент следующей подлой атаки. Ждать пришлось недолго — от одного из отрядов чистильщиков потянуло растерянностью и злобой. Перенеся фокус своего внимания туда, жрец 'посмотрел' на мир глазами подчиненных. Время замедлило свой бег.
Молодой щуплый паренек сидел на кофре с плазменными минами и спокойно ждал, пока в его дом втянется побольше Стражей, сжимая в руках мощную противотанковую активированную мину на антиматерии. Вряд ли он ведал, что творит. Рядом с ним, обняв паренька за ногу, на полу сидела девочка, судя по внешнему сходству — сестра, и напряженно жмурилась, изредка вздрагивая. Она определенно являлась эспером и просвящала братца о скоплении вражеских сил. Когда Стражи приблизились почти вплотную, на лице парня не дрогнул ни один мускул. Он посмотрел на врагов с презрением, криво улыбнулся, закрыл глаза и подорвал мину. Огненный гриб, взмывший в небеса на километры, жрец наблюдал уже своими глазами. Ударная волна важно и не торопясь пронеслась по городским строениям, срывая крыши и складывая стены, будто карточные, попутно потушив многочисленные пожары, и теплым упругим порывом ветра обдала жреца. Тот отвернулся, раздраженно сплюнув. Мысленным усилием Чиан связался с другом, приказав вывести уцелевшие войска и бронетехнику из города. Спустя полчаса уцелевшие остатки города накрыл полновесный орбитальный удар.
Жрец, понаблюдав за феерией энтропии, поднял оторванную голову вровень со своими глазами и всмотрелся в тьму, поселившуюся в глазницах.
— Я не подведу, Отец.
* * *
Объединяю плазменные сферы в один протуберанец, прошивающий линкоры навылет, но не взрывающий их. Недавно я нащупал именно ту точку на вражеском корабле, ударив по которой протуберанцем, можно полностью вывести линкор из строя. Он просто потеряет управление, но останется одним куском. С плазменными сферами такой трюк не провернуть — детонируют, собаки. Огненное копье без устали пронзает один линкор за другим, оставляя после себя неподвижные круглые туши с оплавленными сквозными пробоинами. Протуберанец ломаным росчерком шьет космическое пространство, стремительно уничтожая вражеские корабли и раскрашивая полотно пустоты яркими красками. Я на эту картину смотрел с удовлетворением — ничто так не услаждает взгляд, как вид поверженного противника, ага. Напор на мой плазменный щит снизился на порядки, позволяя отвлечься от боя и защиты, так что время поглазеть по сторонам теперь было. Противников, между прочим, осталось немного — с пару сотен где-то, плюс некоторая часть вражеских кораблей уже являлась 'носителями' одержимых.
Но все изменилось в один миг. Семьдесят линкоров разом завибрировали пространственными искажениями и взорвались нестабильными гиперворонками. Зацепило всех — кирпичнообразные космические 'мамонты' в миг лишились крепчайших энерго-щитов и расцвели огнями внутренних детонаций. Три из них через десяток мощных внутренних взрывов и вовсе вспыхнули сверхновыми, добавляя 'говна на вентилятор' кое-как цепляющимся за жизнь собратьям по классу. Следом за первыми тремя с некоторым запозданием последовали еще трое. Оставшихся просто отбросило силой взрывов подальше, попутно сминая прочный внутренний корпус, что вызвало новую череду взрывов. Но, как ни странно, реакторы не взорвались. Моих длинноухих подчиненных, как и парочку 'Назгулов', испарило целиком и полностью. Назгулов, откровенно говоря, было жалко. Все-таки трудновосполнимый ресурс в этой вселенной. А вот парни, несмотря на то, что находились в эпицентре взрыва большого количества антиматерии, чувствовали себя прекрасно. Энергетическое бытие позволяет быть живучее таракана — техника проебывает матушке-эволюции с разгромным счетом. В подпространственном шторме, овеществленном в привычной реальности, так же пострадали больше половины линкоров, 'захваченных' одержимыми кораблями, и где-то треть выживших испарило от взрывов 'мамонтов'.
Потери были обидными, реально. Казалось, что победа уже у меня в руках, и тут 'бац', мать его, и фиаско... Обидно, ебать-копать. До слез. Но что случилось, то случилось. Меня, кстати, все случившееся тронуло по минимуму — далековато от моей тушки находились 'камикадзе'. Радовало одно — выведенные из боя линкоры достались мне. Ура-ура, блять. Кинув освободившееся магические 'трубопроводы' парням, дабы они побыстрее воплотились, я телепортировался к Эли. Та моему неожиданному появлению обрадовалась, сразу кинувшись обниматься и целоваться.
— ТЫ ВЫЖИЛ! Я ЭТО СНЯЛА! — восторженно визжала девушка, осыпая мое лицо поцелуями. — Ты был так крут!!!
Дес и Тол, присутствующие в кают-компании, тактично отвернулись, а вот Ная жадно ловила каждый жест и действие. Мда, малая, что называется, 'созрела'. Разворачиваю вокруг нас непрозрачный барьер из льда и глубоким поцелуем отвечаю девушке, поглаживая приятные на ощупь нижние округлости. Ммм, моя прелесть... На одних рефлексах переношу наши тела в свою кровать. Одежду девушки телепортом отправляю прямо в ближайшую стену, свою прячу в инвентарь, губами ловлю твердый розовый сосок, и моя правая рука скользит по плоскому животику девушки вниз... Та, затаив дыхание, чутко откликается на каждое прикосновение, мелко дрожа всем телом в предвкушении дальнейшего действа. Ммм, а какой запах от ее нежной, бархатистой кожи! Разум запихивается инстинктами в бездну подсознания, торопя процесс, но я смакую каждый миг прелюдии, нежно и, можно даже сказать, робко лаская тело красавицы. И женское тело отвечало мне полной взаимностью. Я словно умелый гитарист извлекал из ее подвижного разгоряченного тела нужные ноты, играя импровизированное соло на отлично налаженном эксклюзивном инструменте... Хотелось остановить мгновение и запечатлеть воспоминания до мельчайших деталей... Разум 'потух' полностью, отдавая тело во власть инстинктов. Память, наверняка, направилась вслед за разумом, так как сложить цельную картинку из мимолетных осознанных моментов я уже не мог.
Выполз я из личной каюты через четыре часа — именно столько продолжалась безумная и страстная постельная битва — и то только потому, что Эли отрубилась от переизбытка ощущений и эмоций, как своих, так и моих, которые я неосознанно транслировал с помощью эмпатии. Я же словил приход — мир стал до безобразия монохромным и простым. Непривычная четкость бытия, не омраченная моими мыслями и размышлениями, убаюкивала, сознание тихо кайфовало от разгрузки... Лепота!
— Жить хорошо и жизнь хороша! — разнесся мой радостный крик по пустым коридорам бывшего рудовоза.
Примечание к части
Приятного чтения) Жду критики) Бечено)
>
Глава Семнадцатая. "Мы делили апельсин..."
Прошедшие после битвы сутки были тихими, спокойными и до безобразия скучными. Эли с горящими от предвкушения глазами монтировала голопроекцию 'моих подвигов', как она назвала произошедшее побоище, парни отходили от энергетической 'глухоты' и заново привыкали к телесным ощущениям, Довакин со своими выжившими миньонами с четкостью метронома 'оживляли' новых демоно-личей из поврежденных линкоров. Я же помогал и в некоторой степени руководил всеми процессами. Почти воскресил Эпика, его самым краем зацепил взрыв одного из 'мамонтов', отчего сильно пострадала физическая основа-филактерия и чуть не развоплотилась душа. Вытянул рогатого из-за кромки, хоть он после таких финтов слегка деграднул в развитии. Ну ничего, отъестся еще. По просьбе девушки записал короткое обращение, внезапно растянувшееся на час — экспромт штука хорошая, но бывает, мысли увлекают язык не в ту степь, ага. Парней погонял в барьерах, помогая отточить пластику движений, заодно и сам морально расслабился — бей, руби, круши, собирай лут — как в старые и не очень добрые времена. Одним словом — рутина. Была... Пока меня ментально не дернул Эпик — рядом с нашим построением 'одержимых' кораблей появилась усиленная эскадра Содружества. Те даже перестроиться не успели из 'походного' ордера, как были уничтожены. Восемь безымянных 'мамонтов' просто разок плюнули в их сторону главными калибрами, и проблема решена. На место стычки сразу же слетелось большинство демоно-личей, поглощая не успевшие слинять души. Не повезло воякам, неподфартило, пошли на корм демонам. Зато своим появлением они дали моему мыслительному процессу пинка под зад, и я пришел к довольно очевидному логическому выводу — от нас не отъебутся никогда, если не занять Содружество чем-то более 'опасным' и увлекательным. Интуиция в унисон со здравым смыслом выразили свой 'одобрямс' и заглохли. Мда.
