| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Восемнадцать человек, оставшихся на "Тритоне" были захвачены в плен и торжественно водворены в тюрьму у подножия кривобокого утеса с громким названием.
Все, кроме Лоры. Ее, зорко охраняемую, втиснули в уже знакомый вагон-лифт и доставили на вершину Зуба дьявола. Прошло всего-то два часа, как четверо отважных уходили из резиденции коменданта, окрыленные удачей. А как все переменилось. Эстин мертв; она не видела его гибели, но ей сказали. Странно, что известие не вызвало боли. Меньше двух дней они знакомы; всего ночь были любовниками. Разлучены навсегда. Она еще успеет осознать потерю. Или не успеет. На сердце кошки скребли; говоря проще, Лора банально трусила. Она столько раз избегала смерти, что очень обидно будет умереть сейчас.
В кабинете коменданта за столом, где недавно шла почти дружеская пирушка, сейчас в окружении толстых папок с документами, восседал в пижамных штанах и грязной куртке-безрукавке, пузатый заместитель Макса Ривелова. Сам же Макс, к ужасу Лоры, лежал, вытянувшись, на полу, в углу комнаты, небрежно прикрытый скатертью. Из-под нее выглядывал кончик уса и остекленевший глаз.
У Лоры слова застряли в горле, она смогла лишь слабо пискнуть. Коротышка довольно хрюкнул:
— С ворами и взяточниками мы тут быстро разобрались. Давно пора.
Мысли Лоры лихорадочно метались в поисках причины страшного поворота событий. Зависть. Толстый, некрасивый. Глупый. Взятки суют не ему. Так долго скрываемая ненависть к удачливому начальничку внезапно вырвалась наружу. Дурак часто побеждает умника, потому что свои скромные способности целиком направляет к одной цели. Как жаль, как нестерпимо жаль, что Лора — не настоящая, а поддельная пси! Иначе она разглядела бы эту мину замедленного действия, и вместе с бедолагой Леонидом попросила бы у Макса голову его помощника. А теперь все не так. Все пропало. И труп Макса лежит на полу...
— Советую не запираться! А то будет хуже.
— Что... хуже?.. — выдавила Лора.
— Тогда вас не расстреляют, как этого вора. А сбросят с утеса. Фью-у-у! — он, с подвыванием, присвистнул. — Тут рельеф интересный: летишь-летишь... па-а-том шмяк! Пошел вразнос, по камушкам. Обрыв такой — не отвесный! До низу ручки, ножки, голова по отдельности долетят. Потроха по склону размотает.
"Да он - маньяк!"
Лора приказала себе успокоится, и не вякать что попало.
— О чем хотите узнать? Спрашивайте.
Коротышка скосил взгляд на экран видео и переменился в лице.
"Ему кто суфлирует, что ли?"
* * *
За двадцать тысяч километров от Мариона, в Майе, в штаб-квартире ОСС, засидевшийся на работе далеко за полночь Гэри Ромм легко коснулся клавиатуры видео длинными, изящными пальцами.
* * *
Повинуясь безотчетному импульсу, Лора ничком бросилась на пол. Вышло неуклюже, но (по крайней мере, на ближайшие секунды) сохранило ей жизнь. Пузатый узурпатор, прочтя невидимое ни для кого, кроме него, указание с видео, выхватил из кармана засаленной курточки плоский дамский пистолетик. Выпущенные из него подряд пять пуль заставили жлобов, охранявших Лору, шарахнуться в стороны.
— Убейте ее! — завизжал толстяк. — Убейте немедленно!!
Каю недолго пришлось убеждать Нойс покинуть "Гонт". В эту ночлежку дорога ОСС уже натоптана. Нойс рискует еще до утра оказаться в крепких лапах ее ретивых сотрудников. Новый руководитель сей могучей организации — человек энергичный, требующий от подчиненных решительных действий. Он уже повелел им забыть такие выражения, как: "это невозможно" и "я не знаю".
— Один вольнодумец сразу спросил его: "Есть ли жизнь на Селинде?" И был уволен в тот же миг.
Они шли, взявшись за руки, по освещенной мягким светом фонарей улице. Девушка и клиент — обычное зрелище.
— Вам нравится наш город? — спросил Кай.
— Очень. Ночью даже больше, чем днем. Свет флуоров гораздо приятнее для глаз, чем электрический.
— Это экономично.
Что-что, а романтическим собеседником Кай не был.
Через два квартала их ждал веломобиль. Нойс с любопытством разглядывала приземистую, удлиненную конструкцию. Два ведущих задних колеса, переднее, поменьше — рулевое. Легкий стальной каркас; сверху может закрываться тентом. Два места: водителя и пассажира. Молодой человек, встретивший их, кивком поздоровался и не спеша удалился на своих двоих в неизвестном направлении. Нойс не стала пялиться ему вслед.
Легкая, не имеющая двигателя машина, почему-то показалась Нойс напоенной силой, мощью. Так и есть. Едва они уселись, как легким поворотом рычага Кай заставил экипаж стронуться с места. "Маховик! Он раскручивается при движении и запасает энергию впрок..."
Проехали под эстакадой, наверху как раз серебряной молнией мелькнул вагон ночного экспресса. Здесь дорога шла под легкий уклон и Нойс слышала легкий свист набирающего обороты маховика. Кай с довольным видом бездельничал за рулем. Но, придется же ему и поработать ногами? Вождение такого средства передвижения, вообще-то — искусство, решила Нойс. Она старалась не думать о том, что ждет ее впереди. Избегая внимания ОСС, она, зато оказывается полностью во власти Кая и других соратников новоявленного "освободителя" Суора.
Улица закончилась, выведя на широкую авеню, здесь четырехэтажные дома старинной постройки соседствовали с современными высотками; во многих окнах горел свет. Магазины и увеселительные заведения работают круглые сутки; ночью цены дешевле. Кай не постеснялся подрезать лениво ползущее авто, сидящий за рулем толстяк погрозил пальцем. Припозднившийся чиновник едет домой в служебном транспорте. В личном пользовании автомобилей в Хонке не держат. Общественный транспорт либо велосипед. Массовый народный автомобиль — утопия, ошибка технической эволюции. Владей каждый собственным авто, им не уместиться на городских улицах.
— Что вы на него уставились? Нам так не жить, — усмехнулся Кай. — В лучшем случае — мотороллер выделят. Если станете городским советником. И если водить умеете...
— Умею. Все, кроме танка. Сверните, не то задавите велосипедиста...
Кай чертыхнулся, но совету внял. Скоро они остановились у здания, очень похожего на магазин готовой одежды. Это и был магазин готовой одежды. Кай провел Нойс по узкой наружной лестнице на второй этаж в ярко освещенную комнату. Их встретили двое молодых людей и девушка. Комната сплошь была заставлена видео и радиоаппаратурой; судя по всему, здесь и ночью продолжается напряженная работа. За цветастой портьерой угадывался вход в соседнее помещение.
— Вас проводят отдыхать... Нойс.
— Вы не забыли мое имя. Спасибо. Если верно поняла, то якобы спасая от ОСС, вы притащили меня на ихнюю штаб-квартиру.
Кай принужденно рассмеялся, потом объяснил, что тут-то и есть наиболее безопасное место. Кому придет в голову искать Нойс здесь? Кроме того, на вершине управленческой пирамиды все лояльны Эстинето Бору — несколько лет он подбирал себе штат, умело устраняя из него патриотов Эгваль и заменяя молодыми националистами. А вот рядовых агентов на местах надо опасаться.
— Как всегда, рыбка сгнила с головы, — резюмировала Нойс.
— Фу, как неаппетитно... Это — не гниение, а революция сверху. Вы еще молоды — должны понимать революционеров.
— Я понимаю, что сейчас упаду. Покажите, где лечь.
Она отодвинула портьеру, заглянула.
— Ага.
Легким нажимом ладони заставила Кая попятиться.
— Спокойной ночи. Вас не приглашаю — революционеры не в моем вкусе. Они так быстро превращаются в свою противоположность — ренегатов и держиморд, что лучше им умирать молодыми.
— Никогда не любил революционеров! — запротестовал Кай. — Полностью согласен: это — люди с комплексами и потому опасные.
— А вы — опасный лжец и лицемер.
— А вы — удивительная женщина...
Девица подмигнула парням, когда цветной полог скрыл от них Кая и Нойс. Те пожали плечами.
— До следующей ночи Бор не выйдет на связь. Нам тоже делать нечего, а?..
Девчонка, лукаво склонив голову, оценивающе глянула на обоих...
Следующей ночью Бор на связь не вышел.
— Мы можем сами вызвать его? — глухо спросила Нойс.
Она стояла у стены, закрыв глаза и запрокинув голову.
— Только себя расшифруем, — возразила девушка.
— Спецкод? Короткую серию не успеют перехватить, — сказал один из парней.
Второй согласился:
— Подождем немного и попробуем.
Минуты текли. Нойс, до того застывшая, как статуя, пошевелилась.
— У них все хорошо. Все хорошо... Хорошо... — словно в бреду, она повторяла одно и то же.
Парни колдовали с оборудованием, их общая возлюбленная давала короткие указания:
— Сериями через каждые три, семь и одну минуту.
Прошел час, ответа не было. Кай, с растущей тревогой наблюдавший за Нойс, увидел, как ее с ног до головы сотрясла дрожь. Она коротко, страшно застонала; колени подогнулись. Не упала — Кай успел подхватить ее и, к своему ужасу, не услышал ее дыхания. Торопливо взял за запястье, прослушать пульс... Рука Нойс была холодна, как лед.
Последовавшая за стрельбой суматоха оказалась Лоре на руку. Не поднимаясь с пола, извернулась, и, на четвереньках юркнула в остававшуюся все это время открытой дверь. Вслед ей неслись крики.
Вскочила на ноги. Помчалась, что есть силы, по длинному коридору. В конце его, из-за поворота показались вооруженные люди. Лора бросилась назад. Увидела узкий боковой проход, он вел наверх. Винтовая лестница. Задыхаясь, Лора взбежала по ней и оказалась в большой комнате, состоящей из простора и света.
На первый взгляд, в ней вообще не было стен! Полупрозрачный потолок как бы висел в воздухе. Сидевший за пультом управления офицерик сильно вздрогнул, рот его испуганно приоткрылся. "У нового главаря все подчиненные — какие-то задохлики. Вот она — пролетарская революция в отдельно взятом Марионе...Кто был никем..."
Немного опамятовавшись, Лора увидела, что находится в восьмигранном помещении со стеклянными стенами. Из этой высшей точки открывался замечательный вид на Марион и Великий океан. В небе разливалось сияние — овальный пятно света, похожее на то, что видела Лора в ночь своего бегства с орховых полей, висело на востоке над горизонтом. Серебристые облака, как не раз говорилось в новостях... Но наслаждаться неземными красотами не время. Лора лихорадочно озиралась. Выхода отсюда, кроме пути, каким пришла, не было! А позади, на лестнице уже топотали преследователи.
В панике бросилась к прозрачной стене, ударившись об нее всем телом. Бронированное стекло даже не дрогнуло. Лора отчаянно молотила в него кулаками.
— Открой! Открой же! Выпусти меня!!
Парень за пультом, белый, как мел, повиновался ей исключительно от овладевшего им сильного испуга. Чисто машинально, только бы не слышать разрывающих душу воплей, он тронул тумблер на пульте. Сегмент хрустальной стены пополз вниз, скрываясь в низком, металлическом подоконнике. Не успел верхний край стекла опуститься полностью, как Лора рванулась вперед, к свободе, к льющемуся с небес холодному свету.
И пронзительно вскрикнула, сорвавшись с огромной высоты.
19. БУДНИ АТОЛЛА МАРИОН (ЭПИЛОГ 1)
Пишешь буквы на доске мелом,
Но становятся слова делом.
Что таится впереди — непонятно,
И путей твоих среди — нет обратных.
Бадя запрокинул голову, стараясь разглядеть верхушку утеса. Стоя на узкой каменной кромке между вознесшейся ввысь темной громадой и плещущимся за спиной морем, он ощутил себя бесконечно малой величиной.
— Наш путь гиперболичен. Чем выше, тем круче.
— "Гипербола" — это художественное преувеличение, — разъяснил топчущийся рядом Дадя.
— Это — функция! Не путай литературу слов с высокой математикой цифр.
Крупнотелые, похожие друг на друга, как братья разбойники, оба в маскировочного окраса штанах и бронежилетах на голых торсах; при оружии; они деловито переругивались. Распря была недолгой, и, закинув автоматы за спину, Бадя и Дадя выбрали дорогу — каждый свою...
Чтобы взобраться на высоту в семьсот с гаком метров по слоистой, рассеченной продольными трещинами скале; внизу поросшей кустарником и низкорослыми деревцами, а ближе к вершине — совершенно голой и практически отвесной, Бадя затратил около часа. Услышав отдаленный вскрик наверху, прильнул к круче, вцепившись в нее "всеми четырьмя лапами". Кто-то поднял тревогу? Нет. Он осторожно посмотрел вверх. Скала кончалась в двух метрах над его головой, дальше шла сложенная из разномастных камней стена. Замечательно. Тщательно утверждая носки армейских ботинок в зазорах между камнями, цепляясь за каждый выступ стальной крепости пальцами, Бадя, в раскоряку полз по стене. При взгляде издалека он был бы похож на медлительного жука с металлическим жалом на спине. Один раз, барражировавший вдоль побережья вертолет, приблизился к Зубу дьявола настолько, что с него могли заметить человека, ненадежно державшегося на почти вертикальной скале. Но кто-то в этот миг глядел не туда и думал не о том. Да и что тут смотреть? Кто туда полезет? Разве найдется такой сумасшедший?
Бадя добрался до зубцов на верхушке стены и оказался на плоской крыше Секстагона. У самого подножия наблюдательной башни со стеклянной верхушкой. И это было хорошо, потому что сверху, оттуда его увидеть не могли. Полежал, отдыхая. Переполз (обползая при этом башню по периметру) на противоположную сторону. Нечаянно вспомнил, что такой, с позволения, кратчайший путь называется "метрика Мазуркевича". Осторожно выглянул вниз. По шестиугольному внутреннему двору шастал разномастный народ. Все больше вояки, но были и гражданские. Один, низенький и толстый, что-то вещал, размахивая руками. На каждой из четырех стен здания, которые были видны Баде с его наблюдательного поста, находилась наружная металлическая лестница. Значит, такая же должна быть рядом с ним. Симметрия — эстетика идиотов. Ну да, вот и поручни торчат.
Он спускался уверенно, не торопясь, не касаясь руками перил; автомат как-то сам собой перекочевал с его спины на грудь. Грубого вида круглолицый, коротко стриженый мужик с лоснящейся от пота физиономией. Его военная форма ничем не отличалась от той, что носили на Марионе. Затрапезно одетый толстяк (в котором Бадя узнал заместителя коменданта), с вопросительно-начальственным видом пошел ему навстречу. Бадя приветливо улыбнулся и громко и отчетливо сказал (вроде, как делая доклад):
— Аналитическая функция, равная нулю на некотором отрезке...
Автомат уже был в его руках, и (с последних ступенек) Бадя открыл огонь. Разом уложил толстяка и троих поблизости, глупо засуетившихся. И заорал:
— Брось оружие, суки!!! Мордами в пыль! Живо!
Еще один повалился под его метким выстрелом, остальные поспешно разоружились и легли ниц. Бадя неспешно сошел во двор, и, глядя на поверженных, живых и мертвых, задумчиво добавил:
— ...Тождественно равна нулю... во всей области определения. Математика — страшная сила!..
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
