Я поклонился эльфу и долго наблюдал, как группа всадников удаляется по аллее. Затем меня окликнул один из закованных в панцирь дварфов, и я узнал в нём Аймана Крепкую Ладонь. Толстый дварф сообщил, что уже ознакомился с чертежом доспехов, которые планирует изготовить Ярик Тяжёлый.
— Очень внушительно, а если использовать лучшие материалы — метеоритное железо, очищенную магическую руду и желчь дракона, как предлагает Ярик, то обладатель таких доспехов станет практически неуязвимым для обычного оружия. Мы готовы в любое время начать плавить металл для этой работы. Остался только вопрос оплаты расходных материалов, сам понимаешь, тут нужны редкие и весьма дорогие ингредиенты...
— Сколько? — прервал я поток слов толстяка.
— Две тысячи золотом на панцирь, ещё тысяча на мифрилловую руду для кольчуги, ещё пятьсот монет на кирасу минотавра, ещё четыре сотни на оружие получше и хоть какие-то доспехи для ваших четверых освобождённых рабов. Итого три тысячи девятьсот корольков.
Почти четыре тысячи корольков! И это стоимость одних лишь материалов! А ведь ещё нужно будет учесть стоимость аренды кузницы и оплату труда всех мастеров, которые будут изготавливать оружие и доспехи. У меня не было таких денег, в моём кошельке оставалось полторы тысячи золотом, ну и где-то сорок-пятьдесят корольков мелочью.
— Мне нужно сперва поговорить с Яриком, и он потом сам принесёт деньги в кузницу, — пообещал я толстому дварфу, и Айман Тяжёлая Ладонь поспешил догонять удаляющуюся процессию сородичей, несущих на руках воскрешённого товарища.
* * *
Я сидел в пустующей келье храма и напряжённо размышлял, где же взять столько денег. На столе передо мной находилась клетка со спящими голубями. Интересный трофей, жаль только, что это был не сундук с золотом или самоцветами. Каришка и остальные уже обыскали трупы орков, но добыча оказалась весьма скудной — менее двадцати корольков мелочью и куча низкокачественного орочьего оружия, за которое торговцы вряд ли дадут нормальную цену. Монеты мы уже разделили между всеми членами отряда, и моя доля в пять золотых едва ли могла как-либо повлиять на общую грустную картину.
Камилетта уже призналась, что у неё в кошельке не более четырёхсот золотых, причём тратить эти монеты высокородная леди планировала на наём новых рекрутов, но никак не на вычурный панцирь дл своего бывшего оруженосца. В общем, картина с финансами у нашего отряда складывалась довольно печальная.
На постеленном прямо на полу топчане завозился приходящий в себя сотник орков. Он пыхтел и ворочался уже более часа, мешая своими стонами мне думать, но в сознание пока не приходил. Сейчас же я повернулся в его сторону и встретился взглядом с удивительно внимательными и разумными глазами орка.
— Пришёл в себя? — поинтересовался я, просто чтобы завязать разговор.
— Где я? Где мой отряд? — спросил орк, не предпринимая никаких попыток встать.
— Ты в храме Мораны, твои бойцы мертвы, — коротко ответил я, внимательно наблюдая за реакцией воскрешённого орка.
Тот закрыл глаза и долго лежал в таком виде, переваривая новую информацию. Затем медленно и осторожно провёл правой рукой вдоль своего туловища, явно пытаясь нащупать оружие. Его рука была под одеялом, и орк наверняка думал, что это действие будут не замечено мной. Но по движению складок тонкого шерстяного одеяла я всё понял.
— Твой ятаган, копьё и щит лежат вон у стены. Там же два твоих ножа, кошелёк и вся верхняя одежда. Можешь их забрать в любой момент, — проговорил я ровным голосом, ожидая дальнейших действий приходящего в себя врага.
Орк даже не повернул головы и не открыл глаз, чтобы проверить мои слова. Никаких эмоций на лице орка тоже не отразилось. То ли враг решил, что я просто издеваюсь над ним, то ли сразу поверил. Кто же его поймёт...
— Я же помню, как умирал. Почему я здесь? — поинтересовался орк, наконец-то распахнув глаза и уставившись на меня своими коричневыми зрачками из-под надвинутых тяжёлый бровей.
— Ты умер от стрелы в голову. Если быть совсем уж откровенным, то именно я выпустил ту фатальную стрелу. Однако ты заинтриговал меня, и твоё тело не сожгли, в отличие от тел остальной сотни бойцов. Ты очень невысокого роста и довольно щуплый для орка. Тем не менее, ты дослужился уже до сотника в отряде лёгкой пехоты, хотя для орка весьма и весьма молод. Это говорит о том, что ты — весьма незаурядная личность. Поэтому я посчитал, что нелепая смерть от стрелы не должна обрывать твой земной путь, и ты заслуживаешь возможности воскрешения.
Орк долго молчал, переваривая новую порцию информации. Затем враг нашёл в себе силы улыбнуться:
— Мать моего отца была человеческой женщиной. Я на четверть человек. Всю свою жизнь я проклинал чужую кровь, из-за которой я был меньше и слабее своих сверстников. Из-за примеси вашей крови я всегда был мишенью насмешек для взрослых орков, а соседские дети били меня каждый день просто из-за того, что я не был похож на них. И вдруг именно эта четверть человеческой крови позволила мне воскреснуть... Но что ты ждёшь от меня, мой убийца и одновременно спаситель?
— Мне от тебя ничего не нужно, ни военных секретов, ни верной службы, ни какой-либо благодарности за оживление. Это было сделано просто из гуманизма, — сказал я и понял, что во всеобщем языке не оказалось слова "гуманизм", и это слово я произнёс на своём родном языке, а потому орк меня не понял. Поэтому я повторил более понято. — Я воскресил тебя из-за нежелания быть бессмысленно жестоким. Ты можешь в любой момент встать и уйти, как только посчитаешь, что пришёл в себя.
Вот только тут орк даже не стал скрывать своего удивления. Он с трудом приподнялся на локте и долго смотрел на меня. Затем орк скривил губы и повторил новое для себя слово, явно смакуя каждый из слогов:
— Гу-ма-низьм... нежелание бессмысленной жестокости и убийств... Кровь человека делала меня ущербным среди сверстников, и мне волей-неволей с самого детства пришлось быть жестоким и учиться драться, чтобы защищать себя. В конце концов, орки-подростки от меня отстали, но своим в клане я так и не стал, а потому ушёл служить наёмником в череде бесконечных битв между кланами орков. И там именно злопамятностью, хитростью и жестокостью я заслужил уважение. И сотником я стал, победив в честном бою одного за другим шестерых сильных свирепых орков, каждый из которых на две головы был выше меня.
Бывший сотник замолчал и опять закрыл глаза. Я же продолжил разговор:
— В этом храме тебя никто не тронет, можешь оставаться, пока не выздоровеешь, я договорился с настоятелем. А вот в этой местности вокруг преимущественно живут дварфы, эльфы разных цветов и независимые бандиты из числа людей, так что одинокого орка могут убить просто так. Тебе есть куда идти?
— Найду... — неопределённо ответил орк, напрягая лоб и размышляя вслух. — Возвращаться к Холфорду смысла нет, командиры не отличаются терпением и не станут разбираться, почему я выжил, а сотня бойцов нет. Меня просто обвинят в трусости и повесят на ближайшем дереве в назидание остальным. Пойду в дикие земли или в Курстан, для наёмника работа везде найдётся. И если вдруг нам выпадет судьба встретиться, то я хотел бы знать твоё имя, человек.
— Меня зовут Серый Ворон, — не счёл я нужным скрывать от врага своего имени.
По тому, как вздрогнул орк, стало сразу понятно, что моё имя ему знакомо.
— Так вот ты оказывается какой, самый разыскиваемый преступник Империи, укравший из столичного храма корону бога Латандера, — задумчиво проговорил орк, рассматривая своими карими глазищами моё лицо. — Ну, будем знакомы, меня зовут Аррх Тощий, некогда из клана Пожирателей Плоти, а сейчас просто вольный наёмник.
— Скажи мне, Аррх, отряды "Крыс" вроде считаются самыми удачливыми среди отрядов орков по поводу пленников. Скажи, а не слышал ли ты о девушке-эльфийке, которую взяли в плен где-то возле деревни Комарьё? — я спросил просто наугад, лишь чтобы проверить полученный от работорговца слух.
Но орк неожиданно расхохотался:
— Слышал ли я? Да я собственноручно поймал её сетью, когда эта длинноухая девчонка попыталась уйти по северному тракту! Знатная была добыча! Мне за неё торговец рабами Угож Рыжий сразу без разговоров тут же отсчитал сто тридцать корольков! Кстати, а моё золото в кошельке сохранились?
Вот тут я сам, сперва обрадовавшись долгожданным вестям об Арбель, затем впал в откровенный ступор. Какие сто тридцать золотых монет? Никто из моих друзей не сообщал о такой громадной сумме в добыче. Жаль, что я не проследил, кто же именно обыскивал убитого сотника. Может тогда и остальные орки отряда были не настолько бедными, как мне сообщили? Видя, что я "завис" с ответом, Аррх расхохотался:
— Что, кто-то из ваших бойцов "скрысил" знатную добычу? В моём отряде, хоть мы сами и назывались "Крысы", за утаивание добычи полагалось отрубание правой руки. Хватило пары наглядных примеров, чтобы воровство у своих прекратилось.
— Я обязательно найду этого вора, — пообещал я орку. — Но расскажи мне про Рыжего Угожа — кто таков, где он сейчас или куда направлялся?
— Рыжий Угож — это известный пройдоха, который всегда крутится там, где можно поживиться. Огромный и толстый полуогр, хитростью пошедший явно не в своих диких родственников. Может Угож и не самый влиятельный среди работорговцев, но уж точно самый крупный из них в смысле толщины тела. И при этом пронырливый и имеющий нюх на добычу, настоящий стервятник, питающийся падалью! Он всегда в числе первых появляется там, где свирепствует голод, где засуха или град побили посевы, или где намечаются войны. Четыре дня назад он был в посёлке Комарьё, с ним было три готовых к отправке подводы с рабами. Но третьего дня Рыжий Угож ушёл куда-то на север, может по дороге к Торжищу, может по одной из других в сторону диких земель.
Тут в комнату без стука зашла Каришка и, не обращая внимания на ожившего врага, сообщила мне, что оглушённый маг пришёл в себя и просит кого-нибудь из начальников, с кем он может поговорить. Я вышел из комнаты и последовал за тайфлингом, по дороге осторожно поинтересовавшись у Каришки, не она ли осматривала вещи убитого сотника орков? Каришка на секунду остановилась и задумалась, что-то припоминая, после чего сообщила:
— Вспомнила! Я ведь действительно видела перспективный в плане возможной добычи труп, но меня Фея опередила! Я немного задержалась у мага, мы с тобой как раз в это время клетку с голубями осматривали, а твоя подруга детства в это время уже направилась к трупу сотника. А что не так?
Я не стал делиться с тайфлингом своими подозрениями и промолчал. Но выходило, что это Ленка укрыла от остальных друзей найденное сокровище. Нехорошо... Мы остановились у затемнённой кельи на первом этаже, двери в которую охранял Космат. Правая рука огромного мужика висела на перевязи, плечо было перемотано пропитавшимися кровью тряпками. Космат молча отступил в сторону, пропуская меня и мою спутницу.
Маг сидел на жёсткой лавке, на его голове красовалась огромная шишка, волосы слева над виском спеклись от засохшей крови. При моём появлении молодой культист попытался встать, но я жестом остановил его и присел на соседнюю лавку, постаравшись не задеть второго мага, который находился ещё без сознания.
— Ты здесь за главного? — удивился волшебник, его явно смущал мой возраст.
— Я — Серый Ворон, избранник бога Белла. Зачем ты вызвал меня?
Как и сотник орков ранее, этот молодой маг вздрогнул при упоминании моего имени. Что им вообще наплели про меня, что они так пугаются?
— Я хотел бы выкупить свою жизнь, — сразу начал волшебник, не став ходить вокруг да около. — Мой отец — богатый купец из Холфорда и заплатит выкуп за моё освобождение. Я напишу письмо и отправлю с голубем в столицу, и через пару дней выкуп будет уже у вас.
Выглядел молодой волшебник весьма самоуверенно, а потому смешно было наблюдать его рожу после следующей моей фразы:
— А с чего ты вообще взял, что мне нужны деньги? Ты знаешь, временами я вообще не могу нормально ходить из-за веса золотых монет в кошельках и сумках?
Молодой маг набрал воздуха в лёгкие, но так и не нашёлся, что мне ответить. Конечно, я блефовал, и деньги мне сейчас были нужны как ничто другое, но видимо моя репутация умелого вора сыграла свою роль, и мальчишка мне поверил. Я же выждал минуту и, словно делая большую милость, проговорил не слишком довольным тоном:
— Я бы скорее предпочёл получить от тебя клятву верности, всё-таки мы ведём войну, и маги в этом деле всегда нужны. Но может быть выкуп действительно это лучший выход. Во сколько ты оцениваешь своё освобождение?
— Думаю, триста золотых отец заплатит за своего наследника, — быстро ответил парень, и я сразу понял, что он сильно занижает сумму.
Каришка это тоже поняла и весело рассмеялась:
— Все мы знаем, что боевой маг стоит гораздо больше. Один год обучения в Академии Магии стоит шестьсот золотых, а ты явно обучался не менее шести-семи лет. Но ты мог бы обойтись вообще без выкупа, если бы поклялся перед лицом богини смерти Мораны и богини магии Эльдоры сражаться на стороне истинной правительницы Холфорда герцогини Камилетты Кафиштен.
Молодой волшебник задумался на пару мгновений и отрицательно покачал головой:
— Это явное самоубийство. Кафиштены проиграли войну за трон правителя города, и их последние сторонники будут перебиты со дня на день. Лучше я заплачу выкуп.
— Как знаешь... — лениво согласился я. — Две тысячи корольков твой отец потянет?
— Круто ты загнул, Серый Ворон... — растерялся молодой маг.
— Ладно, не будем разорять уважаемого старика, пятьсот корольков и можешь катиться на все четыре стороны. Только письмо будешь писать под мою диктовку, — принял я окончательное решение.
Каришка сбегала и принесла перо и чернильницу, маг достал из внутреннего кармана тонкий прозрачный лист специальной бумаги для голубиной почты. Текст сообщения был таким:
"Пишет Савелий Купежек с позволения Серого Ворона, в плену которого он в настоящее время находится. Во-первых, сообщаю, что наш отряд "Крыс" выполнил свою задачу и сжёг горный храм Мораны возле торгового посёлка. Во-вторых, сразу после разрушения храма наши орки были вероломно атакованы большим отрядом эльфов-дроу, которые подошли как союзники графа Армазо, но затем подло атаковали и нанесли большой вред отряду "Крыс". Я понимаю эльфийский язык и слушал их разговоры, а потому сообщаю, что дроу вышли из союза и собираются силой взять то, что им принадлежало когда-то. В-третьих, сообщаю, что с остатками "Крыс" я уходил в сторону Холфорда, но угодил в засаду возле разрушенного эльфийского города и попал в плен к известному разбойнику Серому Ворону и его шайке. Прошу сообщить моему отцу купцу Гильдии Меховых дел мастеров Ваграву Купежеку, что в обмен на мою свободу эти лесные тати требуют пятьсот корольков. Выкуп должен быть оставлен на обрушившемся мосту в старом эльфийском городе, что находится на дороге от посёлка Комарьё к замку Древний Брод. Писано на двадцать восьмой день осени где-то в Вечном Лесу".
