Бордели Киева и Харькова хорошо платили за живой товар — молодых симпатичных женщин. Несмотря на волну гомосексуализма, захлестнувшую западный мир, спрос на женщин рос постоянно, ставя эту категорию товара на один уровень с уже редеющей нефтью или ядерными боеголовками. К тому же он начал экспериментировать с медийным наполнением и широким выходом в глобальную информационную сеть. В подвале его дворца было оборудовано две студии с новейшим японским видеооборудованием для создания различного видеоматериала на любой вкус: женщины, мужчины, дети, животные, различные извращения. Была еще одна небольшая студия за железной дверью, но это для тех, кто был уж слишком несговорчив и откровенно плохо себя вел. Однако подобным "контентом", как говорили двое его сыновей, по совместительству IT-менеджеры, ответственные за размещение видеопродукции в сети на сайтах с доменами Мавританской республики и Тринидада и Тобаго, заполнен весь Интернет. Он пытался брать необычностью и оригинальностью сюжета.
Главное — он сумел привлечь внимание к своим сайтам, а это сулило значительные прибыли.
Алисе за считанные дни удалось привлечь внимание владельца дома. Она несколько раз появлялась в тех же местах, что и он. Благодаря своей внешности она смогла запасть ему в память. Хозяин, как его называли домочадцы и челядь, умел видеть в женщине истинную красоту. В его доме на просторном втором этаже располагался целый гарем для любовниц. Формальные законы исчезли. Стало окончательно можно все, что не запрещено, а запрещали нынешние нравы не так уж много. Слава о Хозяине как о любителе плотских утех, обладающем значительной мужской силой, несмотря на уже солидный возраст, была распространена во всей округе.
После одной такой непродолжительной встречи Алиса несколько преобразилась. Она сняла отвратительную шапку. Стала появляться на улице только с умытым лицом и чистыми волосами, отличавшимися завидной густотой и естественным природным блеском. Спустя несколько дней Хозяин во время своего выезда снова повстречал ее возле дворца.
— Здравствуй, — сказал он и плотоядно улыбнулся, оглядывая ее с ног до головы. Ему определенно нравилась внешность Алисы, особенно волосы. Но что было скрыто под этими жуткими лохмотьями? — Это снова ты. Как тебя зовут?
— Алиса. А вас? — спросила она с деланной робостью пополам с любопытством.
На ее вопрос он громко рассмеялся, по-настоящему, как не делал этого уже очень долго.
— Ты и вправду не знаешь, как меня зовут? — он изогнул бровь в притворном гневе.
— Несмотря на то, что мы встречались уже несколько раз, вы все же не представились, — спокойно ответила Алиса.
— А разве люди, твои соседи, не знают как мое имя и кто я такой? Я думал, что довольно популярен.
— Популярных людей нередко окружают слухи и домыслы. Я же привыкла доверять только проверенной информации. Я бы предпочла услышать все от первоисточника.
— Садись ко мне, я расскажу тебе немного о своей скромной персоне, — с этими словами Хозяин отворил дверь своего "лендкрузер 300". — Тебе вообще куда?
— А вам? — нескромно спросила Алиса, закрывая за собой дверь, устраиваясь на широком заднем сиденье рядом с Хозяином. Она решила для начала выбрать модель поведения наивной любопытной девушки, давая Хозяину почувствовать свое могущество как мужчины.
— Я вообще-то ехал обедать, — сказал он голосом доброго дедушки.
— Отлично, ничего не имею против, тем более что я немного проголодалась, — одобрила попутчица, чем вызвала новый приступ хохота уже не только у Хозяина, но и у водителя с охранником.
Владелец половины Кременной внимательно посмотрел в спокойные глаза Алисы. Здесь потребовалась вся выдержка и тренировка девушки.
— Ладно, идет. Так уж и быть, я позволю тебе составить мне компанию во время обеда, — сказал он, хлопнув ее по колену, и снова дико рассмеялся. А затем обратился к водителю. — Давай к Тарасовне. У нее давненько не были.
После этих слов Алиса внутренне позволила себе расслабиться. Она уже чувствовала, что этот престарелый Казанова в ее руках, и на его предсказуемое согласие лишь слегка тряхнула головой, позволяя волосам переливаться в солнечном свете, проникавшем в салон, чем вызвала восторженный вздох у своего нового друга. Но это она сделала уже для закрепления ранее полученного эффекта, чтобы он "не соскочил с крючка".
В силу своей работы она встречала уже немало подобных персонажей. Она успела на основе личного опыта выработать стратегию поведения с такими людьми. Такому никто не мог научить.
На самом деле все, кто ездит в подобных автомобилях и наделены властью, являются очень опасными людьми. У них своя система ценностей, свои авторитеты, в большинстве случаев отличные от принятых у остальных людей. В силу своего положения они являются рабами своих страстей и более иных подвержены им, не в состоянии с ними совладать. Тут требовалось проявлять гибкость. В каждый момент нужно применять разные методы в поведении с такими людьми. Необходимо быть и наглой, и робкой, иногда строптивой или ранимой, проявляя свой живой ум, постоянно интригуя, поддерживать в них ощущение загадки. Иначе такое общение, пусть даже с самой красивой женщиной, им скоро приестся, ибо они имеют его в неограниченном количестве и мало ценят. Здесь нужно было ежесекундно извиваться и демонстрировать свою смекалку. С другой стороны, так себя вести в компании этих людей могла не каждая девушка. У нее должен быть особый склад характера, интерес к этой игре. Это даже можно назвать своеобразным образом жизни. В этой компании все были под стать друг другу. Опасный мужчина и женщина, любившая компанию опасных мужчин. Если честно, другие ее мало заводили. Уже чувствуя свое превосходства над Хозяином, она удобнее расположилась на сиденье, не сняв его руку со своего колена.
Мощный автомобиль рванул с места, помчавшись по улице в направлении ближайшего санатория, затерянного в кременских лесах.
— Как ты здесь оказалась? — спросил Хозяин, глядя в окно.
— Я была замужем семь лет. Вышла в восемнадцать, мы жили в Ставропольском крае, у мужа там был свой агробизнес — поле с маслобойней. Он был очень хорошим человеком, его все уважали. Бизнес шел вгору. Он не только меня содержал, еще приютил, дав работу, мою родню. — Алиса вела свой рассказ тихим голосом, наполненным едва заметной горечью, опустив голову. — Год назад его убили. Мы пытались управлять самостоятельно, но у нас ничего не вышло. Конкуренты, бандиты, беженцы. Все было разрушено. Мы успели распродать кое-что ценное. Потом перебрались сюда, к братьям. Они приехали еще в середине девяностых, когда была Украина, вели строительный бизнес, я тогда еще совсем маленькой была. Мы их тут еле нашли, все так изменилось теперь, все злые стали, словно волки.
Крякнув, нечто вроде "бывает", Хозяин уставился в окно. Рассказ, конечно, не произвел на него никакого впечатления — он слышал сотни подобных, и те были куда более запоминающимися, проходя в гораздо более эмоциональной обстановке. Женщина чувствовала, что теряет его интерес.
— Так как же все-таки вас зовут? — спросила она, слегка подаваясь к нему.
— Видно, отделаться от тебя не удастся, — начал ворчать Хозяин. — Меня зовут Виталием Михайловичем.
— И все? — прыснула от смеха Алиса. — Я думала...
— Что ты думала? Будто меня Сатаной Вельзевуловичем кличут, или как? — Он снова улыбнулся. Алисе удалось еще ненадолго завоевать его внимание.
— А куда мы едем? — спросила она, подаваясь ближе к нему, будто хотела что-то рассмотреть в окне, практически ложась ему на колени и давая возможность через тонкую материю почувствовать приятную тяжесть ее груди. К тому же сегодня, предугадывая результаты своего похода к дому Хозяина, она нанесла на тело специальный состав, содержащий феромоны. Легкие фракции без труда испарялись с женского тела, проникая всюду, а замкнутое пространство салона автомобиля подходило как нельзя лучше для "химической обработки" Хозяина. Этот состав должен был вызвать у объекта устойчивое, продолжительное, безотчетное половое влечение к особе, использующей его. Приблизившись к Виталию Михайловичу, она постаралась, чтоб клиент вдохнул побольше феромонов.
Этот препарат был рассчитан на нескорый эффект, и заглядывая в его помутневшие глаза, он видела, что он начинает действовать. К тому же под воздействием гормональных изменений в качестве побочных эффектов у объекта возникло состояние эйфории, учащенное сердцебиение и прочие симптомы, знакомые юноше, первый раз оставшемуся наедине с девушкой. Сейчас Алиса наблюдала воздействие наркотика на всех сидящих в машине. Даже водитель и охранник стали более оживленными, они стали громче разговаривать и жестикулировать.
— Мы едем к Тарасовне, — улыбнувшись, сказал Виталий Михайлович. — Это моя давняя подруга. У нее своя гостиница здесь. Раньше она довольно долго работала в органах районной власти. И вот на старости лет заработала себе вместо пенсии этот отель. Организует людям досуг.
Автомобиль въехал в относительно чистый дворик, посыпанный гравием. Во двор выходило широкое деревянное крыльцо под красивым резным навесом, заметно обветшавшим. Крыльцо вело в небольшой деревянный домик, построенный в лучших традициях архитектуры начала двадцать первого века, где было много стекла и резких обрывистых граней. Дом больше напоминал коттедж какой-нибудь голливудской кинозвезды и явно диссонировал с окружающей атмосферой упадка. К тому же, как успела рассмотреть Алиса, пока они дожидались во дворике выхода владелицы этого "пряничного домика", часть стекол была разбита и закрыта фанерой, а за оставшимися виднелись грубо сваренные решетки. За домиком — два трехэтажных основных гостиничных корпуса привычной советской постройки.
Послышался женский смех и чье-то пьяное мычание.
— Это бордель? — изумилась Алиса.
— Раньше так называли, давно. Теперь это культурно-развлекательный центр, здесь даже библиотека есть! — сказал Виталий Михайлович и важно поднял указательный палец правой руки.
— Типа университет со студентками, нах... — хмыкнул охранник — высокий мужчина с головой, иссеченной множеством шрамов.
— Тихо! — прикрикнул Хозяин на своего слугу с лукавой усмешкой. — А то наша гостья подумает о нас не бог весть что. Видишь ли, вообще Луганский край, который я, кстати, очень люблю, — очень богатый край. Здесь много чего есть. В свое время он был краем угольным. Такой себе восточноевропейский "угольный Кувейт". И люди, причастные к угольному бизнесу, были весьма обеспеченными. Теперь, когда все изменилось, уголь ушел на дальний план. Все, кто хочет стать состоятельными, вынуждены работать в сфере... хм... людей и человеческих отношений. Луганщина — богатый край — и углем, и людьми! Ну, где носит эту старую шлюху?!
Словно чувствуя его гнев, через несколько секунд дверь открылась и на крыльцо вышла пожилая женщина с высокой прической и крашеными волосами. Женщина была одета в строгий деловой костюм со старомодной брошью на лацкане пиджака. Алиса сразу разобрала, что этот наряд из северной Италии или Франции. Он был очень дорогим.
Увидев ее, Хозяин вдруг рассмеялся злым, каркающим смехом. Его поддержал охранник. Наконец, насмеявшись и упершись руками об колени, Виталий Михайлович посмотрел на Тарасовну.
— Мать, ну ты даешь, епть! У тя там че, заседание профсоюза началось, или как? Ты куда так нарядилась — в Донецк на заседание Кабмина или на прием к Брежневу? — Виталий Михайлович не переставал смеяться, показывая пальцем в ее сторону. — Ой, мать, насмешила. Каждый раз прихожу к тебе и каждый раз не могу привыкнуть к твоим нарядам. Ладно, веди нас в буфет свой, а то озябли мы тут уже ждать тебя. Как видишь, я сегодня не один, так что накрой на двоих.
Тарасовна презрительным взглядом смерила попутчицу Хозяина, и высокомерное выражение ее лица с низко опущенными уголками губ стало еще более выразительным. В глазах читалось: "Когда ж ты, старый кобель, оставишь меня в покое и прекратишь таскать сюда своих шлюх?"
— Ладно, веди, — сказал он уже серьезным голосом. — Жрать охота. Да и ребят покорми.
— Ну, ты, Виталий Михалыч, как всегда, — ответила женщина. — Ни "здрасьте", ни "пожалуйста". А все ржать та скабрезничать. А хожу я так, потому что привыкла за сорок пять лет работы. Идите за мной.
— Не бойся ее, смелее, — подбодрил мужчина Алису. Он пропустил ее вперед и пошел следом. — У Тарасовны есть небольшой ресторан для узкого круга людей. Я вхожу в этот круг, так что она мне всегда рада.
Они прошли через просторное фойе. Неожиданно им навстречу выбежали несколько смеющихся почти обнаженных девушек.
— Сколько раз я вам говорила не бегать здесь! — Тарасовна сильно схватила за руку одну из пробегавших мимо девушек. — Зараза такая, че вы здесь скачете? Было велено перед клиентами голыми не прыгать. А вы че стали? — обратилась она уже к другим молодым жрицам любви. — Идите-идите, эту "хвойду" не ждите, она свое отбегала здесь. Ну, быстро пошли! — недоумение на лице девушки сменилось бледностью с почти осязаемым ощущением ее ужаса. Остальные бросились дальше по коридору. Остановленная девушка опустила взгляд в пол.
— На меня смотри, сука! Или думаешь, ты тут одна такая? Я тебя, тварь, из грязи достала, а ты мне такую благодарность! — старуха в дорогом костюме скрюченной рукой сильно ударила виновницу по лицу. Та вскрикнула и упала на пол, прижимая руку к поцарапаной щеке. По ее подбородку катились слезы вперемешку с кровью.
— Простите меня, пожалуйста, я больше не буду! — девушка обхватила толстую ногу своей "бандерши" и взвыла, — я исправлюсь, простите!
— Все, падла, добегалась! Вставай! Еще костюм своим дерьмом испачкаешь! — Тарасовна, сильным рывком схватив девушку за светлые волосы, подняла ее с пола. — Смотри, тварь, испачкала, гнида! Убью!
— Давай, Тарасовна, поддай ей как следует! — подстрекал ее Хозяин, снова дико захохотав.
Тарасовна, вцепившись обеими руками в волосы своей практически беззащитной жертвы, принялась ее трясти, согнув в поясе. Алиса наблюдала за этой сценой с ледяным спокойствием, ей самой приходилось переживать подобные эпизоды и быть свидетельницей таких выходок. Но она украдкой наблюдала за Хозяином с его охранником. Они, не скрывая своего удовольствия, наблюдали за этой дикой сценой, у них едва из открытых ртов не капала слюна на пол от возбуждения.
— Виталий Михалыч, может, эту суку тебе отдать, твоим хлопцам? — задыхаясь от злости, обратилась Тарасовна к Хозяину.
— Нет!!! — неистово прокричала девушка, срываясь на визг, и инстинктивно попыталась вырваться. Тарасовна сильно рванула руками, и у нее в обоих толстых кулаках остались два густых локона девичьих волос.
Опешившая Тарасовна, недоумевая, смотрела на свою жертву, которая снова упала на пол, схватившись за голову, пронзительно воя, и на вырванные волосы в своих руках. Но она быстро пришла в себя.
— Эй, тварь, быстро поднимайся, иди, приведи себя в порядок да собирай вещи. Сегодня чтоб духу твоего здесь не было! Слышала? — Тарасовна пнула ее в живот острым носком туфли. — И давай пошевеливайся. И подружкам своим скажи, что с ними я тоже поговорю сегодня, а парочку отправлю к Виталию Михалычу, будут у него дальше работать. Все, иди. Живо! — Тарасовна подождала, пока девушка поднимется, затем, поправив костюм, посмотрела на Хозяина.
