Хроники Дебила. Свиток 4

...А Шаман получается не нужен? — Можно списать его на свалку, отправить в обоз быкам хвосты крутить, да навоз собирать.... Ну да, — кому нужен старый,почиканный вражьими копьями и топорами зануда шаман, когда есть яркий и замечательный Вождь Лга*нхи. — Он молод, высок ростом, плечист, блондинист и голубоглаз.... Давайте отдадим ему всю Славу от нашей Победы и все Ништяки!

Сеанс злоботерапии помог, сил прибавилось, а в глазах появилось нужное выражение. Лга*нхи настаивать дальше не стал, хотя в его взоре и продолжало читаться сомнение. А когда я направился к все еще стоящим рыхлой толпой забритым, — он направился со мной, зачем-то высвистав с собой Мнау*гхо и Тог*оксу, видать думая что моего авторитета тут не хватит, и надо будет подкрепить его как своим лично, так и общеирокезским.

...Я бы конечно его прогнал на фиг. — Но во-первых, — как нам всем известно из истории, — местничество на поле боя, препирательства и выяснения кто круче, -, никогда еще не приводило к положительному результату. А во-вторых, — когда у меня за спиной Лга*нхи, я и впрямь чувствую себя значительно более уверенно, — уровень моей харизмы, обаяния, и внушения окружающим почтения к собственной персоне, резко идет вверх. ...И сам Лга*нхи к этому явлению не имеет ни малейшего отношения, — просто это индивидуальная особенность моего организма. — Когда рядом есть кто-то большой, и готовый дать противнику по шее вместо меня, — я резко смелею.

— Построиться. — Рявкнул я аиотеекскую команду. И видя замешательство на лицах забритых, и понимая что на сей раз, в ее основе лежат чисто административные непонятки, — продолжил. — Сбивайтесь в оикия с теми кто стоит рядом, — строй — три на четыре, — те кто впереди становятся по трое, остальные пристраиваются за ними. — Первый справа в первой шеренге, — оикияоо. ...Это временно, только до окончания битвы!

...В состоявшейся всего несколько минут назад драке эти забритые потеряли почти половину своего состава. ...А может и две трети, прежние составы отдельных дюжин перемешались между собой, а командиры, бывшие по большей части из коренных, — вырезаны руками самих же забритых. — Короче бардак и хаос.

Да еще и окружающая нас картинка, нервировала преизрядно, уж меня-то точно.

Когда я оглянулся на поле прошедшей драки, мне даже стало нехорошо. — Наверное до сей поры этот мир никогда не видел настолько кровопролитной битвы. Уверен, — только на этом вот пятачке, уже лежало не меньше семи-восьми сотен тел.... А ведь это блин, — по хорошему, — население целого местного города! И теперь это Город Мертвых!

Эта картина еще будет мне сниться в кошмарах, — Я даже в кино не видел столько трупов, не говоря уж о реальности. А в реальности труп выглядит и пахнет куда ярче чем на экране. И самое ужасное, — что в той груде тел— еще полно живых, которых либо придется добивать, либо лечить.... И естественно, — мне!

Короче, — об этом будем думать после победы, если к тому времени мне не проломят голову и будет чем думать.

-..Я есть — Великий Шаман Дебил! — Рявкнул я, глядя на более-менее разобравшихся по оикия, и выстроившихся забритых. — Это, — Великий Вождь Лга*нхи, чьего имени бояться аиотееки всех окрестных земель.

Мы сейчас поведем вас в бой. Кто будет хорошо драться, — получит богатые дары, и возможность стать ирокезом. Кто будет драться плохо, — того мы выгоним в степь, — и пусть идет куда хочет...., но только на север, либо на запад. — Юг и Восток, только для племен состоящих в Великом Союзе!

Все понятно?! — Тогда пошли. — Вы должны выполнить любой мой приказ, или приказ моего Вождя, или приказ любого ирокеза, на голове которого есть шлем с такими вот волосами.... Трусов и паникеров буду расстреливать на месте лично! — Вопросы есть?

— А как это, — "расстреливать"? — Нашелся таки любитель задавать глупые вопросы.

— Ты разве плохо слышал меня оикия? — Рявкнул я на него. — Ты слышал как я говорил, что меня зовут "Великий Шаман Дебил"? И после этого ты осмеливаешься спрашивать меня о моем страшном-страшном колдовстве? Глупец, — только одно лишь объяснение "что такое расстреливать" — приведет к твоей смерти и смерти всей твоей родни. — Ты правда хочешь его услышать?

Понты сработали и на этот раз. — умник заткнулся, а я, видя нетерпеливый взгляд Вождя, скомандовал начать атаку....

Увидев наше приближение, аиотеекская пехота образовала некое подобие каре, а оставшиеся кавалеристы собрались в отдельный отряд.

...Забавно, — но мы не имели ни малейшего представления как действовать когда оикия противостоит не толпе дикарей, и не всадникам-оуоо, а точно таким же оикия. Для нас это было внове, так что придется учиться непосредственно на поле боя.

Мы начали наваливаться на вражеские ряды, отчаянно тыкая впереди себя копьями, и стараясь удерживать строй. Если наш "навал" как-то и подействовал на врага, — то этого было почти незаметно, — они слегка колыхнулись, не столько отходя назад сколько делая плотнее ряды, и уперлись ногами в землю.

Несколько минут продолжалось это противостояние, затем аиотеек командующий оикия, сидящий позади строя на верблюде и хорошо видящий все поле боя, пропел приказ к атаке, и нам пришлось постараться выдержать ответный навал.

Устояли..., почти все.

Ирокезы устояли. Улотцы устояли. Даже олидиканцы, вполне себя устояли. ...И только мои забритые попятились и смешали ряды. — Их трудно за это винить. — У большинства из моих подопечных были лишь деревянные копья, и почти не было доспехов. К тому же собранные с бору по сосенке несыгранные оикия, не имели шансов против свежих, еще не побывавших в бою, войск противника.

Опять пришлось рвать глотку, пытаясь привести своих вояк в чувство, и восстановить строй. А аиотееки все перли и перли, и ситуация становилась критичной.

Тут-то Лга*нхи издав боевой вопль, прыгнул на вражеские ряды и закрутил Волшебным Мечом, сметая подвернувшихся под руку бедолаг. В образовавшуюся брешь двинулись ирокезы, и началась очередная дикая месиловка. Причем та легкость, с которой наши крушили вражеские ряды, явно навело меня на некую мысль.

Аиотееков-оуоо учили драться в строю, в строю, строю и еще раз в строю. — По себе помню, из множества тренировок на которых меня гоняли пока я был в плену, — все они проводились в строю. — Да и не удивительно, — хорошая выучка и сыгранность оикия добываются тяжким трудом, и беспристанными тренировками.

Так что индивидуальная подготовка бойца практически отсутствовала, — Для разборок один на один существовали оуоо, а дело оикия, — изображать из себя винтики и колесики военной машины аиотееков.

Так что когда строй ломался, — аиотееки-оикия резко теряли свою крутость. — Вечная проблема узкой специализации.

Вот только взломать этот строй, как раз благодаря многочисленным тренировкам, было очень непросто, — вот у нас лично не получалось, — в то время как ирокезы теснили врага, а остальные войска Союза, удерживали их напор, — мы безнадежно пятились назад.

Да признаться и у ирокезов, дело обстояло не так легко, — Благодаря созданной каким-то доисторическим деятелем структуре, — аиотееки быстро смогли восстановиться, — Пока наши дотаптывали те две оикия, что попали под их удар, — соседние просто слегка отодвинулись , развернув крайние ряды, и вновь ощетинившись копьями.

...А вот позади их строя....

Собственно говоря, — я, и в виду своего ранения и в виду сообразительности, — в первые ряды своего войска не полез. — Ну их нафиг, — еще убьют, и кто будет командовать? Мне как-то больше нравитья руководить из-за спин забритых, время от времени, взибираясь на плечи Мнау*гхо и оглядывая окрестности с высоты.

...Вот потому-то я наверное первым и заметил, что отряд всадников-оуоо, до сей поры мирно стоящий позади строя своих оикия, — явно готовится ударить по не в меру набушевавшимся дикарям, собиравшихся прорвать строй аиотееков.

...Блин, — и как же мне предупредить Лга*нхи?

— Тог*оксу, — рявкнул я. — Беги как можно быстрее, скажи Лга*нхи или Гит*евеку, что верблюжатники готовят удар оуоо, прямо по ним.... — Только по дороге в драку не ввязывайся.

Тог*окусу кивнул и помчался.... Насколько это вообще было возможно в подобной ситуации. А верблюжья кавалерия уже начала разгон. Кажется тот факт что перед ними еще остались свои недобитые части, благородных рыцарей нисколечко не останавливало. ...В принципе правильно, — если ирокезы прорвут строй, — погибнет куда больше народа, но вот я бы наверное так не смог, — атаковать врагов сквозь собственные ряды....

Тог*оксу почти успел. Но почти не считается, — разогнавшийся отряд оуоо, вломился в наши ряды, и я с ужасом увидел как после удара копьем падает Лга*нхи. Разумеется ирокезы бросились на выручку своему Вождю. Копья, дубинки, топоры и кинжалы на месте его падения, замелькали с такой скоростью и такой интенсивностью, что со стороны это начало смотреться каким-то голливудским спецэффектом.

Я наконец очнулся от шока, и громогласно заорав, чисто рефлекторно шлепнув пятками по бокам Мнау*гхо, на шее которого сидел, — придал ему направление на вражьи полчища, и пробившись во второй ряд нашей пехоты стал разить копьем сверху вниз, продолжающего напирать врага, бешено матерясь при этом, и вереща сигнал "в атаку". Увы, но это сейчас было единственное, чем я мог помочь другу.

Оикияоо с противоположной стороны, так же напевали тот же приказ, и встречные навалы фактически вдавили первые шеренги противоборствующих войск вплотную друг к другу. Мы давили строй на строй, пытаясь спихнуть врага с позиции, или сбить с ног. — Единственный, кто мог работать в этой обстановке копьем, — был я, все еще сидящий на плечах своего верного коня. И это сразу почувствовали четверо-пятеро вражеских бойцов, которых я смог убить почти безнаказанно, пока в задних рядах аиотееков не заметили этой подляны, и там тоже не нашлись ребята, способные махнуть копьем.

Так что вскоре я и сам не столько разил, сколько отмахивался. Причем умница, (впервые в жизни так его назвал) Мнау*гхо, — поднял свой щит как можно выше, закрывая от ударов свое лицо и мой живот, благодаря чему, я наверно и выжил.

А вот в плотно сдвинувшихся передних рядах, вместо копий, в ход активно пошли кинжалы и дубинки, в результате чего время от времени, после удачного удара в область паха или бедра, или схлопотав дубинкой по голове, — падал один из участников свалки, а давление задних рядов, мгновенно вытесняла на его место стоящего сзади бойца, вынужденного теперь топтаться на теле истекающего кровью товарища.

Напряжение боя было колоссальным. — Если эта битва не войдет в историю воспетая в тысячах баллад, то можете больше никогда не называть меня Дебилом. — Вряд ли кто-нибудь когда-нибудь до нас, совершал в этих местах настолько массовое кровопролитие, и вряд ли когда-нибудь на кану стояло так много.

...И вдруг враг дрогнул! — Дрогнул, потому что справа, пройдя за линией рогаток с фланга ударили части иратугцев. ...Мокосай, в качестве особого бонуса, получил задание ударить врага в самое сердце. — Я ему так и сказал, — "Сможешь перебить Вождей аиотееков, — считай что пятно позора со своего царства смыл". А Леокай подтвердил это утверждение. — Так что сейчас все доблестные рыцари Великого Иратуга, в своих лучших доспехах и с лучшим оружием, рвались сквозь ряды аиотеекских оикия, к тому месту где на своих верблюдах сидела горстка оуоо в богатых доспехах, и развевался самый большой бунчук.

А иратугское воинство, это вам не наезды песиголовцев. Эти деревянными кольями не машут, и костяными томагавками по бронзовым шлемакам не бьют. Да и мотивация у ребят была соответствующая. А напор яростным и свирепым, чему сильно способствовали сохраненные до решающей фазы силы не успевших утомиться в предыдущих схватках бойцов.

Некоторое время враг еще сопротивлялся, а потом начал отступать... Медленно и неохотно, попутно умудряясь перестраиваться в более плотные и глубокие порядки. Кажется ребята собирались отходить к своему лагерю, где прикрывшись с одной стороны озером, — попытаться взять реванш.

Но тут произошло второе чудо дня. — В задних рядах аиотеекского строя началась какая-то возня, перешедшая в драку. Потом раздались панические крики, строй потек мелким, но все более усиливающимся ручейком беглецов, а потом бегство приняло массовый характер.

Среди этого моря паники, еще оставалось несколько островков сопротивления, сохранивших спокойствие и строй, но и они пусть медленнее, но таяли, отступая под напором взбодрившихся Союзников.

Я видел как немногие оставшиеся в живых оуоо, мечутся среди бегущих, пытаясь остановить их, собрать в отряды, и развернуть на наступающего врага. ...Отчаянной смелости люди, почти все они были затоптаны или проткнуты копьями своих же солдат.

Но и это еще не было концом битвы. — Большинство из наших, благополучно выдержавшие напор врага и сохранившие строй во время вражеской атаки, — при виде бегущих забыли все чему их учили, и ринулось вдогонку за удирающими противниками, дабы халявными скальпами пополнить баланс Маны и урвать добычу.

Но не все бегущие соглашались так легко расстаться со своими волосами и жизнями, — так что бой распался на множество мелких поединков, продолжавших забирать человеческие жизни, как вражеские так и наши.

...А еще, в начавшейся заварухе стало невозможно разобраться где свой а где чужой. Потому как для дикарей, привыкших знать всех своих товарищей в лицо, и даже просто по фигуре, все чужие начали казаться врагами. Так что я не удивлюсь, что немалая толика убитых "союзников", легла на совесть их же товарищей.... Но что уж тут поделаешь?

. В общем, — хаос и бардак, в чистейшем виде. И будь сейчас у аиотееков хоть одна свежая часть которую можно было бы бросить в атаку, — хана бы нам всем. Передавили бы как цыплят.

Но части не было, а была паника и бегство. — Большая часть союзных войск устремилась в аиотеекский лагерь, где наткнулись на более-менее организованное сопротивление, и резня началась с новой силой.

...Я в ней не участвовал. — Я, сначала попытался пришпорить Мнау*гхо, а потом одумался, слез с боевого товарища, и мы уже вдвоем отправились к тому месту где упал Лга*нхи, по дороге переворачивая и осматривая лежащие на земле тела.

Тех кому можно было бы немедленно оказать медицинскую помощь, нашлось всего лишь двое, — и те без сознания. Одному парнишке из новичков, пришлось наложить жгут на руку повыше раны, чтобы остановить кровь. А еще одному, — спешно натыкать йодных нашлепок и поплотнее перевязать рассеченную грудь. Те кто еще мог двигаться, — отлеживаться не стали, а пошли дальше воевать.

...Увы, первым близким знакомым, кого мы нашли, был Гит*евек. Я уже дважды лечил его после боя. А вот в третий раз уже не придется. Только по доспехам мы и опознали нашего главного строевика, потому как вместо лица у него была одна сплошная рана. — Удар копья всадника-оуоо, да еще наверное и с разгона, был действительно ужасен. — Забрало шлема вместе с носом вмялись куда-то внутрь черепа, и кажется даже пробило заднюю стенку. Тут уже лечить нечего.