Дор"чин и остальная братва, когда я изложил им этот план, со мной согласились. И поскольку они у нас тут были профи-моряки, это вселяло уверенность в успехе. Оставалось надеяться, что согласились они не только потому что верили в сверхъестественные силы своего шамана и поддержку Духов, которые перенесут нашу лодку через скалы по воздуху....

Осталось мелочь, — прочно перетянуть на свою сторону местного лоцмана, потому как без него нам, по ночной бухте плавать крайне затруднительно. ...Что же ему такого предложить? — Жизнь...? — может не сработать, коли он решит что мы создаем угрозу его племени. А вот дать надежду на выгоду от дружбы с нами...

— А что Староста Дос"тёк, спросил я пленника, наблюдая как нижний край солнца пропадает за зарослями тростника. — Многие ли караваны заходят в твою бухту, и сколько проходит мимо?

— Дык ведь... — Недоуменно ответил Староста. — Которые заходят, а которые и нет. Это ведь как придется. Коли непогода какая, али вода у них кончилась, еды там не хватает, или уже на ночь глядя, — дык ясное дело заходят. А коли есть у них такая возможность, — мимо плывут, потому как там дальше еще бухта есть. Маленькая правда, и вода там плохая, зато заходить проще.

— А если я тебя научу, как сделать, чтобы в твою бухту было проще заходить, — поможешь ли ты нам, обмануть аиотееков?

— Это как-же так? — Или ты камни подводные, да рифы уберешь?

— Нет, но научу как сделать так, чтобы были издалека видно, где они лежат. ...Ведь как я понял, — проход в твою бухту достаточно глубок и широк, только уж больно извилист, и оттого непонятно где уже пора поворачивать, а где прямо плыть?

— Дык эта. — Чего же там непонятного. У нас любой парнишка, которого уже женить можно, все приметы успевает изучить, и входит легко. Это для чужаков в бухту вход тяжелый.

— Вот я тебя и научу как сделать, чтобы и для них стал легким... Если поможешь.

— Дык ты скажи, а я подумаю.

— Когда ты нас за камни, в открытое море выведешь, — тогда и скажу.

Староста задумался, поскрипел мозгами и даже что-то на пальцах прикинул. — "Ладно", — наконец выдал он нам плоды своих раздумий. — Я согласный. Тока условие мое, — чтобы больше лодок наших не топили. И эта еще, — ночью даже я вас из бухты не выведу. Тем более что и лодка у вас....

Дос"тёк заткнулся, видимо из вежливости, потому как оскорблять чужую лодку, да еще и находясь на ее же борту в качестве пленного, — это не лучшая стратегия для того, кто планирует умереть в собственной постели, в окружении детей и прочей родни. Однако лицом постарался изобразить все что он думает о нашем плавсредстве. Ретроград хренов!

А следующие часов пять, я изображал из себя послушный автомат по исполнению приказов Дор"чина. Ведь все наши надежды теперь возлагались на его талант и знания флотоводца, да особенности наших новых лодок. ...Правильно использовать которые, мог опять же, — только опытный и познавший все тонкости своей профессии, капитан.

Собственно говоря, — основное преимущество, — тяжесть и устойчивость деревянных посудин, выдерживающих куда большее волнение, чем местные лодченки. Следовательно, есть надежда пройти ближе к скалам, почти в самой полосе прибоя, куда путь кожаным поплавкам заказан.

Ну а пока, — тихонечко крадемся вдоль речного берега, прячась в тростнике, чтобы воспользовавшись последними лучами солнца, засечь расположение вражеского флота.

...М"да, а флота-то резко прибавилось. Уже не две, а почти десяток лодок дежурили в устье, видимо поджидая нашего выхода.

Все правильно. Наверняка местные объяснили в какую безвыходную задницу мы сами себя загнали, и потому совсем даже не торопились. Не удивлюсь так же, если приличный отряд аиотееков, сейчас уже пробирается по местным буреломам, отрезая нам выход по суше. Так что, эти ребята вполне могут позволить себе накопить силы и задавить нас по всем правилам. ...Ну это они так думают.

Дождались окончательной темноты и тихонечко поползли вперед. ...Опаньки, — это кто-же там догадался зажечь факелы? ...Раз-два— три.... Семь. Ну все правильно, — две лодки преследовавшие нас с начала, факелами не запаслись, да и проведя целый день на воде, наверняка уже отпросились на отдых. А вот остальные подошли уже подготовленными. ...Только глупо это. Факел в ночи освещает достаточно маленькое пространство, зато слепит глаза тем кто находится рядом с ним. Скорее это для того чтобы не спутать свои лодки с чужими. Опять же, — перекрывают основной фарватер.

Факелы уплывают куда-то влево, а нас начинает покачивать и даже трясти на набегающих волнах и стало сносить на . А дальше.... В общем дальше лучше не вспоминать. Ощущение когда ты должен выкладываться на полную, и при этом понимаешьь, что от тебя сейчас ничего не зависит, и ты вынужден полностью положиться на чужие умения и навыки. А потом....

— Дык эта... — Традиционно поприветствовал нас этот оболтус. — Пущать не веленно!

— Ты чаво сопляк. — Меня что ли не узнал? — Возмущенно рявкнул в ответ наш уважаемый Староста.

— Так эта, дядька Дос"тёк. Не велено же!

Наткнулись на этого болвана, мы уже наверное во второй половине ночи. Когда ориентируясь на плески воды, шум прибоя и какие-то подводные течения, все-таки пересекли бухту и подошли к долгожданному выходу из нее.

Хитрые аиотееки оказывается, несмотря на то что запечатали нас в реке, — все же оставили караул и тут. ...Хитрые, но глупые. Потому что сидящая тут парочка прибрежников и аиотеек, благополучно дрыхли. Правда один дрых в сидячем положении, прочно вцепившись руками в весло, и даже кажется умудряясь подгребать им, корректируя положение лодки. Но в свете луны, нам точно было видно, что нос его опущен, а взгляд устремлен в направлении дна.

...Может таблицу умножения у нас в лодке знаю только я один, но вот что касается соображаловки и резкости во время гоп-стопа, наши дадут фору любому московскому академику. Дос"тёк еще и сообразить ничего не успел, а кто-то из наших уже заткнул ему рот, и плотно упаковал на дне лодки.

В общем когда наш "дредноут" слегка стукнул чужую лодку, подскочив на набежавшей волне, для этих разинь все было кончено. Нет, не в том плане что абсолютно радикально и бесповоротно..., — к чему нам портить отношения с Дос"тёком и терять языка? Но о том чтобы сопротивляться, не было и речи.

Аиотеек впрочем рыпнулся было. Но схлопотав веслом по руке, так не вовремя потянувшейся за копьем, и увидев направленные на него парочку копейных жал, предпочел изобразить из себя мирную овечку. ...Пусть и постреливающую, время от времени, в окружающих волчьим взглядом.

Прибрежники даже и того себе не позволили, особенно когда мы им предъявили живого и вполне себе способного материться и плеваться Дос"тёка. Правда сначала сей почтенный старец матерился и плевался в наш адрес, а потом быстро переключился на своих.

А дело в том, что сидевший на страже юнец, вознамерился возражать ему, ссылаясь на аиотеекское обещание перерезать всех, коли данная лодочка выпустит нас из бухты.

Я предложил вариант, — говорить что лодку мы потопили. Потому как у нас лодка большая и человек в ней много. Эти-то ребята спаслись, доплыв до берега. А вот грозный, (на суше) аиотеекский воин, пошел ко дну, булькая и пуская пузыри. А лодочку мы уведем с собой, да и спрячем в приметном месте, где спустя какое-то время староста ее обнаружит.

Но парнишка видать понимал, что гнев новых хозяев подобными отмазками остановить не удастся, особенно учитывая что аиотеек погибнет, а он с напарником спасутся, — и вполне справедливо ожидал наказания, и не только для себя, но и для своей семьи. И после того как он бекая-мекая и запинаясь, косноязычно разъяснил свою позицию, — Староста встал на его сторону.

...Нет конечно, дать им всем троим по зубам и уйти восвояси, было не проблемой. Но опять же, — к чему портить отношения с местными? Ведь они вполне еще могут нам понадобиться в качестве союзников. Да, — была признаться, у меня одна задумка..., чисто в нашем, ирокезском духе.

— Стоп. — Наконец прервал я занудливые причитания местных. И желая разжиться новостями последней свежести, обратился с вопросом к двум нашим новым пленникам.— Лучше давай-ка расскажите парни про аиотееков. — Где они сейчас?

— Тык ведь эта... Которые в лодках сидят, те в море уплыли. Чтобы значить вас споймать. А еще есть, которые пошли вас по берегу ловить.

— А в крепости сколько осталось?

— Чаво?

Да. Мое учение..., в смысле — арифметика. — Распространилась пока еще не настолько широко, как хотелось бы. Так что надеяться получить от этих олухов, точную информацию о войсках, не приходится.

Спросил у аиотеека. Тот сначала весьма нелестно отозвался о моих родителях, и позволил себя пофантазировать об обстоятельствах сопутствовавших моему зачатию. Потом мы с ним немножко поиграли в ихтиандра. ...В смысле, — освободив от доспехов, выгрузили из лодки, предварительно обвязав веревкой. После чего, несколько раз осторожно притапливали его голову веслом, и вновь выдергивали на поверхность. В промежутках, я делился с ним своими познаниями в ихтиологии, рассказывая о жутких монстрах и чудовищах, что в данный момент плавают вокруг него, облизываясь и скаля зубы, в ожидании момента когда можно будет впиться ими в его нежную и вкусную тушку.

Кажется, не слишком привычный к воде аиотеек, и так чувствовал себя достаточно неуютно от этого вынужденного заплыва в океане. А после моих лекций, с лица сбледнули даже наши опытные мореходы, на свою беду понимавшие аиотеекский, а этот грозный воитель, так просто бился в панике. И пообещал рассказать "все-все-все", лишь бы вновь оказаться в лодке.

Оказался. Он в лодке, А аиотееков а лагере, оказалось всего одна оикия. И та, — хоть и коренная, но как выразился наш пленник, — "хреновенькая". Если это конечно не попытка дезинформации, и не дань межармейским разборкам. Потому как все остальные, (лучшие, по словам пленника), отправились на охоту за нами. Хуже было что с этой одной оикия остались пара оуоо, — присматривать за своими солдатами и за поселком.

...Это было хорошо, хотя и немного обидно, — создавалось ощущение что нас тут совсем не боялись. Впрочем, не удивительно. Наверняка аиотееки уже привыкли чувствовать себя в этих землях абсолютными хозяевами. А девять беглецов, воспринимались ими скорее как объект для охоты, скрашивающей унылые будни "пограничного" гарнизона, чем реальная опасность. Так что немудрено что почти все они слиняли из лагеря.

— Хм... — глубокомысленно промолвил я. — А скажи-ка Дос"тек, — у нас раньше в лодке бочки с жиром были, — вы их куда дели?

— Так эта. — аиотееки забрали. — Необычайно честным-пречестным голосом ответил Староста.

— Что, все?

— Ну может парочку-другую мы случайно и прихватили, но....

— И где эта "парочка-другая"?

— Ну так... эта... Где-то там.... Наверное.

— А поточнее. — Грозно сдвинув брови, и подпустив в интонации холода, уточнил я.

— Дак ведь все равно же....

— Колись сука! — промолвил я страшное заклинание.

— Ну там эта..., в хижине одной, на берегу зарыты. ...Случайно получилось! А ты что же, — никак за ними плыть собрался?

— Тут дело такое ребята. — Обратился я уже к своим подельникам, демонстративно проигнорировав Дос"тёка. — Как-то невежливо уходить тайком, не отблагодарив хозяев за теплый прием. ...Не по ирокезски это как-то, не по-нашенски. А то ведь еще подумает кто-то, будто можно ирокезам по заднице надавать, а они и сбегут, будто побитые овцы. Правильно я говорю?

О!!! Вроде как даже ночь стала светлее от вмиг просиявших морд, и оскалившихся от радости пастей. Мои волчары мыслили совершенно одинаково с мной.

— Ну тогда сделаем так....

— От ведь не хрена же! Сим-сим откройся! Али-баба прикрой пасть и перестань хвастаться своей пещерой. — Дос"тёк, респект тебе и уважуха, вкупе с почетным званием губернатора Тортуги.

Это ж сколько лет ты это добро воровал? А ведь с виду, — этакий лох растяпистый.

...Короче, до поселка мы дошли минут за сорок. Благо весел и гребцов, в нашей лодке сильно добавилось. Но подошли не к обычному месту, а к самому краю поселка. Выгрузились, прирезали аиотеека. ...Да. Я как бы в курсе что это негуманно и совсем не по геройски, — но он мог поднять тревогу, опять же, — должен был героически погибнуть, именно на берегу, снимая с местных ребятишек вину за оставление поста.

— Когда спросят. — Объяснил я пацанам. — Вы скажете что увидели сильное зарево, и аиотеек велел вам плыть к поселку. А тут на него напали мы, а вы, как обычно, убежали. Понатно?

Местные ребятки, только что увидевшие как это просто и легко, лишить человека жизни, все еще пребывали под впечатлением от увиденного, и только закивали головами, в ответ на мои слова. И даже ни слова не вякнули когда мы связали их на всякий случай, и оставили в лодке под приглядом Дор"чина, который, к собственному возмущению, должен был остаться сторожить лодку. На этом настоял я. — "Иначе, если тебя случайно убьют, кто еще сможет провести нашу лодку через рифы, и вернуть назад? Сам понимаешь, — замены тебе нет!".

А дальше, — неприметная хижина, а вернее. — ее развалины.

...А ведь даже я, со всем моим опытом и знаниями, наверняка не полез бы сюда искать сокровища. Настолько убогой и ничтожной смотрелась эта хибара. Однако, когда мы очистили пол от разного мусора, и подняли плетеный щит лежавший на полу, — нам открылась пещера Али-бабы. Тут были и шесть наших бочонков с жиром коровки, (три все-таки достались аиотеекам), кой-какие ошметки наших товаров, и (самое ценное) весла, парус, сети и прочий инвентарь с лодки. (Дор"чин попытался было набить морду Дос"тёку, но я велел прекратить... Не вовремя это. ...Хотя и заслуженно.).

Да и вообще, — всякого другого барахла, в этой заначке хватало. ...В том числе и кой-какого оружия. Пусть не слишком-то совершенного, но вполне способного проломить кому-нибудь голову, или проткнуть брюхо.

Так что мои вояки смогли вооружиться до зубов. ...Которыми скрежетал Дос"тёк, наблюдая разграбление его сокровищницы. Но мы лишь похихикивали поглядывая на него, особенно когда я подколол его напоминанием о том, что очутились мы тут, исключительно благодаря Вселенской Справедливости, отомстившей таким образом за разграбления нашего имущества. А чтобы все было правильно и с "духовной стороны", я уколол нашему многострадальному пленнику палец, и выдавил по капле крови на каждое взятое копье или топор.

А дальше, — небольшая пробежка с грузом на плечах, и...

Вскрывайте бочонки, размазывайте жир прямо на стену. — Драматическим шепотом отдавал я ценные указания, прячась в тени стен крепости. — Постарайтесь охватить побольше... Завгур, — отойди вон туда, подальше, и размажь жир там...

...Собственно говоря, — коровкин жир, сейчас имел консистенцию сливочного масла, с утра забытого на теплой кухне, и легко черпался из свой тары, прямо ладонями, которые потом мои вояки облизывали с видимым удовольствием, и столь же легко прилипал к стене. Но мы использовали жир не только для еды, — но и для освещения. Если пропитать им пучки соломы или веревки фитиля, — то горел он ярко, и почти без копоти. Так что за неимением динамита, или хотя бы пороха, — сам бог велел использовать его для маленькой, но подлой диверсии.