— Это которая? Эта? Или эта? — в нетерпении он дергал плотные свертки руками и чуть ли не ходил мне по голове от искренней радости.
— Ну-ка охолонись, — я подхватил его и аккуратно усадил на стол. — Сейчас все будет, не мешай.
Кирюха пересел на самый край стола, уцепился в него лапками и уморительно вытянул шею, заглядывая в баул.
Я невольно улыбнулся и решил про себя не жадничать. Мне-то оно практически ничего не стоит, а Кирюхе радость.
— Начнем, — хлопнул я в ладоши. — Давай я сначала уберу то, чего мне точно понадобится, а остальное посмотрим.
— Давай! — восторженно пискнул домовёнок. — Посмотрим!
Я быстренько вытащил нужную мне одежду и отложил ее в сторону, чтоб не привлекала лишнее внимание. Потом подумал и вывалил оставшееся содержимое баула на диванчик.
— Начнем с мелочей, — вытащил я шелковый носовой платок. — Нужен? Новый совсем, ты не думай.
— Да! — подпрыгнул домовенок. — Маечку пошью, как у вас! Ни у кого из наших нет, а у меня будет!
— Ух ты, — оценил я. — На тогда два, сменка должна быть.
Кирюха молнией метнулся на диван, цепко выхватил у меня из рук платки и моментом очутился опять на столе, где уселся на прежнее место, предусмотрительно подложив под себя добычу. Я уважительно покачал головой и продолжил разворачивать свертки.
— Так, а вот и обещанное, — показал я ему куртку из синего сукна. — Щупай давай, не толстовато ли для тебя?
— Нет! — Как Кирюшка оказался на диване, я даже не заметил. — Мягкая какая, приятная!
Он прижался к сукну щекой и улыбался до ушей.
— На комбез хватит? — спросил я его, разворачивая остальное.
— На два! — попер он куртку на стол, к платочкам.
— А вот у меня есть рубаха старая, байковая, — показал ему я свою еще крепкую рубашку в красно-коричневый квадрат. — Можешь себе что-нибудь теплое сделать, на случай если нас на север занесет.
Кирюшка моментально аккуратно сложил мою куртку с платками и рванул за новым трофеем, как коршун. Он прыгал у меня по рукам, пока я разворачивал свёрток, а потом просто увалился на расстеленную рубашку, дрыгая ножонками от счастья.
— Курточку пошью, — заливался он. — Зимнюю! И штанишки!
— Вот тебе еще одна, — кинул я на него сверху рубашку из какой-то плотной и крепкой ткани. — Рабочую робу себе сделаешь.
Домовёнок ужом вывинтился из-под рубашек и принялся деловито их укладывать, что-то себе уже намечая в уме.
— А вот кожи кусочек, — указал он мне на свернутый кусок замши, — он тебе сильно нужен?
— Нет, — удивился я. — А тебе зачем?
— Пояс пошью, настоящий, — начал он делиться мечтами о сокровенном, — сумку как у тебя и сапожки.
— А сапожки-то тебе зачем, мохноногому? — спросил я, передавая ему заветный кусок кожи. — И так будешь самый модный у нас, куда там остальным.
— Сапожки, — объяснил мне он, вцепившись в замшу, — среди наших только у Фрола Нилыча есть. И валеночки еще, белые. А теперь и у меня будут. Я ведь теперь не просто домовой, я ведь трюмный!
— Ну да, — согласился я. — Должен соответствовать, как говорится.
Кирюшка тщательно все свернул и уложил на столе, а потом вытянулся во весь свой небольшой рост и низко мне поклонился.
— Благодарствую, Артем Сергеевич, — поименовал меня со всем уважением он. — За добро, за ласку, за внимание. Спасибо пребольшое.
— Пожалуйста, — махнул я на него рукой. — Дуй уже, хотя стой!
Пришлось снова открыть баул и достать из него несколько запасных самых маленьких пуговичек.
— Вот теперь полный комплект, — с удовольствием сказал я Кирюшке. — Но, если чего понадобится, ты говори.
Домовёнок снова поклонился мне и, сияя от счастья, схватил все в охапку и дунул куда-то в сторону кухни. Я навел порядок в своих вещах и вышел вслед за ним. На кухне вертелся Антоша, шустро управляясь сразу с двумя кастрюлями и одной сковородкой. Все у парня спорилось, и я тихонько, чтобы не мешать, подсел сбоку под вытяжку и достал сигареты. Включил выдув на полную и наконец-то закурил.
— Рассольник будет! — заметил меня Антоша. — И каша рисовая с мясом. И салат из морковки с чесноком под майонезом.
— Это хорошо, а то я твой борщ так и не попробовал, — ободряюще сказал я ему. — А каша — это плов что ли?
— Нет, — помотал головой Антоша, не отвлекаясь от кастрюль. — Специй нет на плов.
— Ну, оно и к лучшему, — утешил я его, пускаясь в воспоминания. — Мы как-то раз застряли на юге, на целый месяц, прикинь. И нас там весь этот долбаный месяц пловом кормили, как дорогих гостей. Непривыкшему человеку тяжело такое вынести. Все-таки жирноват он, каша ничем не хуже.
Антоша кивнул, слушая меня и что-то помешивая в сковородке. Кирюха молнией пронесся по коридору с зажатым в кулачке лоскутком ткани и нырнул куда-то под кухонные шкафчики.
— Тьфу ты, -выдохнул я. — Напугал, черт шебутной.
Антоша улыбнулся и, убрав сковородку с огня, сказал мне: — Кирюша хороший. Помогает очень усердно. Без него тяжеловато бы пришлось, а так на нем вся уборка и чистота в отсеках. И в санузле.
— Ух ты, — удивился я. — Там же трубы и вентили, он соображает в них?
— Да, — утвердительно ответил мне парень. — Технически подкован наш трюмный. Далин ему показал, что там к чему. Даже экзамен принял, вчера, когда тебя не было.
— Дела... — уважительно протянул я, туша окурок и выбрасывая его в мусорное ведро. — Этак он и тебя по карьерной лестнице обгонит, чего доброго. Но вообще молодец, конечно.
Антоша еще раз кивнул, соглашаясь, и тут неожиданно раздавшийся сигнал тревоги заставил меня спрыгнуть с табуретки и рвануть в рубку.
— А мне что делать? — крикнул вслед испугавшийся парень.
— За кастрюлями следи! — посоветовал я ему, оборачиваясь. — Убери их по гнездам и огонь погаси. Потом к Далину.
Антоша кинулся убирать посуду, а я наддал и заскочил в рубку, одним движением впрыгнув в кресло. — Чего тут? — спросил я у Арчи, сосредоточенно глядящему в зеркала заднего вида.
— Да патрульный нас догоняет, требует сбавить ход, — объяснил он, прибирая обороты двигателей. — Очухались наконец-то.
— Лучше поздно, чем никогда, — согласился я, доставая магический рупор-переговорник. — Кто это у нас сегодня за патрульного?
— Вроде "Дельфин", — присмотрелся Арчи. — Семишахтинский. Известий из первых рук хотят, наверное. Ты давай рули, а я пообщаюсь.
Я принял управление и еще сбавил ход, давая возможность патрульному нас догнать. Экипаж "Дельфина" мы хорошо знали, ребята там были правильные, так что можно было дать им сблизиться без опасений, хотя Далин, наверное, все-таки развернул кормовой пулемет. Арчи тем временем открыл бортовой иллюминатор и закурил в него, пользуясь тем, что гном сейчас занят. Патрульный потихоньку нас догонял и наконец маг поприветствовал их, выставив рупор наружу.
— Здорово! — раздался его голос на всю округу. — Чего хотели?
— Привет, Арчи! — проорал не менее громкий голос с "Дельфина". — Как дела, как сам?
— Нормально, Илюха, спасибо! — отозвался маг. — Случилось чего?
— Погоди, тут с тобой стража поговорить хочет, — объяснился Илья, штурман "Дельфина". — Передаю матюгальник!
— Я старшина патрульной команды! — представился нам неведомый стражник. — Семишахтинское княжество! Куда и откуда следуете?
— Из Новониколаевска! — отозвался Арчи. — Идем в Семишахтинск! Чего хотели-то?
— Остановку узнать в Новониколаевске! — прокричал уже Илюха, сменив стражника. — Чего они там, с ума посходили? Мы видели, как вы оттуда ушли, хотели сесть, а нас обстреляли, представляешь? Еле ушли!
— В Новониколаевске жопа! — четко выделяя слова, прокричал Арчи. — Там власть переменилась, аэропорт закрыт! Вам бы лучше туда вернуться, чтоб других отгонять, не дай бог собьют кого! А мы все равно в Семишахтинск идем, там все расскажем!
— Арчи, — подхватился я. — Черт побери, попадалово. Мимо нас недавно "Молот" прошел, спроси про него. У меня из головы вылетело их предупредить, думал это только нас так встречали.
— Эй, на "Дельфине"! — тут же проорал маг. — Вы "Молот" видели? Куда он пошел?
— Видели! — прокричал Илья. — Он напрямую в Белый Камень дунул!
— Слава богу, — выдохнул я. — Как же я так легкомысленно-то, а.
— Вообще-то это работа патрульных и дружины, — зло глянул на "Дельфин" Арчи. — Всех предупреждать и следить за обстановкой. А то очнулась киска, когда мокрая...гм. Им скоро бандюки на голову сядут, а стража будет бегать и спрашивать, что случилось.
— Мы возвращаемся к Новониколаевску! — проорал теперь уже неизвестный стражник с "Дельфина". — А вы проследуйте в Семишахтинск и там поставьте в известность дружину! Обо всех известных вам событиях! Надеемся на вашу гражданскую сознательность!
— Не переживайте! — отозвался Арчи. — Оповестим кого надо! Конец связи!
— Бывайте! — прокричал Илюха. — Далину и Артему привет!
"Дельфин" начал потихоньку отходить от нас и заложил крутой поворот против ветра, а мы наддали оборотов, чтобы выйти на крейсерскую скорость. Арчи закрыл иллюминатор и дал для всей команды отбой тревоги.
— Иди успокой там всех, — посоветовал я ему. — Антошу особенно. А то накроется наш обед, будем знать.
Арчи кивнул и вышел, а я остался в рубке один. Мы как раз шли над Синьгородом, и было бы хорошо, если б они расслышали наш разговор. Хотя местные, наверное, и без нас были в курсе происходящего у соседей.
Глава 11, В которой герои оказываются в Семишахтинске и занимаются любимым делом
К Семишахтинску мы подошли уже ближе к вечеру, так как ветер сменился на практически встречный, съев у нас довольно ощутимую долю скорости. В кабине мы находились втроем, Далин отпустил Антошу посмотреть на посадку в условиях, близких к штормовым, и он теперь терся позади нас, вцепившись в поручни.
— Видал, Антоша, какой ветер! — показал я на прижимающиеся к воде столбы дыма из пароходных труб. — Сегодня будем с тросом садиться.
— Я знаю, — отозвался парень. — Сам принимал, точнее не сам, помогал принимать.
— Хорошо, — ободряюще сказал ему Арчи. — Тогда должен понимать, что ничего тут шибко опасного нет. Работа у нас такая. Какой у нас порядок действий будет, ну-ка расскажи.
— Зайдем на поле точно против ветра, — принялся рассказывать тот. — Потом пройдем на посадочный пятачок или чуть дальше. Скинем причальный трос, они поймают его в ловушку и законтрят в замок. Потом посадка.
— Очень схематично, — поморщился я. — Но в целом верно.
Такая посадка требовала полных усилий двух человек, поэтому мы с Арчи были заняты больше некуда. Он отвечал за дифферентовку, то есть за выравнивание дирижабля под порывами ветра и был готов в любой момент заняться силовым каркасом. Я же ворочал всем остальным.
Мы шли против порывистого ветра, все больше и больше сбрасывая скорость и прижимаясь к поверхности. На земле нас заметили и подали сигнал аэродромной команде для подготовки встречи. На ближайшем к нам посадочном пятачке с причальной мачтой зажгли дымовую шашку, показывая нам, куда садиться. Я скорректировал курс по низко стелющемуся дыму, и начал подбираться к взлетке. "Ласточку" хоть и валило немного в стороны, но в целом она хорошо меня слушалась, чутко реагируя на небольшие изменения в положении рулей. Очень аккуратно и медленно я подвел ее чутка за пятачок и скомандовал Арчи сбросить причальный трос. Маг отжал рычаг сброса и, пока аэродромная команда его ловила и крепила, решил немного пообщаться с Антошей.
— Видишь рычаги? — Ткнул он пальцем в только что отпущенную им рукоять. — Это посадочные, запомни. Два просто и три с якорями, на всякий случай.
Антоша кивнул, вытянув до предела шею.
— Крепятся они одним концом к самой дальней от нас части силового каркаса, — продолжал нудеть Арчи. — Второй конец заведен под гондолу, там же и якоря.
— Чтоб не болталось? — нерешительно подал голос парень.
— Именно, — кивнул Арчи. — Вот сейчас они нас привяжут, мы слабину выберем и будем садиться. Хотя ты же у нас чувак опытный, чего я тебе рассказываю.
— Не, — открестился Антоша, — меня редко брали на посадку с ветром. А якоря зачем?
-А-а-а, — протянул маг, сосредотачиваясь на работе, — это в лесу садиться при сильной необходимости. Потом расскажу.
— Заткнитеся, — опять посоветовал я им. — Оба-двое. Взяли моду, на посадке трепаться.
Арчи молча кивнул мне, а Антоша сзади затих и притворился ветошью. Тем временем ребята из аэродромной команды закрепили наконец трос и начали выбирать слабину, дав команду мне немного отойти назад. Я сыграл двигателями, уступив ветру метров десять-пятнадцать, а люди внизу принялись усиленно крутить лебедку в две руки.
— Теперь даже если захотим, — сказал я Антоше, — то никуда не денемся. Трос отстреливать разве что, а он дорогой. Но и ветер с нами уже ничего не сделает.
Верхний конец мачты был немного низковат для нас, поэтому "Ласточку" начало прижимать к земле, дав дифферент на нос. Я снизился метров до пяти, а маг немного выровнял дирижабль, перекачав часть балласта в корму. Тем временем аэродромные утянули трос практически до десяти метров, и начали спускать блок по мачте, равняясь по "Ласточке". Я пристально следил за командами с земли, стараясь опускаться вместе с тросовым блоком, подсобники делали то же самое, но со своей стороны. Наземная команда работала слаженно, мы тоже мух не ловили, поэтому сели очень легко и ровно. Арчи впился взглядом в динамометр, стараясь поймать момент, когда можно будет убирать силовой щит.
— Есть три тонны, — подтолкнул я его, одновременно снижая напряжение силового щита рукояткой, — давай.
Маг кивнул и принялся за работу. Он отстрелил причальный трос, чтобы тот не мог помешать сворачиванию силового каркаса, а я выжал до предела тормоза. "Ласточка" несколько раз здорово качнулась под напором ветра, но парусность уже здорово уменьшилась, так что ничего нам не грозило. Дирижабль тяжело осел на шасси под полной нагрузкой и замер. Аэродромная команда принялась расцеплять наш и свой тросы, укладывая наш на тележку, так что придется нам позолотить им ручку, но я был только за. Легче отдать десятку, чем мучиться самим.
— Фух, — выдохнул Антоша и признался. — Когда с земли смотришь, не так пробирает. А на борту страшновато.
— Не того боишься, салага, — успокаивающе отозвался Арчи. — Это не страшно. Годика через два в такой ветер сам будешь садиться, привыкай. А вот в лесу на якорь во время ветра приземляться это да, очково.
Тем временем аэродромная команда закинула наш свернутый в аккуратную бухту трос на мотоцикл с тележкой и, подав сигнал следовать за ними, поехала в сторону стоянки. Я потихоньку тронул за ними, без особых ускорений, чтобы не прыгать по ямам.
— Я сегодня все-таки до одной подружки пробегусь, — мечтательно потянулся Арчи. — А вы как хотите.
— Договаривались же на борту ночевать, — недоуменно покосился на него я. — Начинается.
— Ну, я маг, — пожал печами он. — Меня обидеть сложно. А вот она обидеться может, особенно если узнает, что мы были и не зашли. Все равно в дружину кому-то придется идти, а мне по пути получается. Так что пусть это буду я.
