| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Жор, ты не обижайся, — голосок её стал несколько виноватый, — но я, как представила, что ты тут на меня взгромоздился и пыхтишь, а на тебе пыхтит мишка. Такая любовь втроём на природе. Ой, не могу, — и снова смеётся.
— Какой Мишка? — ничего не понял в её спиче. — С кем втроём?
— Медведь местный, серый, про которого нам буры за пивом рассказывали. Не помнишь, что ль? Ну, тормоз...
Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.
22 год, 33 число 5 месяца, пятница 18:49
Когда вернулись на место "стоянки человека", то обнаружили вполне себе приличный лагерь для пикника между автобусом и палаткой. Даже с тентом над "керогазами", которых пыхтело уже сразу три. Такое ощущение появилось, что девочки тут надолго решили обосноваться.
Переглянулись с Таней и плечами пожали. Козе понятно, что завтра с утра отсюда уедем, зачем в таком случае городить такие сложные уборные? Одно объяснение: молодые, энергию некуда девать. Тут Ингеборге надо поставить плюсик — направила эту энергию в мирные цели. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы в подоле не принесла.
Однако часовые бдели, и нас окликнули грамотно, когда мы их уже прошли, не заметив.
Объявил Дюлекан за хорошую службу "благодарность с занесением личное дело". Та только переспросила с вызовом.
— А в личное тело когда заносить будешь?
И эта туда же. Осталось только буркнуть.
— В порядке очереди.
— Нууу... — упрекнула меня Дюля, скривив красивые губы. — Тогда это не награда.
Тане опять смешинка в рот попала. И Сажи лыбится гнусно, появившись из-за Комлевой, и положив карабин с откинутым прикладом на плечо, придерживая его за "пистолетную" рукоятку.
Срочно, срочно надо добираться до Одессы и распускать там гарем к бениной маме, иначе я просто не выживу, как живая сила.
А в остальном мы удачно вернулись, ужин как раз поспел.
На обратном пути мы с Бисянкой никакого медведя не встретили. Так что пришлось любовь на троих с местной фауной отложить до будущих времён. Только какие-то мелкие животные порскали по кустам, да газели небольшие попадались группами до десятка особей, но те так быстро скрывались от нас, ловко перепрыгивая через большие кусты, что даже разглядеть их, как следует, было невозможно. Тем более и вид они имели грязно-зеленый, как джейраны около староземельного Баку. Вполне себе защитный окрас.
— Сложная дичь, — сказала Бисянка, проводив взглядом очередное убегающее от нас стадо. — С засидки бить надо на водопое или солончаке.
— На каком солончаке? — стало даже интересно.
— Нуууу... — Таня посмотрела на меня, как бы угадывая: не прикалываюсь ли я над ней снова и, убедившись в обратном, пояснила. — Если нет природного солончака, то делается искусственный. Сыплешь соль в кастрюлю, заливаешь водой, чуток подваришь и готово. Только остыть дай. Вот эти камушки соляные и прикапываешь в удобном месте. Как придут эти козы соль лизать — бей на выбор.
— Так просто? — я аж рот открыл от примитивности ухватки.
— А всё, что действенно — просто. Веками отточено, — Таня была горда за своих предков.
Вот так мы и влеклись к стоянке человека среди дебрей Новой Земли. Только в этих дебрях страшных гиен, свинок и прочей "прелести" прибрежной саванны не наблюдалось в принципе. Насекомых было также на порядок меньше. Разве, что птиц и бабочек столько же. Причем местные бабочки были удивительной красоты и размеров, просто загляденье и рай для энтомолога.
Очень неплохой тут климат для проживания человека с планеты Земля и в том, что этот кусочек рая организованно не заселяют, я вижу какую-то затаённую политику Ордена. Возможно, они это плоскогорье оставили для себя. На вырост. Впрочем, поди — угадай их планы. Вдруг, в будущем тут будет природный парк — заповедник, типа Серенгети. Имени этого Чамберса.
Комитет по встрече в полном составе гарема, приставать к нам с расспросами сразу не стал. Усадили, накормили, напоили.
А как мы поели, так и началось.
Взрыв нескольких гранат разом был хорошо слышен, всего-то расстояния меньше километра.
— Полундра! В ружьё!!! — крикнул я, подхватывая разгрузку, которую снял перед приемом пищи.
Что рвануло, я знал. Это наша с Таней растяжка сработала. Не найдя наших преследователей, мы с Бисянкой, очухавшись от самодеятельной смехопанорамы "с медведем на юру", в местности где нас было вполне реально 'срисовать' незаметно с приличного расстояния, мы покинули гостеприимный увал и двинулись по своим же следам обратно. Дальше идти резона не было. И так слишком далеко забрались от автобуса.
По дороге Тане пришла идея о том, что нашим преследователям нет никакой надобности, бегать вокруг да около наших следов, так хорошо видимых с водительского места автомобиля, и ветки обломаны, и кусты примяты, и кора с деревьев стёсана. Даже человек, совсем не знакомый с практикой следопытства сразу поймёт, что к чему. Оторваться мы можем только на крепком грунте, да и там следы остаются, даже на камнях. Автобус тяжёлый, и колею от него местами никак не спрятать. Только трава, которая снова поднимется, может хоть как-то прикрыть следы нашего бегства. А тут с открытыми местами не очень.
— Так что пойдут они, Жора, прямо по нашему следу, без заморочек, — резюмировала Бисянка. — Сто пудов. Никаких обходных путей искать не будут.
— А если заминировано? — предположил я.
— Кем? Девками? — Таня широко улыбнулась. — Ты немного их психологию-то учитывай. Это бандиты, а не инженерная разведка мотострелкового батальона.
— Считаешь, что минирования они не ждут? — спросил в упор.
— А ты бы ждал? — ответила Таня, как заправская одесситка.
— Хрен его мама знает, — ответил откровенно.
От бандюков я бы точно минирования дороги не ждал, проще засаду устроить. Разве что от чеченцев. Тех этому, наверное, каждого уже обучили за две войны. А вот ждут ли они такой подлянки от Жоры-пиарщика? Вопрос. Девок-то точно в серьёз никто не воспринимает. Особенно ночхи, которые баб вообще за мусор держат.
— А давай, — решился я. — От шести гранат не обеднеем. Тем более мы денег на них не тратили.
Парочку гранат я все же решил придержать при себе. На всякий пожарный случай.
Место нашли хорошее, Таня углядела. Чуть менее километра от нашего лагеря, ближе — уже стрёмно минировать, а дальше — можем сам взрыв не услышать.
А тут такой вкусный спуск с поворотом нарисовался, и "дорога" шла с боковым наклоном, с обеих сторон крупными кустами обсажена, типа земного орешника, без колючек. Хорошо так обломанные нашим автобусом кусты. Водятел тут больше дорогу вперед высматривать будет, чем искать прозрачную зелёную леску на уровне бампера.
Сели на дорогу, выложили гранаты. У Тани они все оказались без запалов.
— О, мля! И как это, Танечка, понимать? — обратил её внимание на неполную боеготовность гранат.
— Ты сказал взять гранаты, я и взяла их из ящика, — и глаза такие честные-честные, ресницами хлоп-хлоп.
— Ты что, действительно не понимаешь, что сделала? — спрашиваю строго.
— Не-а, — виноватой Таня себя уже чувствует, а вот в чём — совсем не понимает.
— Ты запалы к гранатам не взяла. Они рядом, в том же ящике, во вскрытом цинке лежали. От, бойцыцы... Мама, роди меня обратно.
— Так у Бориса мы только муляжи гранат кидали, алюминиевые такие, на бутылки похожие. Так у них никаких запалов не было, — оправдывается Бисянка. — А боевых гранат он нам не успел показать, только обещал.
Вид у Бисянки стал очень виноватый. Чует, что косяк упорола, хотя и по незнанию. Или это уже мой косяк?
Пришлось показать и рассказать что такое запал, замедлитель и капсюль-детонатор и как ими пользоваться.
Замедлитель из двух запалов ножом расковырял так, чтобы гранаты практически моментально взрывались. Сделал две связки по три гранаты, обмотав скотчем. Тем же скотчем их в кустах укрепил, где также скотчем связал из тонких веток этого "орешника" крепкие "стволы", чтоб не гнулись. И к этим "стволам" прикрепил связки гранат в полуметре от земли. Потом в каждую связку ввернул по одному модернизированному запалу. Соединил их леской поперёк дороги, с небольшим провисом, с таким расчетом, чтобы машина её бампером захватила и потянула. Тогда гранаты разорвутся не напротив двигателя, а напротив салона автомобиля. Рассчитывал по высоте на джип. На грузовиках вряд ли тут бандиты катаются.
Потом, отогнав на безопасное расстояние Бисянку, аккуратно свел у обоих запалов усики на кольцах. Теперь всё, не дыши и отползай.
И вот наша закладка, поставленная "на шарап", реально рванула.
Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.
22 год, 33 число 5 месяца, пятница, 19:30
Минут сорок ничего не происходило. Вообще. Мы все сидели в засаде на заранее расписанных лёжках и ждали появления преследователей. А те к нам совсем не спешили.
Когда истекло сорок пять минут, зародилось подозрение, что преследующие нас бандиты отказались от своих намерений. Но внести ясность надо было обязательно. Оставалось только одно средство — пешая разведка. Эфир молчал, как до Попова с Маркони.
На этот раз в рейд со мной в пару напросилась Наташа Синевич. Я не видел причин отказывать добровольцам.
Когда отошли от лагеря достаточно далеко и оказались вне видимости нашей засады, Наташа резко обернулась, чуть не столкнувшись со мной, и неожиданно потребовала, сверкая ясными синими глазищами.
— Поцелуй!
— Нда?.. — съехидничал я. — А кто тут надысь требовал от меня кого-то не дрочить понапрасну?
Синевич вдруг запунцовела лицом и стала стучать мне в грудь кулачком.
— Ты... Ты... Ты изверг рода человеческого... Я тебя...
Не дослушав, чего она там меня, перехватил её кулачёк, и прижал руку к туловищу. Успокоил, молча: обнял и поцеловал. Взасос. Девушка в моих руках обмякла, повиснув пиявочкой на моих губах. Вот только этого сейчас и не хватало для полного счастья. Особенно, если именно в это время к нам подбираются бандиты с нехорошими такими намерениями в отношении нас же.
Я оторвал Наташу от себя и, глядя в её шалые мутные глаза, строго сказал.
— Натуль, мы вообще-то в разведку пошли. Хочешь, чтобы нас тут постреляли, как перепелов пока мы целуемся?
— Ой, — засмущалась Синевич, — мне уже стыдно, Жорик. Я больше так не буду, — и глаза долу.
— Наташа, соберись, — я её слегка потряс за плечи, ожидая, когда глаза её придут в норму. — Я иду первым. Ты сзади в десяти шагах от меня. Я смотрю вперед и влево. Ты вправо и назад. Понятно?
— Понятно, — кивает.
Ничего ей не понятно. Пришлось повторить и объяснить, почему и зачем надо нам двигаться именно так, а не иначе.
— Мы не на свидании и не на прогулке, — закончил я её воспитание и пообещал. — Будем в городе, обязательно погуляем вдвоём. Только вдвоём. Договорились? А теперь пошли на разведку.
— Ты мне назначаешь свидание? — Наташа даже рот открыла от удивления.
— Да, — подтвердил я её мысли.
— А где и когда?
— В Портсмуте. В первый же вечер. Чтоб кафешки с официантами и набережная в камне. Луна над аллеями и цветочница на углу. Горячая вода и хрустящая простынь в отеле, — сыпал обещаниями.
А когда понял, что девушка всю эту приятную для себя информацию вкурила, поцеловал в щёку и хлопнул по попке, указывая направление.
Добрались до места закладки растяжек без приключений. Никто нам навстречу не попался. Только мелкая живность перебегала просеку, устроенную нашим автобусом. Да в кустах кто-то шебаршил. Но не нагло.
А вот в небе стали что-то густо кружиться падальщики.
И мы ускорили шаг.
Растяжку порвала косуля, которая тут же и лежала с развороченным боком.
Первым делом, шуганув каких-то мелких тварей, собравшихся уже поужинать нашим браконьерским трофеем, проверил закладку.
Гранаты рванули только с одной стороны.
Погнав Наташу в лагерь за подмогой, плёнкой и мешком для мяса, осторожно пролез в куст, где убедился, что связка из трёх гранат висит на том же месте, а кольцо вытянуло чеку всего наполовину.
Сняв пробковый шлем, помолясь и перекрестившись, осторожно, чтобы не дай Бог тарыхнуть ветки со связкой, левой рукой удерживая связку, правой вдавил чеку обратно в запал. Матернувшись по поводу отсутствия у себя третьей руки, большим и указательным пальцами удерживая чеку с кольцом, средним пальцем уцепился за основание запала. Потом осторожно и плавно левой рукой, приложив неимоверное усилие из этого неудобного положения — связка практически висела у меня над головой, разогнул усики чеки.
Уфффф...
Вынул "кабар", и той стороной, где у него заточка под пилу, срезал всю связку с куста.
Потом долго курил, ожидая, когда высохнет на мне противный липкий и холодный пот, периодически шугая нацелившихся на косулю пикирующих падальщиков, которые кружили над дичью, как эскадрилья "штукас"##.
## Штука, он же 'лаптежник'. Сленг. Немецкий одномоторный пикирующий бомбардировщик Ю-87 периода второй мировой войны. (подробнее — см. Глоссарий)
Когда прибежали Наташа, Ингеборге и обе таёжницы, я уже смастерил из веток и скотча небольшую волокушу и принялся разделывать дичь.
— Ну, кто так тушку кромсает? — с ходу пристыдила меня Дюлекан. — Не умеешь, не берись. Дождись специалиста.
И обглядевшись вокруг, задумчиво произнесла.
— А подвесить то её тут и негде.
— Обойдемся и так, — заявила Бисянка, — Жора, сдрыстни отсель, мешать будешь. Лучше плёнку рядом расстелите.
Я отошел, разглядывая мешок, который девчата притащили с собой. Это был большой брезентовый чехол, скорее всего от палатки весьма удобный для того, что сейчас сделаем, так как с каждой стороны он имел по две ручки из плотной и широкой киперной тесьмы с прострочкой.
Ингеборге уже доставала из него сложенную толстую плёнку и моток репшнура.
Я очистил свой нож от крови зверя, пару раз воткнув его в землю, и выпрямился. Огляделся и стал командовать.
— Так, Наташа, отойди от нас за поворот и секи фишку. Мало кто припрётся, пока мы тут хозяйничаем. Увидишь кого, не кричи, а щелкни на рации тангетой. Мы поймём.
— Есть, сэр, — Синевич улыбнувшись, дурашливо отдала мне воинское приветствие, вскинув ладонь к пробковому шлему и убежала, куда было сказано.
— Жорик, нам шкура нужна? — спросила Бисянка, отвлекая меня от созерцания наташкиной попки.
— Нет, — ответил, не оглядываясь. — К чему?
Ингеборге, расстелив рядом с тушкой косули плёнку, подошла ко мне, и отметив, куда направлен мой взгляд сказала тихо, чтобы таёжницы не услышали.
— Хорошая жена будет кому-то.
Я ответил так же тихо.
— А ты, разве мне не жена?
— Старшая жена, — Ингеборге подняла вверх указательный палец, — и до тех пор, пока мы играем в этот гарем. Я слишком хорошо к тебе отношусь, Жора, чтобы портить тебе жизнь. Я люблю роскошь. Безделье. Дорогие аксессуары, комфорт и вообще красивую жизнь. Я давно испорченная женщина и совсем не гожусь для семейной жизни. Где-то так, если по честному. А к Наташе присмотрись, она-то, как раз будет идеальной женой. В её системе ценностей семья стоит на первом месте. Всё остальное на втором. И как женщина она давно готова ради семьи на любые жертвы. Её очень правильно воспитали в своей провинции, и даже Москва не смогла испортить.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
