— Хорошее питьё? — вполголоса спросил, проходя мимо, Флийя с серебристой шерстью, заплетённой в косички. — Ещё принести?
— Благодарю, этого хватит, — покачала головой Кесса.
— Тогда поешь, — он положил на угол стола обрывок плотной кожуры с белесо-жёлтым ломтём чего-то непонятного. — Не стесняйся, крысолов заплатит — даже если ты тут месяц проживёшь. И попробовал бы он не заплатить! Как нога?
— Под повязками не видно, — ответила Кесса, стараясь держаться достойно — а ей, как никогда, хотелось захныкать и уткнуться лицом во что-нибудь мягкое. "Вот тебе и спустилась в самые недра Хесса! Даже если рана сомкнётся к утру, далеко ли я с ней уйду?"
"След огня" был невелик — едва ли больше кузницы Звигнела. Из-за приоткрытой дверной завесы виднелся краешек очажного камня, веяло жаром, пахло разваренным зерном и кипящей смолой. Рядом над каменными столбами растянули навес из уложенных одна на другую циновок, под ним положили плоские валуны, а на них — длинные столешницы из толстой коры. Запах коры Кессе не был знаком — это была не Сосна, не Ель и не Дуб, даже не Ива или Берёза. Откуда только привезли её в эти выжженные земли?..
Кесса сидела в тихом углу, вытянув ногу и уложив её на обмотанные циновками сидения. Из-под навеса видны были ближайшие дома с толстыми стенами, почерневшими от въевшейся сажи, низенькие каменные оградки и зелёные лепёшки-листья, торчащие из сухой земли. Мимо, не глядя по сторонам, пробегали суетливые Флийи, иногда по мостовой скользили тени крылатых Ацолейтов. Пятеро хесков сидели под навесом, ненадолго заглянув в харчевню, и торопливо хлебали варево. Белый Флийя поставил перед ними огромный горшок с дымящимся взваром и остановился у ограды, разглядывая небо. Оно было рыжевато-бурым, как и земля под ним.
— Значит, Волны не будет? — тихо спросил белый Флийя, вновь остановившись за плечом Кессы. — Ты не из-за неё пришла? Вы, бывало, предупреждали нас, когда Агаль просыпался...
— Нет, я ничего не знаю о Волне, — покачала головой та. — Совсем ничего. Тот Речник, который заходил в "След огня" последним... он не сказал, куда идёт?
— Это давно было, знорка, — опустил уши Флийя. — Тогда я помещался на плече отца. А теперь моя шерсть белая, как выгоревший хуллак. Мне тот Речник ничего не сказал.
...Солнце над Эгитом никогда не поднималось высоко, но день близился к середине, и Кесса это чувствовала. Ветер, утром пригнавший тучи пепла с огненных озёр, к полудню утих, и жители рискнули выбраться из-за стен. В небе зашумели крылья, с длинного стола под навесом спешно смахнули пыль, притащили из харчевни горшки со взваром, грибные хлебцы и комья невероятно густой каши, из кухни запахло звериным жиром, зашкворчало на сковороде мясо. Мимо Кессы пронесли дёргающегося крота — или что-то, на него похожее, с голой рыжей шкурой и огромными резцами. Служитель вылавливал второго такого зверя из-под низенькой крыши чуть в стороне от стола — там, похоже, были норы. Двое гостей проводили крота голодными взглядами и застучали ложками по чашам, подгоняя повара.
— Смотри! — кто-то из зашедших дёрнул за крыло товарища. — Знорк!
— Правда, знорк, — удивлённо мигнул тот. — Должно быть, отстал от каравана. Бледный, как лист хуллака.
— Они все такие — ты что, забыл? — фыркнул первый. — Это всё от холода и сырости. Там, в землях знорков, с неба каждый день льёт вода, и из земли течёт вода, вот они и белые.
— Бездна! Откуда берётся столько воды?! Что-то ты приврал, друг мой... — недоверчиво покачал головой второй хеск, усаживаясь за стол. — Хаэй! По чашке взвара нам, добрый Флийя.
Молодой служитель кивнул и поскакал к дому. Белый Флийя насмешливо сощурился, глядя на пришельцев.
— Рождённые огнём и пылью...
— В Кваргоэйе взаправду не бывает дождей? — тихо спросила Кесса. — И на небе всегда бурая хмарь?
— Небо как небо, — сморщил нос Флийя. — Взаправду, знорка. Дед говорил, будто в благословенном Мэйсине сверху льётся вода, но сам я такого в жизни не видел. И дед тоже. До Мэйсина своим ходом не доскачешь. Это вы, изыскатели Чёрной Реки, обходите все земли...
— И ты никогда не видел дождя? — изумлённо мигнула Кесса. — Откуда тогда вода в вашем городе?
— Да кто её знает, — махнул хвостом хеск. — Хаэ-эй! Куда все пропали?! Попортят еду...
Он ускакал, а Кесса в недоумении пожала плечами и заглянула в Зеркало Призраков. Там не было ничего, кроме рыжевато-бурой мути. "Да тут всё одного цвета!" — сердито подумала она. "И Зеркало туда же..."
— Арррах, дым и пламя! — взревел один из Ацолейтов за длинным столом, и Кесса повернулась к нему. Двое хесков уже не говорили о знорках и даже забыли о недопитом взваре. Напротив них, облокотившись на стол, сидел худощавый краснокожий карлик.
— Сколько можно носиться с одним заказом?! — продолжал Ацолейт. — Знай меру, Гонта, это уже никуда не годится!
— Один заказ! — фыркнул карлик. — Это работа для Амариса! И не ломай стол, Донкор, я за него платить не намерен!
— Амарис?! Эка невидаль! — насмешливо оскалился хеск. — А я уж подумал — для Чёрной Реки! Пять прекрасных камней — чего ещё надо?!
— То, что оживляет камни, — сощурился Гонта. — И мы снова пришли к тому, с чего я начал. Моя мышь уже летит к Джасси, и как только она вернётся...
— Дым и пламя! — шумно выдохнул второй Ацолейт. — Ты хоть подумал, какие это деньги?!
— Эти траты нам покроют впятеро, — карлик пересыпал что-то невидимое из ладони в ладонь. — Если вы, двое обормотов, начнёте меня слушать! Это заказ из Амариса, и Амариски спрашивают о нём каждый день!
— Да на что им такая штука?! — пожал плечами Донкор. — Их дерево уже стало камнем — как оно пустит ростки?!
— Это не им, голова твоя каменная! — перешёл на свистящий шёпот Гонта. — Не одни Амариски сажают странные деревья!
— Хаэй! Постой, форн, — недобро сощурился Ацолейт. — К чему ты ведёшь? Кому нужен этот твой Страж Семян? Ты что, говоришь об авларинах?!
Кессу будто пружиной подбросило. Нога ещё ныла, и сгибать её было больно, но усидеть на месте странница не смогла.
— Страж Ростков, остолоп! — рявкнул Гонта. — Двух слов ему не запомнить, а туда же...
— Хаэй! Знаешь, форн, пойду-ка я отсюда! — оскалился и утробно зарычал Донкор. Не медля ни секунды, он поднялся из-за стола, едва не своротив столешницу, и пошёл к ограде. Второй Ацолейт громко фыркнул и встал.
— Верно, — угрюмо кивнул он. — Надоело. Иди к сарматам, их и нанимай!
— Хэ, хэ, куда вы?! — растерянно замигал форн.
— Постойте! — Кесса наконец дохромала до ближайшего сидения и плюхнулась на него, потирая ногу. Два кривых шрама натуго стянули кожу.
— Что? — резко повернулся к ней форн — и сел прямо на стол. Его глаза сверкнули.
— Постойте! Вы говорили об эльфах Авлар?
— Белые крылья Илкора! — пробормотал Гонта, протягивая к Кессе дрожащую руку и дёргая за бахрому на куртке. — Изыскатель Чёрной Реки! Вы, двое! Я один это вижу?! Где вы пропадали столько времени?!
Ацолейты ошеломлённо переглянулись, один из них шагнул к Кессе и потянулся к её плечу.
— Чего тебе, знорк?! Мы с тобой не говорили!
— Коашши, Вайнег бы тебя побрал! — взорвался форн. — Убери лапы!
Кесса не дрогнула.
— Я — Чёрная Речница, дочь Ронимиры Кошачьей Лапки, и я ищу своих соратников! Ваш разговор, могучие хески, вот-вот дойдёт до драки. Мастер Гонта, ты грубо говорил с Донкором и Коашши. Нельзя так делать!
Форн мигнул.
— А ты, Коашши, не кидайся на прохожих — и не услышишь многих грубых слов! — закончила Кесса, глядя в горящие глаза Ацолейта. Форн, сидящий на столе, был одного с ней роста, крылатые хески нависали над ней, как горы, но ей сейчас не было дела до их величины и силы.
— Грубо? — растерянно повторил Гонта и почесал в затылке. — Донкор, да хранит тебя земной огонь, я в самом деле наговорил лишнего?
— И ещё как, — повёл ушами Коашши. — Я убрал руку, Чёрная Речница. Видишь?
Он завёл безволосую лапу далеко за спину и даже шагнул в сторону от Кессы.
Донкор запрокинул голову и затрясся от беззвучного хохота.
— Гонта... — проговорил он, проводя рукой по мохнатому лицу. — Ты наговорил такого, что Чёрная Речница вышла из Кигээла тебя унимать! Нет, ну надо же... Так где вы были все эти годы?
Он огляделся по сторонам, будто ожидал увидеть армию Чёрных Речников — и расстроился, ничего не найдя.
— Теперь начнётся, верно? — спросил он, заглядывая Кессе в глаза. — А где остальные? Где воины Келги, и где он сам? Ты одна вернулась?
— И уже была ранена, — помрачнел Гонта, слезая со стола. — Не галдите, хески. Возьми мою чашу, Чёрная Речница. Я слышал когда-нибудь твоё имя?
— Не-а, — помотала головой странница, запоздало вспыхивая от смущения. — Меня зовут Кесса. И я ещё ничего не совершила. Ничего не начнётся, мастер Донкор. И... здесь нет никого, кроме меня. Мне бы очень хотелось найти остальных, но...
Она тяжело вздохнула.
— Вы говорили об авларинах? Вы виделись с ними?
Флийя тихо появился за плечом Кессы, налил взвар в чаши и замер неподалёку, навострив уши.
— Об авларинах? — озадаченно повторил форн и посмотрел на Коашши и Донкора. Те пожали плечами.
— Мы говорили о работе, Кесса с Чёрной Реки. О вещи, которую нам поручено сделать для Амариса. Амариски... — Гонта странно помахал руками над столом. — Ты знаешь, где они живут?
— Знаю, — кивнула Кесса. — Я читала. Их город выращен на ветвях...
— Да, так и есть, — закивал форн. — Их дерево такое древнее, что ствол и ветви проросли камнем. Верно, Амариски решили вырастить себе новое. А мы делаем для них Страж Ростков. С чего Донкору вздумалось помянуть Кен"Хизгэн?!
Он пожал плечами и бросил на Ацолейта выразительный взгляд. Тот поднёс ко рту чашу и сделал вид, что ничего не слышит.
"Кен"Хизгэн..." — зачарованно повторяла Кесса снова и снова. Так говорили на очень древнем языке, более древнем, чем Орин и даже сгоревшая Тлаканта.
— Значит, и вы, мастера Эгита, слышали о Чёрных Речниках и о Кен"Хизгэн... только легенды? — тихо спросила она. — И никогда-никогда не видели их?
— Да я не всё назвал бы легендами, — зашевелился Коашши. — Мне иной раз хотелось увидеть... кого-нибудь... этакого. Я даже летал у разломов...
— И едва не увяз в лаве, — сердито покосился на него форн. — А как спуститься к разломам по делу, так третий день тебя уговариваю...
— Гонта, не отвлекайся, — шевельнул усами Донкор. — Вы, форны, вечно приносите какие-то россказни из своих нор. Им верят. Чему вы потом удивляетесь? Кто говорил, что чуть ли не сам видел авларинов у Джасси?
Кесса подпрыгнула на месте. Форн едва не расплескал взвар.
— Опомнись! Когда я говорил, что видел их там?! Должно быть, они там были... они раньше часто бывали у нас на озёрах, и у разломов тоже... но в последние годы — едва ли!
— И вот так с ними всегда, — сказал Донкор, тронув когтем плечо Кессы. — Чуть к делу — сразу на попятную. Там, в Джасси, растёт Живой Огонь. Многим он нужен. Авларинам — тоже.
"И их видели там совсем недавно," — Кесса смотрела на полупустую чашу, но мысли её были далеко от Эгита. "Там, где огонь разрывает землю и прорастает, пуская побеги. И там, где города выстроены на каменных ветвях... Вот бы увидеть всё это!"
— Разлом Джасси? Чаша Живого Огня? — Кесса вскочила с места, забыв о боли. — Далеко до него?
"А-ай, Бездна побери всех ящеров в перьях и чешуе!" — схватившись за укушенное бедро, она опустилась обратно и заскрипела зубами.
— Сколько бы ни было до Джасси, — Гонта, перебравшись через стол, склонился над Кессой и легко поднял её обратно на сидение, — ты не дойдёшь. Подожди, пока рана затянется.
— А если её не пропустят? — шевельнул ухом Донкор. — Сам знаешь, туда попасть непросто.
— Ты к чему клонишь? — вскинулся Гонта. — У нас времени нет...
— Это Чёрная Речница, — Ацолейт упёр руки в бока и расправил крылья, разом заняв всю лужайку под навесом. — И если она тут, и ищет своих, то они...
Коашши всплеснул крыльями, едва не сдув столешницу с камней.
— Дым и пламя! Я понесу её до самого Джасси!
— Хаэй! — Донкор оскалился. — Полпути, не больше.
— Хэ, хэ! — форн подёргал их за крылья. — Один из вас всё ещё несёт меня, забыли?
Кесса молча сидела и старалась не мигать — но от изумления веки сами дёргались. "Река моя Праматерь! Вот как это бывает... и бывало тогда, с настоящими Чёрными Речниками! Вот как они это делали..." — думала она, прикрыв лицо ладонью. "И у меня получается!"
— Могучие воины, — она осторожно потыкала пальцем в крыло Донкора. — Ваша помощь... Я надеюсь, что боги оценят её по достоинству. А я так благодарна, что не могу найти слов. Не хотелось бы утомить вас в таком далёком перелёте...
— Не такой уж он далёкий, — проворчал форн. — Дольше уговаривать этих двоих, чем лететь. Завтра к утру — если моя мышь принесёт хороший ответ — мы соберёмся тут же. Возьми побольше воды, там без неё далеко не улетишь...
Глава 12. Огонь под ногами
Ничего не росло на пористых красных камнях, ни травинки не было видно на истрескавшейся рыжей земле. Горячий пар тонкими струйками поднимался из расщелин и заволакивал бесконечную долину желтоватым маревом. Что-то странное мерещилось Кессе в тени большого камня, нависшего над сетью трещин, — часть пятен на нём была не той формы и очень знакомых очертаний.
Из расщелин, не окутанных паром, торчали резные зелёные листья. Они тихонько вздрагивали и покачивались, но не от ветра, — существо, несущее их на спине, ловило лучи солнца и разворачивало к нему тонкие пластинки, но солнце сквозь багровую хмарь светило скупо. Наконец зелёный червь высунул голову, а за ней и плоское туловище, и принялся расправлять спинные отростки, укладываясь на камнях во всю длину.
Тень у камня дрогнула, узкая зубастая мордочка на миг высунулась из укрытия, червяк юркнул в ближайшую щель, но поздно — харайга сцапала его поперёк туловища и теперь трясла и колотила о камни, пытаясь передними лапами ухватить извивающийся хвост. Ещё мгновение — и зелёный червь исчез в её пасти. Подозрительно оглядев окрестности, ящер вышел из-за камня и опустил морду к потрескавшейся земле. Хохолок на его макушке вздрагивал.
"Хвала богам, что я не червяк!" — подумала Кесса, ощупав кривой шрам на бедре. Болеть он перестал, но стоило шагнуть чуть шире — и казалось, что кожа вот-вот лопнет. Кесса разминала ногу, надеясь, что со временем стянутая шкура отмякнет. Харайга скользнула по ней равнодушным взглядом и вновь принялась обнюхивать землю. Зелёные черви были внизу, прятались по норам, — то ли учуяли ящера, то ли он заслонил им свет. Испустив недовольный скрип, существо отступило к камням и замерло в их тени.
— Славный день! — заметил Донкор, растягиваясь на горячих камнях и подставляя крылья потокам раскалённого пара. — Тепло, и ветра нет.
Земля едва заметно вздрогнула, что-то на секунду сдавило уши, и тут же тяжкий подземный гул повторился, и с валунов посыпалась крошёная пемза. Пернатый ящер выскочил из расселины, перемахнул на вершину глыбы и завертел головой.
