— Ясно, — угрюмо кивнул Речник. — Почему ты думаешь, что Вегмийя прилетит сюда? Не слышал, что убивать тонакоатлей запрещено...
— Боюсь, что это был не дикий тонакоатль. В дикой пустыне такой не вырастет. Очень хорошо раскормленный полуденник, — покачал головой маг. — Но знаки на нём я рассмотреть не успел, а теперь смотреть не на что. Если это полуденник из Шуна, то нам уже пора бежать. Гелин! Подняться можешь?
Хеск без единого звука встал с земли и прошёлся, прихрамывая на обожжённую лапу. Фрисс пересчитал уцелевшие сёдла и тюки, потом посмотрел на поклажу, упавшую под камни, и тихо охнул. Обрывки мехов с водой валялись на мокрой глине, она уже впитала всю влагу и сейчас дымилась под солнцем.
Речник растерянно посмотрел на Некроманта, тот пожал плечами.
— Итак, воды у нас нет, — бесстрастно сказал он и помог Алсагу подняться в седло. — Тем более нечего здесь задерживаться. Идём дальше, Фрисс... только не колдуй, ради всех богов!
Речник опустил руки и зачем-то поковырял мокрую землю носком сапога. Пустыня выпила всю воду и возвращать её не собиралась.
— Нецис, мы так никуда не доедем, — сказал Фрисс через пол-Акена, чувствуя, что его губы спекаются и покрываются обугленной коркой. — Сколько дней ещё нам идти?
— Три или четыре, как повезёт, — Некромант смотрел куда-то вдаль. — Тогда выйдем к Ритчи. До тех пор из пустыни лучше не выходить. Справа — Империя Кеснек, слева — Шун. И там, и там мы напьёмся лишь собственной кровью.
— Они сами живут в пустыне! — Речник нахмурился и ударил ладонью по седлу. — Что же, они откажут в воде путникам, измученным жаждой?! Мы с Алсагом пойдём в Шун. Вы с Гелином спрячетесь, мы пронесём вас к воде. Жители Шуна не могут быть настолько жестокими...
— Я встречался с ними, Фрисс, и еле уцелел, — Нецис повернулся к Речнику, в его глазах застыл серый лёд. — А ты их даже понаслышке не знаешь.
Фрисс чуял воду. Чем дальше они уходили в пустыню, тем острее был запах мокрой глины, ила и водорослей. Где-то поблизости цвели Сафла и Меланчин, аромат пряностей накатывал волнами. Алсаг сидел, повернувшись носом к северу, и сосредоточенно принюхивался. Гелин с мрачным упорством брёл на восток, петляя меж скал и в их тени скрываясь от полуденников. Ящеры не покидали небо, но нападать не решались.
Речник встал в седле, глядя на северо-восток. Там — в пяти прыжках Иджлана от безжизненных скал — зеленели высокие побеги Сарки и вздымались к небу цветочные стрелки Униви. Фрисс открыл рот и закашлялся — горло было сухим, как пыль Пустыни Аша.
— Южные каналы Шуна, — прошелестел Нецис, беспокойно оглядываясь. — Мы забрались далеко на север. Иди тише, Гелин, нас не должны заметить...
— Постой, — поднял руку Речник. — Я схожу и наберу воды. Вы сидите здесь. Я на Некроманта непохож, меня не тронут.
— Фрисс, не вздумай! — Нецис впился когтями в его плечо. Речник раздражённо отмахнулся и отцепил от себя руку мага.
— Я быстро, — бросил он, собираясь спешиться, но Некромант снова цапнул его и указал на небо. Здоровенный полуденник плавно заходил на посадку в заросли Сарки, а оттуда уже что-то краснело и золотилось. Что-то двигалось к путникам от канала, и очень быстро.
— Вегмийя! — прохрипел Некромант и ткнул Гелина в бок носком сапога. Хеск подпрыгнул на месте и перемахнул несколько скал одним прыжком. Больше у путников не было укрытия, и они оказались лицом к лицу с полусотней воинов в жёлтой броне. Они восседали на ящерах-анкехьо, а над ними, покачиваясь на воздушных волнах, парил полуденник.
— Некромант! — крикнул кто-то из отряда. — Убийца! Жгите его!
— Илкор ан Сарк... — прошептал маг, прижимая руку к груди.
— Хаэй! — заорал Речник и с силой пнул Иджлана. Тот возмущённо взревел и прыгнул, и сотня испепеляющих лучей пронеслась мимо, даже не опалив ему кончик хвоста. Некромант осторожно повернулся к преследователям, покачивая на ладони сгусток зелёного пламени. Фрисс схватил его за плечи и развернул обратно.
"Гелин, беги! Что есть духу беги!" — приказал Речник и метнул назад горсть трескучих искр. Гелин мчался, прячась за каждым подвернувшимся валуном, один из лучей оплавил пластину на спине Фрисса и обжёг ему лопатку, другой опалил демону хвост. Нецис вывернулся из рук и швырнул под ноги преследователям мерцающий зеленовато-белый шар. Фрисса опалило холодом, Гелин помчался ещё быстрее, и Речник не стал выяснять, что произошло за его спиной...
"Вот тебе и благословенные земли Шуна, Фрисс..." — мысленно усмехнулся Некромант. У Речника не было сил, чтобы достойно ему ответить. Он сидел в тени Гелина и чувствовал, что сам превращается в пыль, как пустынная трава, иссушенная зноем.
— Во имя чистейшей из рек... — прохрипел он, вбивая кулак в сухую глину. Где-то внизу струился могучий подземный поток, Фрисс отчётливо слышал его плеск — но эта чёрная река была так же недосягаема, как Великая Река далеко на западе...
Глава 17. Степь в огне
Время обеда уже минуло, раскалённый полдень вступил в свои права, наполнив город зноем, золотистым сиянием и дремотой. Воздух, вязкий и тягучий, тёк медленно и лениво, и тем, кто отваживался выйти на залитые солнцем набережные Венген Эсы, казалось, что их накрывает с головой тёплая прозрачная река. Пахло свежей травой, отцветающим Кенриллом и пряной Усаткой — это растение сушилось сейчас на каждой крыше, узкие тёмные листья набрали сок и аромат, пришло время срезать их и истолочь в порошок — запасти пряность на долгую зиму.
Даже Усатке было жарко — её прикрывали навесами, и тем более изнывали в безветренный полдень люди и хески. Воды Реки, испаряясь под неистовым южным солнцем, устремлялись к небесам, невидимый, но стесняющий дыхание пар клубился над городом. Такой жаркий день как нельзя лучше подошёл бы для Магии Огня — и больше ни для чего.
Пучки солнечных лучей проходили сквозь дыры в крыше башни и золотыми копьями впивались в тёмную воду пруда, подёрнутого ряской. Вода была спокойна — Шесен Водяной Мох, древний Речной Дракон, дремал где-то на дне, пережидая полуденный зной. Двадцать Белых Речников — так их и называли теперь в стенах Венген Эсы — устроились вокруг пруда, на пружинистых лапах талхиса — гигантского ползучего мха. Доспехи и оружие они оставили в доме учеников, из всей одежды нарядились только в набедренные повязки и длинные накидки — и то из уважения к наставникам, большая часть горожан уже месяц ходила без накидок...
Речник Салафииль в задумчивости чертил что-то на влажной почве, отодвинув лапы талхиса. Броня Речника, начищенная, как обычно, до блеска, отражала неяркие бирюзовые блики. В башне было прохладно, жара не докучала Речникам, и всё же многие с вожделением смотрели за дверь, на золотую набережную, невысокие волны и компанию ныряющих с причала юнцов и девиц.
— Если кому-то станет интересно, и он захочет изучить демонологию досконально, — в голосе Речника Салафииля явственно слышалось недоверие, — то ему прямая дорога на Остров Чар — там в архиве хранится Великий список Вольта. Я же рассказываю о тех демонах, с которыми вы столкнётесь наверняка, или о тех, столкновение с которыми смертельно опасно. Что ты хочешь сказать, Речница Кесса?
— Эта копия списка... она полная? Там есть все демоны Хесса? — спросила Речница, дрожа от волнения. Остальные смотрели на неё удивлённо, но Кессе пока было не до них.
— Нет, чуть больше ста разновидностей, — ответил Салафииль, чуть заметно пожав плечами. — Единственная полная копия... если можно верить таким слухам... лежит под охраной в Пещере Гвайны, в одной из пустынь Империи Кеснек, и её очень давно никто не видел. Ну что же... ещё об одном демоне я рассказать успею. О каком же?..
— Расскажи нам о Фоулах — похитителях тел! — привстал с места Речник Кенну. В этот раз от волнения дрожал он. Опасные чудища были ему крайне интересны.
— Хороший выбор, Речник Кенну, — кивнул Салафииль, откладывая в сторону палочку, которой чертил узоры. — Фоулы — проклятие хесских глубин, на поверхность они забредают нечасто, но одного такого существа достаточно, чтобы опустошить селение...
Кесса слушала Речника, строка за строкой перенося его рассказ в дневник. Эта книжица из листов велата, подаренная Речнице в далёком Нэйне, сама по себе была окутана легендами и преданиями, и описаниям опасных демонов там было самое место.
"Всегда заключён в кокон из серо-чёрного тумана, скрывается в тенях, ходит бесшумно..." — Кесса прикусила кончик пера, на мгновение утонув в мыслях о восточных пустынях. Интересно, далеко от Реки до Пещеры Гвайны?..
"Преследует жертву, пока не вселится в её тело, никогда не отпускает выбранную добычу... изгнав душу жертвы из тела, вселяется и иссушает плоть изнутри, оставляя кости и кожу. Изгнание Фоула убивает его жертву..." — Кесса закончила строку и взглянула на Речника Салафииля. Тот замолчал, и тут же с места поднялся хогн-целитель Югес.
— Кому-нибудь удавалось убить Фоула? — с опаской спросил он. Салафииль покачал головой.
— Легенды о таких случаях есть, но рассказы противоречивы... могу только сказать, что Фоул умрёт, если его кокон разрушится, но этот туман прочнее стальной брони и даже священного тлиннгила. На наше счастье, на Реку эти твари пока не приходили. Ну вот, теперь я могу отпустить вас. Встретимся спустя Акен и займёмся Магией Огня. Прекрасный день для практики... Речница Кесса, чародейка Сима, вы отправляетесь в храм Нуску. Сегодня вы будете изучать Магию Лучей.
Улицы города опустели — только детвора да юнцы купались в каналах да кружили над Венген Эсой стражи на чёрных летучих мышах — им и в самую свирепую жару не было покоя. Сима и Кесса перешли большой канал и свернули к храмовым кварталам и священным прудам, в тень ажурных беседок, увитых цветущими лозами. Устроившись на резном бортике вокруг пруда, они развернули еду — кроме ирхека и вяленой рыбы, в доме учеников они подобрали фляжки с тулаци и отваром листьев Орлиса.
— Странная штука эта Лучевая Магия, — хмыкнула Сима, высыпав в воду раскрошенный ирхек. — Вроде бы она в основе всего чародейства, и если оно мне даётся, то и она должна даваться. А вот поди ж ты...
Кесса пожала плечами и отщипнула кусочек рыбы, чтобы кинуть его в пруд. На крошки уже сплывались, подняв над водой глаза на стебельках, мерцающие водяные жуки — квейтосы. Кесса видела их на камнях, покрытых водорослями — квейтосы, свернувшись в колючие клубки, прятались в тине или медленно переползали с места на место. Сейчас, при свете дня, их бурые панцири были невзрачными, но Кесса уже видела, как ярко светятся они в ночной мгле — так, что проплывающих квейтосов легко спутать с отражениями лун. Ещё она знала, что старые панцири квейтосов взрываются, если попробовать истолочь их в ступке, и что у алхимиков на этот случай есть свои секреты... Речница потрогала жука, приплывшего поесть рыбы, и он свернулся в колючий шарик.
— Нэйфаск, хочешь рыбы? — Кесса протянула кусочек летучей мыши, повисшей на плаще Симы. Зверёк шевельнул ушами, задумчиво лизнул предложенное и отвернулся.
— Нэйфаск ночью охотился, теперь он сыт, — усмехнулась колдунья и погладила мышь по спинке.
— Кого он тут ловит? — удивилась Речница. — Неужели квейтосов?
Тихий, на грани слышимости, вой заставил её вздрогнуть — этот звук был каким-то особенно жутким и как будто неживым. Летучая мышь юркнула под накидку Симы и задрожала. Речница и колдунья переглянулись, и Кесса осторожно вынула из-под одежды медальон. Зеркало Призраков светилось, и с каждой секундой ярче. Сгусток бело-жёлтого сияния в синеватой мгле падал с верхнего края зеркала на нижний, распухая и выпуская щупальца, и вой становился всё громче. Кесса прикрыла медальон ладонью, и яркая вспышка полыхнула под её пальцами. Следом раздался треск — будто кто-то разбил горшок. Вой затих.
— Опять призраки воюют, — вздохнула Речница. Нэйфаск выбрался на волю, тревожно вздрагивая. Сима неуверенно улыбнулась и тут же вскочила и сделала шаг к выходу со двора. Над городом прокатился звук большой трубы-раковины, а следом — барабанный бой. Крылатые тени скользнули над крышами — городские стражи летели на восток.
— Хаэ-эй! — крикнул кто-то из них, увидев Белых Речников. — Трево-ога!
— Идём! — крикнула в ответ Кесса. Переглянувшись с Симой, она быстро пошла к мосту.
— Сюда! — Речник Салафииль стоял на пороге башни, и его броня сверкала на солнце. Во дворе дома учеников уже нетерпеливо ревел Белый Дракон. Почти все новобранцы собрались тут, и все они сейчас суетились, влезая в броню. Из окна высунулся Аватт и бросил Симе кожаную куртку — чародейка носила её взамен доспехов, которые речной колдунье были ни к чему. Кесса окликнула Аватта, поймала свою полосатую броню и наскоро оделась, путаясь в шнуровке. Барабанный бой не смолкал, летучие мыши метались над городом, стража перекликалась в небесах. Кесса принюхалась — с востока несло гарью.
— Хорошо, — выдохнул Речник Салафииль, окинув взглядом неровный строй новичков. — Мы вылетаем в гвельскую степь. Горит сухая трава, Кейрон в огненном кольце, все маги уже в небе, нас зовут на подмогу. На корабли садитесь по двое, один летит со мной, двое — со стражами. Теперь стойте тихо, я дам вам защиту от огня!
От лёгкого хлопка по лбу у Кессы зашумело в ушах. Запах гари уже не казался таким густым и тошнотворным. Речница взлетела по костяному крылу, опущенному вместо трапа, сдвинула рычаги и взялась за штурвал. Тхэйга, радостно скрипнув, втянула тонкие лапы и взмахнула крыльями. Белый Дракон с Салафиилем и Симой на спине уже выписывал круги над домом учеников, и корабли неровным клином потянулись за ним.
Вся степь, от края до края, затянута была густым дымом, он валил столбами отовсюду, и небо почернело. Из-под дымовых клубов порой вырывались языки огня — пламя докатывалось до очередного пучка сухой травы и тут же скрывалось под дымкой, медленно пожирая свежие стебли. Корабли строились полумесяцем под сердитый рёв дракона — Салафииль хотел растянуть водяное облако на всю горелую плешь, но у неопытных магов едва ли хватило бы сил.
— Ал-лийн! — крикнула Кесса, когда дракон взмахнул хвостом, подавая магам знак. Ливень обрушился на степь, чёрная земля зашипела, белый дым окутал округу.
— Хорошо! — обернулся на мгновение Старший Речник. — Вперёд!
Гигантский костёр полыхал в овраге — несколько Ив не выдержали жара и вспыхнули, загорелся и Тёрн, и пламя, отведавшее настоящей древесины, взмыло до небес. В дыму уже мелькали мегины и хиндиксы, огонь корчился под водопадами с неба, но не сдавался. Дракон Салафииля качнул крыльями, замедлив полёт, вынырнувший из дыма колдун на летучей мыши замахал руками, отгоняя неопытных помощников. Салафииль кивнул и дал знак лететь дальше, туда, где пламени почти не было, но дымный столб упирался, казалось, в солнце.
— Тополя горят! — закричал кто-то с дальней хиндиксы — Кесса едва могла разглядеть в густом дыму очертания кораблей.
Ещё один дождь пролился над степью, дым стал гуще, снизу послышались невнятные крики. Порывом ветра с Кессы сорвало повязку, закрывающую рот, и пока Речница ловила её на палубе, вереница кораблей успела растаять в тумане.
