Среди прочего, нашёлся и её револьвер. Пересчитав патроны, которых оставалось семнадцать штук, она открыла барабан и начала вставлять их в гнёзда. С заряженным оружием в руке она почувствовала себя готовой к бою, осталось только найти противника.

В этот момент вернулась Тильда. Она сильно изменилась, одета была подобно самой Даше, в брюки и просторную рубаху, в руках она держала крепкий дорожный мешок.

— Проснулась? — спросила ведьма со странной интонацией. — Ну вот и отлично.

— Мне пора идти, — с грустью сказала Даша. — Здесь хорошо, но...

— Знаю, — она печально улыбнулась. — Тебе пора. И мне тоже.

— Не поняла.

— С тобой пойду, ты одна не дойдёшь, остров до сих пор лихорадит, облавы на каждом перекрёстке. А ты едва ходить начала.

— А как же? — Даша окинула взглядом дом.

— Сейчас договорилась, придёт человек, займёт и жить будет. Я не просто тебя проводить, я совсем уйти хочу. К вам.

— Отчего так? — спросила Даша.

— Видела кое-что, — туманно пояснила ведьма. — Кое-что такое, что человеку видеть не нужно, простой человек с ума сойдёт, да и знающему не поздоровится.

— Настолько страшно?

— Именно, мне бы с вашим старшим потолковать.

— Так нет у нас старшего, — сказала Даша и тут же задумалась. Может быть, он и есть, да только ей не говорили. Но это и правильно. Чего не знаешь, того не выдашь.

— Должен быть кто-то, кто решения принимает, один или несколько. Вот с ними бы словом перемолвиться. Расскажу всё, а дальше пусть сами думают.

— А как ты смогла увидеть? В хрустальном шаре?

— Можешь смеяться, но да. Только шар тот не хрустальный. Обсидиан, стекло вулканическое. Так его грамотные люди называют. Мне от воспитательницы моей достался, она говорила, что таких на свете только три, не знаю, правда ли, пользовалась я им ночью только в четвёртый раз за всю жизнь, тяжело это. Для простого человека он бесполезен, всё равно, что булыжник гладкий. Чтобы видеть в нём, сделать можно много чего. За такое колдовство Инквизиция прямиком на костёр определит. Если узнает, конечно. А если шар человеку покорился, то ещё знать нужно, какие вопросы задавать.

— Ты знала?

— Окольными путями дошла. Стало мне любопытно, что за человек тебя преследовал, и человек ли это был. Вот про него и стала спрашивать, а шар мне и показал... — она замолчала. — Пойдём, в общем, дорога дальняя, ты быстро идти не сможешь.

— А как с острова выбираться будем?

— Как все люди, порты работают, проверки только бы избежать, но тут уж надо постараться. У меня моё умение есть, у тебя — деньги и оружие. Справимся.

Сборы были недолгими. Даше и вовсе собирать было нечего. Винтовку с патронами оставили здесь, человек, которому дом достанется, охотником был, ему пригодится. Ведьма собрала пузырьки с зельями, взяла мешочки с какими-то очень редкими травами, которые больше негде было достать, прихватила кое-что из одежды и несколько книг. Всё вместе поместилось в небольшой холщовый мешок. Напоследок ведьма встала во дворе и с плохо скрываемой тоской поглядела на дом, в котором, как сама говорила, прожила больше тридцати лет.

Прощание с домом заняло минут пять, после чего они развернулись и пошагали по утоптанной тропинке, что соединяла избушку ведьмы-отшельницы с цивилизацией. Идти было нетрудно, даже Даша, не вполне оправившаяся после ранения, держалась молодцом и об отдыхе не вспоминала.

Через три часа тропинка незаметно слилась с полноценной лесной дорогой, где, судя по накатанной колее, регулярно ходили телеги. Лес становился всё реже, регулярно попадались свежие порубки.

Внезапно ведьма, шедшая чуть впереди, остановилась и схватила Дашу за руку.

— Идут, — сказала она, меняясь в лице.

— Кто? — Даша сама собой перешла на шёпот.

— По мою душу, — медленно проговорила Тильда, оттаскивая Дашу подальше в лес. — Дура я была, весь остров перетряхнули, и про меня не забыли. Хорошо, что сейчас только спохватились, может, получится разминуться.

— Инквизиторы?

— Они, — Тильда залегла за кустами, увлекая Дашу за собой. — А может, не просто так они про меня вспомнили, может, действо моё бесследно не прошло. Сильный маг сумел отследить, вот и пошли по следу.

— А это можно отследить?

— Когда кто-то такими вещами пользуется, весь потусторонний мир встряхивает, но думаю, всё проще было, шар этот, он как окно действует. Не только ты видишь, с той стороны тебя видят, если сила позволяет. И вот вопрос, кому же тогда инквизиторы подчиняются?

Тут на дороге показались два монаха, оба уже немолодые, одеты в чёрные рясы, а на груди у каждого висел большой крест из непонятного металла.

— Ко мне идут, — с грустью сказала Тильда, — не достанется дом никому, спалят они его.

— Нас не увидят?

— Не знаю, я глаза отвести могу, да только на каждом амулеты висят, знать бы, какие.

Монахи всё так же неторопливо прошествовали мимо них, когда Даша уже готова была с облегчением выдохнуть, один из них остановился, как вкопанный и начал поворачиваться. Их он пока не видел, только чувствовал своим магическим чутьём. Ещё немного, и определит направление.

Даша вынула револьвер.

— Не глупи, — прошептала Тильда, — амулеты у них, что пули отводят, не попадёшь, лучше сиди тихо, глядишь, потеряют.

Но рассчитывать на это не приходилось, монахи явно доверяли своему чутью, а чтобы надёжно запеленговать беглянок, решили подойти поближе. Выхода не было, бежать, по крайней мере, долго, Даша не сможет. Силы не те. Придётся драться.

Не обращая внимания на увещевания ведьмы, она встала и резко направилась навстречу врагам. Увидели её поздно, когда она уже подобралась на расстояние рывка. Один из монахов резко выбросил вперёд левую руку, шёпотом произнося какие-то слова. Ноги Даши оплела невидимая верёвка, но она оказалась слабой, девушка тут же её разорвала, не особо даже напрягаясь. А метнуть новое заклинание монах уже не успел, Даша кинулась вперёд, стреляя из револьвера.

Амулет, сколь бы мощным он ни был, тоже имеет свои пределы, отвести пулю, выпущенную с расстояния в десять сантиметров, невозможно. Голова монаха разлетелась облаком кровавых капель. Второй, поняв, что на заклинания полагаться не стоит, а перед ним только слабая женщина, применил силу. Обычную, человеческую, перехватив руку с револьвером. Это у него получилось, но вторая рука Даши, пусть и не совсем здоровая, оказалась свободна. Нож прочертил на бородатом лице горизонтальную борозду, из которой сразу же хлынула кровь. Рука разжалась, инквизитор отступил назад, хватаясь за лицо.

Точку в короткой драке поставила Тильда, которая, внезапно оказавшись рядом, швырнула ему в лицо горсть какого-то порошка, от чего тот взвыл и повалился на землю.

— Выживет? — спросила Даша.

— Только память потеряет, — объяснила ведьма. — Порошок в кровь попал, последнюю неделю точно не вспомнит.

— Мало, — спокойно сказала Даша, наклоняясь над инквизитором, что катался по земле, выкрикивая бессвязные слова.

Выстрел в упор положил конец его страданиям. Тильда с каким-то странным выражением посмотрела на неё, но ничего не сказала. Они развернулись и продолжили путь в сторону деревни, только теперь старались держаться на расстоянии пяти-шести метров от дороги, чтобы в любой момент спрятаться в лесу.

Но опасения их оказались напрасными. Никто навстречу не попался, что тоже наводило на некоторые подозрения. Когда, ближе к вечеру, они всё же достигли искомой деревни, в ноздри ударил запах дыма. Ветер дул от них, поэтому пожарище обнаружили в последний момент.

Моментально сбежав подальше в лес, они всё же успели рассмотреть, что именно происходило в деревне. Все четыре десятка домов пылали, а жителей сгоняли в кучу несколько монахов, причём сгоняли самым примитивным способом, кнутами. Тут же неподалёку стояли несколько повозок с решётками на окнах, куда людей набивали, как сардины в банку, после чего закрывали двери и вешали большой замок.

— Всех отвезут в свою контору, — прошептала Тильда. — Пытать будут, всех, по одному, про меня вызнают, ловить будут.

— Разворошила ты осиное гнездо, — констатировала Даша.

— Знала бы, не бралась. — Спокойно ответила ведьма. — Пошли, пока ещё можно уйти.

Уйти получилось, правда, для этого пришлось заложить крюк в несколько километров, дорог они теперь избегали, на каждом перекрёстке стояли кордоны из солдат, полицейских и хотя бы одного монаха, попутно прочёсывали лес. Теперь уже не было шанса победить лихим наскоком, только ползти мимо тайными тропами.

Но кое-что ведьма сделать смогла. Видимо, амулеты были не у всех, а потому, в критической ситуации, когда им позарез требовалось пересечь дорогу, на которой их непременно увидели бы стоявшие в ста метрах преследователи, умение ведьмы пришло на помощь.

Вынув из мешка коробочку с серым порошком, Тильда наломала несколько палок от разных деревьев, сложила из них странную фигуру, высыпала порошок и начала шептать слова. Темп произнесения заклинания постепенно ускорялся, слова становились громче. В какой-то момент она почти выкрикнула последнюю фразу, рискуя быть услышанной. А в следующую секунду, схватив Дашу за руку, кинулась через дорогу. В кордоне стояли больше десяти человек, но ни один не обратил на них ни малейшего внимания.

Дальше идти стало проще, они выскользнули из кольца облавы, теперь оставалось только двигаться достаточно быстро, чтобы убраться из этих мест раньше, чем преследователи поймут, что остались в дураках.

Ночь застала их на околице села. Даша думала, что ночевать уже привычно придётся в лесу, но Тильда решила рискнуть. По роду деятельности она была знакома со многими людьми, в том числе теми, кто проживал довольно далеко от домика на болотах. Вот и здесь, в доме на окраине, жил одинокий мужик, мелкий сельский коммерсант, который однажды обращался к ней по одному весьма деликатному вопросу. Подробностей Даша не знала, знала только, что ведьма его серьёзно выручила, а денег тогда не взяла, оставив за ним долг.

Теперь пришло время этот долг получить. Дождавшись, когда окончательно стемнеет, они подошли к нужному дому и постучались в калитку. Первым на них среагировал огромный лохматый пёс, который рвался с цепи, захлёбываясь хриплым лаем. Впрочем, ведьма привыкла иметь дело с такими существами.

— Кто клыки обнажил? Кто шерсть вздыбил? — повторяла она скороговоркой. — Кто лаем исходит? Кто добрых людей искусать хочет? Лохматый зверь недоброе замыслил. Лохматый зверь на людей злобой дышит. Не здесь зверю злобствовать. Не здесь зверю лаять. Зверю лаять в лесах густых, среди деревьев и трав, среди гор и ручьёв. А доме человеческом зверь лютый кроток и ласков. Зверь лютый людей любит, зверь лютый людям зла не сделает.

Эти почти бессвязные слова, как ни странно, возымели действие. Пёс почти мгновенно замолчал, вильнул обрывком хвоста и прилёг у тропинки. А следом открылась дверь, и на пороге возник хозяин. Это был невысокий крепкий мужчина, почти полностью седой, с большой залысиной и короткой окладистой бородой. Борода тоже была седая, только спереди выделялась одна чёрная прядь. Он был одет в просторную рубаху с вышивкой и чёрную меховую душегрейку. В правой руке у него был фонарь.

— Кто там ломится на ночь глядя? — недовольно спросил он в темноту. Фонарь был тусклым и освещал только небольшой пятачок у него под ногами.

— Что-то неприветлив ты стал, Радко, — ласково сказала Тильда. — А когда-то говорил, что всё для меня сделаешь, клятвы давал страшные и даже любить обещал.

— Тильда? — мужик изменился в лице. — Откуда ты здесь? Я думал...

— Все мы думаем, — с усмешкой сказала ведьма, — да только жизнь иначе располагает. Теперь вот я здесь, пришла оплаты требовать по долгам старым. Не забыл ещё ведьму?

— Не забыл, — голос его стал тихим. — Никогда тебя не забуду, Тильда, проходи в дом и садись. Да ты не одна?

— Со мной девочка, — объяснила ведьма, вводя Дашу в дом, — моя воспитанница, взяла к себе, да вот уходить пришлось.

Хозяин усадил их за стол, на который быстро стал расставлять разнообразные закуски, сразу бросалось в глаза, что живёт он далеко не бедно. В доме топилась печь, на которой тут же появился большой медный чайник с закопчёнными боками.

— Вот, — Радко поставил на стол небольшую деревянную вазочку с мёдом и, решив, что угощений достаточно, присел рядом. — Ешьте, пейте и рассказывайте, что за беда вас сюда привела. Вижу, не от хорошей жизни вы двадцать миль прошли.

Хозяин вынул пробку из большой бутылки, оплетённой прутиками. В доме сразу пахнуло ароматами мёда, трав и каких-то ягод. Быстро наполнив три стеклянные рюмки, он расставил их по столу.

— Уйти мне нужно, Радко, — с горечью проговорила ведьма, поднимая свою рюмку. — Всю жизнь тут прожила, а теперь беда с места гонит.

— Беда? — переспросил Радко, и вдруг его осенило. — Так это тебя в соседнем уезде ищут? Все дороги перекрыли, ни одному человеку хода нет. И сюда наведывались. Полицейский пристав и один из чёрных с ним. Тебя, стало быть, ищут.

— Так и есть, — не стала скрывать Тильда. — Но ты-то, думаю, не выдашь?

— Не выдам, — грустно ответил Радко. — Но и вывести вас с острова трудно будет. Все порты перекрыты, на каждом углу караулят.

Радко задумался, запустив пальцы в бороду.

— А рыбаки? — спросила Даша. — Они ведь тоже в море ходят.

— Ходят, — согласился он. — Только недалеко, вдоль берега. А если вам дальше нужно...

Тут над головой у него словно зажглась лампочка.

— Есть одна мысль, — сказал он, — есть человек один, он мне обязан. Вроде того, как я тебе.

— Моряк? — спросила Тильда.

— Не просто моряк, он делами тёмными промышляет, контрабанду возит. Оружие, наркотики, рабы — всё это его работа. И как-то раз я его выручил сильно. Не знаю только, насколько крепко он о том помнит.

— Ясно, значит, гарантий никаких, — подвела итог Тильда. — То ли спасёт он нас, то ли полиции выдаст.

— Вроде того, — нехотя ответил Радко. — Но другого пути нет.

— На том и порешим, — подвела итог Тильда. — Будем надеяться, что всё же не выдаст.

Глава двадцать пятая

Путешествие в стогу сена на разбитой телеге далось нелегко, к концу пути они обе уже готовы были проклинать своего спасителя за столь некомфортный способ. Тем не менее, на нескольких кордонах их пропустили беспрепятственно, возможно, оттого, что Радко был знаком с полицейскими и втихаря их подкармливал. Он и сам не чужд был противозаконных дел, а потому приходилось налаживать отношения с властью.

Конечной точкой их путешествия была рыбацкая деревня, которых на любом острове было множество. В тех местах, где имело смысл промышлять рыбу, вся прибрежная полоса была утыкана такими посёлками. Десяток домов, пристань, и амбар для рыбы. У пристани стояли два одиноких парусника, людей не было видно, видимо, мужчины были в плавании, а женщины занимались домашней работой. Несколько мальчишек бегали где-то в отдалении, то ли собирали что-то полезное на мелководье, то ли просто играли.