Второй приступ оказался удачнее: дама, которую ловелас заговорил, а также изнежил своими поцелуями, поглаживаниями и потискиваниями, приняла его в себя с заметным удо-вольствием, и он добился от нее чего-то похожего на оргазм. Он и тут ее не отпустил (благо, что Амалия их не торопила) и в третьей схватке забросил даму на себя, предоставив полную инициативу. И угадал: теперь она его терзала и это вызвало у нее взрыв энтузиазма. Она под-летала и подлетала к потолку, сверкая глазами и восклицая: вот так, вот так! И забилась в конце в сладких судорогах уже без всяких дураков."

Глава пятьдесят восьмая. Военные проекты попаданца

В начале апреля 1837 года Отто прислал Городецкому две технические новинки: элек-трогенератор (в комплекте с угольными лампочками) и электродвигатель. Мощность их бы-ла, конечно, невелика, но это дело поправимое: в электротехнической лаборатории универ-ситета можно сделать, вероятно, любые образцы, под конкретные задачи. Например, для освещения больших зданий типа Зимнего дворца, для передвижения "конок" и, само собой, двигатели для промышленных станков: токарных, сверлильных и прочих.

Погрузив двигатели в извозчичью карету, Макс поехал в университет для показа Ленцу и компании. Внеся их в лабораторию с помощью извозчика, он увидел, что Ленц разговаривает с незнакомым ему господином лет 35 от роду, в чертах лица которого улавливались семит-ские корешки.

— Что за новые сюрпризы вы нам привезли, Максим Федорович? — бодро спросил Ленц.

— Вот это — электрогенератор, а это — электродвигатель. Их создал в Московском университе-те Отто Краузе. Можете разобрать их на составляющие, а взамен создать подобия, только помощнее раз в десять.

— Электродвигатель? — встрепенулся незнакомец. — Я тоже сейчас завершаю работу над элек-тродвигателем.

— Вы — Якоби! — тотчас пришло на ум начитанному Городецкому.

— Это так, — чуть растерянно признал знаменитый физик.

— И вы будете здесь работать и преподавать?

— И это так, — вмешался Эмиль Христианович с приятной улыбкой. — Мы только что вытащи-ли Морица из нашего глухого угла — Дерптского университета.

— Тогда я спокоен: совместно вы создадите промышленные образцы двигателей для разнооб-разных нужд промышленности и транспорта. А также электрогенераторы для запитки током электрических сетей нашей столицы.

— Нет, нет, — поспешил возразить Ленц. — Делать все это мы будем втроем, ибо без ваших идей, Максим Федорович, дело может заглохнуть.

— Ну, я ведь не отказываюсь, — заулыбался Макс. — К тому же и капиталы купеческие под эти дела привлекать кому-то надо....

Из университета он поехал на Охтинскую судоверфь, на прием к ее управляющему Амо-сову Ивану Афанасьевичу, с которым предварительно списался. Поскольку час приема ему был назначен, то проволочек с ним не произошло, и Городецкий предстал перед молодым еще человеком (под 40 лет) с простоватым, но строгим лицом потомственного помора. Иван Амосов при виде его тоже удивился:

— Вы тот самый Максим Городецкий, который осветил Зимний дворец? Я думал, что вам зна-чительно больше лет....

— И я боялся увидеть на вашем месте закоснелого старца, — засмеялся Макс. — А теперь ду-маю, что два молодых человека с прогрессивными идеями вполне найдут общий язык. Я наслышан, что вы строите на своей верфи пароходы, в том числе военные?

— Сейчас мы готовим сход со стапелей парохода "Скорый", который предназначен для до-ставки сообщений между кораблями Балтийского флота, — подтвердил Амосов.

— Какой мощности на нем установлена паровая машина?

— 32 лошадиные силы, — чуть потупился кораблестроитель.

— И движитель у "Скорого", конечно, колесный?

— А вы знаете другой?

— Знаю. В Англии уже разрабатываются пароходы с гребным винтом наподобие архимедова, который расположен под кормой корабля. Паровая машина просто крутит гребной вал, а винт толкает назад воду и гонит корабль вперед — и никаких тебе громоздких колес.

— Какая скорость при этом достигается?

— Разная. Это зависит от скорости вращения вала, а также размера и количества лопастей винта. А если валов будет два или три и винта два-три, то даже у линейных кораблей вполне достижима скорость 20 узлов и более. И такому кораблю совершенно не понадобятся гро-моздкие мачты с парусами и огромное число матросов.

— Фантастика! — воскликнул Амосов и поправился: — Я это не к тому сказал, что сие невоз-можно, а восхитился простотой этой конструкции.

— Теперь дальше, — сказал деловито Макс. — Корпуса пароходов лучше делать железными — из склепанных листов. Ум человеческий с трудом принимает мысль, что это возможно, но вы — судостроитель и знаете основной закон Архимеда...

— Сила, с которой вода выталкивает погруженный в нее корпус корабля, равна весу воды, вы-тесненной этим корпусом, — прилежно завершил Амосов. — Когда я был в 1830 г. в САСШ, то нагляделся там на железно-деревянные корабельные гибриды.

— А теперь там на очереди — полностью железные корабли, — вклинился Макс. — Военные они будут еще и бронировать до ватерлинии и справиться с ними будет очень сложно.

— В это трудно поверить, но я вам верю, — сказал потрясенно Иван Афанасьевич.

— Еще одно, — продвигал свои новшества Городецкий. — На пароходах котлы топят сейчас ли-бо дровами, либо каменным углем. Но есть значительно более удобное и выгодное природ-ное топливо — это нефть. Сейчас в районе Бакинской крепости она добывается из колодцев и используется с разными целями, в том числе для освещения и отопления жилищ. Если пода-вать ее в топки паровых котлов через форсунки (то есть распылять), она отлично будет сго-рать, почти не давая дыма. Поэто му очень прошу: дайте заявку на поставки вам нефти, мо-тивируя это нуждами пароходостроения. А подстроить котлы под нефтяное топливо я вам помогу.

— Это я могу сделать, — сказал управляющий. — Но как мне убедить Адмиралтейство во всех других новшествах?

— Высшие инстанции я возьму на себя, — пообещал Макс. — Причем начну с императора, к ко-торому меня велено пускать при появлении новых, прорывных идей. Флот он, вроде бы, хо-лит и лелеет — так почему не сделать его самым передовым в мире?

— Красоту они сильно любят, знатные люди, — вздохнул Амосов. — Пароходы в этом аспекте с парусными красавцами спорить не смогут.

— Это они огромные шестипалубные океанские лайнеры не видели: с бассейнами купальными, дамами полуобнаженными на палубах, концертными и театральными залами и почти без ни-какой качки, — с усмешкой сказал Городецкий, но взглянув на оторопевшего помора, попра-вился: — Мечтаю я так о будущем мореплавании и верю, что такое настанет.

Разговор с императором (на следующий день) прошел у Макса не так гладко, но все же его энтузиазм оказался заразительным. А улестил он Николая чертежами еще одной новинки: дальнобойной и исключительно прицельной пушки, могущей быть уподобленной штуцеру. (Пушку эту изобретет Уитворт лет через 15: она заряжалась с казенной части, имела шести-гранное сечение ствола, плавно выворачивающееся от казенника к дулу, продолговатый сна-ряд шестигранного же сечения — либо стальную болванку, либо гранату со взрывателем на удар и фугасной или шрапнельной начинкой. Стреляла она до 10 км и была вдвое легче пу-шек сходного калибра. Ее с большим успехом использовали конфедераты во время граждан-ской войны с янки, подавляя раз за разом батареи противника с недосягаемой для них ди-станции). В итоге император вызвал к себе нарочным Эйлера, директора Артиллерийского департамента, и продолжил беседу с Городецким по поводу его морских, артиллерийских, а еще и ружейных преобразований.

Эйлер прибыл через час: худощавый генерал, седой (64 года), но подтянутый и даже бра-вый, но через это бравирование пробивалась встревоженность.

— Здравствуйте, Александр Христофорович, — радушно встретил его император. — Я, конечно, оторвал Вас от дел, но для дела. Вот этот молодой, но очень продуктивно мыслящий чело-век, Городецкий Максим Федорович, принес нам новую модель пушки и утверждает, что эта пушка будет стрелять на 5 или даже больше верст с точностью штуцера. Пригодилась бы она вам в сражениях с тем же Наполеоном?

— Такая пушка в любых будущих сражениях будет бесценна, — осторожно вымолвил артилле-рист и попросил: — Можно мне посмотреть эти чертежи?

— Посмотрите обязательно, — заулыбался Николай. — Что-то вы нам скажете....

Генерал посмотрел с минуту, хотел было что-то сказать, потом посмотрел еще и стал читать поясняющий текст. После чего посмотрел на Макса с удивленно-почтительным выражением лица и спросил:

— Это ваша разработка, Максим Федорович?

— Нет-нет, — замотал головой попаданец. — Придумал один англичанини по имени, кажется, Ворт, но его обсмеяли и погнали взашей — а он от огорчения взял да помер. Чертежи его за-терялись, но что начертано однажды на бумаге не так просто уничтожить: один из клерков, присуствовавших на том заседании, все хорошо запомнил и перерисовал. Потом пытался продать идею заинтересованным лицам, таковых по причине малых своих связей не нашел и продал за небольшие, вероятно, деньги нашему дипломату в Лондоне. Этот дипломат пере-слал чертежи почтой в свое ведомство, где они опять затерялись и попали каким-то образом в Публичную библиотеку. А там их отыскал я, сделал свой вариант чертежей, который и ле-жит перед вами.

— История малоправдоподобная, — сказал веско император, — но, как показывает жизнь, такие истории все же случаются. Так каким будет ваш вердикт, господин директор?

— Конструкция преоригинальнейшая, но теоретически возможная. Тут важно еще, что орудие будет заряжаться с казны — чего тоже почти никто сейчас не делает. Ответ же даст модель, которую можно будет изготовить достаточно быстро. Вы не против, Максим Федорович, ес-ли она будет из меди?

— Никаких возражений. Из нее же можно будет изготовить и саму пушку, но срок ее службы будет в разы меньше, чем у стальной.

— А чугун тут не подойдет? — спросил император.

— О чугуне для литья пушек давно пора забыть, — отрезал Городецкий. — В нем часто бывают раковины, от которых пушки периодически разрываются и калечат орудийную прислугу!

Глава пятьдесят девятая. Бои после перемирия

Вновь оказавшись за письменным столом, Городецкий достал материалы по Пражскому конгрессу, недавно скопированные в Публичной библиотеке. Ага, проходил он с 30 июня по 27 июля и велся исключительно дипломатами: с французской стороны был опытный лис Нарбонн, с русской — барон Анстедт, с прусской — барон Гумбольдт и с австрийской — зна-менитый (в будущем) князь Меттерних. Союзники сразу стали наседать с претензиями: сдай-те Испанию, Нидерланды, Польшу, уйдите из германских государств и т.п. Нарбонн лавиро-вал; впрочем, на независимость ужасно противной (партизанами) Испании согласился и сильно далекой Польши тоже. В сущности же все тянули время, во время которого шло наращивание сил. 27 июля конгресс был объявлен безрезультатным и закрылся. Вновь нача-лась война.

"6 августа гусарская дивизия Васильчикова в составе корпуса Остен-Сакена была брошена в сторону города Лигниц, который стали покидать части Нея, шедшие на запад, к Бунцлау. О...ский полк был во главе атаки с эскалроном Ржевского впереди. Французские гренадеры, шедшие по дороге, завидев мчащуюся на них россыпным строем кавалерию, привычно обра-зовали две шеренги и стали ждать момент для залпа. Но выстрелы последовали со стороны гусар, причем из штуцеров, метров с 300, после чего негодяи стали разъезжать на этой без-опасной дистанции, останавливаться, целиться и выбивать по два-четыре солдата из шеренг. Раз выбили, два выбили, три.... Солдаты зароптали, а офицеры закричали:

— Где наша кавалерия? Дайте же им по зубам!

Наконец из тыла примчал драгунский полубатальон и ринулся на гусар. Те тотчас развер-нулись и поскакали назад, к тому перелеску, из-за которого вывернулись. У перелеска дра-гунские кони стали вдруг спотыкаться и выкидывать из седел всадников (сработал "чеснок", только что подброшенный убегающими гусарами). И тут вдобавок грянули выстрелы из пе-релеска. Свалка из коней и людей резко увеличилась, а на оставшихся в седлах драгун наки-нулись те самые гусары и стали полосовать их клинками и разить из мушкетонов и пистоле-тов. Майор, командовавший полубатальоном, успел дать команду на отход и тут был сдер-нут с седла обвившей его плетью — то расстарался сам ротмистр. Предоставив окончатель-ное пленение майора Демидову, Ржевский посмотрел на французскую колонну и увидел, что она отбивается от других гусарских эскадронов....

7 августа гусары были в Гайнау, 8-го -в Крейбау, а 9 — го собирались войти в Бунцлау, как тут пришло известие, что сам Наполеон с главной армией уже находится в Герлице и тоже выступает на Бунцлау. Пришлось срочно улепетывать уже корпусу Остен-Сакена — на юго-восток, в сторону Меденсдорфа и далее к Явору. Это наступление французов, несомненно, стало бы победоносным, но тут Наполеону пришло донесение, что Богемская армия перешла границу с Саксонией и движется к Дрездену — основной базе наполеоновских войск. И он с ядром своей армии срочно пошел назад, предоставив биться в Силезии Эльбской армии под командованием Макдональда (80 тыс. чел).

14 августа, очень дождливым днем, части Макдональда перешли реку Кацбах и стали сближаться с армией Блюхера, которая расположилась на берегах притока Кацбаха — речки Нейсе. На левобережье у союзников стоял корпус Ланжерона (более 40 тыс), на который напал корпус Лористона. На правом берегу Нейсе (весьма крутом, переходящем в горное плато Яуэр) расположились корпус Йорка (38 тыс.), а на его правом фланге — корпус Остен-Сакена (18 тыс., в том числе кавалерия Васильчикова). Нападение начал Лористон, который вскоре стал теснить русские войска Ланжерона. Блюхер направил ему на помощь прусскую бригаду и выправил положение. На плато Яуэр первыми поднялись кавалеристы Себастиани, а за ними пехотинцы из корпуса Жерара. С ними завязали бой гренадеры Йорка и приданная им кавалерия. Литовскому драгунскому полку удалось прорваться в тыл французов и пору-бить артиллерийскую прислугу. Но это был временный успех, после которого пруссакам стало очень худо. Важная деталь: в дождь порох у солдат отсырел, ружья перестали стре-лять и пришлось биться только штыками и саблями. Орудия все же стреляли, но у французов вязли на подъеме зарядные ящики и часто пушкам нечем было пулять свои смертоносные ядра.

Корпус Остен-Сакена долгое время стоял без дела. По данным разведки против него дол-жен был действовать корпус генерала Сугама — но позже оказалось, что он просто напросто не сумел форсировать Нейсе, вздувшуюся от 3-дневных дождей. В этой ситуации Блюхер отдал приказ Остен-Сакену оставить на правом фланге одну дивизию и помочь Йорку. Пер-выми ударили гусары, за ними подоспела дивизия Неверовского и французы корпуса Жерара вынуждены были отступать. Злополучный Сугам сумел все же переправится поздно вечером и нанес удар двумя дивизиями, но перелома в сражении не достиг и ретировался. Правый же фланг армии Макдональда ударился в бега — бросая пушки, имущество и сдаваясь массово в плен. Потери французов составили 12 тыс. убитыми, утонувшими и раненными и еще 18 тыс. пленных. Только корпус Сугама сумел отступить в полном порядке и прикрыть бегство дру-гих частей.