Горячее лето пятьдесят третьего

— Николай Герасимович, чем дополните армейский аппетит?

— Товарищи! С учетом новых реалий нам придется полностью менять флотскую структуру. У нас отпадает нужда в таком многочисленном подводном флоте, но возникает Крайняя Необходимость в, как минимум, пяти авианосных эскадрах. Списочный состав флота необходимо увеличить как минимум на пятьдесят процентов.

На это отозвался уже Косыгин, быстренько что-то уже прикинувший в своем блокноте.

— Товарищи! То, что я вам сейчас скажу — является крамолой с точки зрения коммунистических идеалов, но абсолютной математической аксиомой в экономике. Нам гораздо выгоднее кормить армию, чем промышленность низкого передела. Если с вашей стороны не возникнет идеологических возражений, кабинет министров берется составить план реорганизации промышленности, чтобы обеспечить кадровый запрос Армии и Флота без снижения обязательств по пятилетнему плану. Но сразу вам говорю — почти всю добычу и низкий передел, нам придется перенести в оккупированные страны. То есть, нам придется заниматься колониализмом в полном объеме. Но для более точных расчетов, нам нужно знать — когда капитулирует Британия с союзниками.

Рокоссовский взглядом 'отпасовал' ответное слово Судоплатову, продемонстрировав всему Бюро ЦК — кто именно определяет сроки британской капитуляции. Павел Анатольевич встал и подошел к, висящей на стенде большой карте Канады.

— Товарищи! Наша Несокрушимая и Легендарная давно готова добить 'англичанку', остановка наступления Четырнадцатой ударной армии произошла по просьбе министерства Государственной Безопасности. Нами же, естественно по согласованию с Военным министерством, сейчас имитируется активная партизанская деятельность в тылу армии генерал-полковника Олешева. Цель этой операции — собрать под знамена Черчилля, как можно больше бандеровской сволочи, сбежавшей от нашего правосудия как раз в эту поганую Канаду. Мы считаем, что лучше сейчас месячишко переждать, собрать всех под британский флаг и разом прихлопнуть, чем потом годами эту мерзость по лесам отлавливать. Да и два 'боеприпаса' эти уроды пока неизвестно где прячут. Но добьем британцев точно до конца августа. С первого сентября уже твердо считайте — будет мирное развитие, Алексей Николаевич. По вопросу, поднятому маршалом Василевским — моему министерству не нужны дополнительные штаты и дополнительное финансирование. Мы даже запланировали некоторое сокращение, впрочем, в масштабах экономики — оно ничтожно.

— Спасибо, Павел Анатольевич. Итак, товарищи, на повестке у нас без преувеличения судьбоносный вопрос. И силовики, и экономисты сошлись во мнении, что без смены экономической, а значит и идеологической парадигмы, нам не обойтись, но новой теории пока нет. Товарищ Старший надеется представить тезисы для дискуссии по этому вопросу к ноябрю, но как я понял, Японию нужно занимать прямо сейчас. Предлагаю призывать в наши армию и флот иностранных граждан. Похоже на то, что странам Социалистического Содружества в Европе собственные армии больше не понадобятся. Призывать, разумеется, только добровольцев, а после службы предоставлять им право Советского гражданства.

Василевский отреагировал на это скептически.

— Столько, сколько нам нужно, мы не наберем, Константин Константинович.

— Сейчас, сразу — конечно нет. Но начать то нам ничего не мешает. Хоть сколько то, да наберем. Все ж не до пяти лет придется срок срочной службы повышать, а до четырех. Другие предложения есть, товарищи? Николай Герасимович?

— Товарищи, возможно мои слова прозвучат кощунственно, но я предлагаю брать на службу немцев. После той ночи* нет у нас преданней союзников, немецкая молодежь уже целиком наша, и это нужно использовать. Или мы разрешим им свою армию создать?

*британская атака на Рюген закончилась шестью ядерными взрывами на территории Западной Германии

Неожиданно для самого адмирала, его поддержал Судоплатов.

— Немцы сейчас больше наши, чем все остальные. В восточной зоне уже можно начинать призыв. А армию им свою ни в коем случае нельзя позволить иметь.

Василевский внимательно посмотрел сначала на Кузнецова, потом на Судоплатова, наконец повернулся к Рокоссовскому.

— На немцев согласен. В Японии они нам точно пригодятся. А армия в Европе, со временем, должна остаться только одна — наша.

— Ладно, товарищи, будущее Европы обсудим в другой раз. Сегодня вне повестки только Япония. Давайте переходить к главной теме заседания.

Основной темой — был, запланированный на седьмое августа, запуск первого искусственного спутника земли. Отчитались 'космонавты' — все по плану, помешать может только стихийное бедствие, вроде землетрясения. Доложились о планах. Промышленность уже вышла на производство двух с половиной двигателей РД-107 в месяц и обещает нарастить выпуск вдвое до конца пятилетки. Запуски планировалось производить чуть ли не ежемесячно, и уже к следующему готовили двухступенчатую ракету и спутник с массогабаритами параметрами, сопоставимыми с, недавно испытанным изделием, РДС-6с* и дополнительным блоком управления. И такой пуск готовили уже на конец августа — начало сентября. Впечатлились все, даже прежде равнодушный к космосу Судоплатов.

*водородная бомба

— И насколько точно такая штука в цель на земле попадет?

— Испытания еще не проводились, но расчеты показывают, что на радиомаяк должна быть точность в радиусе тридцати метров.

— Товарищи! — вскочил Судоплатов, — В космос больше никого выпускать нельзя! Категорически! Любой ценой!

* * *

30 июля 1953 года. Канада, Эдмонтон. Конференция новых государств Северной Америки.

Командующий Четырнадцатой ударной армией, генерал-полковник, Герой Советского Союза и Республики Аляска, Николай Николаевич Олешев откровенно скучал. Перед началом этой конференции, правительственным указом, он был назначен Генерал-Губернатором (Главным Военным Комендантом Канады) и официальным представителем СССР, с правом подписать итоговый протокол, если таковой в итоге возникнет. 'Но лучше бы он не возникал.' Так сказал ему в личном телефонном разговоре Верховный Главнокомандующий. Но он и так не возникал, без всякого на то воздействия Советского Полпреда. Американцы увлеченно ругались друг с другом и во всей этой ругани не было почти ничего интересного. Разве что иногда попадались интересные фразеологические обороты, некоторые из которых Олешев даже записывал на память.

Сэр Грининг не подкачал. На правах хозяина конференции, он поставил первый вопрос повестки дня — сначала нужно произвести честный раздел золотого запаса Форт-Нокса, а потом уже обсуждать зарубежную собственность бывшего государства США. Ругань продолжалась уже третий день, а до Панамского канала еще так и не дошли. Президент Аляски одним вопросом перевел себя из главного ответчика в одного из истцов, а отдуваться пришлось, приехавшему требовать контроля над каналом — Верховному Правителю* новых урезанных США, полному генералу Дугласу Макартуру.

*временная должность военного времени

Олешев американскому коллеге иногда даже сочувствовал, логику его действий он вполне понимал, а обстоятельства для того сложились, что называется — врагу не пожелаешь, но сочувствовал ему только он один. Даже Сэр Грининг, по природе своей человек очень добрый, Макартура искренне считал злодеем. Причем, по мнению Олешева, из-за сущей ерунды. Ну приказал тот допросить Никсона и его сообщников с применением методов быстрого получения достоверной информации, и что из этого? Информация то ведь достоверная, следствием все показания уже подтверждаются. Вчера, после ужина, Олешев попытался донести до своего нового друга мотивацию поступков Макартура, но встретил глухое неприятие, казалось-бы железной логики. Для сэра Грининга, Макартур был просто опасным преступником. А в то, что на месте Макартура и сам Олешев скорее всего поступал бы точно так же, старик отказался верить категорически.

Олешев скучал. Наступление Четырнадцатой ударной остановили еще две недели назад, по каким-то политическим расчетам, причем приказали имитировать отказ техники, отставание тылов и диверсии на собственных коммуникациях. А между тем, Кубинская Армия, что бы это на самом деле не значило, вчера приняла капитуляцию гарнизона британцев на Ямайке. Армия Риджуэя взяла Манчестер, а еще одна, возникшая чудесным образом армия — Ирландская, освободила Белфаст и уже готовит десант на Большой остров. Правда, там вся армия с полторы дивизии, но и они ведь откуда-то взялись. Словом, вокруг кипела и бурлила интересная жизнь, и только у него опять унылая дипломатическая работа. 'О! Наконец-то! Обед. Эх... А ведь можно было уже в Монреале обедать...'

Обедать генерал-полковник Олешев ходил к себе в штаб, благо ходить было всего через дорогу. Туда же ходили и, участвующие в экономической части конференции — министр Внешней торговли Иван Григорьевич Кабанов и председатель правления Госбанка Василий Федорович Попов. Нередко к ним подключался и Грининг, но сегодня у него был протокольный обед с президентом КЮША, адмиралом Маккормиком. На этот раз гостя привели гражданские. Кто-то из делегации северян. К прошедшему к умывальнику Олешеву присоединился особист.

— Что там за буржуй, Петрович?

— Министр торговли США, мистер Майкл О Лири. Допуск — 'Синий-Гамма', Николай Николаевич.

Олешев аж присвистнул от удивления. У Грининга был 'Желтый-Бетта'. 'Синий-Гамма' — это уже доступ уровня командира полка, или капитана корабля. Советских полка и корабля, а тут какой-то американский торгаш.

— Ты ничего не перепутал, Паша?

— Обижаете, Николай Николаевич, — генерал-майор Семенов вытер руки, достал из кармана бланк формы 'Черчилль капут!' и протянул Олешеву, — Гэбэшный хлопчик.

— Шустро работают. Ну пойдем, познакомимся с товарищем буржуйским министром. Не зря же его нам засветили.

Олешев обратился к гостю по-русски.

— Здравия желаю, товарищ министр.

— Ne mogu znat, vashe vysokoprevoskhoditelstvo! — довольно бодро, хоть и с жутким акцентом отпасовал обратно Майкл ОЛири, — Больше я по-русски ничего не умею, господин генерал

— Кто вас научил этой фразе, мистер?

— Мой компаньон, милейший и очень эрудированный человек. Я знал, что встречусь с вами и просил научить меня правильно приветствовать русского генерала, — увидев, что русские заулыбались, О Лири несколько растерялся, — Что-то не так, господа?

— Да нет, мистер О Лири, по смыслу все так. У вашего компаньона очень тонкое чувство юмора. Это он надо мной подшутил. Вероятно, у вас есть дело именно ко мне, раз вы к этому готовились?

— Да, господин генерал. Я хочу просить лично вашей рекомендации моей скромной персоны, в частном порядке, Президенту Республики Аляска. В частном порядке я являюсь председателем правления Пенсильвания Инвест Финанс-Холдинга и имею частный интерес в переводе некоторых активов под юрисдикцию Аляски.

— А ваш остроумный партнер, он по своим каналам не мог вас рекомендовать?

— Он мне и посоветовал просить именно вашей рекомендации.

— Он у вас не только остроумный, но еще и наглый, мистер О Лири. Я должен понимать, о чем прошу Президента Грининга. Что это за активы?

— Вы знаете, что такое телевидение, господин генерал?

— Разумеется, мистер. У вас ко мне еще много дурацких вопросов?

— Ни в коем случае не хотел вас обидеть, господин генерал. Телевидение — это будущее. Телевидение когда-то заменит собой кино, театр и все прочие сценические шоу. Так вот, той компании, которую бы я хотел перевести на Аляску, принадлежат все патенты на производство приемников и передатчиков в системе NTSC. Это цветное телевидение. Цветная картинка очень хорошего качества. Мой партнер считает, что начинать такое вещание нужно именно в Советском Союзе. А из Аляски с СССР будет гораздо удобнее работать. Здесь того и гляди, начнется новая 'охота на ведьм'.

* * *

1 августа 1953 года. Окрестности Монреаля.

Сэр Уинстон Черчилль, премьер-министр Великобритании и Верховный Главнокомандующий, неторопливо шел вдоль строя последнего войска Империи, иногда останавливаясь и заглядывая своим бойцам в глаза. Именно своим, потому что он лично решил вести их в бой, наплевав на все приказы королевы. Разумеется, этот бой будет для него и для всей Империи последним, и ни единого шанса в нем победить у Британии нет. Черчилль заглядывал в глаза и видел в них только страх. 'Мясо. Они все здесь из страха перед русскими. Учуяв волка, глупые бараны сбились в кучу.'

Это последнее войско Империи ему собрали именно русские. Именно русские старательно раздували патриотический ажиотаж, созданием у канадцев совершенно искаженной картины происходящего. На самом деле в тылу русской армии не было никакой партизанской войны, а из Австралии, Новой Зеландии и Южно-Африканского Союза не спешили на помощь десятки дивизий.

На самом деле, и в Австралии, и в Новой Зеландии, и в Южно-Африканском Союзе теперь если и собирали вооруженные отряды, то только для отпора, размножившимся в невероятных количествах, бандам мародеров. Там все плевать хотели и на Канаду, и на Великобританию, и даже на королеву. Но русские распространяют лживые новости с целью собрать в кучу всё вот это отребье, когда-то служившее Гитлеру. Что это игра русских, Сэр Уинстон нисколько не сомневался, мало ли что эти новости были не из Правды, а из американских газет. Те продажные шлюхи, за русский рубль, и про родную маму что угодно напишут.

Русский рубль — сейчас самое надежное средство сберечь капитал даже в бывших США, не говоря уже про британскую часть Канады. В Штатах банки начали открывать счета для клиентов в рублях. Проценты предлагают мизерные, зато курс рубля постоянно растет ко всем их местечковым долларам. Впрочем, по отношению к доллару канадскому, рубль растет еще быстрее, а на черном рынке — это сейчас самый популярный товар. Все хотят купить советский рубль, а цены на прочие товары устанавливаются из сегодняшнего курса рубля. С недавних пор, курс стал меняться дважды в день, и бороться с этим бесполезно. Бороться уже в принципе бесполезно, но капитуляцию пусть подписывает кто-нибудь другой.

Сэр Уинстон Черчилль, герцог Мальборо, решил принять смерть на поле боя, возглавляя последнюю атаку Империи. Последнюю, ибо здесь собраны последние силы. 'Мясо, которому предстоит сдохнуть на подходах к линии русской обороны под Оттавой. Ближе пятидесяти метров мы не подойдем...'

Несомненно, что после победы, русские устроят трибунал вроде Нюрнбергского, и никакого другого приговора, кроме как 'Повесить за шею.' Черчилль для себя не ждал. Может его смерть хоть немного поможет остальным, у них появится шанс абсолютно все валить на него. Хотя, какой там шанс, иллюзия. Смерть Гитлера никому не помогла. А кто теперь Гитлер, по сравнению с ним? Мелкий негодяй, по сравнению с настоящим злодеем. Черчилль остановился и взглянул в глаза совсем молодому пареньку и увидел в них фанатичный восторг.

— Как твое имя, рядовой?

— Кристофер Джонсон, Сэр!

Черчилль повернулся к своему секретарю, исполняющему теперь обязанности адъютанта.